Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево

Она позвала дочь раз, потом другой погромче. Никто не отзывался. Ирина поднялась на второй этаж, заглянула в комнату Алики – пусто. В ванной шумела вода. Ира подошла к двери и ахнула: из-под порога – поток.

– Алика! – позвала Ирина уже с тревогой. – У тебя там все в порядке?

Ответа снова не было, и это уже напугало не на шутку. Ирина с силой дернула дверь, но та не поддавалась, была закрыта изнутри. Пока Ирина дрожащими руками искала на связке ключ от ванной, она почувствовала в воздухе характерный запах. Этот запах был Ирине хорошо известен, ведь ей приходилось вращаться в среде бомонда. Запах запасных ходов, туалетов и пожарных лестниц ночных клубов. Запах вседозволенности. Запах марихуаны. Вот черт, только этого не хватало!..

В конце концов нужный ключ нашелся, и Ирина ворвалась в ванную. Алика, в коротком халатике, поджав босые ноги и прижавшись спиной к стене, сидела на мокром полу. Вода вытекала из переполненной через край ванны, но Алика этого даже не замечала. Глаза ее были открыты, зрачки расширены настолько, что их привычно серый цвет превратился в черный. Рядом с дочерью на банкетке Ирина заметила пепельницу с несколькими папиросными гильзами.

– Алика!.. – Ирина бросилась к дочери. – Ты…

– Уйдите! Прочь! Не трогайте меня! – закричала вдруг Алика слабым голосом, пытаясь отогнать нескоординированными движениями рук что-то, видное только ей одной.

Ирина быстро перекрыла воду и снова вернулась к дочери. Было по-настоящему страшно. Мало ей с Аликой уже перепало проблем, теперь еще и наркотики…

– Не бойся, доченька, это я, я!

Алика уставилась на Ирину совершенно пустым взглядом:

– Мама? Мамочка, убери их, пожалуйста!.. – всхлипнула она и обняла Ирину худенькими руками. – Мне страшно…

– Кого убрать? – Ирина кое-как подняла дочь на ноги. – Не бойся, никто тебя не тронет… Господи, да что же это такое в самом деле!.. – бормотала она, прижимая дочь к себе.

Через некоторое время Алика успокоилась и, доверчиво повиснув на плече матери, позволила, чтобы ее увели в комнату. Ирина стащила с дочери халат, натянула вместо него первую попавшуюся под руку сухую одежду, уложила Алику в постель, укрыла одеялом и позвонила Галине Марковне, их семейному врачу. Галину Марковну Ира знала давно, ей можно было доверить любую тайну, не опасаясь, что она станет достоянием желтой прессы.

Ирина очень боялась, что дочь придется везти в больницу, но, к счастью, обошлось. Вскоре Галина Марковна вышла из комнаты Алики и подошла к Ирине, которая нервно курила у открытого окна, не обращая внимания на капли мороси, приносимые шальным ветром.

– Она спит. С ней все в порядке. – Благообразная пожилая женщина говорила тихо, но голос у нее был озабоченный. – Считайте, что вам повезло, Ирина Николаевна. Хотя, конечно, это очень сомнительное везение.

– Что с ней такое было? – встревоженно поинтересовалась Ирина. – Я сама никогда не пробовала траву, но много раз видела, как ее курят другие… Ни у кого не было ни паники, ни галлюцинаций! Разве что на «хи-хи» пробивало, да аппетит нападал зверский…

– Дело в том, что она смешала наркотики и получила передозировку, – без особой охоты объяснила врач. – Сначала выкурила косяк, ей показалось, что не подействовало, и она попробовала амфетамин, потом добавила еще один косяк, за ним еще и третий… – Галина Марковна поправила очки на переносице. – Хорошо, что это только марихуана, да и на нее девочка еще не подсела толком.

– Ужас какой-то! – Для Ирины все это звучало просто чудовищно. Только дочери-наркоманки ей и недоставало для полного счастья!

Галина Марковна вздохнула:

– Ужас-то ужас, но этот ужас, к сожалению, в среде золотой молодежи стал чем-то обычным. Плюс подорванный иммунитет, который у москвичей, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Плюс нездоровый образ жизни.

– Но я стараюсь, чтобы у нее всегда было полноценное питание, фрукты, витамины. Она и на фитнес ходила. – Тут Ирина смутилась, поскольку фитнес Алика давным-давно забросила. – И танцует. И на курорты она регулярно ездит…

– Курорты… – Галина Марковна вздохнула. – В наше время эти курорты только чуть менее вредны, чем города, и то в основном за счет морского или горного воздуха. Ну а про танцы – в ночных клубах, небось? – можно и не говорить.

– И что же мне с ней делать? – растерянно спросила Ирина.

– Пока пусть поспит, а потом… я бы на вашем месте отправила ее куда-нибудь подальше от Москвы, от приятелей и ее круга общения.

– Она и так ни с кем не общается, сидит под домашним арестом, – вздохнула Ирина. – И откуда наркоту-то взяла?

Галина Марковна только усмехнулась:

– Долго ли умеючи? Вы ведь не следите за ней целый день. И к сожалению, домашний арест – не выход. У нее от скуки только сильнее будет желание употребить. Да и все равно всю жизнь под замком не продержишь…

Ирина машинально кивнула. Подобные мысли неоднократно приходили и к ней самой, вот буквально только сегодня…

– На вашем месте я бы отправила ее куда-нибудь в глубинку. К нетронутой природе, куда-нибудь, где поменьше цивилизации. – Галина Марковна вновь поправила очки. – Там все в комплексе: свежий воздух, экологически чистая пища, здоровые отношения между людьми, отсутствие соблазнов…

После этих слов Ирина снова вспомнила про родное Атяшево, о котором говорила сегодня с Чигринским. Ведь там все именно так – и природа, и пища, и люди всегда приветливые, доброжелательные, в любой ситуации остающиеся людьми. Она точно опять увидела перед собой глаза Бориса Владимировича, когда он говорил с ней о Буграх – в них было удивительное умиротворение, как у человека, обретшего смысл жизни.

Проводив Галину Марковну, Ирина заглянула к спящей дочке, поправила сползшее с острых плеч одеяло. При взгляде на Алику сердце так и сжималось от боли. Какая она худенькая, все косточки можно пересчитать… И во сне выглядит такой маленькой, такой трогательной, совсем еще ребенком… Как же она, Ирина, виновата перед ней, сколько ошибок совершила, чуть было не случилось непоправимое… Но теперь она твердо знает, что делать. Решение принято, и ничто ее больше не остановит.

Глава 2

Поезд идет на восток

Кое-как очухавшись от наркотиков, Алика стала ждать мощнейшего разноса от матери. Но, к ее величайшему удивлению, ничего подобного не произошло. Даже наоборот. Утром Ирина заглянула к ней в комнату и ласково поинтересовалась: «Как ты, девочка моя? Как себя чувствуешь?»

В другое время Алика скорее всего позлорадствовала бы. Надо же, какие дела творятся – их звездное величество в кои-то веки вспомнило о ее существовании и изволило сыграть роль заботливой мамаши! Но ей было еще настолько хреново, что на иронию просто не хватило сил, и Алика лишь невнятно буркнула в ответ:

– Нормально…

Мать стояла напротив кровати и смотрела на Алику с таким выражением лица, словно видела ее первый раз в жизни.

– Ну как же ты так, деточка? – укоризненно произнесла она после паузы.

Собственно, нормального ответа на подобный вопрос в природе вообще не существует. Но что-то сказать было все-таки надо, так что Алика пробормотала первое, что пришло в голову:

– Мам, понимаешь… Мне было так скучно…

Ляпнула – и тут же осеклась. Зачем она так сказала, кто за язык тянул? Сейчас начнется очередной спектакль с аханьем, восклицаниями, чтением морали и возмущенными монологами о ее, Алики, избалованности, распущенности, бездельничанье и никчемности…

Однако она снова просчиталась. В этот раз мать не стала устраивать перформанс, а только как-то непонятно улыбнулась и сказала:

– Ну, ничего. Скоро мы с тобой поедем кое-куда, и там тебе уж точно скучно не будет.

Алика с интересом взглянула на нее. Неужели они и правда куда-то поедут? Неужели настал конец этому жуткому домашнему аресту?

– А куда? – с любопытством спросила она, сама не заметив, как по-детски прозвучал вопрос.

– Скоро узнаешь, – с загадочным видом ответила мама.

Алика поморщилась: ну что у маман за манера разговаривать с ней, как с маленькой? Такое чувство, что лет десять-пятнадцать ее жизни вообще прошли мимо матери, и она до сих пор считает свою дочь несмышленым пупсом.

– Ты возьмешь меня-а с собой на-а съемки в Сочи? – предположила Алика, заговорив в своей обычной манере, растягивая гласные – ей казалось, что это очень стильно.

Мать в ответ покачала головой:

– Нет. Я отказалась от этой роли. И сегодня никуда не лечу.

Однако больше ничего узнать не удалось. Сколько бы дочь ни расспрашивала, Ирина так ничего ей и не рассказала.