– Смотри, не наоставляй синяков.
– Обязательно наоставляю.
– Не валяй дурака! Будет же видно.
– Пусть завидуют.
– Я тебя не разочаровала?
– Ты меня очаровала. Очаровала. Очаровала!
– Ой, пусти. Это же невозможно.
– Это необходимо!
– Ты считаешь? Ты правда счи… О, Господи. Боже мой! Ма-амочки!!..
– Ты удивительная женщина. От обладания тобой сил только прибавляется.
– Тс-с… Только попробуй сглазить!
– И не подумаю!
– Хвастунишка.
– Стойкий боец.
– Вот тебе, «стойкий боец», вот тебе, чтобы не хвастал!
– Не грех и похвастать, если правда.
– Ну. И где она, ваша правда?
– Хочешь сигарету?
– Хочу. Но где наш «стойкий боец»?
– Отдыхает в ожидании приказа.
– Ах, так! Тогда сейчас возьму – и прикажу…
– О-о! Ты чудо. А я всё не мог решиться попросить тебя об этом.
– Молчи.
– Если смогу. Если… О!..
– М-м-м… А откуда ты знал, что это так вкусненько?
– А ты?
– Замётано. Оба мы кое-что знали.
– И это нас не портит.
– Напротив. Отдыхай.
– Нам не отдыхается.
– Ну, отдохни хоть чуть-чуть. Не заставляй меня испытывать угрызения совести.
– Не отдыхается!
– Что, совсем?
– Совсе-е-ем!
– Ах, ты так?.. Но так я не вижу тебя.
– Потом. Потом будем любоваться друг другом.
– Да…
– Ого. Какая ты сильная!
– Это не я. Это моя «защитница девичьей чести».
– Она выпустит меня на волю?
– Если захочет.
– Пусть она подольше этого не захочет.
– Я ей передам.
– Господи! Уже десять. А ведь только что было утро.
– Я бы даже сказал: только что была суббота.
– Тебя же ещё надо покормить.
– Не надо. Я сыт любовью.
– Ну, к Любови не помешает чашечка кофе. Со сливками. И ма-аленький такой бутерброд.
– И штук сорок пельменей.
– Это в следующий раз. Не мешай, я ведь могу обвариться.