Обняться, чтобы уцелеть

Голубев переглянулся со своим отражением, точно с хорошим приятелем. И тот отлично понял, что за мысль пронеслась в его голове: «Дура, при чем тут ты? Это важно для меня!»

Время бежало, декабрь перевалил за половину. Снега в столице все еще не было, и москвичи уже стали побаиваться, что им так и придется встречать Новый год посреди грязи и слякоти. Как обычно, к этому самому любимому в стране празднику готовились массово и заранее, что вызывало у Голубева недовольство. Лично он просто ненавидел Новый год и дни рождения. Что тут праздновать, что тут хорошего, чему радоваться, скажите на милость? Тому, что неумолимое чудовище-время откусило еще один кусок от отпущенного судьбой невозможно короткого срока?

Но, как назло, все вокруг точно сговорились напоминать ему о наступлении нового, две тысячи шестого. Телепередачи, уличное убранство, суета в офисе, обрывки случайно услышанных разговоров – казалось, просто все на свете было посвящено надвигающемуся празднику. Даже умница-тренер и тот не остался в стороне.

– Вы, вероятно, уедете куда-нибудь на каникулы? – поинтересовался он во время очередной беседы после занятий. – Это не страшно, сейчас в любом мало-мальски приличном отеле есть фитнес-центр. Нам просто нужно будет перед вашим отъездом немного уточнить вашу программу.

– Не стоит, – отвечал Голубев. – Я не собираюсь надолго покидать Москву. Максимум – уеду на пару дней к кому-нибудь в гости за город.

– Понятно. Но все-таки хотелось бы предупредить вас вот о чем: праздники для нас с вами – самое опасное время. Вам просто не удастся избежать всевозможных приемов и застолий. Весьма вероятно, что в эти дни вы перестанете соблюдать диету и начнете пропускать занятия. От одного или двух пропусков ничего не случится, но постарайтесь появляться в клубе хотя бы изредка – иначе все усилия пойдут насмарку и придется опять начинать сначала.

– Понимаю, – кивнул Леонид.

– Будет идеально, если вы начнете делать дома ежедневную гимнастику. Хотя бы десять минут упражнений на брюшной пресс. И побольше гуляйте. Полчаса в день пешком быстрым шагом – и некоторое время можно вообще ни о чем не беспокоиться.

– Хорошо, Артем, я вас понял, – отвечал Голубев. – Но, думаю, праздники ничего не изменят в моей жизни. Я буду приезжать в Well-being так же, как и раньше.

– Хотелось бы надеяться, – отвечал тот. Увы, время показало, что прав был не Леонид, а его тренер. Первый раз Голубев пропустил занятие в католическое Рождество – его пригласили на обед к итальянскому послу. А дальше пошло-поехало. Подарки, встречи, презентации, посещения праздничных мероприятий, поездки, гости, приемы – все это заполнило время Леонида аж до середины января. При этом собственно Новый год (по настоянию Инны они встречали его в ресторане ЦУМа, где им обоим очень понравилось)[2 - О чудесах, происшедших в ту новогоднюю ночь в ЦУМе, читайте в рождественской сказке Олега Роя «ЦУМовой ангел».] как-то даже потерялся в общем вихре суматохи, веселья и развлечений. В праздники график Голубева оказался гораздо насыщеннее, чем в будни, – раньше, когда он жил в родном городе, ничего подобного не случалось.

Каждое утро, проснувшись невыспавшимся и часто с больной головой, он говорил себе, что сегодня обязательно поедет в спортзал. Но телефоны и электронный ежедневник диктовали совсем другую программу – выяснялось, что именно сегодняшние планы ну никак нельзя поменять. Прикинув все так и эдак, он вспоминал о зарядке – но на нее всегда не было или сил, или времени, или и того и другого, нужно было срочно приводить себя в порядок и куда-то ехать. И снова начиналась такая круговерть, что ни о какой гимнастике и даже прогулке быстрым шагом не могло быть и речи. День заканчивался обычно глубокой ночью, а то и под утро. И разумеется, все это сопровождалось обильной едой и льющимся рекой спиртным. Как ни старался Леонид хотя бы придерживаться диеты, даже это ему никак не удавалось.

Утром первого рабочего дня – в понедельник шестнадцатого января – он проснулся поздно, встал еще позже и долго психологически готовился к тому, чтобы впервые за эти три недели взвеситься. Наконец решился, с трудом встал на колени, сунул руку под кровать, где в глубине хранились весы, встал на них… и ужаснулся. За праздники он ухитрился прибавить больше пяти кило, то есть чуть ли не вдвое восполнить то, что с таким трудом сбросил в спортзале. Зеркало услужливо отразило всю гамму обуревавших его чувств.

– Артем будет мной недоволен, – вздохнул Леонид. – Впрочем, можно подумать, что я сам собой доволен…

Вид собственного отражения тоже никак не добавлял в его душу оптимизма. Мешки под глазами увеличились, морщины стали еще более заметны, а лицо приобрело какой-то нездоровый сероватый оттенок. Да еще кожа… Раньше он как-то не замечал, что у его кожи столько дефектов: какие-то пятна, ямки, папилломы, расширенные поры…

– Да, плохо дело… – констатировал Голубев, словно жалуясь своему отражению.

– Ладно тебе, что за упаднические настроения! – будто бы отвечал ему из зеркала виртуальный собеседник. – А как же образ мыслей, к которому ты вроде как привык, как установка на омоложение? «Я смогу достичь всего, к чему стремлюсь, я обязательно стану сильным, крепким, здоровым и спортивным»?

Слова эти вроде бы излучали поддержку, но Леонид почувствовал в них едкую иронию.

– Знаешь, не приучен я к тому, чтобы уделять много внимания своему телу, – нехотя признался он, – и уже, наверное, не приучусь никогда. Все эти установки – вещь временная, до первого приступа радикулита. Никогда я не следил за собой, не задумывался, сколько я вешу, спортом не занимался. Разве что в теннис иногда играл, но и то не потому, что мне этого хотелось или было нужно для здоровья. Просто это считалось модным, все нужные люди, все мои партнеры по бизнесу играли в теннис. Вроде как даже и неприлично было бы не уметь и не играть… И чтобы быть «на уровне», мне тоже пришлось научиться.

– Ну, если быть честным, играть-то ты толком так и не научился, – ехидничал воображаемый собеседник. – Махнул пару раз ракеткой – и с одышкой в ресторан, на деловые переговоры.

– Природу не обманешь, – пожал плечами Леонид. – Как ни крути, возраст все-таки есть возраст.

– А ты говоришь спортзал, тренажеры, аквааэробика… Как ты думаешь, почему Инна сказала, что ей неважно, как ты выглядишь? Может, потому, что вне зависимости от того, висит у тебя живот или нет, тебе все равно в марте исполнится пятьдесят восемь.

– Ну и что? Какое ей до этого дело?

– А такое, что у тебя ни разу не получилось доставить ей удовольствие в постели. Ты давно уже слаб как мужчина, дорогой мой, и сам это знаешь. Сколько бы ты ни уговаривал себя, что просто переутомился и завтра все получится, сам-то понимаешь, как все обстоит на самом деле. Ты отлично замечаешь, как она прячет глаза, лаская тебя, как фальшиво звучит ее голос, когда она уверяет, что все хорошо и она всем довольна. А помнишь, как несколько дней назад ты случайно взглянул в зеркало, где встретились ваши взгляды, и ты увидел в ее глазах досаду и разочарование?

– Но она ничего мне не говорит. Другие женщины в таких случаях открыто выражают недовольство, а она ни разу этого не сделала, – неуверенно возразил Леонид.

– Потому что она хороший работник. А постель с тобой и тебе подобными – это для нее работа, такая же, как хождение по подиуму и позирование перед камерами. Когда-нибудь она осознает, сколько сил и времени, сколько самой себя отдала, лаская дряхлых мужчин, чтобы получить деньги, которые ей были так нужны для красивой жизни. Когда-нибудь она увидит свое отражение и поймет, что ту часть своего пути, которую она могла бы и хотела бы прожить для себя, она уже раздала другим. Пройдут годы, и однажды в зеркале отразится дряхлая старуха. Но у нее этот печальный миг наступит еще не скоро…

– А у меня уже, значит, завтра, да? И что же ты предлагаешь? Порвать с Инной? В принципе я уже давно думаю об этом. Она страдать не будет. Конечно, на время у нее иссякнет источник дохода… Пока она не найдет замену. К тому же как модель она неплохо зарабатывает. Я расстанусь с ней и…

– Не думаю, что это выход, – перебил его собеседник.

– Почему? Вдруг я еще встречу женщину, с которой мне будет хорошо и интересно, ту, что окажется мне психологически близка…

– Да не смеши меня! Кому нужна эта твоя душа, твоя психология? Ты уже в том возрасте, когда женщины могут видеть в тебе лишь толстый кошелек да положение в обществе. Ну взгляни на себя – кому ты нужен такой?

– В отношениях между двумя людьми есть масса и других моментов, помимо секса…

– Вот как? И какие же именно? Пресловутое родство душ? Извини, что я говорю неприятные вещи, – злорадствовало зеркало, – но чтобы хоть немного узнать и понять друг друга, нужно время, а у тебя его нет. Ты думаешь о Жоре и Людмиле? О том, какая у них замечательная, почти идеальная семья? Но, если ты помнишь, чтобы создать такой идеал, они притирались друг к другу не один десяток лет. У тебя такой временной форы нет.

– Ты так говоришь, будто мне уже завтра в гроб ложиться! – возмутился Леонид. – В конце концов, пятьдесят семь – это еще…

– Нет, дорогой, пятьдесят семь – это не еще, а уже. И на твоем месте я хорошенько бы подумал над этим, пока будешь ехать в свой спортзал на эти бессмысленные занятия и мечтать о подводном мире, который тебе никогда не увидеть…

Когда Леонид садился в машину, его всего колотило, он даже повысил голос на охранника, чего с ним обычно не случалось, и довольно грубо ответил водителю, спросившему, куда ехать:

– В Well-being, сам не знаешь, что ли!

«Что со мной творится? – недоумевал Голубев. – Обычно эти беседы с самим собой через зеркало меня поддерживали и успокаивали. А тут словно в меня вселился кто-то чужой… Чужой и очень злобный… Откуда это все взялось?»

Тактичный Артем никоим образом не выразил недовольства столь долгим отсутствием клиента. Лишь понимающе кивнул и заметил, что теперь необходимо будет вновь скорректировать программу. А также посоветовал купить домой какой-нибудь тренажер, велосипедный, например или беговую дорожку, и заниматься хоть понемногу, лучше всего по утрам. Лучше тренироваться хоть изредка, чем вообще забросить фитнес.

– Тренажер – это хорошая идея, я сам давно об этом думал, – согласился Голубев.

Они приступили к занятиям, но и тут Леонида ожидал полный крах. Как ни странно, все было гораздо хуже, чем в первый раз, – на тренажерах он мгновенно устал, гимнастика раздражала, и в довершение всех бед вдруг скрутило поясницу, да так сильно, что пришлось вызывать врача. Тот настоятельно порекомендовал на сегодня отказаться от занятий в бассейне.

– Пойдем посидим в баре, – хмуро бросил Голубев своему тренеру.

Он ожидал, что Артем, как обычно, будет его подбадривать, и в глубине души надеялся, что слова инструктора, всегда такие весомые и убедительные, помогут ему и в этот раз. Однако молодой человек повел себя по-другому. Он с грустью покачал головой и заявил:

– Боюсь, все намного серьезнее, чем просто перерыв на каникулы. Я вижу, что у вас пропал кураж. Вы подняли белый флаг и решили капитулировать.

– А что мне делать? – со вздохом признал Голубев. – Как ни крути, браться за себя надо было гораздо раньше. А сейчас я уже слишком стар. Хочу я или нет, но это придется признать.

– В данном вопросе я позволю себе не согласиться с вами. Думаю, для вас не новость, что у человека на самом деле не один возраст, а три?

– Как это – три? – удивился Леонид.

– Есть возраст паспортный, есть физический и есть психологический. И у подавляющего большинства людей они не совпадают.

– И у меня тоже?

– Вы яркий пример. Ваш паспортный и физический возраст пока примерно равны – пока, я подчеркиваю! А психологически вы значительно моложе самого себя. Как минимум лет на десять-пятнадцать.

– Забавно. А чем он измеряется, этот ваш психологический возраст?

– В науке – соотношением самореализованности и планов на будущее. Но в жизни скорее остротой ощущений, широтой интересов, готовностью к переменам, к открытиям, постижению нового… Да просто желанием жить.