Любовь за деньги и без

А дальше события развивались в полном соответствии с поговоркой: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Однажды очередной клиент жестоко избил Гулю. Врач – хотя я не уверена, что этого гада можно так называть, – обычно присматривавший за девушками, несколькими днями ранее ушел в запой и на контакт не выходил. Обратиться в обычную больницу хозяева Гули, разумеется, не могли. С огромным трудом нашли еще одного… коновала. Но ехать на рынок он наотрез отказался – потребовал привезти больную к себе.

Гуля пробыла в борделе сравнительно недолго, и, похоже, владельцы попросту не успели отбить расходы на ее доставку в Москву. Поэтому не бросили девушку подыхать, а погрузили в легковушку – Гуля старательно изображала умирающую – и наказали одному из своих подручных ехать быстро, нигде не останавливаясь. Девушка притворялась так убедительно, что снотворного для нее пожалели – отправили так.

Дальше вмешалась Судьба. На полпути у водилы кончились сигареты. Взглянув на полумертвую пассажирку, он решил, что ее вполне можно оставить без присмотра на несколько минут, остановился и отправился за куревом. Даже запирать машину не стал.

Гуля своим шансом воспользовалась – осторожно открыла дверь и выскользнула на незнакомую улицу. Где и как шла – не помнит. Наш первый разговор тоже забыла напрочь; пришла в себя лишь в моей квартире.

Почти месяц после выздоровления Гуля боялась выходить на улицу. Много дней подряд, скрываясь за занавеской, сидела у окна, выходившего на двери подъездов, и смотрела, не появятся ли люди с рынка.

Но все обошлось. Похоже, хозяева списали потерю одной шлюшки на форс-мажорные обстоятельства, не особо расстроились и не стали искать беглянку – вероятно, сочли ее мертвой.

Тем временем с помощью Стасика и за вполне вменяемую сумму я раздобыла для Гули новый паспорт, который наверняка раньше принадлежал другой рабыне-гастарбайтерше. Думаю, где бы ни была сейчас прежняя владелица, она наверняка обрадовалась тому, что своими документами сумела подарить свободу сестре по несчастью.

Я несколько раз намекнула Гуле, что давно ищу домработницу, но мало кому доверяю, а вот она меня вполне устраивает. Увы, Гуля не купилась на мою ложь и решила начать честную трудовую жизнь.

Первым местом работы новоиспеченной Гюльджан Мамедкуловой стал недорогой японский ресторан. Зарплата была маленькая; основной доход официанток составляли чаевые. Но ресторан прекращал работу уже после того, как закрывалось метро, так что почти весь заработок приходилось тратить на такси.

А в один непрекрасный день Гулю прихватил за задницу клиент – наглый жирный мужик. Она резко вырвалась: пережитый совсем недавно кошмар забывался медленно. Мерзкий гад рассвирепел и принялся бить тарелки, одну за другой.

Оказалось, этот мужик был одним из постоянных и самых щедрых клиентов, прекословить ему категорически запрещалось. Стоимость всей разбитой посуды, разумеется, велели возместить Гуле. Я заплатила все до копейки и велела немедленно увольняться из мерзкого места.

Вскоре Гуля нашла работу в другом японском ресторане. Там ее уже на второй день работы прижал в подсобке менеджер.

В третий японский сетевой ресторан Гулю не взяли: новости в этом мирке распространяются быстро, и со скандалисткой никто не хотел связываться.

Рынков она боялась как огня, что и неудивительно, а больше никуда «узкоглазую» без образования не брали.

Я опять заговорила о том, что мне нужна домработница, но Гуля снова отказалась. К тому времени она уже знала, чем я занимаюсь, и, подобно Катюше Масловой, решила, что лучше официально получать деньги за секс, чем спать с боссом за нищенскую зарплату и при этом еще и пахать как лошадь.

Что мне было делать? Наверное, я сумела бы пристроить Гулю на нормальную работу: влиятельных знакомых у меня немало. Но я никоим образом не могла гарантировать, что к моей – именно к моей! – протеже никто не станет приставать, так что результат трудоустройства, скорее всего, оказался бы тем же, что и в прошлые разы.

Вернуться домой Гуля не могла, и дело тут не в фальшивых документах. Во-первых, в ее родном городе работы вряд ли прибавилось; во-вторых, там наверняка по-прежнему промышляют рекрутеры подпольного борделя, которым лучше на глаза не показываться.

Что мне оставалось делать? Помочь Гуле можно было лишь одним. Я порылась в Сети и поговорила с девушками азиатской внешности, работавшими в нашем агентстве. Исходя из полученной инфы и подготовила Гулю, а потом познакомила ее со Стасиком.

Разумеется, на гонорары, которые получают за услуги девушки из нашего агентства, Гуля не тянет: все же подготовка у нее совсем не такая… разносторонняя, как у нас. Но поклонников азиаток в России достаточно, так что зарабатывает моя подруга вполне прилично и даже имеет право иногда отказаться от особо мерзких клиентов. Здорово, правда?

Вот и я думаю, что нет. Мне нелегко смотреть Гуле в глаза. Ведь за неполные полгода я сделала то, чего так и не сумели добиться хозяева подпольного борделя, – превратила умную, гордую и смелую девушку в самую обыкновенную шлюху.

Утешает меня лишь одна мысль: пройди я тогда мимо кустов, откуда слышалось тихое поскуливание, Гуля, скорее всего, умерла бы там. Иногда мне кажется, что даже смерть стала бы лучшим выходом по сравнению с тем, что случилось с моей подругой. Но потом я одергиваю себя: у смерти нет обратного хода, а в жизни все еще может измениться, причем не только к худшему, но и к лучшему. Хотя шлюхам, наверное, глупо надеяться на что-то хорошее…

Сама по себе тревога Айгюль меня не очень волновала: после пережитого она даже от тени шарахалась. Но Стасика моя подруга боялась даже больше прежних хозяев. Если отважилась ему позвонить – значит, дело и впрямь серьезное.

Я набрала номер Гули, напряглась, услышав гудки, но, к счастью, знакомый голос ответил практически сразу:

– Ал-ло-ло-ло…

– Привет, котик. Что случилось?

– Привет, солнышко. Хорошо, что ты вернулась. Ох, я тут страху натерпелась!

– Да что происходит-то? Конкретнее, пожалуйста.

Я с трудом сдержала раздражение: подруга могла часами растекаться мыслью по древу, танцуя вокруг да около главного.

– Парень незнакомый появился, – в этот раз Гуля оказалась на удивление конкретна: похоже, она и вправду сильно струхнула. – Бродит вокруг. Приходит обычно ближе к вечеру. Может всю ночь шляться у дома. Если повезет и кто-то впустит – заходит в подъезд и садится на подоконник пролетом ниже нашей квартиры. Сидит тихо, но камера все записывает, и его видно.

– А почему ты решила, что этот парень нами интересуется? – удивилась я. – В доме жильцов много.

– Он к нашей двери иногда подходит, – всхлипнула Айгюль. – Долго стоит. Слушает. А камера все записывает…

– Фигасе! – Новости действительно были хреновые. – Как выглядит любитель ночных подъездов? Старый? Молодой? Симпотный? Страшный?

– Молодой, – отчеканила подруга: ей проще отвечать на вопросы, чем рассказывать. – Симпотный. Только рыжий. И глаза… такие, будто под дурью он. Страшно очень… – она снова всхлипнула.

Спрашивать, обращалась ли Гуля в полицию, было бессмысленно: ментов она боялась, пожалуй, даже больше, чем Стасика. Что ж, сегодня мне для разнообразия придется поработать Шерлоком Холмсом…

– Понятно. А родинки на левой щеке у ночного мужика нет? Небольшая родинка, но заметная. Вспоминай! Или запись посмотри, если не уверена.

– Сейчас, – Айгюль на минуту исчезла, а потом отчеканила: – Есть родинка! Именно там, где ты сказала!.. То есть, – голос ее сорвался, – ты его знаешь? Кто это?

– Скорее всего, знаю, – ответила я задумчиво. – Вариант не лучший – но для тебя абсолютно безопасный. Кстати, звонков странных в последнее время не было?

– Были! Я трубку снимаю – алло, алло! – а в ответ молчат. Только сопят, и все.

– Что ж, расслабься. Все совсем не так страшно, как ты себе навоображала. Приеду – обсудим подробно.

– А когда тебя ждать?

– Рубик, сколько нам еще ехать?

– Минут двадцать. Дорога пустая: воскресенье и дождь.

Ответив Гуле, я попрощалась с ней и задумалась.

Появление Васи было очень неприятным сюрпризом. Похоже, теленок оказался гораздо более тупым и привязчивым, чем я предполагала. Назойливые ухаживания Сычика сами по себе неприятны, но гораздо страшнее реакция на них Студнева-пера…

От размышлений меня отвлек немного смущенный голос Рубика:

– Слышь, Ника, прости за любопытство, а вы с Айгюль как?

– Что «как»?

Разумеется, я сразу поняла, что он имел в виду, – и слегонца озверела. Я, конечно, тигрица не дикая, а дрессированная и выступаю на арене за деньги, но это все равно не дает любопытным гадам право совать нос в мою частную жизнь. Если хотите узнать много-много пикантных подробностей о красавцах и красавицах – читайте гламурные журналы о звездунах и звездуньях. А здесь цирк, а не зоопарк. Мне и Instagram в качестве виртуального зоопарка хватает.

– Ну, это… – замялся он. – Вы как спите?

– Превосходно спим. Даже снотворные не требуются. А почему тебя это интересует? Бессонницей страдаешь, что ли?

– Нет, – Рубик стиснул зубы и попер вперед как танк: похоже, проигрывать женщинам он не любил. – Я в смысле… вы с Айгюль трахаетесь или как?

– А почему тебе пришла в голову такая странная мысль, детка? – я ослепительно улыбнулась.

– Ну… это… – он набычился и закусил губу. – Вы же живете вместе. Вот и…

– Скажи мне, милый ребенок, – пропела я, – вот ты комнату снимаешь…

– Койку, – хмуро поправил Рубик. – Я экономлю, чтобы…

Мне не были интересны его проблемы, так что перебила я весьма бесцеремонно:

– И сколько еще жильцов в комнате, где ты снимаешь койку?

– Трое, – ответил он еще мрачнее. – Азербайджанец, осетин и аварец.

– И вы, конечно, спите вместе, мальчики? – осведомилась я с сияющим дружелюбием. – Горячие восточные парни, кровь в жилах бурлит…

– Да ты что?! – Рубика настолько потрясло мое предположение, что он повернулся ко мне, перестав смотреть на дорогу. – Как тебе в голову такое пришло, бесстыдница?! Мы все семейные! Каждый копейка беречь, домой слать. Жена, дети – всех любим, скучаем очень. Вместе не спим, а выживаем. Христиан, мусульман – не важно! Когда Махмуда побили – все на врач скинулись! А ты говоришь!.. – как ни странно, он действительно обиделся.

– Значит, если люди живут в одной комнате, они вовсе не обязательно трахаются, так?! – я окончательно озверела. – Или это только вас касается – потому что вы мужики и честные, а мы – бабы и шлюхи, да?!

– Вы не шлюхи, – запротестовал Рубик не очень уверенно, – но кто вас знает.

– Я Гулю на улице нашла – избитую и умирающую от голода. А лупцевали и насиловали ее такие же гости нашей столицы, как и вы, – понимаю, что не ты и не твои друзья; тебя я знаю и тебе верю. Но мрази у каждого народа рождаются; тут ничего не поделаешь…

Рубик оскорбленно сопел, однако молчал, а меня уже понесло:

– Значит, по-твоему, в благодарность за помощь Гуля должна была мне сексом заплатить, да?! Ты настолько подлой тварью меня считаешь?!

– Нет, что ты! – сейчас он по-настоящему испугался. – Ника, ты это… не держать на меня зла. Не знал я – вот и все. И ничего такого о тебе не думать. Просто знаю, что любовь… разный бывает. Вот и спросил…

– Впредь, пожалуйста, думай, прежде чем говорить, причем желательно головой, а не ж… желудком, – отчеканила я. – И на дорогу смотри, а то врежемся куда-нибудь. Что же касается любви… – я закусила губу, – не могу я любить. И Гуля не может. Работа у нас такая, что душа изнашивается. Как самая лучшая шмотка, если в ней каждый день полы мыть. Нет у нас в сердцах того, чем любят. Не осталось.

Я закусила губу и отчаянным усилием воли попыталась проглотить возникший в горле комок. Рубик смотрел на дорогу и молчал.

Рубик помог мне донести чемоданы до квартиры, что оказалось очень кстати – они действительно были нелегкими. Едва мы с Гулей остались в квартире вдвоем, я попросила ее показать мне записи с камер слежения – и сразу же узнала в любителе ночной жизни Васю. Это означало, что мне нужно как следует продумать дальнейшие действия, чем я и занялась в ванне, решив совместить приятное с полезным.

Чем дольше я размышляла, тем меньше мне нравилось происходящее. Как минимум, пока Вася не отстанет, я не могла уехать домой. Он наверняка уже разузнал все мои адреса и мог многое разболтать всем, кто захочет слушать, а в маленьком городке к шлюхам, сколь угодно дорогим, относятся совсем иначе, чем к бабе, которая честно зарабатывает. Понятно, что и там, наверное, немало людей убеждены, что настолько огромные деньжищи можно заполучить, лишь торгуя собой. Но со мной подозрительные граждане своим мнением не делятся, но отношение людей, которых я уважаю, для меня важно – а в почти родном городке их больше, чем где бы то ни было еще. Так что, пока Сычик не угомонится, дорога в самый лучший в мире дом для меня заказана, что очень печально: отдых мне сейчас нужен как воздух.

Придется оставаться в Москве, маневрируя себя между отцом и сыном Студневыми, как между Сциллой и Харибдой. Если я проявлю излишнее упорство, Васенька может обидеться и нанять молодцов, чтобы они меня поучили жизни. Если же, наоборот, я с радостью приму ухаживания будущего губернатора, активизируется его папаша, и вот это реальный ужас на крыльях ночи. Только в дебильных мелодрамах бедной девушке предлагают миллион гринов за то, чтобы она оставила в покое богатого парня. В обычной жизни миллиардеру гораздо проще и дешевле убить мерзкую девицу. Можно, конечно, и кислотой облить: уродство возлюбленной уничтожит страстные чувства ее кавалера быстрее, чем что бы то ни было еще. Но даже у самой никчемной потерпевшей порой имеются весьма влиятельные друзья, способные заплатить за честное расследование. А когда человека нет – нет и проблем, которые с ним связаны…

Вообще-то, все девушки из нашего агентства знают, что делать, если ухажеры начинают докучать: нужно всего-навсего обратиться к куратору – в моем случае это Стасик. Но я очень сомневаюсь, что у него – и даже у нашей конторы в целом – хватит сил сдюжить в борьбе со Студневым-пером. Очень уж это влиятельный и ушлый мужик; за время двух своих командировок я успела пробить о нем инфу в Сети.

Так что сложившаяся ситуация мне не нравилась от слова «совсем». Похоже, в ближайшем будущем, если не удастся разрулить проблему мирными средствами, придется плюнуть на нежелание вносить раздор в семью и напроситься на оказание интимных услуг старшему Студневу. Тогда Сычик уж точно обидится и отстанет… А если не только обидится, но и решит отомстить?! Денег у него хватит…

В ванне я провела даже больше времени, чем обычно, но так и не придумала ничего толкового, и это тревожило. Что ж, если не можешь изменить ситуацию – постарайся расслабиться и получить удовольствие.

Поэтому, выходя из ванной, я оставила там все свои тревоги и занялась тем, чем обычно занимаюсь по возвращении из командировки.

Сначала мы с Айгюль разобрали мои чемоданы и осмотрели все обновки и сувениры – и те, что я купила для себя, и то, что привезла в подарок подруге. Она, как всегда, смущалась и говорила, что я слишком щедра, а мне было стыдно смотреть Гуле в глаза. Затем мы отправились на кухню – праздновать мое возвращение. После командировок я могу позволить себе некоторые отступления от диеты – и подруга приготовила мою любимую самсу с тыквой, а также массу других восточных вкусностей. Торжественный обед, плавно перетекший в ужин, прошел очень приятно.

Я много раз просила Айгюль или окончательно переквалифицироваться в мою домработницу и получать зарплату за свои хлопоты по хозяйству, или перестать готовить и убирать в квартире. Но подруга говорит, что занимается всем этим с огромным удовольствием, и я ей верю: восторг от домашней пахоты можно успешно изобразить пару-тройку раз, но не годы напролет. Если бы Гуля бросила проституцию и стала домохозяйкой, я оказалась бы очень счастлива, но она не хочет целиком и полностью зависеть от моих прихотей, что вполне разумно. Я не имею привычку выбрасывать на улицу тех, кто мне надоел, однако будущее никому неведомо; уж это-то гастарбайтерша из далекого Казахстана знает лучше многих. Так что все логично, даже если я порой и чувствую себя барыней рядом с подругой.

Закончив ужин, мы закинули грязную посуду в посудомоечную машину и отправились в мою спальню. Там завалились на огромную кровать, и я рассказала Гуле о Сычике. О проблемах, связанных с ним, говорила осторожно, но она и так все поняла. Когда я закончила свою грустную историю, подруга ненадолго задумалась, а потом предложила показать Васе спектакль.

– Какой спектакль? – не поняла я.

– Ну, раз Рубик подумал, что мы с тобой любовницы, – я уже успела рассказать ей об этом, – давай убедим в том же и Васю, – предложила Гуля.

– Гулька, ты гений! – воскликнула я совершенно искренне, однако, обдумав все, помрачнела: – Но тогда и ты под ударом окажешься. Вдруг Вася захочет тебе отомстить.

Она помолчала несколько секунд, потом побледнела, закусила губу и ответила очень твердо:

– Ничего страшного. Ты ради меня рисковала – теперь моя очередь.

Я размышляла еще долго, однако так и не сумела разработать более толковый план действий. Кроме того, мне почему-то казалось, что мои отношения с другой девушкой обидят Васю меньше, чем интрижка с его отцом. Возможно, я и ошибалась, но тогда считала именно так.

Возможно, мы с Айгюль со временем придумали бы нечто более разумное и безопасное, но наши рассуждения прервал звон городского телефона. Я даже не сразу сообразила, что это за звук, поскольку уже многие годы вела все переговоры по мобильнику.

Бедненькая Гуля побледнела как смерть, сжалась, словно от удара, и шарахнулась от телефона. Впрочем, я бы взяла трубку в любом случае, поскольку была почти на сто процентов уверена, что звонят именно мне. Номер абонента не высветился на мониторе телефона, так что оставалась хотя бы тень надежды на то, что я ошибаюсь.

– Добрый вечер! На связи отдел полиции по борьбе с моралью. Вас слушает специальный агент Вертихвостова, – отчеканила я.

– Ну наконец-то! Очень рад, что ты вернулась. Добрый вечер, Ника. Я скучал.

Я выматерилась про себя. Что ж, обычно случается самое вероятное событие, и переживать из-за этого глупо.

– Добрый вечер, Вася. Почему ты не выполнил мою просьбу?! Я ведь просила подождать два месяца, а ты…

– Я не мог ждать, – ответил он спокойно, и эта сдержанность пугала сильнее, чем самый громкий крик. – Соскучился.

– Скука – не повод издеваться над ни в чем не повинными людьми, – отчитала я. – Ты совсем затерроризировал Гулю. Она решила, что ты маньяк. Полицию хотела вызвать. До сих пор трясется от страха.

– Ничего, другие жильцы вызвали, – похоже, его это даже веселило. – Я показал ментам паспорт, объяснил, кто я, сказал, что ничего плохого не делаю и не намерен, – и меня отпустили. Так что Гюльнара Каримбековна зря беспокоилась. Кстати, – спросил Сычик после недолгого молчания, – а вы с ней в каких отношениях?

Блин, и этот туда же!

– Мы с Гюльнарой Каримбековной женаты, – ответила я злорадно.

– Д-да? – его голос дрогнул, и на секунду я поверила, что мой вежливый ухажер не станет мешать чужому счастью и благородно отойдет в сторону. Но в следующий миг он решительно отчеканил: – Не верю!

– Господин Станиславский, – пропела я, – если вы раздобыли номер моего городского телефона и выяснили имя-отчество Гули, то наверняка уже узнали, чем я зарабатываю на жизнь. Поверь, девушки нашей профессии способны на то, что ты даже вообразить не можешь.

– В этом-то я как раз не сомневаюсь, – Сычик горько рассмеялся. – Но тут дело в другом. Если бы вы с Гулей были семьей, ты бы не вела себя так во время круиза. То есть, может, и вела бы, – быстро поправился он, – но не выглядела настолько одинокой и несчастной. Нет у тебя близкого человека, нет семьи, это понял даже такой тупой кретин, как я.

Чего-чего?!

– Ты совсем с катушек слетел?! У меня все в полном порядке, слышишь?! И никакая я не одинокая и не несчастная! Это ты «мыльных опер» в детстве пересмотрел и дурацких книг начитался!

– Хорошо, будь по-твоему, – легко согласился он, и я снова насторожилась. – Но, раз уж у тебя все замечательно, может, встретишься со мной? Поговорим, подумаем…

– Васенька, – отчеканила я, – во время круиза я была в отпуске, а сейчас мое время стоит дорого. Ты знаешь мой обычный тариф?

– Да, – твердо ответил он, и по спине у меня потек холодный пот. – Готов оплатить, как за особые услуги, по двойной ставке пару часов разговора в ресторане. Выбирай, какой тебе нравится. Ужин в ресторане – это ведь и вправду особые услуги…

Я ненадолго задумалась. Конечно, можно было и отказать – но тогда Вася снова явится к дверям нашей квартиры и проведет тут ночь. Нет уж, этот узел нужно разрубать одним ударом.

– Встретимся мы в… – я назвала ближайший к своему дому ресторан дешевой сети фастфуда. – Через час тебя устроит? И радуйся: по воскресеньям за совместное посещение ресторана я деньги с клиентов не беру. Тебе повезло!

– Хорошо. Жду тебя через час в рассаднике вредной еды. До встречи!

Послышались гудки. Ругнувшись про себя, я положила трубку и направилась к платяному шкафу.

– Ну как? – спросила Гуля осторожно. – Не проканало?

– Он вообще маньяк, – мрачно ответила я, но, увидев испуг подруги, поспешно уточнила: – Не в том плане, что убийца, а в том, что не желает замечать реальность. Живет в выдуманном мире, а это опасно.

Гуля ненадолго задумалась, а потом кивнула:

– Да, понимаю. Это и вправду опасно. Я вот тоже верила, что продавщиц для московского рынка дешевле и проще всего найти в Казахстане… – она помолчала, а потом тревожно спросила: – Может, все же позвонить Станиславу Дмитриевичу?

– Не надо. Пока все под контролем, – заверила я. – Звони, только если не вернусь через три часа и не предупрежу тебя по телефону, что задержусь.

Подруга решительно кивнула. Я отодвинула дверь шкафа и задумалась, что надеть на встречу.

К счастью, хотя бы этот вопрос решился с полпинка. Дождь закончился; на улице пасмурно, но тепло. Вася отчаянно нуждается в прививке реальности – он получит ее немедленно. Так что я выбрала свои самые старомодные джинсы, футболку, по которой было совершенно незаметно, что пошили ее в брендовой фирме, и неказистые, хоть и очень удобные кроссовки. Краситься не стала – вдруг, увидев меня без штукатурки, Сычик сразу же разочаруется? Волосы забрала в хвост, скрепив его дешевой заколкой кошмарного вида, принадлежащей Гуле. К ВИП-клиентам она нередко ездит в моих шмотках – настало время вернуть должок… Осмотрев себя в зеркале, я осталась вполне довольна: на такое чучело ни один мужик не посмотрит дважды.

Подруга проводила меня до двери и пожелала удачи. Я была очень благодарна Гуле за поддержку, поскольку сейчас ну просто до зарезу нуждалась в каком-никаком везении.

Фастфудовскую тошниловку я выбрала не случайно. Ненавижу дорогие рестораны: туда я хожу исключительно с клиентами. Причем, по моим наблюдениям, именно те мужики, которые старательно угощают меня перед сексом всевозможными деликатесами, в постели обычно требуют чего-то особенно мерзкого. Похоже, этот безусловный рефлекс идет из доисторических времен: накормил самку – значит, имеешь право сделать с ней все, что угодно, ты теперь для тупой бабы царь и бог.

От фастфуда я отнюдь не в восторге, но тошниловки хотя бы не навевают мерзких воспоминаний. А есть там я не собиралась: на завтрак Гуля планировала приготовить что-то особенное, так зачем аппетит перебивать? Разве что воду заказать или любимый с детства молочный коктейль – после командировки можно себе это позволить.

В общем, покидала я свою квартиру во вполне боевом настроении. Однако чем ближе подходила к забегаловке, тем тяжелее становилось на душе, тем медленнее шли ноги, тем сильнее хотелось развернуться и убежать, словно в тошниловке меня ждал не безобидный Вася, а что-то… мерзкое? Страшное? Опасное? Я этого не знала, но почти физически ощущала категорическое нежелание встречаться сегодня с Сычиком. На всякий случай осторожно осмотрелась – этому нас тоже учили в школе моделей, – но слежки не обнаружила и немного успокоилась.

Остановилась прямо посреди улицы – и через несколько минут взяла себя в руки, выбросив из головы глупые страхи и тревоги. Это лишь усталость, вот и все. А проблемы лучше не откладывать в долгий ящик. Нужно решать их как можно скорее, чем я и занимаюсь. Остальное – бабья глупость.

После вправления мозгов на место идти стало легче, но все равно непросто. Я оглядывалась буквально на каждом шагу, словно в любую минуту на меня мог обрушиться удар. К счастью, ничего подобного не произошло, и до забегаловки удалось добраться без приключений.

Как и предполагала, Вася уже ждал меня – разумеется, за самым лучшим столиком. Оделся так, словно я заранее предупредила, какие шмотки надену на встречу, – в майку, джинсы и кроссовки. Разумеется, прикид Сычика стоил гораздо дороже моего, но стиль совпадал идеально.