Иван, не совсем дурак, в наше время. По мотивам народных сказок

– Нет, не виновный ни в чем я.

– Не гони дуру, Иван. Вот дело – десять погребов обчищено. Как огурчики, вкусные были? – Кощей папкой перед Ивановым носом размахивает.

Понял Иван что в отдел его без протокола сдали, и Кощей не знает за его что забрали. И решил на своем стоять – ни в чем не сознаваться:

– Нет, не был, не участвовал, не виновен ни в чем.

– Я тебе покажу Кузькину мать – «не был, не участвовал». А шапочку с Красной Шапочки на горке тоже не ты снял? – Кощей другой папкой машет. – Говори, кому и за сколько продал шапочку? Не будешь говорить махом тебя закроем, будешь с урками париться. Потом быстро расколешься. Да поздно будет.

Иван молчит. «Не могут же меня за чужие грехи держать, – думает, – о моих здесь и не знают». Но это и не тридевятое царство что в сказке было, и время другое. Могут. Достает Кощей протокол, пишет. Задерживает Ивана на основании ст. 122 УПК РФ по подозрению в грабеже Красной Шапочки. На трое суток. Одевают Ивану наручники, сажают в автозак, отвозят в камеру изолятора. В камере пятнадцать мужиков на нарах полукругом сидят, на Ивана смотрят. Для них нового человека увидеть и расспросить развлечение:

– Как зовут, за что забрали, рассказывай.

– Зовут Иваном-дураком, невиновный я. – Иван привычную песню затянул.

– Это ты брось, Иван. Дуру гнать перед следователем будешь, – не понравился камерному люду ответ. – Мы здесь все невиновные, но у каждого статья есть. Тебя по какой закрыли?

– Грабеж вооруженный Красной Шапочки шьют. Куда присесть можно, мужики?

Разрядилась обстановка:

– Ну, статья у тебя солидная. Вон место свободное садись да расскажи про себя.

Рассказать Ивану про себя было чего, недаром столько сказок про него написано. Долго ли коротко, но так за сказками время прошло. На третий день Ивана из камеры вызвали, в райотдел привезли. К Кощею заводят, там Остап сидит.

– Здорово, Ваня. Меня Василиса адвокатом твоим быть просила. С Кощеем мы порешали – сейчас он тебя под подписку отпустит. Улик против тебя по шапочному делу нет.

Так оно и получилось. Дома Василиса стол накрыла, «Абсолют» выставила. Выпили по стакану-другому и стал Остап Ивана жить учить:

– Время, Ваня, нынче сложное. И кодекс уголовный чтить надо, и по-честному не проживешь. Хочешь ты по-правильному торговать, а я скажу тебе – не получится. Впрочем, ты сам убедился. – И подливает Ивану. Снова выпили.

– Я же тебе, Иван, добра хочу, уму-разуму научить стараюсь. Как закрыли тебя так я сразу на помощь. И денег с тебя не прошу. А знаешь, сколько адвокат нынче стоит?

От обстановки домашней и «Абсолюта» развезло Ивана. Растрогался он:

– Спасибо тебе, Остап. Я в долгу не останусь. Но как работать – то чтобы и деньги были и кодекс не нарушать? Научи, друг.

– Понравился ты мне, Ваня. Давай я тебя директором к себе на работу возьму. Директор ты, идеи – мои. Процентов десять от дохода фирмы твои будут.

На том и порешили. Стал Остап перед Иваном картины радужные рисовать. Про то, какой офис у того красивый будет, оргтехникой напичканный. Про секретаршу длинноногую которая на английском шпарит и все желания шефа без слов угадывает. Даже «Мерседес» с шофером пообещал. Иван дар речи потерял, хочет спросить: что же ему делать надо будет. Только рот откроет – Остап стакан подает. Выпили «Абсолют», в комок сходили. После второго Остап хотел было Ивана в ночной клуб свозить и красивую жизнь показать – да Василиса не пустила, спать уложила.

Наутро хоть голова и болит Иван королем ходит:

– Теперь, Василиса, буду я директором. Офис с компьютерами и «Мерседес» мне Остап дает. – Про секретаршу Иван помалкивает, понимает, чревато. – Хватит Жар-Птицу ловить. Но и синицу в руки мне не надо. Экономика у нас рыночная. Руководить буду. Сделки миллиардные совершать.

Вздохнула Василиса:

– Я, Ваня, женщина простая. Малограмотная. Фридмена и прочих монетаристов не читала. Знаю я одно, Ваня. То, что было, горе – не горе. Горе у нас с тобой впереди.

А Иван хорохорится:

– Дураком меня раньше звали. Но теперь друг у меня есть. Он меня директором ставит.

– Тебя директором, а сам все в управдомах ходит. Тебе «Мерседес», а сам на «шестерке» ездит. Вот – в окно посмотри.

А там Остап подъехал. И вправду – на «шестерке».

– Не езди с ним, Ваня. Дурак ведь ты. Какой из тебя директор?

ДИРЕКТОР

Не послушал Иван жену. Поехал. Привез Остап Ивана в офис красивый. Там все как и обещал: и компьютеры, и факсов два, и мебель импортная, и секретарша длинноногая. И «Мерседес» у крыльца стоит.

– Вот, Ваня, здесь ты и директор. Располагайся, обживайся. Я тебе позже позвоню.

Сел Иван с важным видом директорствовать. Факс потрогал, на кнопочки осторожно надавил, в кресле повертелся. Вызвал секретаршу – кофе испил. Еще раз на факсе кнопочки потрогал, в окошко через жалюзи посмотрел – про то как в изоляторе сидел вспомнилось. Прогнал мысли дурные. «Нет, – думает, – работать надо. Мне друг Остап важное дело доверил. Не дурак какой-нибудь теперь я. Бизнесмен, деловой человек то есть. Буду бизнес делать». Вызвал секретаршу.

– Кофе изволите? Или чего еще? – Сама любезность в ней светится.

– Нет, работать желаю, бизнес делать. – Иван галстук подтянул, плечи расправил: прям-таки Каупервуд из романа Драйзера. – Доложи, какие дела у нас по плану, встречи с кем запланированы?

Растерялась секретарша:

– Я, Иван Иванович, второй день здесь работаю, насчет дел фирмы не в курсе. Кофе или еще чего – это я с радостью, – и сладко улыбается.

Секретарша красивая. Но подавив улыбку и мысли нехорошие говорит Иван строго-официально:

– Еще чего – этого не надо. Помните, вы на работе. Свяжите меня с Остапом Ибрагимовичем.

Проглотив от удивления улыбку секретарша сообщает что никакой Остап Ибрагимович ей неведом. Знает она только Ипполита Матвеевича, который ее вчера на работу принимал и солеными огурцами с сосисками кормил. Но и тот своего телефона не оставил, сказал: сам заедет.

Отпустил Иван секретаршу. Задумался. Сквозь жалюзи посмотрел. Ничего не увидел а только в какой-то пустоте себя ощутил. Тут секретарша радостная забегает:

– Иван Иванович, к вам два посетителя.

Иван оживился:

– Пригласи.

В распахнутую дверь как свежий ветер ворвались два молодых человека. Сообщив, что они представители российско-гренландской фирмы, и их фирма только сегодня и только для Ивана проводит распродажу вещей личной коллекции президента фирмы, они наперебой стали уговаривать Ивана купить недельный набор женских разовых колготок. В обобщенном виде их доводы сводились к тому, что в магазине «Зеленый», что тут недалеко, они стоят в два раза дороже, и лучшего подарка ни для мужчин к 23 февраля, ни для женщин к 8 марта не найти. Резонное замечание Ивана, что на дворе август ни сколько не смутило молодых людей. Убрав колготки они столь же напористо стали предлагать и нахваливать набор скребков из супержаропрочного пластика для очистки от льда слоновьих шкур.

С трудом выпроводив молодых людей Иван выпил кофе и познакомился с почтой. Из далеких Петербурга, Парижа и даже Токио ему предлагали всего за неделю и несколько тысяч долларов обучиться и основам, и секретам современного бизнеса и завязать массу деловых знакомств. Японцы за дополнительную плату в 7800 долларов были готовы вручить Ивану капиталистический аналог вымпела социалистического соревнования – Факел Хиросимы. В других письмах были предложения купить программные продукты, базы данных, принять участие (деньгами) в реализации ну очень перспективных проектов. По сути все корреспонденты просто хотели денег, но стеснялись попросить об этом прямо и придумывали всякие замысловатые поводы. Денег Ивану не предлагал никто.

В течение дня Иван несколько раз побеседовал по телефону и отверг ряд предложений типа «Купите набор рогов и копыт. Дешево – миллион пара» или «Хотим помочь вам в продаже ваших товаров. Дайте что-нибудь на реализацию». Последнее предложение как и приставания рекламных агентов ввергло Ивана в уныние. Он попросту не знал, что его фирма может давать на реализацию и рекламировать. Кроме того, что называется она «Атыпок & агор, Co, ltd» и что она является российско-литовским предприятием он не знал ничего.

Не знал он и где найти Остапа.

Досидев положенное время он приехал на «Мерседесе» домой. Буркнув Василисе что у него все нормально он достал бутылку «жириновки» и начал с ней общаться. За этим занятием, на втором стакане его и застал Остап. Его бодрое: «Ну как секретарша, Ваня? Вывело Ивана из прострации.