Легенда Ведархион

Анна-лиса грубым голосом рявкнула:

– Стоять, мелюзга! – Она бросила нечастного блондина на землю и широкими шагами догнала беглецов, схватила за загривки и швырнула рядом с парализованным от страха Серьгой. Втроем они сидели на жестком асфальте и с ужасом смотрели на огромную фигуру.

Уперев лапы в бока, Анна-лиса внимательно рассматривала трех пленников со своей высоты, словно принимая решение, что с ними делать дальше.

Каждый сделал ещё по нескольку попыток удрать. То резко срываясь с места, то медленно уползая, они пытались улизнуть, но каждый раз огромная хищница быстро перемещаясь на двух бурых ногах, хватала и бросала их на место.

Сгруживая расползающихся во все стороны ребят в кучу, она словно испытывала их на прочность или желала увидеть: на что способна их фантазия в попытках спасти свои жизни.

Анна-лиса ходила перед ними и вокруг, широко размахивая руками-лапами, и, громко шурша цветастой юбкой. Зацепляя когтями за шиворот как слепых котят, поднимала их и меняла местами. Клацая огромными острыми зубами перед их лицами, она вдруг превращалась в обычную Анну и участливо интересовалась: не страшно ли им.

Сделав все возможные попытки сбежать и отчаявшись, Серьга и Костик пытались просыпаться, при этом медленно растворяясь в воздухе и пропадая из сна. Но рыжая хищница втаскивала их обратно и приказывала смотреть на «свои блудливые» руки, как учат на « ваших бестолковых семинарах».

Когда Серьга, блеснув искрой глубокого осознания в глазах, вдруг упал лицом вниз и попытался изменить сон – видимо у него раньше такое получалась, – она быстро подняла его и отвесила гулкий удар лисьей лапой по затылку.

– Куда собрался, а ну стоять! Ишь ты, нейронавт тут выискался!

Ташка плакала, громко завывая от ужаса. Она беспомощно закрывала глаза руками, снова и снова пытаясь убежать, но под ногами тут же появлялась вязкая густая жижа и девчонка бежала на месте, теряя силы. В конце концов, она увязла в зыбучей трясине по пояс и, горестно подняв к небу глаза, безвольно застыла.

Когда троица, кажется, смирилась со своим безнадежным положением и все покорно стояли, ожидая своей участи, Анна-лиса громко произнесла:

– Итак, слушаем внимательно, что я сейчас скажу. Надеюсь, ни у кого вдруг не возникли какие-нибудь срочные дела как сегодня днем? Нет? Не слышу! – Изображая, что хочет лучше расслышать их ответ, она склонилась и приставила лапу к мохнатому уху. Но они молчали. Ужас происходящего парализовал до такой степени, что, кажется, они вообще забыли, что умеют говорить.

Вдруг Костик, улучив момент, быстро отвернулся и исчез в дверном проеме, который возник за его спиной за мгновение до этого.

– Опа, это уже интересно! – Анна опутала Серьгу чем-то похожим на паутину, которая выстрелила из её ладони, полностью обездвижив его, затем притопила глубже в трясину Ташку, бесцеремонно надавив лапой на её макушку, и скрылась в дверном проеме вслед за Костиком.

Сбежав из кошмарного сна, проворный мальчишка оказался в самолете, который с огромной скоростью летел куда-то, рассекая серебристыми крыльями залитое солнцем пространство. Обрадовавшись, что очень быстро удаляется от того места и от страшной лисы, он посмотрел вперед – салон самолета оказался очень длинным, почти бесконечным, и Костик побежал по направлению к кабине.

По бокам мелькали мирно дремлющие пассажиры, время от времени встречались белозубо улыбающиеся красивые стюардессы. Сразу за ними находились толстые металлические двери, вбежав в которые, беглец захлопывал их и закручивал массивные винтовые замки.

Он бежал всё дальше и с радостью наблюдал, как в иллюминаторах с огромной скоростью пролетают белые облака. Наконец бесконечные ряды пассажиров по бокам перестали мелькать. Пропали соблазнительно улыбчивые красной помадой стюардессы, и он оказался перед кабиной пилотов.

Дверь была очень толстой, с мудреным замком, и ему пришлось повозиться, чтобы открыть её. За ней он увидел пилота, который, обернувшись, приветливо улыбнулся и жестом пригласил занять свободное кресло рядом с собой. Костик вежливо поздоровался и сел на предложенное место.

Утонув в комфортном кресле, окутанный внезапной тишиной, он наблюдал медленно плывущие облака и ласково сияющее солнце в синем небе. Он впал в приятное, умиротворенное состояние. Полусонное сознание уже почти утратило тревожные воспоминания о недавнем кошмаре и, провалившись ещё глубже в удобное кресло, Костик приготовился к приятному развитию сна. На лице заиграла блаженная улыбка, и он стал плавно двигать головой из стороны в сторону, изучая окружающее пространство.

Он рассматривал приборы на панели, трогал и ощупывал их, смотрел в боковые форточки на медленно двигающееся светило, а когда повернул голову влево, чтобы лучше рассмотреть пилота, то, к своему непомерному ужасу снова увидел хищную лисью морду с повязкой на глазу. На этот раз на ней была форменная фуражка с эмблемой авиакомпании. Бурые лапы крепко держали штурвал, а единственный глаз хитро косился и задорно подмигивал ему.

От внезапного испуга потрясенный мальчишка громко во весь голос заорал, а когда в легких кончился воздух и, сжимая побелевшими пальцами подлокотники, он замолчал, рыжая хищница приблизила к нему клыкастую пасть и, странно двигая тонкими черными губами, красивым голосом Анны сказала:

– Не плохо, парень, очень не плохо, но, кажется, ты без билета тут летаешь, и вообще – у нас сегодня другая программа, – она схватила впавшего в безнадежное состояние Костика за шиворот, и через мгновение они были рядом с утопающей в трясине Ташкой и Серьгой, который всё ещё отчаянно пытался вырваться из прочных сетей.

Анна поставила пойманного беглеца рядом с остальными и, приняв наконец человеческий вид, взмахом руки освободила Серьгу из паутины и вытащила из трясины безвольно обмякшее тело Ташки. Для этого она лишь взмахнула ладонью вверх. Притихшая молодая девушка поднялась в воздух и опустилась, заняв место между Серьгой и Костиком.

Выстроив троицу в ряд, Анна приготовилась сказать им что-то очень важное, как вдруг Ташка встрепенулась, вспыхнула глазами и, резко выступив вперед, начала громко читать молитву. Она почти кричала, яростно наступая на Анну и неистово крестя её рукой.

Анна испуганно вытаращила глаза, обхватила руками голову и громко застонала. Она со страхом и ненавистью смотрела на Ташку. Тело застигнутой врасплох Ведьмы затряслось крупной дрожью, и она завыла во весь голос. Дрожь усилилась, и её охватили судороги, исказив лицо гримасой боли. Из перекошенного рта послышался грубый демонический голос, похожий на отрывистый лай:

– Нет! Нет! Нет! Перестань, что ты делаешь! – Она рычала и, задыхаясь, сквозь стон выкрикивала: – Прекрати! Прекрати! – Безумно вращая глазами, она упала на землю и, корчась от боли, злобно зашипела.

Ташка, глядя на упавшую Анну, радостно и громко продолжила провозглашать молитву, осеняя бьющуюся в судорогах, злобно шипящую Анну крестными знамениями. Она уверенно наступала вперед.

Глаза её засияли праведным удовлетворением и религиозным экстазом. Движения руки стали твердыми и быстрыми.

Но в самый кульминационный момент, когда девчонка уже уверилась, что сила её веры одержала верх над силами зла, около упавшей наземь шипящей и корчащейся в судорогах Анны появилась… вторая Анна. Она с сочувствием посмотрела на Ташку и, указывая на саму себя, валяющуюся в судорогах на земле, ласковым голосом произнесла:

– Ты это ожидала увидеть, девочка моя? Хватит ерундой заниматься, стой ровно и не отвлекайся, нам ещё многое сегодня нужно успеть.

Первая Анна, которая корчилась на земле, поднялась и мило улыбнулась, затем старательно вывела вежливый реверанс и, игриво хихикнув, бесследно исчезла. Ташка замолчала и замерла. Широко раскрытые глаза застыли, бессмысленно уставившись куда-то вдаль. Её рука со сложенными пальцами так и осталась висеть в воздухе.

Анна хлопнула в ладоши, вновь привлекая к себе внимание и, подойдя вплотную к ребятам, жестко скомандовала:

– Смотреть мне в глаза! Прямо! – Она хлопала ладонями близко перед застывшими лицами и, направляя их взгляды, касалась пальцами своих век. – Теперь смотрим на свои руки! – Голос её, отражаясь эхом от панельного квартала, был громкий и резкий. Потом она начала хватать неподвижно стоящих ребят за пальцы: за мизинцы, за безымянные, стискивала их ладони в своих руках и снова отпускала.

Ватную руку Серьги она, удерживая за мизинец, поднимала вверх и опускала вниз, заставляя того смотреть на кисть.

Сюда, сюда смотреть, проснуться! Здесь, здесь! – Командовала Анна. Она хлопала по их открытым ладоням; в эти мгновения их глаза расширялись и делались более яркими и осмысленными.

Первым ясное осознание пришло к Костику, он со страхом и одновременно с восхищением смотрел на Анну и, кажется, был готов признать её богиней сновиденного мира, по крайней мере, одной из них. Потом осмысленность проявилась в глазах Серьги и Ташки.

Когда перед Анной предстали три проснувшихся внутри сна и ясно осознающих себя человека, она командным голосом произнесла:

– А сейчас будем считать в уме, быстро! Два плюс три, отвечайте громко!

– Пять, – не стройным хором произнесли удивленные ребята.

– Пять умножить на два – быстро, громко!

– Десять, – всё более оживляясь, дружно ответили они.

– Минус шесть!

– Четыре!

– Плюс три!

– Семь!

– Вот и славно, получилось замечательное число. Завтра утром в это самое время чтобы все были у меня. Ясно?

– Да, – дружно прокричали все.

– А ты чтобы был без сигарет! Ты бросил курить, понял? – Сверкнула глазами Анна. Её рука по локоть снова превратилась в лисью лапу, и когтистый кулак застыл перед Серьгиным носом.

– Есть! – Со страхом скосив глаза на бурый кулак, вытянулся по стойке смирно Серьга.

Анна, пристально глядя в их глаза, резко хлопнула в ладоши. Звук, раздался таким звонким эхом, что у них заложило уши, и в головах быстро забегали возбужденные нейроны.