Личный поверенный товарища Дзержинского. В пяти томах. Книга 1. Комиссарша

Плоты были хлипкими, и стоило кому-то из команды ступить шаг не туда, как угол плота начинал медленно тонуть, заставляя всех нас уравновешивать «дредноут».

Все морские бои заканчивались тем, что все команды были в воде и грязными, как мальчишки из простых семей, так и из семей интеллигенции, одетые в матроски с гюйсами и полосками на них. Всем скопом мы пытались отстирать наши матроски, но получалось еще хуже. Грустные мы шли по дачам, придумывая небылицы о том, как мы нечаянно упали в воду…

Студенты технического университета были одеты в мундирный сюртук с бархатными петлицами и погончиками с вензелями на плечах. Ни дать, ни взять военное сословие. Мы сидим в огромном лектории и слушаем лекцию профессора кафедры механики:

– Паровая машина – это старейший тепловой двигатель. Первая промышленная паросиловая установка в России была построена в 1765 году. Несмотря на низкий коэффициент полезного действия паросиловой установки, она обладает прекрасными тяговыми характеристиками и поэтому имеет и будет иметь в будущем огромное значение для развития мировой техники.

– Профессор, – закричал один наш студент, – зачем нам изучать устаревшую технику, когда вокруг нас век бензиновых двигателей и электрических машин? Паровая машина – это все равно, что каменный топор древнего человека…

– Мне нравится ваш юношеский максимализм, – сказал с улыбкой профессор, – но при помощи чего вырабатывается электрическая энергия? Правильно, при помощи паровой машины. Скоро мы поставим на службу человеку энергию ветра, воды. Генераторы электрического тока будут приводиться в движение силой воды и силой ветра. Да-да, именно силой ветра. Пропеллеры будут двигать не только летательные аппараты. Они двигают морские и речные суда, они же будут вращать электрические машины. Но для того, чтобы решить эти задачи, нам нужно знать основы техники, идти от простого к сложному, потому что в изобретениях наших предков еще много нераскрытых нами тайн.

Труды великого Леонардо да Винчи опередили его время и ждут своих инженеров. Автоматика древности ждет своей реализации. Если быть честными, то Леонардо да Винчи больше был художником, чем изобретателем. И его рисунок под названием «Пропорции тела человека согласно Витрувию» (Le proporzioni del corpo umano secondo Vitruvio) подтолкнули его и его последователей к изобретениям.

Мне кажется, что «Витрувианский человек» появился от наблюдения и иссследования пращи Давида, которой он убил завоевателя Голиафа. Он представлял, как Давид раскручивает свою пращу и думал, как человек может поместиться в ту правильную окружность и насколько правильна теория, изложенная в трактате Витрувия. Сначала появился рисунок, затем появилась спираль, которую все выдают за прообраз вертолета и после этого во всех рисунках да Винчи стали искать технические изобретения. Кто ищет, тот всегда находит. Помните, как на сторублевых купюрах нашли кое-что на скульптуре на фронтоне Большого театра.

Никто в мире не собирается делиться своими изобретениями и открытиями. Делятся тогда, когда утаить это уже невозможно. Это уже не дележка, а реализация принципа: с паршивой овцы хоть шерсти клок. Это относится ко всем гениальным изобретениям, которые становятся достоянием всех. Так кто же может определить важность того или иного изобретения для человечества? Правильно – инженер и не только инженер, но человек грамотный и эрудированный. То есть человек, не считающий любые знания бесполезными.

Кто ответит на вопрос, с помощью каких орудий наши древние предки делали наскальные рисунки? Как в отсутствие металлов они могли резать камень? Не знаете? И я не знаю, но я хочу узнать, чтобы использовать утерянные знания древних в сегодняшнем дне. Не все из вас станут инженерами, кто-то пойдет по военной линии, кто-то по учительской или административной стезе, но все из вас будут грамотными людьми, способствующими техническому процветанию нашей родины. Так, на чем мы остановились?

Практика на заводе. Участвовали в разборке огромной электрической машины. Какой огромный человеческий труд вложен в нее. Нашли неисправность – расплавленный провод в одной из обмоток статора. Сварка бронзой. Изоляция. Сборка машины. Включение. Работает.

– Спасибо, господа студенты, – говорит нам главный инженер, – душа радуется, глядя на вас…

Свидание со «смолянкой» Натальей.

– Чем от вас пахнет, Дон? – сморщив носик, спросила она.

– Машинным маслом, – с восторгом начал я рассказывать о нашей технической победе.

– Вы пахнете как мастеровой, а это неблагородно, – наставляла меня девушка.

– Извините, Наталья, но дела требуют моего срочного присутствия у моих домашних. Я вам напишу, – сказал я Наталье, проводив ее до Смольного института. У дворян свои понятия о том, что благородно, а что неблагородно, в среде интеллигенции свои…

– Дон, ты спишь? – спросила меня Катерина.

– Угу, – ответил я, – спи, спи, дорогая…

Глава 7

Английским языком со мной занимался папа, учившийся и работавший какое-то время в Англии, а французским – мама, учившаяся у гувернантки-француженки. Немецкий язык изучал в университете, совершенствовал в научной командировке на заводах Круппа.

Перед командировкой папа познакомил меня со Станиславом Сергеевичем, своим давним приятелем.

– Станислав Сергеевич работает в военной контрразведке, – предупредил меня отец, – поэтому отнесись серьезно к тому, что он скажет.

– Хорошо, папа, – смиренно сказал я, лихорадочно соображая, что от меня понадобилось этой контрразведке.

Разговор проходил в папином кабинете. Тет-а-тет. За чашкой чая.

– Дон Николаевич, – сказал мой собеседник, – о вас только хвалебные отзывы, поэтому я обойдусь без всяких предисловий и спрошу прямо: вы хотите помочь России?

– Конечно, – ответил я, – только чем?

– Россия отстает от западных стран по многим показателям и отстает очень сильно, – сказал Станислав Сергеевич. – И дело не в том, что у нас не хватает своего ума. Ума у нас хватает, да вот только у тех, кто определяет приоритеты нашего развития, совершенно другие понятия о прогрессе и о месте России в современном мире. Пальцем указывать не будем. История пригвоздит их к позорному столбу. Всех, даже не сомневайтесь в этом, Дон Николаевич.

Наша задача – обеспечить Россию данными для работы наших инженеров, чтобы не отставать от всего мира.

Я уже предвижу ваши возражения и скажу, что все страны занимаются этим, и никто не считает это зазорным. Я уж не говорю про Японию, которая скупала все, что казалось парадоксальным, и вышла в число передовых стран в мире.

Даже английские джентльмены, коими восхищается ваш папенька, не считают недостойным положить в карман бумажку с патентом или изобретением. И они же презрительно говорят об этом – шпионаж. Это не шпионаж – это разведка. Вот и я предлагаю вам попробовать себя на этом поприще. У нас пока нет академий разведки, вам придется самому осваивать азы этой науки, а основы мы вам расскажем перед отъездом. Осмотритесь, наберитесь опыта, заведите связи, почувствуйте жизнь заграницы. Больше нам ничего не нужно.

– Станислав Сергеевич, – сказал я, немного подумав, – на университетскую стипендию не получится почувствовать и завести связи. Да и в одиночку работать трудно.

– Резонно, молодой человек, – сказал контрразведчик, – для этих целей мы будем переводить вам определенную сумму денег как помощь от состоятельных родителей, а за вами будут приглядывать наши люди, которые придут на помощь, если она вдруг потребуется. Но только в крайнем случае. Ну как, по рукам?

И мы пожали друг другу руки. Так я вошел в святилище, совершенно не представляя, что мне нужно делать.

Теоретический курс перед отъездом так и остался теоретическим курсом. Собственно говоря, это были беседы практических сотрудников и юнцом, который хочет стать их коллегой и, может быть, даже превзойти их в искусстве разведки.

Первое что я усвоил: запоминать, все, что увидел, и сразу делать пометки, чтобы не забыть. Чтобы лучше запоминать, например, цифры нужно создать табличку, где цифры обозначаются буквами. 1 – ГЖ, 2 – ДТ, 3 – КХ, 4 – ЧЩ, 5 – ПБ, 6 – ШЛ, 7 – СЗ, 8 – ВФ, 9 – РЦ, 0 – НМ. Такая таблицы выучивается в течение получаса и запоминается твердо. Если что, то набор букв ничего не может сказать, кроме того, что это шифр, а, может и не шифр. Для зрительных образов делают мнемоническую табличку, в которой каждый пятый предмет называется – РУКА, а каждый десятый – КРЕСТ. Дальше: 0 – ШКАФ, 1 – КНИГИ, 2 – МОЛОТОК, 3 – КЛЕЩИ, 4 – РУКА, 5 – БОТИНОК, 6 – БАЛКОН, 7 – ПОЛКА, – 8 – КОВЕР, 9 – РУКА. А «крест»? А «крест» отщелкивает десятки.

Когда таблица выучена до состояния «Отче наш», то все то, что нужно запомнить, прикрепляется к словам. Включается ассоциативная память и человек может точно записать то, что он должен был запомнить. Но для этого нужно тренироваться.

Не менее важной была тема употребления спиртных напитков. Особое предупреждение в отношении сливовицы. Сливовица считается национальным напитком балканских стран (Хорватии, Болгарии, Сербии, Боснии) и Чехии. Этим напитком угощают туристов, употребляют сами и лечат болезни.

Сливовица (ракия) имеет крепость 45-75% и считается фруктовым бренди, получаемое двойным перегоном перебродившего сливового сока с последующей выдержкой самогона в дубовых бочках. Нормальной считается выдержка 5 лет, чтобы ракия приобрела вкус слив и желтый цвет.

Любыми путями уходить от употребления ракии. Если избежать употребления не удастся, то не более двух триньков и более не употреблять никаких напитков, типа сидров или пива. Если пил сидр или пиво, то употребление ракии запрещено категорически. Почему? Потому что смешивание ракии с любым другим спиртным напитков приводит к таким последствиям, что утром человеку приятнее пустить себе пулю в лоб, нежели испытывать похмельный синдром балканского типа.

Как приобретать друзей и источников информации. Друзей и источников информации можно только приобретать за деньги. Вся восточная и западная Европа знает, что Россия – это крайне отсталая страна, где рабочие и крестьяне по сравнению с рабочими и крестьянами Европы отличаются как питекантропы от граждан Римской империи. И российский специалист или инженер не выше квалифицированного рабочего на заводе европейского типа.

Реальность была другой. Германия встретила приветливо. Бесплатный работник был нарасхват, благо преподаватели наши поработали с нами немало. Я все впитывал в себя как губка. Не отказывался ни от какой работы. Смотрел, как организуют работу мастера, сменные инженеры, как выполняется та или иная операция, как организуется работа отдельного рабочего…

На меня смотрели как на русского. Немцы – люди прижимистые. Если пригласят в гости, то все будет отмерено по граммам по заранее высказанным пожеланиям, а когда ты приглашаешь их, то обязательно спрашивают, а пельмени с борщом будут?

Не будут, потому что в Германии их никто и не умеет делать, а заказывать в ресторане накладно, да и кто его знает, как они приготовят. Поэтому я и принимал своих гостей в ресторанчике. Когда платишь не ты, то и вино становится вкуснее и компания приятнее. От халявы не отказываются ни язвенник, ни трезвенник. Так, за приятной беседой с возлиянием мне и досталась структура присадок для орудийной стали. Память молодая хорошая, но и она со временем стирается, поэтому я сразу после возвращения в свою комнату записал все, а потом зашифровал это в своем дневнике.

А когда ты открываешь свой портфель и в портфеле видны пачки денег в банковской упаковке, то у людей языки развязываются посильнее, чем от ракии высшего сорта.

Месяц в Германии пролетел мгновенно, и «родитель» мой дал согласие на путешествие по Австро-Венгрии. Я пил пиво в Чехии, ел их тушеное мясо, но все равно тосковал по нашей русской кухне. Пусть не обидятся на меня представители западной цивилизации, но самая сытная и самая изысканная пища – наша.

В Праге, будучи немало навеселе после «Праздроя», я бросился навстречу понесшимся лошадям и остановил коляску с молодым офицером и девушкой. Офицер сам бы остановил лошадей, но он не мог дотянуться до упавших вожжей.

Офицером оказался эрцгерцог Фердинанд. Это его так просто зовут, а настоящее имя звучит так Франц Фердинанд Карл Людвиг Йозеф фон Габсбург эрцгерцог д’Эсте, племянник австрийского императора Франца Иосифа и наследник австрийского престола. В коляске находилась его чешская родственница по жене Софии, графиня Хотек и Вогнин. Мы познакомились, и я получил приглашение к императорскому двору.

Я никогда не относился к столбовым дворянам. Отец мой, почетный гражданин, то есть сын человека, получившего за доблесть личное дворянство, хотя и был потомком дворянина, но дворянства не имел, так как отец его потомственного дворянства не имел. А вот сын его удостоился личной аудиенции императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа.

Император поблагодарил меня за спасение наследника престола и наградил рыцарским знаком ордена собственного имени – Франца-Иосифа – золотым крестом красной эмали, наложенным на двуглавого австрийского орла черной эмали с золотом. На центральном медальоне золотые буквы – FJ (Франц-Иосиф) – и надписью в нижней части креста «Соединенными силами».