Падение Паденина. Мистический детектив

А дикий хохот подростка продолжал ещё долго сотрясать город.

4

Июльское солнышко оранжевым крылом освобождало город от ночной теми. Предвещая жару, оно быстро высушивало крыши и асфальт, всполоснутые ночью непродолжительным дождём. Весело зачирикали птички. А вот и заурчали двигатели заводимых машин. Будний город просыпался.

Зайдя в зелёный от насаждений сквер, дворничиха баба Клава с явным неудовольствием приступила к своей однообразной работе. Нехотя она начала мести метлой центральную аллею и, не стесняясь в выражениях, стала (как обычно) высказывать вслух своё мнение о некультурных людях, бросающих мусор и «бычки» не в урны. Вдруг у кромки асфальта она обнаружила женскую модную туфельку золотого цвета.

– Почти новая, – оценила баба Клава. Подобрав, он завертела в руках туфельку. – От люди! С жиру бесятся, новыми туфельками разбрасываются! – громко посетовала она и тут же тихо, мечтательно-лукаво добавила: – Эх, мне бы ещё вторую найти, размерчик-то внучкин.

Баба Клава решила получше осмотреться. На мгновенье ей показалось, что из-под большого куста акации блеснул знакомый каблучок. Она устремилась к нему, приподняла густые ветви акации и… закричала что есть мочи:

– Ох-х-х!!! Кто-нибудь! Поли-и-ици-и-и-я-я-я!!!

В ложбинке, на отутюженной траве лежала девушка с одной туфелькой золотого цвета на ноге. Вторую из трясущихся рук выронила дворничиха баба Клава.

5

Прибывшая полиция тут же оцепила сквер, в котором произошло убийство девушки. В отличие от оцепления, следственная группа в штатском была небольшой. Возглавлял её старший следователь, майор полиции Игорь Николаевич Зацепин. Отпустив перепуганную бабу Клаву, он теперь выслушивал медэксперта.

– Ну что я могу сказать? – Худющий медэксперт поправлял круглые очочки. – Смерть наступила этой ночью, в первой половине. Девушку сначала ударили по голове, по затылку, тупым предметом. Затем, скорее всего, судя по нижней одежде, изнасиловали, ну а потом задушили.

– Чем?

– Судя по следу на шее, то ли палкой, то ли веткой какой. Придавили к земле.

– А почему ты решил, что её убили в первой половине ночи?

– Всё банально, Игорь Николаевич: часики на её руке остановились, о камень ударились, показывают два часа. Остальные подробности будут в моём отчёте после дальнейшей экспертизы.

– Спасибо, Паша. Буду ждать отчёта. – Зацепин пожал костлявую руку медэксперта. – Нашёл что-нибудь? – Он обернулся к спешившему к нему лейтенанту Меркулову, у которого под мышкой была зажата его неизменная кожаная папка коричневого цвета, а ещё он нёс золотистую дамскую сумочку.

– Нашли! Нашли, Игорь Николаевич! Вот. Сумочку нашли. – Меркулов победоносно продемонстрировал золотистую сумочку небольшого размера. – Содержимое будем сейчас смотреть? Или потом?

– Давай взглянем.

Меркулов распахнул сумочку.

– Так, что тут у нас? Пачка сигарет, косметика разная, доллары: вижу три банкноты по двадцать долларов. В кармашке – зажигалка. Всё.

– Закрывай, – велел Зацепин. – Значит, что получается? – рассуждал он вслух. – Драгоценности, то бишь колечко, серёжки и цепочка с крестиком, остались на жертве, деньги не тронуты. Значит, что получается?

– Изнасилование одним или несколькими лицами плюс убийство, – подытожил лейтенант Сергей Меркулов и брезгливо поёрзал могучими плечами.

– Мда-а…

Игорь Николаевич тяжело вздохнул. Похоже, преступление непростое. А тут ещё дочь (год назад закончила десятилетку) проблемы создаёт, выросла, понимаешь… Так ведь тоже: с двенадцати лет росла его Вика без матери, царствие ей, Людмиле, небесное, погибшей на сороковом году жизни в нелепой автокатастрофе: таксист, посадивший её, оказался под хмельком и врезался в МАЗ. А он, отец, сначала много воевал, потом много работал, да и теперь… Кому воспитывать было? На кого пенять нынче?