Звездная пыль калибра 5,56

– Абсолютно. По крайней мере на вкус я не вижу никакой разницы. Только в живых организмах ее ничтожно мало и она не такая концентрированная, как в Лабиринте.

Умирающие с голоду морунги станут огромной проблемой для звездолета. Грабовский сразу это смекнул. Если они сойдут с ума, это будет конец. Никакой бронированный люк не сдержит атаки невидимок. Да и этот верный служитель Великого Учителя того и гляди выкинет какой-нибудь фортель. Марк обязан был что-то придумать.

– До Агавы еще пятьдесят девять часов лета, плюс маневрирование в ближнем космосе, плюс посадка. Вы продержитесь?

– Я выпустил из виду две последние фазы полета. – И без того бесстрастное лицо Ратра стало воистину каменным.

Понятно. Грабовский получил интересовавший его ответ. Что же делать? Стоп! Есть идея. Не теряя ни секунды, лейтенант воспользовался личным коммуникатором.

– Командор Хризик на связи, – голос нэйджала транслировался прямо в мозг.

– Хризик, это Грабовский.

– А, Марк! – Командор уловил тревожные нотки в интонации землянина. – Какие-то проблемы?

Лейтенант не стал утруждать себя преамбулой. Его интересовал конкретный вопрос.

– Скажите, Хризик, на борту есть подопытные животные?

– Конечно, есть. Мы же научный корабль.

– Где они?

– А зачем вам? – Дотошный командор хотел быть в курсе всех событий.

– Морунги проголодались, и, если мы их не накормим, они сожрут и меня, и вас, и всех остальных.

Разведчик знал, как убедить великого космоплавателя. Чувство самосохранения тут же включило в голове Хризика повышенную скорость воспроизведения, точь-в-точь как на древнем проигрывателе виниловых дисков.

– Уровень «двадцать один-це», сектора правого борта. Добраться быстрее всего на лифтовых столбах «семьдесят восемь» и «девяносто три». Код доступа – два-семь-три– кью-эм. Вас проводить?

– Сам доберусь. – Помимо воли Марк улыбнулся. Вот ведь: когда хочет, Хризик может разговаривать очень даже лаконично.

Как только металлические створки широких раздвижных ворот расползлись в стороны, перед Марком закипело море белых копошащихся червей. Вернее нет, не червей. Черви ведь тонкие и длинные, а эти твари больше напоминали пузатых личинок. Именно таких насекомых земляне привыкли видеть ползающими по грудам гниющих отходов. Разница состояла лишь в размерах. Грабовскому показалось, что кто-то невидимый держал перед его глазами огромное увеличительное стекло. В результате отвратные создания значительно выросли. Самый ближний червяк в длину был никак не меньше двух метров. Сокращая и расправляя свое кольчатое тело, он барахтался на питательной грязевой подстилке.

Ну и звери! Лейтенанта прошиб озноб гадливости. Могли бы наловить кого-нибудь посимпатичней. А впрочем, нет, для экспериментов эти как раз сойдут. Не так жалко. Кстати, об экспериментах… Марк повернулся к стоящему рядом Ратре и, указывая на червей, произнес:

– Вот, пожалуйста, обед подан. Жизненной энергии в них хоть отбавляй.

– Ты уверен, что, убив их, я поступлю правильно?

– Уверен, это же неразумные существа, мы сами убиваем их, когда хотим есть. – Про себя же Марк подумал: «Не совсем их, но разница небольшая. Убийство оно и есть убийство».

Получив разрешение, Ратр пулей кинулся в самую гущу червей. Грабовскому уже довелось повидать столько всякой дряни и мерзости, что лишняя пара штрихов не могла изменить в его мироощущении ровным счетом ничего. Кроме этого, он мог стать первым из людей, который воочию увидит, как питаются морунги. Именно поэтому Марк не стал уходить или в страхе прятать глаза. Наоборот, он сконцентрировал все свое внимание, стараясь не упустить ни одной мелочи.

Ничего ужасного не произошло. Процесс проходил прозаически, можно сказать – в рабочем порядке, если, конечно, эти выражения можно поставить рядом с леденящим словом «смерть». Ратр неподвижно стоял посреди обреченного стада, а вокруг него одна за другой дохли гигантские личинки. Сначала они прекращали двигаться, затем скрючивались, скукоживались и как пробитые резиновые игрушки падали в грязь плоскими бесформенными кусками старой истлевшей рогожи. После того как в радиусе двух-трех метров вокруг Ратры не оставалось ничего живого, он переходил в другое место, а вслед за ним туда же следовала смерть.

Марк смотрел на черное действо округленными от недоумения глазами. Боже мой! Сколько же жизней нужно отдать, чтобы удовлетворить голод одного-единственного морунга! Марк вдруг подумал о фиолах. Древние жители Агавы настолько обожествляли морунгов, что ради них согласились отдать свои жизни. Они пришли в храм Лабиринта и точно так же, как вот эти червяки были выпиты до дна. Каждая клеточка их тела отдала дарованную богом энергию во имя великих каменных богов. Но зачем было нужно это самопожертвование? Неужели Лабиринт не обеспечивал морунгов необходимой силой?

– Все, больше нет энергии, – слова Ратра вернули лейтенанта с Агавы.

– Наелся? – Марк тщетно пытался найти в иссохшей физиономии харририанина хоть каплю здорового румянца.

– Этой энергии недостаточно для нашей нормальной жизнедеятельности. На Агаве мы получаем ее в тысячи раз больше.

– Скажите спасибо и за это, – разведчик скептически хмыкнул. Вдруг ему в голову пришел интересный вопрос. – Слушай, Ратр, а как ты… то есть не ты, а морунги… Как морунги могут так долго жить вне родной планеты? С такими энергетическими аппетитами вы уже должны были сожрать всю галактику.

– Мы не можем длительное время находиться вдали от Агавы. На подножном корме морунг выдерживает не более тридцати дней.

Нормально! Ответ Ратра перевернул вверх дном все знания и понятия Грабовского. Находясь в состоянии мысленного коллапса, он начал разговаривать сам с собой:

– Если морунги не могут жить вне Агавы, то кто же тогда захватывает планету за планетой?

Глава 6

В небе Тогора вспыхнуло новое солнце. Его лучи огненным дождем обрушились на бесконечные кварталы одноименного города, на мгновение пристыдив скромное матовое сияние родного для планеты Красного светила.

Дэя зажмурилась. Световой шквал не спрашивал разрешения войти. Он ворвался в огромные окна больничного блока, лишая зрения каждого, кто не успел прикрыть глаза.

– Что за черт! – Ян Микульский подковылял к окну.

– На орбите что-то взорвалось, – догадался Мартинес, который после перенесенной операции отлеживался в специальном анатомическом гамаке.

– Это что ж так должно грохнуть? – удивился поляк. – Орбитальный завод по производству динамита?

– Нет там никакого завода, – Дэя не поняла шутку.

– Вот то-то и оно. – Разведчики встревоженно переглянулись, а затем как по команде кинулись к своей одежде.

– Что вы делаете? – Доктор с ужасом смотрела, как на регенерирующие повязки наползает серо-черная камуфлированная ткань. – Вам еще рано выписываться.

– Просто жить хочется! – прокричал каталонец, надевая боевой шлем.

– Мне тоже, – согласился Микульский. Как только щелкнула последняя магнитная застежка, он приказал: – Дэя, вы идете с нами.

– Куда?

– Подальше от этого высокоцивилизованного благоденствия. Назад, в джунгли!

Дэя не успела возмутиться. В дверь с грохотом влетел инженер первой лиги Нагира. Защитный комбинезон застегнут наперекосяк, от страха дрожит как осиновый лист.

– Они уже здесь! – едва выдавил из себя харририанин. – Зло пришло!

Гигантская космическая станция медленно выползала из межпространственного портала. В зареве плазмо-электрических потоков она напоминала дракона, прорывающегося из жерла огнедышащего вулкана. Первыми в наш мир просунулись километровые шпили антенн, затем десятки этажей стекла, металла и бетона, а под конец из параллельного мира показалась колоссальная скальная платформа, усеянная оспинами стартовых площадок и оплетенная паутиной путепроводов.

Межпространственный портал, не успев закрыться, все еще сиял за кормой космического монстра, а со своих гнезд уже сорвались сотни черных птиц. Стаи боевых шатлов ринулись в атмосферу Тогора. «Убей», – велело Великое Пророчество, и пилоты без колебания мчались исполнять священный приказ.

Первый удар агрессор нанес по энергетическим комплексам. Тогор содрогнулся, когда семнадцать термоядерных реакторов, снабжавших энергией единственный город планеты, взорвались практически одновременно. Землетрясение еще раскачивало стены домов, когда его поддержала канонада, гремящая со стороны космопорта. Один за другим звездолеты превращались в горы искореженного пылающего металла. Несколько кораблей попыталось стартовать, но им не удалось даже покинуть атмосферу. Черные флаеры настигли беглецов и превратили их в пылающий метеоритный дождь. Обломки звездолетов стали лишь первыми каплями того жуткого огненного ливня, который обрушился на столицу. Сотни рукотворных спутников, мирно покоившихся на геостационарных орбитах, были уничтожены беспощадными завоевателями. Взрывы расшвыряли миллионы тонн металлических конструкций. Этажи орбитальных отелей, лаборатории, научные комплексы, ремонтные доки, цеха космических заводов сошли с насиженных траекторий и с силой чудовищных авиабомб ударили по беззащитному городу. Сгустки плазмы и лазерные лучи, которыми поливали город планетарные истребители, не могли сравниться с мощью этой бомбардировки. Врезаясь в поверхность, каждый из исполинских обломков сметал с лица земли десятки кварталов, оставляя на их месте дымящиеся лунные кратеры. За считанные минуты цветущий мегаполис превратился в безбрежное кладбище, по которому, словно восставшие из могил мертвецы, метались последние из уцелевших жителей.