Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944

Руководитель района назначался и увольнялся с должности по предложению полевой комендатуры, командующего тыловым районом армии или группы армий, а в генеральном комиссариате – коменданта местной комендатуры или окружного комиссара. Структура районного управления предусматривала такие основные отделы: общего управления, вспомогательной полиции, школ и культурных учреждений, охраны здоровья, ветеринарный, финансовый, строительства, промышленности, снабжения и обеспечения рабочей силой. Со временем появился еще один отдел – пропаганды. Их руководители назначались обычно начальником районного управления по согласованию с местным военным или гражданским немецким начальником[99 - Рекотов П.В. Органи управлiння на окупованiй територii Украiни (1941–1944 рр.) // УІЖ. 1997. № 3. С. 94–95.].

Следующей по значению фигурой органов местного самоуправления был бургомистр. В данном случае этот термин имел два значения:

• руководитель общинного управления (обычно бывший советский сельский совет, состоявший из нескольких сел) и

• руководитель городского управления, которые подчинялись начальнику соответствующего районного управления.

Для своей территории задачи бургомистра были абсолютно те же, что и у начальника районного управления для района. Таким же был порядок назначения и увольнения с занимаемой должности. Аппарат бургомистра состоял из тех же отделов, что и районное управление[100 - Российский государственный архив социально-политической истории (далее – РГАСПИ). Ф. 69. Оп. 1. Д. 623. Л. 122.]. Например, структура Симферопольского городского управления в день своего создания 12 декабря 1941 года состояла из следующих отделов: организационный, хозяйственный, общественного питания, культуры (с подотделами школы, искусства, религии, записей актов гражданского состояния), технический, финансовый, врачебно-санитарный и вспомогательной полиции[101 - Голос Крыма. 1941. № 1.].

Низшей инстанцией местного самоуправления было сельское управление, во главе которого стоял староста. Последнего, как правило, назначал бургомистр общины. Практическая работа сельских управлений сводилась иногда к обычной бухгалтерской рутине. Однако в большинстве случаев, и это характерно для Крыма, вследствие трудностей со связью, протяженностью территории и, главное, активным сопротивлением населения оккупационной политике работа в селах часто выходила за рамки предусмотренного объема. Дела сельского управления требовали зачастую приложения таких усилий, что в большинстве районов немцам пришлось выплачивать старостам зарплату. Сначала же они работали на общественных началах. Староста со своим помощником, бухгалтером и подчиненными управлению полицейскими должен был проводить в жизнь все распоряжения немецкой администрации, бургомистра и начальника районного управления. Например, в их задачи входила регистрация прибывших, учет местного населения, сбор налогов, обеспечение поставок для частей вермахта, предоставление рабочей силы, гужевого транспорта, квартир для воинских подразделений и т. п.[102 - Рекотов П.В. Указ. соч. С. 95–96.]

Как правило, на должности начальников местного самоуправления всех уровней назначались люди, которые уже зарекомендовали себя «политически благонадежными» и активными пособниками оккупантов. Так, например, на пост ялтинского бургомистра был назначен В. Мальцев, бывший полковник советских ВВС, который в довоенный период подвергался репрессиям (более подробно о нем будет рассказано ниже). При назначении на должность эти лица должны были пройти проверку полиции безопасности и СД (в гражданской зоне) или тайной полевой полиции (в военной зоне). Однако и в дальнейшем все эти люди продолжали находиться под наблюдением тех или иных немецких органов. Что же касается комплектования исполнительного аппарата управления (отделы), то немцы старались набрать в них сотрудников, которые были уже знакомы с работой таких органов. Поэтому нет ничего удивительного, что в этих отделах осталось работать много бывших советских служащих, которые, в целом ряде случаев, продолжали сочувствовать прежней власти.

Крым – это прежде всего многонациональный регион. И отбросить этот факт при организации системы управления немцы не могли. В административной сфере это проявилось в создании так называемых национальных комитетов. Из немецких документов известно, что с зимы 1941 и в 1942 году на полуострове появились татарские, армянские, болгарские, украинские и другие комитеты. Интересно, что эти комитеты организовывались параллельно органам самоуправления, но не являлись параллельной им властью (хотя многие национальные лидеры и претендовали на это). В принципе они не являлись властью вообще, даже в том урезанном виде, какой имели районные, городские и сельские управления. Это были представительные органы, так как их основной задачей являлось отстаивание интересов данной национальной группы (или влияние на членов этой группы в нужном оккупантам направлении). Культурные, религиозные, экономические, но ни в коем случае не политические интересы. Еще одним их отличием от органов местного самоуправления, подчиненных военной администрации, было то, что вся их деятельность направлялась и контролировалась полицией безопасности и СД. Далее. Финансирование органов местного самоуправления происходило за счет собранных с населения налогов (то есть из оккупационного бюджета). Национальные комитеты должны были содержаться в целом на средства, собранные от деятельности подведомственных ему культурных учреждений (например, театров, музыкальных ансамблей и т. п.), а также за счет добровольных пожертвований. Какой-либо предпринимательской деятельностью членам комитета было запрещено заниматься. Наконец, о том, что национальные комитеты не должны были подменять местное самоуправление, свидетельствует также и тот факт, что руководителями последнего могли быть представители любой населявшей Крым национальной группы. Приведем только несколько фактов. Например, 12 декабря 1941 года было организовано Симферопольское городское управление, начальником которого было назначен М. Каневский – русский по национальности. 15 декабря – Феодосийское районное управление (начальник Н. Андржеевский – украинец) и Феодосийское городское управление (начальник В. Грузинов – русский, которого позднее сменил И. Харченко – белорус). Но эти назначения нисколько не говорят о том, что немцы при создании органов самоуправления отдавали предпочтение, допустим, русским, украинцам или белорусам. Так, вторым человеком в Симферопольском городском управлении – начальником его отдела вспомогательной полиции стал болгарин Средов, а начальником отдела культуры там же работала крымская татарка Ф. Болатукова. Членом же национального комитета мог быть представитель только определенной национальности[103 - Государственный архив Автономной Республики Крым, ныне Республики Крым РФ (далее – ГААРК). Ф. Р – 1458. Оп. 1. Д. 2. Л. 4, 28а; Ф. П – 151. Оп. 1. Д. 388. Л. 10–11; Голос Крыма. 1941. № 1.].

В целом ни одна из национальных групп на территории Крыма не смогла получить для своего комитета сколько-нибудь серьезный политический статус. У некоторых из них, например симферопольского украинского комитета, даже не было возможности создать свои филиалы в других городах и районах полуострова – его деятельность так и ограничилась столицей Крыма. На наш взгляд, этому было несколько причин. Во-первых, несмотря на то что в войне с СССР немцы очень активно планировали разыграть национальную карту, их реальная политика в этом вопросе отличалась большой осторожностью. Не секрет, что, например, украинское национальное движение преследовалось ими до начала 1944 года наравне с коммунистическим подпольем. Поэтому естественно, что в таком стратегически важном регионе, как Крым, они бы никогда не позволили ему развернуться в полную силу. Во-вторых, многим комитетам просто некого было представлять. Тот же украинский комитет, из-за отсутствия ясной идеологической платформы, вряд ли имел шансы быть понятым местным населением. Поэтому его членам только и оставалось, как привлекать «украинцев» продажей муки и других продуктов питания из специального «украинского магазина». И наконец, в-третьих, после коренного перелома на Восточном фронте все меньше и меньше населения хотело связывать свою судьбу с подобными организациями. И начиная с весны 1943 года это была общая тенденция для всех оккупированных территорий СССР[104 - ГААРК. Ф. П – 156. Оп. 1. Д. 31. Л. 103.].

Несколько более успешно действовали болгарский и армянский национальные комитеты: они имели свои филиалы почти во всех крупных городах Крыма, а их деятельность была более разносторонней, чем у «украинцев». Но, пожалуй, наиболее показательной в данном случае является история татарских национальных комитетов. В силу разного рода причин они смогли добиться от немцев больше, чем все остальные национальные комитеты вместе взятые. Однако и вышеуказанные причины общего регресса отразились на этих организациях наиболее рельефно[105 - Более подробно тема национальных комитетов и их деятельности в годы оккупации будет раскрыта в следующих разделах. Здесь мы ограничимся только общей характеристикой их роли в системе немецкой оккупационной администрации.].

В январе 1944 года командующий войсками вермахта в Крыму генерал-полковник Э. Йенеке приказал начать подготовку к созданию на полуострове «местного земельного правительства» (Landesregierung). По замыслу немецкого генерала оно должно было состоять из представителей трех основных национальностей, населяющих Крым: татар, русских и украинцев (именно в таком порядке они перечислены в отчете Йенеке командованию группы армий «А»). Основой этого правительства должны были послужить органы местного самоуправления и соответствующие национальные комитеты. В его компетенцию, при общем надзоре со стороны немецкой военной администрации, планировалось передать:

• руководство (только административное, но не политическое) органами гражданской власти, а также командование частями вспомогательной полиции,

• все вопросы, касающиеся религии и просвещения,

• благотворительность и судопроизводство.

На что в условиях полного окружения полуострова надеялись немцы, понять трудно. Скорее это был очередной пропагандистский шаг, который следует воспринимать не более чем курьез. Тем не менее к марту 1944 года вся местная администрация была в основном переформирована согласно этому плану. Известно, что «местное земельное правительство» так и не приступило к работе – в апреле – мае 1944 года Крым был полностью освобожден частями Красной армии[106 - BA-MA, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16 bis AOK 17, RH 20–17/257, bl. 108—110rs.].

Силовые структуры

В ноябре 1941 года почти весь Крым был захвачен немецко-румынскими войсками, после чего на его территории началось создание органов оккупационной администрации. И хотя бои с регулярными частями Красной армии продолжались еще до июля следующего года, основной задачей новых властей стало умиротворение полуострова и устранение всех противников нового общественного порядка, наиболее активными из которых были крымские партизаны и подпольщики.

Немецкая оккупационная администрация на территории генерального округа «Таврия», частью которого являлся Крым, складывалась из трех основных ветвей: гражданской, военной и полицейской. Однако, в силу разных причин, наибольшее развитие получили только две последние. Их борьба с советским движением Сопротивления и есть основное содержание всего периода оккупации полуострова (ноябрь 1941/июль 1942 – апрель/ май 1944 года).

Вооруженной опорой созданного нацистами режима являлись силы по поддержанию общественного порядка, при помощи которых они пытались подавить партизанское и подпольное движение. Под этим общим названием подразумеваются силовые структуры, которые находились в подчинении каждой из указанных ветвей оккупационной администрации. Прежде всего это оккупационная группировка вермахта (армейские части и подразделения, в различное время оперировавшие на полуострове) и формирования, действовавшие под юрисдикцией полицейских властей.

Оккупационные части, находившиеся в подчинении командующего войсками вермахта в Крыму, состояли из следующих структур:

• собственно части и соединения вермахта;

• части и соединения союзников Германии – Румынии и Словакии, которые входили в состав или находились в оперативном подчинении немецких объединений и соединений;

• подразделения военной разведки – абвера;

• подразделения армейской службы порядка (полевая жандармерия и тайная полевая полиция).

Первые две категории представляли собой так называемые полевые войска, на плечах которых лежала основная ответственность по защите Крымского полуострова и обеспечению на нем общественного порядка. Части и соединения вермахта и его союзников несли гарнизонную службу, обеспечивали охрану побережья, а также участвовали в операциях против партизан. С декабря 1941 по май 1944 года их группировка и ее динамика выглядела следующим образом (если национальная принадлежность соединения не указана, это значит, что оно немецкое)[107 - Таблица состояния и динамики оккупационной группировки немецко-румынско-словацких войск составлена по следующим источникам: Басов А.В. Крым в Великой Отечественной войне, 1941–1945. М., 1987. С. 318–323; Мюллер-Гиллебранд Б. Указ. соч. С. 781, 784, 788; Das Deutsche Reich und Zweiten Weltkrieg… Bd. 8. S. 460, 465–469; Tessin G. Op. cit. Bd. 3. S. 191–193; Bd. 4. S. 50–54, 282; Bd. 5. S. 101, 155, 191.]:

Еще одной структурой вермахта была военная разведка – абвер (Abwehr), которая на территории Крымского полуострова была представлена следующими подразделениями.

Весной 1941 года, почти перед самым нападением на СССР, каждой немецкой группе армий были приданы абверкоманды (Abwehrkommando), а армиям – подчиненные этим командам абвергруппы (Abwehrgruppe). Согласно своим функциональным обязанностям, каждая из абверкоманд (и абвергрупп) должна была заниматься разведывательной, диверсионной или контрразведывательной деятельностью. Поэтому в своей номенклатуре они имели, соответственно, цифру 1, 2 или 3, которые обозначали номер отдела в Главном управлении разведки и контрразведки (абвера). Именно эти подразделения и подчиненные им спецшколы являлись основными органами разведки и контрразведки на всем протяжении Восточного фронта. Из них на территории Крыма с 1941 по 1944 год действовали следующие:

• в распоряжении штаба групп армий «Юг» и «А» – 101, 201 и 301-я абверкоманды, а также абверкоманда IWi/153 и зондеркоманда принца Ройса, которые занимались экономической разведкой;

• в распоряжении штаба 11-й полевой армии – 201-я и 301-я абвергруппы;

• в распоряжении штаба 17-й полевой армии – 106, 202, 302 и 320-я абвергруппы[108 - Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего рейха: В 2 кн. СПб., 2003. Кн. 1. С. 56—153, 167, 171. В конце 1941 г. была создана еще одна абверкоманда, которая, однако, была передана в распоряжение штаба начальника морского командования «Юг» адмирала Карла Георга Шустера, отвечавшего за операции на Черном море. Но, несмотря на это, ее функции оставались стандартными – разведка и контрразведка.].

• Абвергруппы и абверкоманды представляли собой оперативные части, которые были приданы полевым частям и действовали на территории Крыма только в определенный период. После же оккупации полуострова здесь были созданы стационарные организации военной разведки, имевшие в 1941–1944 годах следующую структуру:

• главной организацией, отвечавшей за проведение разведывательных, диверсионных и контрразведывательных операций в генеральном округе «Таврия» была местная резидентура «Украина-Юг» (Abwehrnebenstelle Ukraina-S?d), которая располагалась в Николаеве и подчинялась главной резидентуре «Украина» (Abwehrstelle Ukraina) (штабквартира в Ровно). Как нетрудно догадаться, обе эти организации занимались своей деятельностью в сфере юрисдикции гражданской оккупационной администрации;

• поскольку Крым так и не вошел в эту сферу, а оставался в ведении военных властей, при штабе командующего войсками вермахта на полуострове была создана своя главная резидентура – «Крым» (Krim), которая действовала в Симферополе с июля 1942 по ноябрь 1943 года[109 - Чуев С.Г. Указ. соч. С. 45–52. Параллельно с этой главной резидентурой «Крым» в Симферополе существовала еще одна подобная организация, и к тому же под таким же названием. Она была выделена из местной резидентуры «Украина-Юг», но подчинялась не армейскому командованию, а штабу адмирала Шустера, речь о котором шла выше.].

Как и его оперативные части, стационарные организации абвера имели такие же функции, но с учетом того, что они действовали в глубоком тылу немецких войск. В целом эти функции заключались в следующем: организация борьбы с разведкой Красной армии, советскими парашютистами, радистами и подпольщиками, разведывательное и контрразведывательное обеспечение антипартизанских операций. Для работы на определенной территории в структуре каждой местной (а иногда и главной) резидентуры были предусмотрены специальные внешние резидентуры (Aussenstelle). У главной резидентуры «Крым» они, например, располагались в следующих населенных пунктах: Симферополь, Геническ, Юшунь, Сейтлер и Биюк-Онлар[110 - Чуев С.Г. Указ. соч. С. 52.].

Особую роль в системе силовых структур на оккупированных советских территориях выполняли все формы армейской службы порядка. В Крыму они были представлены следующими подразделениями.

Полевая жандармерия (Feldgendarmerie) осуществляла функции полиции порядка в войсках и в зоне ответственности военной администрации. Обычно в ее задачи входило:

• борьба с партизанами в районе дислокации;

• регулировка движения войск на марше;

• установка контрольно-пропускных пунктов, проверка документов, конвоирование военнопленных;

• охрана портов и аэродромов;

• приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов.

Кроме того, двигаясь непосредственно за регулярными войсками, полевая жандармерия руководила созданием на захваченных территориях местных органов власти, проводила поиск дезертиров, собирала беженцев и военнопленных, охраняла трофеи от разграбления и контролировала сдачу местным населением оружия[111 - Уильямсон Г. Немецкая военная полиция, 1939–1945. М., 2005. С. 7–9.].

При группах армий и армиях состояли батальоны (Abteilung) жандармерии, находившиеся в подчинении соответствующего начальника тыла, а при штабах корпусов и дивизий – отряды (Truppe). Каждый батальон состоял организационно из трех рот. Рота делилась на три взвода, в каждом из которых было 4 офицера, 90 унтер-офицеров и 22 рядовых. Все подразделения полевой жандармерии были полностью моторизованы. Старший по званию офицер всей жандармерии находился в подчинении генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск[112 - Там же. С. 8—10.].

На территории Крыма полевая жандармерия действовала при соответствующих воинских формированиях и административных структурах. В областных центрах функционировали жандармские управления, в районных центрах – жандармские посты, а в сельской местности за порядком следили служащие опорных пунктов. Так, в течение 1941–1944 годов на Крымском полуострове оперировали следующие батальоны полевой жандармерии:

• 694-й батальон – в распоряжении штаба группы армий «Южная Украина»;

• 683-й батальон – в распоряжении штаба 11-й полевой армии;

• 593-й батальон – в распоряжении штаба 17-й полевой армии[113 - Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. P. 131.].

• Будучи составной частью вермахта, тайная полевая полиция (Geheime Feldpolizei) осуществляла военно-полицейские функции, являясь, по сути, армейским аналогом гестапо. В ее задачи входило:

• организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов и личная охрана высшего командного состава;

• наблюдение за военной корреспонденцией, контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения;