Домовой
– Бор! – заорал я. – Давай, быстрее очухивайся! Наших бьют!
– Что с Викой? И с Алинкой? – поинтересовался он и тут же снова подпрыгнул, повторяя движения теста в руках колдуньи.
– Одну заперли в кладовке, вторую в ванной, – быстро доложил я. – Обе целы… Пока.
Тут Бор грохнулся на пол и начал биться об него – точно так же, как тесто билось об стол, и я не выдержал:
– Ты долго еще припадочного изображать собираешься?! Ты хранитель этого дома или зачем?! Защищать хозяек кто будет?!
– Я не могу… ничего сделать… – пыхтел домовой в перерывах между прыжками. – Она меня… повязала… ворожбой…
– Ну так хлебни силодару, он же у тебя с собой!
Изловчившись, Бор ухитрился вытащить из кармана бутылочку с остатками силодара. Но тут ведьма, издав громкий, похожий на птичий, крик, со всей дури влепила тесто в стол. Бора снова подкинуло, бутылочка выскользнула у него из рук и закатилась под диван. К счастью, ни стоявшая спиной к нам ведьма, ни ее сын, занятый вскрытием пола, этого не заметили.
– Блин! – выругался домовой. – Кузька, скорее! Принеси мне его!
Я спрыгнул и метнулся было к дивану, но Стас увидел меня и замахнулся все той же монтировкой:
– Брысь! Достал уже! Прибью!
И мне ничего не оставалось, как снова спешно ретироваться на шкаф.
Бор немного пришел в себя и пошевелился… Однако вместе с ним дернулось и тесто в руках колдуньи, и она хищно закричала:
– О-па! Теперь я точно тебя вклеила!
Она перекинула тесто с руки на руку – и Бора резко сорвало с места и пронесло через всю комнату в детскую, где, судя по звуку, он грохнулся на пол. Ведьма издала победный клич, бросила тесто на стол и припечатала его ударом кинжала. Из детской послышался сдавленный крик. И почти сразу же следом за ним – торжествующий крик Стаса.
– Есть! – парень извлек из-под разломанного пола жестянку с долларами и открыл крышку. – Фига себе! Да тут тысяч сто, а то и все двести!
Мама Фима недовольно повернулась к нему.
– Стасик, я что тебе сказала? – прикрикнула она. – Сначала силодар, а потом доллары. Ну-ка быстро отложил жестянку!
У парня аж руки тряслись, так хотелось ему побыстрее пересчитать деньги. Но мать так грозно зыркнула на него, что он все-таки послушался.
– Твой силодар тоже под полом спрятан, – сообщил он. – Вот тут, у кладовки. Я запомнил место…
– Ну так доставай сундук, чего ты ждешь?! – рявкнула Мама Фима. А сама взяла мел и принялась чертить посреди комнаты круг, но не закончила его, а оставила не замкнутым со стороны двери в детскую. Потом она вернулась к столу и, отрывая по кусочку теста вокруг лезвия, не вынимая кинжала, слепила человеческую фигурку. Каждое движение ведьмы сопровождалось криками моего друга из спальни и скрежетом пилы – это Стас вскрывал пол около кладовки.
Закончив с фигуркой, Мама Фима воткнула ей в голову перья, создав подобие прически, сделала глаза и рот из угольков и нитки. Потом рассыпала на столе муку, рисуя белый круг, тоже не замкнутый с одной стороны, положила фигурку в центр и вынула кинжал. Дверь детской распахнулась, и я снова увидел Бора. Невероятная колдовская сила притянула его, все еще лежащего, в самый центр круга на паркете. А ведьма, схватив щепотку муки, быстро завершила круг на столе, словно преграждая выход.
– Твою мать! – ошалело проговорил Стас. На его глазах нечто невидимое, но довольно тяжелое, притянуло по полу из детской, собрав складками ковер и раздвигая мебель.
– Понял, наконец, на что способна мама?! – горделиво произнесла колдунья и забормотала: – Пусть земля его повяжет, камнем недвижи́мым ляжет, руки, ноги оплетет, прекратит его полет…
В такт ее словам тело стало выкручивать во все стороны.
– Есть! Попался! – победно провозгласила колдунья и, подбежав, замкнула круг на полу.
– Да встань ты, да врежь им! – бессильно орал я со шкафа. – Ты же домовой, хранитель дома!
– Все, блохастый, – прохрипел Бор, корчась на полу. – Со мной покончено, мне отсюда уже не выбраться… Теперь вся надежда только на тебя. Попытайся спасти девочек. Открой двери…
– Открой?! – завопил я. – Ты где у меня руки видишь?! Как я двери открою?
А ведьма тем временем зажгла свою жаровню и укрепила над огнем медный поднос.
– Главное в темлехе – хорошая прожарка, – кровожадно сообщила она. – Сейчас огонь как следует разгорится, и… А что ты там так долго копаешься, сыночка? Страсть как хочется увидеть силодар своими глазами!
– Мама, займись своим астралом! – огрызнулся склонившийся над паркетом Стас.
Дисковая пила работала так громко, что заглушала стук, доносящийся из кладовки – это Алинка, плача и бормоча: «Домовой, миленький, ну пожалуйста! Спаси нас с мамой!» – колотила и колотила по двери. От одного самого сильного удара дверь дернулась – и торчащий из замка ключ упал на пол.
– Рыжий! – тут же захрипел Бор. – Ключ! Алине…
По счастью, существу с моим высоченным уровнем интеллекта не надо ничего долго объяснять. Стрелой слетев со шкафа, я подскочил к двери кладовки и затолкнул ключ в щель. Заметив мое движение, Стас прекратил пилить и попытался схватить меня, но я когтями разодрал ему руку, вырвался и метнулся на балкон.
– Твою ж мать! – выругался ведьмин сын.
– Сыночка, не верещи, занимайся делом, – тут же отозвалась Мама Фима. – Подумаешь несчастье – кошка оцарапала. Ага, вот и подносик прогрелся! Ну что ж…
Она взяла в руки фигурку домового и уже собиралась бросить ее на медный поднос… Но тут дверь кладовки распахнулась, и из нее выскочила Алина.
– Девчонка вырвалась! – заорала Мама Фима. – Держи ее!!!
– Помогитеее! Помогитеее! – кричала Алина. Она бросилась к входной двери, но Стас с монтировкой в руках преградил путь.
– Вот ведь неугомонная! Куда это ты собралась? Ща по жопе надаю! – угрожающе проговорил он.
Алина с испуганным визгом метнулась от него и вскочила на подоконник открытого окна, продолжая истошно кричать: «Помогите!»
– Да заткни ты ее! – ведьма застыла с фигуркой в руках, не зная, что делать дальше – то ли продолжать ворожбу, то ли идти помогать сыну.
Стас сделал шаг к окну. Алина покачнулась, схватилась за раму и истошно закричала. Створка окна распахнулась настежь и «довезла» испуганно вцепившуюся в нее девочку до карниза. Алина встала на него, да так и замерла, глядя вниз с неимоверной высоты. С балкона я видел выражение ужаса на ее лице и сам не мог пошевелиться, боясь этим напугать девочку.
– А ну стой, идиотка! Вернись сейчас же! Ты же разобьешься! – заорал Стас, подбегая к окну.
– П-ппомогите… Пожалуйста… – шептала Алинка, изо всех сил прижимаясь к стене. Кричать у нее уже не было сил.
– Рыжий… Что там? – хрипел распластанный на полу Бор. И я не знал, что ему ответить.
– Сейчас же достань ее! – забыв о фигурке, колдунья подбежала к сыну. – Не бери грех на душу! Астрал не простит!
– Твою мать! А ну иди сюда! – Стас вскочил на подоконник и высунулся, пытаясь перебраться на карниз. – Дай мне руку!
Он попытался было потянуться к девочке, но увидел, что внизу уже начали собираться люди. Задрав головы, они смотрели на нас.
Алинка тоже увидела их и закричала из последних сил:
– Помогите! Здесь преступники!!!
После этих слов Стас спешно запрыгнул в комнату.
– Все, я умываю руки! – заявил он матери. – Если тебе так надо, спасай ее сама.
И в это время распахнулась дверь ванной. Вика, растрепанная, в свисающих с лица и одежды обрывках скотча, бросилась к окну и отчаянно закричала:
– Алина!!!
– Мама! – ахнула девочка, обернувшись к ней.
Поскользнулась, не удержала равновесие… и сорвалась с карниза.
Вика в ужасе заорала, ее вопль слился с испуганными криками людей на улице.
Падая, Алинка зацепилась бретелькой комбинезона за торчащий из стены крюк и повисла, визжа во весь голос. Вика в отчаянном стремлении хоть как-то помочь, высунулась из окна, сама рискуя вот-вот выпасть наружу.
– Кузя… – захрипел в комнате Бор. – Силодар… Скорее…
Стыдно признаться, но в тот момент, переживая за Алинку, я чуть было напрочь не забыл о домовом. И теперь, соскочив с перил балкона, пулей залетел в комнату, метнулся под диван и выкатил из-под него бутылочку с силодаром. Она прокатилась внутрь мелового круга и попала прямо в руки Бору. У того сначала даже не было сил подняться, и он выпил зелье лежа – просто поднял руку и вылил себе в рот всю оставшуюся серебристую жидкость до последней капли.
– Не много ли? – заволновался я.
Но Бор меня уже не слушал. Вскочив на ноги, он выбежал на балкон, а я за ним следом. Мы появились в тот самый момент, когда бретелька на комбинезоне Алины с треском разорвалась.
– АААААААА! Мамааааааа!!!!!! – закричала девочка.
Люди на улице ахнули. Вика побледнела и сползла на пол. А Бор, не мешкая ни минуты, прыгнул следом.
И время точно остановилось. Будто в кино при замедленной съемке я увидел, как домовой подхватил девочку в воздухе, крепко прижал к себе и вместе с ней залетел в окно квартиры несколькими этажами ниже.
На какое-то время все трое зрителей, находящихся в квартире, буквально онемели – ведь они не видели Бора и никак не могли понять, что произошло на самом деле. Первой пришла в себя ведьма и закричала сыну, указывая на Вику:
– Чего замер?! Хватай мамашу! Она же сейчас весь дом на уши поднимет!
Но ошалевший Стас все еще не двигался. А Вика уже вскочила на ноги и бросилась к двери. Мама Фима преградила ей дорогу, но Вика смела ведьму со своего пути, похоже, даже не заметив, и выскочила из квартиры. Я заколебался, не зная, что делать: то ли бежать следом за хозяйкой, то ли остаться и покарать наших врагов. Но те, похоже, тоже не собирались надолго здесь задерживаться. Ведьма кинулась собирать свою колдовскую атрибутику, а ее сыночек, побросав все, рванулся к двери – то ли чтобы догнать Вику, то ли – скорее всего! – чтобы самому унести ноги. Но не успел он выскочить в прихожую, как дверь распахнулась сама. На пороге стоял Бор, и его улыбка явно не сулила нашим недругам ничего хорошего.
– Здравствуйте, ребятушки, здравствуйте, козлятушки! – угрожающе проговорил он. – Ваша мама пришла – всем люлей принесла!
Не буду скрывать, мне очень хотелось остаться и посмотреть, что будет дальше. Но тревога за Алинку оказалась сильнее. Так что я все-таки выбежал на лестницу и, спустившись на несколько пролетов вниз, увидел на редкость трогательную сцену.
Вика, одновременно и смеясь, и плача, целовала дочку, целую и невредимую, а рядом смущенно переминался с ноги на ногу Андрей – в спортивном костюме, домашних тапочках, в руках он держал вилку, на которую был насажен пельмень.
– Мама! Мама! – щебетала Алина. – Меня домовой спас! Это был Бор, точно! Таааак круто! Я – ааааа! А он – бац! И меня! Здорово, да?! Мы – в стекло! А там – он!
– А там я… – растерянно бормотал Андрей. – Алинка прямо в окно кухни влетела… Что вообще случилось, Вика? С вами все в порядке?
Посмотрев на них, я решил, что здесь могут обойтись и без меня, вернулся в нашу квартиру, и как раз вовремя – в тот момент, когда Бор, стоя на подоконнике, держал за ногу висевшего вниз головой, отчаянно барахтавшегося в его руках Стаса.
– Аааааа! ААААА! Отпусти!!! – кричал тот. – Ой, не отпускай!
– Понял теперь, каково ей было на этом карнизе?! – злорадно спрашивал домовой.
– Мама, спаси! – орал Стас.
А та, спешно закрывая собранные кофры, невозмутимо отвечала:
– Извини, дорогой, ничем не могу помочь. Маме Фиме нужно домой. И против силодара Мама Фима все равно бессильна…
– Слышь, она же сейчас сбежит! – позвал я домового. – Не дай ей уйти!
Бор без особой охоты вернул Стаса в комнату, бросил на пол и преградил убегающей колдунье дорогу.
– Ну уж нет… – сердито пробормотал он. – Никуда вы не уйдете… Я с вами еще не договорил…
И вдруг он побледнел, зашатался и стал сползать на пол.
– О нет! – заорал я. – Только не сейчас! Только не это! Опять расплата!
– Да, и на этот раз… увы… – еле слышно прошептал Бор.
Я бросился к нему, а ведьма и ее сынок – к входной двери. Но мне сейчас было не до них.
– Нет! Нет! Ты не должен! Ты же всех победил! Ты не можешь вот так сдаться, тряпка! – кричал я своему другу.
– Прощай, рыжий… Береги наших девочек… – пробормотал Бор.
И исчез.
Эпилог
Завершение рассказа кота Кузи
Чудесное спасение Алины мы праздновали у Раисы Ивановны, в ее квартире, больше похожей на музей, чем на человеческое жилье. Все еще не пришедшая в себя Вика то и дело обнимала дочку и смущенно улыбалась сидевшему напротив Андрею – конечно же он тоже был здесь, разве могла наша энергичная соседка упустить такую возможность? Ужин получился роскошным, и, что особенно приятно, мне дали возможность убедиться в этом лично. Как жаль, что подобные дни, когда тебя не гоняют со стола, а напротив, сами то и дело предлагают разные вкусности, случаются так редко!..
– Как же хорошо, Андрей, что мы все наконец-то познакомились с вами поближе, – радостно говорила Раиса Ивановна, поднося к губам бокал с коньяком. – А то ведь знаете, как бывает – люди, которые предназначены друг другу самой судьбой, всю жизнь живут в одном подъезде, а так и не встретятся…
– А мы с дядей Андреем уже много-много раз встретились, – тут же уточнила Алинка. – Правда, дядя Андрей?
– Правда, – подтвердил тот. – Алинка и Насте, моей кузине, очень понравилась… Вика, положить вам еще курицу? А то вы что-то совсем ничего не едите.
– Нет-нет, спасибо, я уже так наелась! – улыбнулась ему Вика. – А когда это Алинка успела с вашей двоюродной сестрой познакомиться?
– На прошлой неделе, когда Настя в Москву приезжала, – объяснил Андрей. – Вы разве не помните, Вика? Мы тогда у подъезда встретились.
– А, вот вы о чем! – Вика так и просияла. – Такая хорошенькая девушка… Так это была ваша сестра?
– Ну да, двоюродная, – кивнул Андрей, накладывая себе салат. – Она в Саратове живет. У меня там много родни. Сам-то я из Самары…
Тут раздался дверной звонок, и Раиса Ивановна удивленно вскинула брови.
– Кто бы это мог быть? Вроде я никого не жду…
Без особой охоты поднявшись из-за стола, она прошествовала к двери, и вскоре из прихожей послышался ее зычный голос:
– Ах, это вы, Валентин Петрович! Не скажу, что я вам очень рада… Но заходите, раз уж пришли.
– А я иду мимо, слышу – у вас тут веселье. Вот и решил заглянуть, – сегодня Валентин Петрович принарядился, надел костюм, повязал галстук, аккуратно уложил волосы, так что выглядел даже, пожалуй, импозантно. – А у меня ведь, Викочка, сюрприз для вас. Хотите посмотреть, как выглядит ваш возмутитель спокойствия?
– Вот уж не уверена, что Вика этого хочет… – пробасила Раиса Ивановна, но Вика и, особенно, Алина сразу оживились.
– Я хочу, я! – запрыгала на стуле дочка.
– Нет, почему же, это было бы очень интересно, – проговорила мама. – Вот только как вы…
– Знаете, – поделился Валентин Петрович, – если бы мне кто-то другой о таком рассказал, я бы ни за что не поверил. Но собственным глазам я пока еще доверяю, так что… Только представьте себе: проявляю я фотографии… Я ведьнастоящий фотограф, на пленку снимаю, а не на эти ваши мыльницы. А пленка – она все видит, не то что эти новомодные гад… как их там… гаджеты!.. Да вот – сами убедитесь!
Валентин Петрович сунул руку в нагрудный карман пиджака и, выждав интригующую паузу, извлек черно-белую фотографию. На снимке были запечатлены Вика и Алина в самую первую ночь после нашего новоселья, в тот момент, когда перепуганные девочки, подхватив меня в охапку, с визгом выбегали из квартиры. Лица у них были перекошены от страха, глаза выпучены, рты распахнуты в крике. А за их спинами виднелась явственно различимая довольная физиономия Бора.
Все рванулись рассматривать фотографию и чуть не столкнулись лбами.
– Не может быть! – ахнул Андрей.
– Надо же, я была уверена, что в трех двойках живет какое-нибудь мохнатое чудище! – покачала головой Раиса Ивановна. – А он выглядит совсем как человек. Пожалуй, он даже симпатичный молодой человек… Валентин Петрович, давайте я вам курицы положу, что ли… И салат попробуйте, ваш любимый, с грибочками…
– И правда симпатичный, – подтвердила Вика, все еще разглядывая фото.
И только одна Алинка нисколько не удивилась.
– А я Бора именно так и представляла, – заявила она. – Я всегда знала, что он хороший! Только мне никто не верил, кроме Кузи.
– Почему никто? – возразил Андрей. – Я вот тебе сразу поверил.
– Кстати, можно полюбопытствовать? – осведомился Валентин Петрович, с благодарностью принимая от хозяйки полную тарелку. – Соседи уверяют, что вы нашли под полом чемодан, битком набитый валютой…
– Ну уж и чемодан! – возмутилась Раиса Ивановна. – Чего только люди не скажут… Не чемодан, конечно, но расплатиться со всеми долгами Вике хватит. А вообще, Валентин Петрович, это крайне бестактный вопрос! Неприлично считать деньги в чужом кармане!
– Ну, простите, не удержался… – смутился сосед. – Кстати, вы в курсе, что полиция задержала тех злоумышленников, которые забрались к вам в квартиру? Обоих – и парня в татуировках, и его сообщницу. Кто бы мог подумать, с виду такая приличная женщина… Только несколько экстравагантная, на актрису похожа. Кстати, момент ареста я тоже на пленку запечатлел!
– И очень хорошо! – заметила Раиса Ивановна. – Пусть эти фотографии и станут последними в том злосчастном альбоме, который вы мне подарили. Пусть отныне история «трех двоек» начнется с чистого листа и будет исключительно счастливой!
– Звучит, как тост! – улыбнулся Андрей.
– Значит, – подхватила Раиса Ивановна, – надо за это выпить. Кому еще коньячку?
– Если бы я знал, что у вас там клад спрятан, давно бы сам переехал в ваш вертеп! – заметил, вытирая усы, сосед.
– И не надейтесь, Валентин Петрович! – тут же осудила Раиса Ивановна. – Домовые показывают клады только хорошим людям. А вы в последнее время ведете себя… странно.
– Так это ж я от одиночества, Раечка… – вздохнул Валентин Петрович. – Скучно же! Кроме телевизора, и словом перемолвиться не с кем… А тут – такие события!
– Будем надеяться, что все события в нашей квартире теперь закончились, – снова улыбнулась Вика.
– Ну, раз никто больше ничего не хочет, пора переходить к десерту, – заключила хозяйка квартиры.
– А что, еще и торт будет? – встрепенулся Валентин Петрович.
– Нет-нет, только не торт! – замахала руками Раиса Ивановна. – После того «троянского коня» со снотворным, которым нас грабители угостили, мы с девочками, наверное, долго на торты смотреть не сможем… Так что на десерт у нас мороженое. И шампанское!
– Здорово, мороженое! – обрадовалась Алинка.
Поднявшись из-за стола, Раиса Ивановна принялась собирать тарелки.
– Давайте я вам помогу, – предложила Вика, но Валентин Петрович остановил ее деликатным жестом:
– Нет уж, дорогуша, позвольте это сделать мне. Должен же я хоть когда-нибудь заслужить Раечкино прощение!
– Ну, так легко вы этого не добьетесь, Валентин Петрович, – хмыкнула Раиса Ивановна. – Но тарелки, так уж и быть, несите на кухню…
Когда они удалились, Алинка тут же подскочила к Андрею:
– А помните, вы обещали мне игру на своем телефоне показать?
– Тогда, пока вы будете играть, я ненадолго отлучусь, – Вика поднялась на ноги. – Пойду навещу нашу квартиру, мне там кое-что нужно.
– Иди, мамочка! – милостиво разрешила Алина, которая уже вся погрузилась в игру. – Передай привет Бору. Ой, а тут что надо делать?
– А вот сюда повернуть, вот так… – показывал ей Андрей.
Вика вышла за дверь, я поспешил за нею следом.
В нашей квартире было на удивление тихо. Я пробежался по комнатам, но Бора нигде не было видно.
– Домово-о-ой! Ты здесь? – позвала Вика.
Ответом ей была тишина.
И тут, признаюсь, я забеспокоился. Заглянул под стол, в то самое место, где Бор всегда появлялся после всех этих колдовских штучек и тяжелых последствий воздействия силодара. Но под столом тоже никого не оказалось, и тогда в мою светлую голову закралась нехорошая мысль – а что, если ворожба злой колдуньи все же подействовала? Что, если эта ее жуткая «темлеха» все-таки сработала? И мы больше никогда не увидим своего домового?
– Ты здесь? – повторила Вика.
И снова никто не отозвался.
– Эй ты! – закричал тогда и я. – Чего не откликаешься? Невежливо молчать, когда тебя зовут!..
– Скажите на милость! – послышался наконец знакомый ехидный голос. – Шерстяной носок пришел меня хорошим манерам учить!
– И не думал, – тут же парировал я. – Делать мне больше нечего. Это ж все равно бесполезно!
Конечно же Вика не могла нас слышать. Она не стала зажигать свет и тихонько прошлась по темной квартире с явными следами разгрома – времени навести здесь порядок еще не нашлось.
– Я поговорить с тобой хотела… – тихо произнесла Вика после долгой паузы. – Знаешь, в чем основная проблема нас, взрослых? Мы разучаемся верить в чудеса! В детстве мы не различаем сказку и реальность. Мы верим в злых ведьм и добрых фей, мечтаем о волшебной палочке и путешествиях в сказочную страну… Если бы мне, когда я была маленькой, сказали, что я встречусь с настоящим домовым, я бы, наверное, до потолка прыгала от счастья… А теперь… Теперь, будучи взрослой, я так испугалась! И за Алинку, и за себя… Ты уж не обижайся, пожалуйста, но я решила, что ты обязательно сделаешь нам что-то плохое…
– Да ладно, че там обижаться… – смущенно пробормотал Бор. – Сам виноват. Напугал вас…
– Но когда ты спас Алинку, я поняла, что ты… что ты за нас! – продолжала Вика. – И мне вдруг так стыдно стало! Я сразу тебе все простила – и Евгения Олеговича, и эскизы испорченные… Теперь я понимаю, что ты так… так шутил просто. Забавлялся… Ну, как дети. Я ж не сержусь всерьез на Алинку, когда она дурака валяет… И потом – я ведь тебя тоже обижала. И не слушала Алинку – а ведь она сколько раз советовала подружиться с тобой… Мы, взрослые, никогда не слушаем детей – а ведь зря. Они во многом разбираются лучше нас. Вот Алина сразу поняла, что ты подарил нам сказку, а я… В общем, прости меня, хорошо?
– Да ладно, че там, – снова повторил Бор. Я видел, что ему одновременно и очень неловко, и очень приятно. – Оба хороши. Оба дурканули…
– Знаешь, я очень хочу, чтобы ты остался с нами. Чтобы мы вместе жили, одной семьей. Вот, – Вика положила на стол горсть шоколадных конфет. – Алинка говорит, что это твои любимые. Угощайся, пожалуйста.
– Верно, любимые, – лицо Бора расплылось в широкой улыбке. – Спасибо!
Он взял со стола конфету, развернул и положил в рот. А бедная Вика так и замерла от изумления – ведь на ее глазах конфета сама взлетела в воздух, освободилась от бумажки и исчезла! Наверное, Вика могла бы решить, что сходит с ума… Но в этот момент со стороны лестничной площадки послышались шаги.
– Не заперто… – донесся до нас голос Раисы Ивановны. – Вика! Викуля, быстрее! Андрей уходит, его надо остановить!
– Да, я сейчас, – торопливо откликнулась Вика и снова обратилась к Бору: – Да, и еще одно… Обещаю, что больше никогда не буду ставить тебе блюдечко на пол. Ты же не кот!
– Так, погодите, не понял? – возмутился я. – А разве блюдце на полу – это не признак высшей расы?!
Но домовой только захохотал надо мной, а Вика, подойдя к дверям, обернулась и пригласила:
– Бор! Идем с нами праздновать! Ты же член нашей семьи…
Как только мы с Викой вернулись, Андрей сразу же раздумал уходить.
«Ну, наконец-то!» – зашумели все, увидев Вику.
– Мама, мороженое растает! – упрекнула Алинка.
– Мужчины, ну что вы сидите? Валя, Андрей! Открывайте шампанское! – скомандовала Раиса Ивановна.
Хлопнула пробка, золотистое вино запенилось, полилось в хрустальные бокалы, и как-то так само собой вышло, что полных бокалов оказалось не четыре, а пять.
– За новую жизнь «трех двоек»! – провозгласил Валентин Петрович, которого Раиса Ивановна теперь уже снова называла Валей.
Все (кроме нас с Алинкой, конечно!) чокнулись, пригубили бокалы… Тут у Вики зазвонил телефон, и я на всякий случай подскочил как можно ближе. Бор который конечно же воспользовался Викиным приглашением, подмигнул мне и тоже пристроился подслушивать.
– Здравствуйте, Викочка! – медовым голосом запела трубка. – Это Элла Аркадьевна, риелтор. Как ваши дела? Как квартирка? Все ли хорошо?
– Да, спасибо, Элла Аркадьевна! – с улыбкой отвечала Вика. – У нас все прекрасно. И мы очень вам благодарны за эту квартиру.
В трубке что-то хрюкнуло, и риелторша на некоторое время замолкла.
– Э… Точно все хорошо? – осведомилась она наконец после долгой паузы. – Неужеливообще никаких проблем? И ничего странного, подозрительного не происходит?
– Некоторое время проблемы были, – честно призналась Вика. – Так сказать, с… потусторонним. Но теперь все в порядке, мы наладили контакт.