Битва во мгле. Книга первая. Во имя долга и чести

Глава 25

«Внимание, полная эвакуация! Угроза нападения! Внимание, полная эвакуация…» – под аккомпанемент сирены лагерь наполнил холодный искусственный голос.

Звуковая какофония так и осталась бы незамеченной инженером Тануком, если бы не лёгкая вибрация, ежесекундно сотрясавшая дно его любимой ванны. До выяснения причин столь странного явления Танук ещё несколько секунд позволил себе понежиться в несказанно приятной мутной жиже. Однако в окружающем мире что-то несомненно происходило. Памятуя всю опасность совместной деятельности с дикими землянами, инженер заставил себя высунуть голову над поверхностью живительного физраствора.

От представшей перед глазами картины хвост Танука поледенел от ужаса. Аварийное табло сияло пурпурно-алым светом и сигнализировало о наивысшей степени опасности. Таймер над ним насчитал уже целых тридцать семь секунд с момента поступления сигнала. Взгляд насмерть перепуганного нэйджала метнулся к соседнему контейнеру. О ужас! Ванна командора Хризика была пуста! Широкая цепочка грязных следов свидетельствовала о поспешном бегстве ее владельца.

«Меня бросили! Я остался один! – эта мысль была единственной, которую трясущееся естество инженера произвело на свет. – Бежать! На посадочной полосе еще могут остаться флаеры!»

Спасительная идея вдохновила Танука и принудила его к немедленным действиям. Позабыв о дыхательном шланге и целой короне биоактивных датчиков, он рванулся из восстановительного резервуара.

Лейтенант Строгов даже немного опешил, когда в конце переходного туннеля, соединяющего палаточный городок с импровизированным космодромом, он заметил это странное существо. Гибрид крокодила, слона и вождя племени ирокезов приближался крупной рысью. На его приплюснутой морде болтался обрывок гофрированной пластиковой трубы, а на голове возвышался целый частокол конических отростков, которые заканчивались обрывками электрических проводов.

«Интересно, кто из нэйджалов, в конце концов, получит приз за лучший маскарадный костюм? – подумал лейтенант, освобождая зону торможения для припозднившегося пассажира. – Хризик проявил гораздо меньшую изобретательность. Дополнением к хоботу он избрал лишь груду разноцветных медалей. В них командор больше похож на победителя собачьей выставки, чем на командира звездолета. Жерес здорово придумал, объединив посадку на корабль с учебной тревогой. По крайней мере, инопланетяне не задают вопросы. Они спасают свою жизнь. Им безразлично, куда их везут и зачем. Это хорошо! Узнают, когда придёт время».

Николай с удовольствием продолжил бы наблюдение за новыми актерами в театре абсурда, но, к сожалению, его ждала работа.

– Фогюс!

– Слушаю. – Капрал рывком повернулся к командиру.

– Этого я забираю с собой, – лейтенант указал на стремительно приближающееся страшилище, – всех остальных сортируйте согласно нашего плана. Смотри, ничего не напутай!

– Как можно! Наших ребят, эктонов и нэйджалов поднимают на орбиту челноки капитана Риньона. Всех остальных фалийцы перебрасывают в резервный лагерь на другую сторону планеты.

– Прекрасно, – Строгов стукнул кулаком по шлему капрала, – я на тебя надеюсь.

Вместо ответа Фогюс показал кулак с оттопыренным большим пальцем. Николай улыбнулся, понимая, что за ход эвакуации можно не беспокоиться. Лейтенант еще раз окинул взглядом шлюзовой отсек и мысленно попрощался с последним мирным прибежищем, вернуться в которое он сочтет за великое счастье. Однако времени на меланхолию уже не оставалось. Строгов закинул за плечо автомат и направился в один из гибких туннелей, к которым на манер земного аэропорта были пристыкованы орбитальные челноки.

– Мы летим или не летим? – прокричал Серж Риньон из пилотской кабины.

– Минутку! – Строгов с трудом пробирался сквозь лабиринт ног, лап и хвостов разномастной компании искателей приключений, до отказа наполнившей орбитальный шатл. – Возьмем последнего – и ходу.

Серж скривился:

– Как ты там говоришь, «семеро одного не ждут»?

– Ждут, если этот один – главный инженер Танук. Мне кажется, это он пронесся мимо меня пару минут назад. – Строгов опустился в соседнее с пилотом кресло.

– Слушай, Николай, как ты их различаешь? – Риньон решил с пользой провести скучные минуты ожидания. – Для меня все нэйджалы на одну морду.

– Бес его знает, – честно признался десантник. – Конечно, основные признаки – цвет шкуры и размер хвоста, еще кое-какие внешние приметы. Но главное – это интуиция.

– Ну-у, – протянул Серж, – интуиция это штука ненадежная, никогда не знаешь, сработает она или нет.

– Что имеем, то имеем, ничего лучшего предложить не могу.

– Я наверняка смогу вам помочь.

Голос был незнакомым и звучал как будто из ниоткуда. Не в силах определить говорившего, офицеры переглянулись.

– Будем очень признательны, – первым нашелся Николай. – Только сначала хотелось бы узнать, с кем имеем честь говорить? – Строгов во все глаза пялился на соседей по космическому автобусу.

– Я командор Хризик.

Взгляды землян, находящихся на борту шатла, немедленно обратились к капитану «Трокстера».

– Хризик? Вы умеете говорить по-французски?

– Я? Нет, но отныне это не проблема. Мне наконец удалось загрузить французский язык в память моего речевого адаптера.

– В память чего? – удивился Николай.

– Сейчас объясню… – Хризик едва шевелил челюстями, зато французская речь лилась бурным потоком. – Речевой аппарат моего народа очень специфичен. Далеко не все расы могут контактировать с нами. Однако Галактический Союз являет собой довольно обширное сообщество разумных существ, с которыми нам все равно приходится общаться. Для этой цели некоторым индивидуумам имплантируется целый набор устройств, способных хранить различные языки, адаптировать их к речи нэйджалов и воспроизводить в привычном для собеседника режиме.

– Хризик, черт побери, мы почти два месяца работаем бок о бок, а вы до сих пор молчали о своих возможностях? – Николай покачал головой. – Сколько проблем можно было избежать, заговори вы раньше!

– Так как нэйджалы не включены в состав экспедиции, то задача по речевому контакту не ставилась. Хотя адаптер и был способен воспроизводить звуковые колебания нужной частоты, но загрузочные программы французского языка мы не получили.

– А что изменилось теперь? – Строгов с подозрением посмотрел на командора.

– Ничего, просто индивидууму с моим интеллектом и образованием претит роль бессловесного исполнителя приказов. – Хризик как бы невзначай провёл лапой по рядам сверкающих медалей. – Чтобы расстаться с этим статусом, пришлось создать собственную речевую программу.

«Чтоб тебя, изобретатель хренов! – в сердцах выругался Строгов. – Нежданно-негаданно мы рискуем получить второго профессора Торна, постоянно сующего нос не в свои дела и задающего массу несвоевременных вопросов». Не успел Николай подумать об этом, как тут же последовал первый вопрос.

– Лейтенант, вы можете объяснить, почему при всеобщей эвакуации меня и членов моего экипажа направляют не на наш «Трокстер», а на «Интегу-4»?

– Как почему? Кто всю последнюю неделю занимался обкаткой систем транспорта? – Николай сморозил первое, что пришло в голову. Сюжет басни он надеялся родить прямо на ходу. Неважно, будет ли он правдоподобен, главное – поскорее заткнуть пасть разговорчивому командору.

– Есть претензии к нашей работе? – удивился Хризик.

– Еще бы! Налаженный вами эгион дал сбой при первой же полной нагрузке. Видите, что творится? Враг у ворот, а «Интега-4» – корабль, на который погружено все имущество экспедиции, не может изменить даже орбиту.

Удар по профессиональному самолюбию Хризика оказался сокрушительным. На несколько минут нэйджал впал в оцепенение, похожее на гипнотический ступор. Командор немигающими глазами глядел в бесконечность, лапы шарили в пустоте, словно он манипулировал невидимыми приборами.

– Не может быть! – наконец прошептал ящер. – Эгион – это самовосстанавливающаяся, саморегулирующаяся система. После запуска она сама решает свои проблемы и лишь в крайних случаях требует помощи извне.

Николай почувствовал, что неудачно выбрал тему, но отступать уже было некуда. Набравшись наглости, он продолжил атаку:

– Значит, такой случай наступил. Когда мы прибудем на корабль, вы сами убедитесь, что машина находится в нерабочем состоянии.

– Как будто вы за нее и не брались, – подтвердил слова товарища Риньон.

– Как же так? – Хризик был полностью сбит с толку. – А вы не знаете, в каком блоке произошёл первый сбой?

– Не имею ни малейшего понятия. Я солдат, а не инженер.

Строгов усиленно искал новую тему, чтобы сменить обсуждение проклятого эгиона. И она нашлась как нельзя более вовремя. На мониторе внешнего слежения появилась грузная фигура, которая ввалилась во входной люк их планетарного флаера. Шкура инженера Танука поблескивала после принятия очищающего душа, атрибуты пребывания в восстанавливающей ванне исчезли, а вместо них появилась традиционная нэйджалская жилетка с неописуемым количеством карманов, брелков и застежек.