Испытание страхом

Джинн

Я ничего не понимаю.

Допустим, нас готовят для невесомости. В принципе, это логично: лучше «бассейна невесомости» для этого пока ничего не придумали, разве что стратосферный полет. Может быть, стратосферные полеты для нас пока не доступны, скажем, из соображений безопасности. Остается бассейн, правильно? Но зачем холодильник эскимосу, в смысле, когда вокруг океан, нет смысла строить специальный бассейн – просто вышел за калитку, которой в нашем случае является шлюзовая камера – вот тебе и бассейн. Логично? Типа, да. Если бы не одно но.

Условия нашей тренировки предполагают наличие силы тяжести. Иными словами, вместо того чтобы бодренько кувыркаться в условиях, когда сила Архимеда имитирует отсутствие силы тяготения, компенсируя ее, мы наворачиваем круги вокруг базы, как посуху, с одной только разницей – вокруг не воздух, а вода.

– Ух, и здоровая она, – сказал Фредди. Он стартовал пятым, после меня, Дарии, Призрака и Куинни, но обогнал всех и, кажется, задался целью закончить круг до того, как стартует Тень. Интервал между выходами у нас был довольно большой, десять минут, так что шансы у него имелись.

Кажется, наличие воды, не только препятствующей движению, но и стремящейся вытолкнуть тебя поближе к естественной среде обитания человека, совершенно не стесняло нашего гиганта. По илистому дну он бежал, аки посуху, не то, что мы – я, например, постоянно то спотыкался, то оступался, то скользил по липкой массе отмерших водорослей…

Глубина в районе базы была невелика, по масштабам Тихого океана, в котором, как известно, существуют места, где могут запросто утонуть Гималаи – всего футов пятьсот. Последний мировой рекорд для аквалангистов, о котором я слышал, кажется, был втрое больше – Константину Горбенко удалось нырнуть на тысячу пятьсот футов. Вот только Горбенко нырял с аквалангом, а мы бежали без какого бы то ни было оборудования, если не считать таковым комбинезон с балаклавой и многофункциональные очки. Хотя мне кажется, что это «оборудование» покруче любого акваланга, – если бы не сопротивление воды, я бы мог себе представить, что бегу по проселку в окрестностях моего городка сразу после проливного дождя.

– Ну, держись, а я за Тенью побежал, – добавил Фредди.

Я кивнул, не отвечая, – и так я по темпу постоянно сбиваюсь. К тому же говорить через ларингофоны – то еще удовольствие…

База снаружи кажется больше, чем внутри, но это легко объяснить. Дело в том, что она построена в форме восьмерки. Малое ее кольцо – это купол, вроде широко рекламируемых, но не больно популярных подводных кампусов Карибского моря, любимого детища так и не долетевшего до вожделенного Марса Илона Маска. Но наш купол больше, он словно затопленный стадион премиум-класса. И это – малая петля подводной восьмерки. А большая, что логично предположить, больше. Она представляет собой кольцеобразный коридор. На одном «полюсе» петли база, на другом терминал, рядом с которым лежит на дне громадина доставившей нас сюда подводной лодки. Хорошо хоть ее обегать кругом не надо, а то я бы, факн’щит, застрелился бы из Призраковой «беретты».

Ну не люблю я бегать! От слова вообще, тем более – под водой. И на кой черт это вообще надо?

Я как раз миновал терминал и машинально покосился в сторону «внутреннего дворика» кольца. Там было на что посмотреть. На первый взгляд, это напоминало самоподъемную буровую, но без вышки. Вместо вышки на платформе была размещена катапульта в виде эстакады, у основания которой стоял древний космический челнок. Забавно, что многоразовые корабли много раз пытались ввести в эксплуатацию, но единственной удачной попыткой (не считая полупровалившегося московского «Фалькона») были американские «Спейс Шаттлы». Их построили всего пять, и два из них погибли. А остальные списали.

Честно говоря, мне жаль этот Проект. С уходом в 2011 году «Атлантиса» мы окончательно упустили первенство в этой сфере китайцам и русским. Сейчас даже европейцы строят ВКС, в том числе гражданские – «Конкорд-2», а у США, кроме орбитальных беспилотников, ничего нет. Иногда, особенно когда был помладше, я представлял себя бортинженером одного из этих корабликов…

И каково же было мое удивление, когда здесь, под водой, где-то у берегов Австралии, я увидел все три уцелевших шаттла. «Дискавери» в специальной силовой капсуле – ей-богу, не вру!!! – торчал на катапульте платформы, остальные два мирно расположились под ней, в ангаре, соседствуя там с двумя репликами, – «Энтерпрайз» и «Констелейшен». Бракиэль говорит, что еще один отирается на орбите, причаленный к «Левиафану», – огромной орбитальной станции Проекта. Бракиэль возил туда Надин на «Изиде», так что сам все видел. Откровенно говоря, я не совсем понимал логику Лорда – если «Изида» спокойно выходит в космос, на кой ему нужны старенькие шаттлы, тем более бывшие в употреблении? Правда, челноки серьезно модернизировали – подробно я не смотрел, но даже невооруженным глазом было заметно, что аэродинамические плоскости корабля были увеличены, корпус заново покрыт какими-то странными панелями, отчего шаттлы стали больше похожи на вышеупомянутые беспилотники, а еще – заменили двигатели. Я хоть и не специалист, но не узнать новейшие ФД-405 разработки КБ имени Рогозина мог только полный профан в этой области, а я-то считаю себя эрудитом. Впрочем, теперь у меня всегда было с кем посоветоваться – внутри моей черепной коробки располагался мощнейший компьютер, построенный по нейронной схеме, а к нему прилагалась нехилая база данных практически по всему, и проверка догадки у меня заняла какую-то миллисекунду. Вообще, крутая штука эта база данных, хоть я с ней еще и не освоился толком. Посмотришь, скажем, на те же двигатели, бац – и ты не только все о них знаешь, но и отремонтировать можешь, в случае чего… хотя бы в теории.

Ладно, если что, ремонтировать будет все равно Призрак. Хрен его от этого оттащишь, он, по-моему, даже когда к Куинни ходит, по дороге ремонтирует все, что увидит. Если честно, на базе много неисправного – такое впечатление, что на ней произошла катастрофа. Если это и так, нам все равно об этом ничего не рассказывают.

Подводная база хуже арктической. Она меньше, кроме того, там сыро и как-то неуютно. Ладно, мы тут ненадолго. Боксов, кстати, тоже нет – четырехместные комнатки соединены с одним общим боксом, разделенным по принципу «опен спейс». Но нам с ребятами пофиг, если честно. Конечно, к присутствию Бракиэля мы не сразу привыкли, но потом ничего, притерлись. Тем более, что они с Призраком, внезапно, даже закорешились, вероятно, потому, что Бракиэль сумел приручить «Таннина». Эта штуковина, все еще безымянная, впечатлила нашего механика. Ну, и соответственно, нашлась точка соприкосновения.

– Круг!

Эге, а я быстрее, чем я думал. Пока мои мысли скользили от шаттлов к «Таннину», я добежал до шлюза и едва не ломанулся на второй круг, но меня остановила Апистия. Она сидела на склизком уступе купола и курила – под водой. Факн’шит, вот кто мне объяснит, как она это делает, не говоря уж о том, что Апистия была без балаклавы, хотя сама же строго-настрого запретила нам снимать их – по ее словам, балаклава защищает нас, в частности, от давления, иначе всякий раз после пробежки требовалось бы проходить декомпрессию. Если бы мы вообще добежали – от нагрузок кессонная болезнь развивается быстрее. Кстати, как там Дария?

Я оглянулся и едва разглядел ее фигурку – исходящее от станции освещение все-таки было слишком сильным. Украдкой взглянув на Апистию, которая была занята спором с нашим марафонцем – Фредди, я потянул к Дарие канал, чтобы передать ей немного энергии. Ей, наверно, тяжело, особенно на последних метрах. Даже мне тяжело, а уж ей-то…

Фредди

Я, кажется, начинаю понимать Призрака. Эта Апистия, реально, та еще штучка. Девочка выглядит хрупкой, стройной, нежной, как балерина… прям как моя Тень. А внутри у нее, похоже, титановый скелет. Да еще и поведение на грани фола, нечто среднее между хрестоматийным сержантом вроде Мёльдерса из сериала «Космические морпехи» и хулиганом из фавел.

Когда я прибежал, опередив всех наших, то немедленно получил от нее – за то, что не выдержал темпа и имел наглость передать ребятам немного своей энергии. Ну, передал, и что? Они же мои друзья, а Тень вообще моя девушка. Она хоть и не совсем слабая, но бегать под водой ей тяжело! Да я готов был вообще на руках ее нести весь круг, о чем и ляпнул Апистии. Нарвался на следующий выговор. Тогда я в сердцах ей сказал:

– Неужели вам не хотелось бы, чтобы какой-нибудь мужчина вас на руках носил?

…кажется, я разбудил Ктулху (тьфу, ну и аналогии, особенно с учетом того, где мы сейчас…). Зрачки Апистии моментально сузились в точку, линия век изломалась недобрым прищуром… ее лицо напоминало морду собаки из тех, что живут в пригородах мегаполисов. Несчастные животные, ведь у собак привязанность к человеку, как говорит Джинн, прошита в биосе, ну, то есть у нормальных собак, а у этих прошивка слетела. Сказать, что они не доверяют и не любят людей – это не сказать ничего. Я их живьем не видел, но смотрел фильмы по Интернету. Недавно где-то в Восточной Европе такие псы насмерть загрызли несколько человек, так что тему форсили все, кому не лень.

Черт его знает, что я задел в душе Апистии, но сквозь ее суженные зрачки на меня на мгновение посмотрела сама ненависть. Если бы это чувство имело физическое воплощение, то оно, наверно, выглядело бы, как Апистия.

– Дать бы тебе хорошенько, – процедила она, – да, боюсь, зашибу. Ладно, придумаю что-то поинтереснее. Джинн, а ну отставить! Я сказала, что нельзя передавать свою энергию другим? Вундеркинды гребаные!

– Ну я же чуточку… – попытался оправдаться тот. Апистия тут же выдала неприличную рифму к слову «чуточку» и добавила:

– Придурки вы все-таки, мужики! Ты готов о ней заботиться всю свою жизнь? Допустим. Ну, молодец, но скажи мне – ты что, вечный, что ли? А случись с тобой что – как она без тебя, неприспособленная?

– Это вы про меня, что ли? – спросила добежавшая Дария. Я проверил, где Тень, – каюсь, подзадержался немного на старте, чтобы передать ей энергии, но потом все равно ведь наверстал! Она как раз проходила между причалом и лодкой, позади нее пыхтел Бракиэль, и они вдвоем почти догнали Куинни с Призраком. Вот эта парочка меня умиляет – они, вроде как вместе, но постоянно подначивают друг друга, ну, точнее, Куинни подначивает Призрака, а тот неуклюже отгавкивается. Он даже ругаться меньше стал, как мне кажется.

Когда Куинни стартовала, она рванула вперед на всех парах, чтобы догнать Призрака, и догнала, после чего они побежали наперегонки. Но я знаю один секрет: Куинни бегает немногим хуже меня и легко «сделала» бы Призрака, больше привыкшего верхом на мопеде, чем пешкодралом. Но она тщательно делает вид, что выбилась из сил и еле тянется, а Призрак, кажется, втихаря пытается ей помогать, вот только передавать энергию пока не научился так же хорошо, как остальные…

Пока я посматривал за нашими, Джинн и Дария вяло переругивались с куратором. В конце концов, Апистия патетически вскинула руки вверх, словно балерина, переходящая в пятую позицию (как это выглядит, я узнал благодаря Тени) и сказала:

– Вы не цепочка, вы заноза в заднице Проекта. Хорошо, кто ищет приключений, тот их находит. Не нравится бегать по кругу? Тогда так – возвращайтесь на базу, отдохните сто двадцать минут и выходите сюда. Я буду ждать вас с новым, интересным заданием.

У меня по спине пополз нехороший холодок. Уж больно тон у Апистии был угрожающим…

Тень

Несмотря на поддержку Фредди, я устала. Бегать под водой… если отвлечься от того, что само задание идиотское – в воде надо плавать, а не бегать, – то надо признать, что это было тяжело. Мне постоянно хотелось оторваться от дна и поплыть.

Во время бега я ни о чем не думала – все мысли и внимание были сконцентрированы на одной задаче – бежать. Когда же мы с Фредди зашли через шлюз на базу, мысли затопили сознание, как вода ту самую шлюзовую камеру.

Почему я позволяю собой командовать? Понятно, почему – это моя плата за избавление от кошмаров – от человеческой зависти и похоти, направленных на меня. Забавно, но когда этот ядовитый туман рассеялся, я тут же обрела свою любовь. Фредди… мы разговоривали немного. Не знаю, как его, а меня всегда раздражал суетливый треск. Такое впечатление, что люди боятся тишины и заполняют ее кто музыкой, кто голопередачами, кто просто «светским общением» – читай, перемыванием косточек друг другу… Страх тишины я еще могла понять. Страх тишины – это страх одиночества, а страх одиночества мне знаком. Но это все равно, что пить туман вместо воды – жажду не утолишь. И в море пустых звуков не найдешь спасения от одиночества, от пустоты.

Мир, оставшийся там, был пустынным, как заброшенный город в Заполярье. В нем было много людей, но я тщетно пыталась найти Человека. Здесь, в Проекте, я впервые оказалась среди Людей. Например, как бы я ни относилась к той же Апистии (а относилась я к ней нейтрально от слова никак), не признавать за ней человеческого достоинства я не могла. Я по-прежнему любила Нелли, mon diabolique ange, и очень о ней беспокоилась, хотя после того, как у нас с Фредди… после того как мы с Фредди стали парой, эти чувства немного потускнели. У меня болело сердце от мыслей о Льдинке. У меня была моя сестренка Дария, с которой мы, несмотря на новообретенные чувства – мои к Фредди и ее к Джинну, по-прежнему оставались очень близки… Но, конечно, теперь самое важное место в моей жизни занимал Фредди.

Фредди – моя судьба, моя жизнь. Со стороны это кажется безумным юношеским максимализмом, но это так. Я словно обрела целостность, я как замок, к которому нашелся один-единственный уникальный ключ. Мы соединились, мы срослись где-то там, в невидимом мире, и я знаю, где он находится, что делает, даже, кажется, что думает. Мы это никогда не обсуждали, но я была уверена, что он чувствует то же самое.

Нам пришлось разойтись, я отправилась в нашу с девушками спальню. Талисман мирно дрых на моей кровати – вообще, под водой он спал большую часть времени. Я беспокоилась: не повредит ли ему пребывание здесь, а тем более, как он будет чувствовать себя в космосе, но сам Талисман, в краткий период бодрствования, поспешил меня успокоить:

– Нормально буду чувствовать. Я уже начал предстартовую подготовку. Вообще, если ты не знала, кошки чудесно приспосабливаются к невесомости. А я все-таки необычный кот.

Тем не менее вел он себя абсолютно как обычный кот – когда не спал, делал вылазки куда-то за пределы нашей с девочками обители. Чем он там занимался, бог весть, но однажды я обнаружила у себя на кровати нечто определенно относящееся к классу головоногих. Где он его добыл, я даже представить себе не могла, а расспросить не решилась, уж не знаю, почему.

Я приняла душ, потом перекусила бутербродами с пищемассой, которые Дария сварганила на всю банду, пока я мылась. Пищемасса была со вкусом морепродуктов.

– Садизм какой-то, – сказала я, жуя. – Вокруг море, и даже паста у нас со вкусом креветок.

– Угу, – кивнула Дария. Она была занята – что-то ваяла из воска, попутно жуя такой же бутерброд, как и у меня.

– А Куинни где? – спросила я. Соседка пожала плечами:

– Ушла куда-то, может, к Призраку. Она не сказала. А что?

– Да так, интересуюсь просто, – я доела бутерброд и подошла к сестренке. – Знаешь, после того как…

Я замолчала. Мне все еще трудно было говорить о том, что случилось со Льдинкой, Нелли, Августом, Олгой… но, кажется, Дария меня поняла:

– У меня то же чувство. Но с Куинни сейчас все в порядке. Я просто знаю это. И вот что странно…