«И слово плоть бысть…» Вопросы православной поэтики

Христианская антропология

Согласно Священному Писанию, «в начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1). В этих словах речь идет не об атмосфере и почве. Небо – это духовный мир, которого как бы не существует для обычных человеческих органов чувств и который был сотворен прежде материального (земного) мира. Далее творение продолжалось периодами, которые Писание условно именует «днями», а человеческий разум называет «этапами эволюции»: каждый раз появлялось нечто более сложное и совершенное, продолжающее ранее сотворенное и неразрывно связанное с ним.

На предпоследнем этапе творения, в его пятый день, появились животные, рыбы и птицы. Все они получили душу, то есть чувства и сознание, в соответствии со средой своего обитания: «И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле. И был вечер, и было утро: день пятый. И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо» (Быт. 1, 20–25). Творение завершилось созданием человека: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт. 2, 7).

В акте создания человека ясно установлен приоритет духовного над материальным: из «праха земного» (материальной субстанции планеты) было создано человеческое тело, которое ничем не отличалось от других материальных объектов до тех пор, пока Творец не передал человеку часть Своего духа, вдунув «в лице его дыхание жизни». В этом и заключается главное отличие человека от всех остальных существ, сотворенных до него: он создан по образу и подобию Бога (Быт. 1, 26).

Понятия «образ» и «подобие» Божие вполне конкретны и не допускают произвольных и субъективных толкований. Под образом Божиим в человеке христианство понимает «богодарованное начало, позволяющее человеку жить в единстве с Богом и наделяющее его божественными свойствами». К этим чертам относятся: «личность, свобода, бессмертие, творчество, владычество, ум, духовность, совесть, любовь, добродетельность, стремление к совершенству и др.»[20 - Леонов В. А., прот. Основы православной антропологии: учеб. М., 2016. С. 104–105.]. Как видим, духовность, то есть наличие духовной сферы, была заложена в человеческой природе изначально, при ее творении. Согласно православию, «дух человеческий – это высшая часть души, соединяющая человека со сверхчувственным миром и позволяющая ему находиться в благодатном единстве с Богом, воспринимать божественные энергии и тем самым обоживаться»[21 - Там же. С. 74.]. Дух дан человеку, но не принадлежит ему, и как только тело перестает «работать», дух покидает его: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12, 7).

Христианское представление о месте человека в тварном мире прекрасно выразил в поэтических строках Г. Р. Державин:

Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества…

    (Ода «Бог», 1784)
Все элементы творения были соединены друг с другом и с Творцом бесчисленным множеством физических, душевных и духовных связей, лишь малая часть которых известна сегодня человеку. Но самое главное было открыто человеку всегда: бытие тварного мира обеспечивается богоустановленной системой законов, функционирующих на уровне неживой и живой природы, на уровне психологии и психики человека и на духовном уровне. Все эти законы действуют по отношению к человеку в равной степени непреложно и объективно. И подобно тому, как нарушение или неисполнение физических законов калечит тело человека, нарушение духовных законов (грех) разрушает духовную сферу его личности.

Образ Божий является атрибутивной, неотчуждаемой частью человеческой природы. Но для того, чтобы исполнить свое предназначение и стать счастливым, то есть соединиться с Богом, стать Его частью, человек должен развивать и совершенствовать в себе свойства, составляющие образ Божий, тем самым достигая подобия Ему. К этому человека призывает Сам Бог: «Освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят» (Лев. 11, 44); «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48). Возможность совершенствования заложена в самой природе человека: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21).

О необходимости совершенствовать себя и окружающий мир говорит и первая заповедь Бога человеку: «И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 2, 15). Христианская экзегетика раскрывает эту заповедь на двух уровнях: на внешнем речь идет о задаче культурной деятельности – человек должен стать соработником Бога (возделывать) и Его наследником (хранить), а на внутреннем уровне образ райского сада символизирует душу человека, которую он должен взращивать и совершенствовать. Нам невозможно даже предположить, что означало совершенствование для первых людей, личность которых представляла собой целостное, гармоничное единство духа, души и тела, однако очевидно, что это было именно духовное совершенствование, которому, в отличие от душевного и телесного, нет предела. Заметим, что христианство, в отличие от множества других религиозно-философских систем, относится к совершенствованию не как к цели, а как к средству достижения главной цели человеческой жизни – «уподобление Богу в той мере, в какой это возможно для природы человеческой»[22 - Леонов В. А., прот. Указ. соч. С. 159.]. К этой цели каждый христианин идет самостоятельно, но вместе со своими братьями по вере. В русском народе эта особенность христианской жизни получила название соборности. Она выражает духовное единство русского народа и является характерной чертой русской национальной культуры. На личностном уровне соборность проявляется в том, что русский человек всегда ощущает себя частью всего русского народа, частью «мiра», и потому никогда не отделяет свою судьбу от судьбы России. Подчеркнем: соборное сознание возникло у русского народа не само собой, а явилось следствием христианского мировоззрения, согласно которому все христиане – клеточки единого организма Церкви: «И вы – тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор. 12, 27).

Секулярное сознание относится к Церкви как к одному из социальных институтов. Церковь действительно способна выполнять (и при необходимости выполняет) множество социальных функций. Но она может их и не выполнять и всё равно останется Церковью, потому что ее главная цель – спасение людей от смерти в единении с Богом. По той же причине Церковь не является и простым собранием верующих в Бога людей, а есть не что иное, как «единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати»[23 - См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Гл. I, п. 1.].

В создании человека ярко запечатлен универсальный принцип творения, согласно которому всё сущее имеет свою форму и свое содержание. О диалектике формы и содержания человеческой личности говорит апостол Павел, выделяя в ней «внешнего» и «внутреннего человека»: «Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор. 4, 16); «По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием» (Рим. 7, 22); «Преклоняю колени мои пред Отцом Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле, да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке» (Еф. 3, 14–16) и пр. Православие понимает «под внешним человеком… его тело, его земную жизнь, славу, или всё то, что дает земная жизнь и в чем состоит она. Внутренний человек есть дух его, и жизнь по духу, состояние возрождения и стремление к соединению со Христом»[24 - Иванов А. В. Руководство к изучению книг Священного Писания Нового Завета: обозрение Четвероевангелия, Книги деяний апостольских, апостольских посланий и Апокалипсиса. СПб., 2008. С. 667.]. Следовательно, целостность человеческой личности образована единством «внешнего» и «внутреннего» человека.

Иерархия сфер человеческой личности

Чем ближе человек к Богу, тем в большей степени свойства образа Божественной личности проявляются в нем. Одно из этих свойств – разумность, благодаря которой человек может познавать творение, Творца и самого себя.

Самопознание служит необходимым условием формирования человеческой личности и наиболее ярким показателем ее достоинства. Это было известно еще дохристианской греческой философии. Вспомним призыв Сократа к ученикам: «Познай самого себя!» и слова Протагора, открывшего фундаментальный гносеологический принцип: «Мера всех вещей – человек, существующих, что они существуют, а несуществующих, что они не существуют»[25 - Платон. Теэтет // Соч.: в 4 т. СПб., 2007. Т. 2. С. 244.]. Стремление к самопознанию во все времена у всех народов было основой их культурно-цивилизационного строительства. В результате античная наука получила множество разнообразных знаний о человеке, которые христианство преобразовало в ясное и непротиворечивое учение о человеческой личности, указав, что она представляет собой единство тела, души и духа[26 - Это учение получило название трихотомии (др.-греч. ??????????) членение чего-либо на три части.]. Так, апостол Павел пишет: «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5, 23), а также: «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4, 12). О том, что дух и душа образуют разные сферы личности человека, говорят и слова святого апостола Иуды, обращенные к людям, принявшим Крещение, но не живущим по-христиански: «Это люди, отделяющие себя [от единства веры], душевные, не имеющие духа», подобные «безводным облакам, носимым ветром; осенним деревьям, бесплодным, дважды умершим» (Иуд. 19, 12).

По плану Божественного домостроительства все три части человеческой личности должны пребывать в целомудрии – гармоничном единстве, при котором дух управляет душой и телом и соединяет человека с духом Божиим. Однако человек обладает свободой, в силу которой может избрать для себя главной ценностью не дух, а душу или тело. Это происходит тогда, когда он поддается какой-либо страсти и начинает служить ей. В конечном итоге сделанный выбор будет определять всю дальнейшую жизнь человека, «ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 21). Другими словами, персональная доминанта личности человека обусловлена его верой в то, что именно это – дух, душа или тело – является для него главным.

Бог предупреждает своих детей о последствиях ошибки: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут…» (Мф. 6, 19) При этом не следует обманываться надеждой, что можно успеть позаботиться и о теле, и о душе, и о духе, так как «никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть» (Мф. 6, 24). Творец ясно устанавливает иерархию сфер человеческой личности: «Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. <…> Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 25. 33).

Приоритет духовного над материальным подчеркивается и в евангельском сюжете о посещении Христом дома двух сестер – Марфы и Марии: «…пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой; у нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10, 38–42).

Дом двух сестер символизирует душу человека, в которой соприсутствует материальное (Марфа) и духовное (Мария). В жизни каждого человека наступает момент, когда Бог подходит к дверям его души: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3, 20). Голос Бога в человеческом сердце означает необходимость самого главного выбора в жизни: спрятаться в лабиринт своего «я» и заглушить тихий голос Бога суетой земных забот или открыть Ему свою душу.

Евангелие показывает, как при приближении Бога духовное в человеке естественно потянулось к Нему: Мария устремилась ко Христу, чтобы слышать каждое Его слово. Материальное же возмутилось: почему я работаю, а духовное не помогает мне? И Бог ясно и однозначно установил приоритет духовного над телесным (материальным). Однако, напоминает апостол Павел, «тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога» (1 Кор. 6, 19). Тело необходимо человеку для спасения, поэтому необходимо заботиться о нем и беречь его. Но оно, говорит Спаситель, не должно управлять душой, а тем более духом: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14, 38).

Следует помнить о том, что духовный мир включает в себя не только Бога и Его ангелов, но и падших духов. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) пишет по этому поводу: «Все знакомые со Священным Писанием знают, как многочисленны и в Ветхом, и в Новом Завете тексты о диаволе и духах нечистых и о злом влиянии их на дух человеческий. А св. апостол Иоанн Богослов в своем первом послании (1 Ин. 4, 2–8) прямо говорит о духе антихриста. Влияние этого духа, враждебного духу Божию, на сердца человеческие огромно». Следовательно, нужно говорить о «воздействии на дух человеческий Духа Божия и духа сатаны»[27 - Лука (Войно-Ясенецкий), свт. Указ. соч. С. 70.].

Далее святитель указывает на причину появления духа сатаны: «Отрицательное возникает при потере положительного и неуклонно развивается. <…> Дух сатаны родился при потере любви к Богу», вследствие подчинения человека страсти гордости. С тех пор «дух Божий и дух сатаны действуют повсюду и на все живое. Живое способно к восприятию сродного ему»[28 - Там же.]. Если человек, воспринявший от своих предков тяжкое повреждение духовной природы, не пытается его уврачевать с помощью Божией, а, напротив, подчиняется ему, он принимает в себя духа сатаны.

Для того чтобы увидеть греховную поврежденность своей природы и начать борьбу с ней, человеку необходима определенная мера свободы, и чем она больше, тем успешнее будет борьба. И напротив – чем меньше человек подчинен страсти, тем легче он понимает происходящее с ним.

Духовные пути человека: сотерия и апостасия

Совершенным примером правильной организации человеческой личности является Иисус Христос, в личности Которого во всей полноте соединились природа Бога и природа человека. Согласно оросу IV Вселенского Собора[29 - Халкидон (ныне Салоники), 451 г.], они соединились неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно. Это значит, что каждое мгновение Своей земной жизни Христос был вполне человек и вполне Бог. Очевидной причиной Боговоплощения стала тотальная апостасия?[30 - От греч. ????????? – вероотступничество, измена христианской вере и отпадение от нее.], охватившая человечество. Ко времени пришествия Спасителя люди уже не могли, как прежде, верить в Бога «всем сердцем, и всем умом, и всею душою, и всею крепостью» (Мк. 12, 33), теперь для этого им нужно было видеть Бога перед собой. Преподобный Иустин (Попович) пишет об этом: «Воплощение Бога неизбежно вызывает обожение человека, ибо в Личности Богочеловека Христа Бог и человек так прочно соединены, что обожение человека становится неизбежным следствием этого»[31 - Иустин (Попович), прп. Философия и религия Ф. М. Достоевского. Минск, 2007. С. 204.]. Об этом же говорит и священномученик Ириней Лионский: «Для того Слово Божие сделалось человеком и Сын Божий – Сыном Человеческим, чтобы (человек), соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление, сделался сыном Божиим»[32 - Ириней Лионский, еп. Против ересей // Цит. по: Иларион (Алфеев), еп. Православие: в 2 т. М., 2008. Т. 1. С. 632.].

Под обо?жением православие понимает «возможность преображения и совершенствования человеческой природы посредством нетварной божественной силы – благодати» и утверждает, что «именно в стяжании подобия Божия через обожение и состоит призвание человека»[33 - Леонов В. А., прот. Указ. соч. С. 158, 159.]. Обожение является важнейшим понятием сотериологии[34 - От греч. ??????? – спасение и ????? – учение.] – православного учения о спасении человека от смерти, согласно которому спасти от смерти может только Тот, Кто является вечным и неиссякаемым источником жизни. Однако Бог не спасает человека «автоматически», а ждет его свободного выбора: «Вот, Я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло. <…> …Жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Втор. 30, 15. 19). Евангелие показывает правильное решение притчей о блудном сыне: человек должен осознать свою вину перед Отцом (раскаяться) и изменить себя так, чтобы впредь не нарушать Его волю (покаяться)[35 - См.: Лк. 15, 11–32.].

Обо?жение есть цель и вместе с тем величайшая и прекраснейшая тайна человеческой жизни. Размышляя о ней, Достоевский записал в рабочей тетради: «Не мораль Христова, не учение Христа спасет мир, а именно вера в то, что Слово плоть бысть[36 - Ср.: «И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины» (Ин. 1, 14).]. Вера эта не одно умственное признание превосходства Его учения, а непосредственное влечение. Надо именно верить, что это окончательный идеал человека, всё воплощенное Слово, Бог воплотившийся. Потому что при этой только вере мы достигаем обожания, того восторга, который наиболее приковывает нас к Нему непосредственно и имеет силу не совратить человека в сторону. При меньшем восторге человечество, может быть, непременно бы совратилось, сначала в ересь, потом в безбожие, потом в безнравственность, а под конец в атеизм и троглодитство, и исчезло, истлело бы. Заметьте, что человеческая природа непременно требует обожания. Нравственность и вера одно, нравственность вытекает из веры, потребность обожания есть неотъемлемое свойство человеческой природы. Это свойство высокое, а не низкое – признание бесконечного, стремление разлиться в бесконечность мировую, знание, что из нее происходишь. А чтоб было обожание, нужен Бог. Атеизм именно исходит из мысли, что обожание не есть естественное свойство природы человеческой, и ожидает возрождения человека, оставленного лишь на самого себя. Он силится представить его нравственно, каким он будет свободный от веры. Но они ничего не представили, по плодам судят о дереве – напротив, представили только уродство и пищеварительную философию. Нравственность же, предоставленная самой себе или науке, может извратиться до последней погани – до реабилитации плоти и до сожжения младенцев»[37 - Достоевский Ф. М. Указ. изд. Т. 11. Бесы. Глава «У Тихона». Рукописные редакции. С. 187–188. О принципах восстановления церковнославянской лексики в произведениях Достоевского см.: Сыромятников О. И. Язык Церкви в тексте Достоевского: от буквы к смыслу // Вестн. Нижегородского гос. ун-та им. Н. И. Лобачевского. Филология. 2013. № 6 (1). С. 395–402.].

Человек достигает обожения, исполняя законы, установленные Богом. Пример того, как это нужно делать, показал Своей земной жизнью Христос: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24). Это требует от человека непрестанного духовного подвига, однако иного пути к спасению нет: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14, 6), «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется…» (Ин. 10, 9) и т. д.

Главным условием спасения является вера в то, что личность человека не исчезает со смертью тела. Оставив его в земле, человек продолжает жить новой, принципиально иной жизнью, содержание которой непосредственно зависит от того, как он жил на земле.

Христианство называет Христа Спасителем, потому что Он объяснил и на Своем примере показал, как нужно жить, чтобы избавиться от вечной, продолжающейся неопределенно долго, смерти и обрести бесконечно долгую и постоянно возрастающую радость от приближения к Богу.

Каждый человек по своей природе обладает верой как способностью к иррациональному познанию окружающей действительности. Но эта «естественная» вера слаба и несовершенна, под давлением внешних обстоятельств или человеческих страстей она может легко исказиться и даже исчезнуть совсем. Вера во Христа – Спасителя превращает обычную человеческую веру в огромную силу: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда туда”, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17, 20). Священное Писание и Предание Христианской Церкви[38 - Напомним, что Священное Писание и Священное Предание соотносятся как часть и целое: Священное Писание – записанная часть Священного Предания (Библия).] содержат многочисленные описания чудес, совершённых верующими людьми в нарушение всех известных физических законов. Казалось бы, человек с его природной ограниченностью не может не только изменять, но даже игнорировать действие законов, положенных Творцом в основание мира. Однако, говорит христианство, что невозможно человеку, возможно Богу (Мф. 19, 26), и когда человек верой соединяется с Ним, происходит чудо.

Религиозная вера не возникает сама собой. Она дается человеку как дар благодати Святого Духа: «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий всё во всех. Но каждому дается проявление Духа на пользу» (1 Кор. 12, 4–7). Но это не значит, что Бог раздает дары всем поровну или исключительно по Своему произволению. Важнейшее значение имеет духовное состояние человека, его отношение к Богу. Чем более полно и точно человек исполняет Его волю, тем крепче и сильнее его вера. Однако, будучи свободным, человек может отказаться войти в дверь спасения, открытую для него Богом. В этом случае он погребается в своей телесно-душевной ограниченности и обрекает себя на медленное умирание.

Изначально всё в человеке было добро, поскольку он был сотворен по образу всеблагого Бога. О том, что сам акт создания человека был актом добра, говорят слова, подводящие итог творению: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой» (Быт. 1, 31). Будучи благим, человек не знал зла и не искал его, потому что не нуждался в нем. Всё, что ему было необходимо для жизни и счастья, давал ему Отец – единственный источник добра в мире. Он наделил человека всеми свойствами, необходимыми для достижения счастья. В их числе была совесть – уникальное свойство, соединяющее человека с Богом и позволяющее понимать (со-ведать) Его волю и безошибочно отличать добро от зла. Однако кроме совести человеку была дана и свобода воли: человек мог поступать так, как считал нужным. Еще в раю Бог предупредил его об опасности нарушения духовного закона, символически обозначенного образом древа познания добра и зла: «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2, 16–17). Форма, в которой Бог сообщил о границах действия этого духовного закона, в наибольшей степени соответствовала уровню развития человека, но могла быть и какой угодно другой. Важно то, что человек был предупрежден: есть закон, обусловливающий его пребывание в раю.

Сегодня мы знаем, почему не следует его нарушать. Если в ситуации морального выбора человек выбирает зло, он сам лишает себя добра – необходимого условия счастливой жизни. Само по себе зло не существует, а возникает только как умаление или ограничение добра волей человека. Добро – всё, что способствует жизни; зло – всё, что ей препятствует. Нарушая какой-либо духовный закон, человек причиняет зло самому себе, и уже затем оно выходит из человека в мир. Об этом говорит Евангелие: «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство…» (Мк. 7, 21–22).

Первым людям были даны ясные, простые и легко исполняемые заповеди, но в какой-то момент люди решили, что могут быть счастливы сами по себе, без Бога, и даже пожелали стать «как боги» (Быт. 3, 5). Они злоупотребили своей свободой и нарушили богоустановленный закон. Преступление имело тяжкие последствия: разум, чувства и воля человека исказились и ослабли, почти сравнявшись со свойствами животных. Люди стали смертны, утратили способность не стареть, им стало легче грешить, чем жить по Божьему закону. Апостол Павел говорит об этом: «Как одним человеком грех вошел в мир, и грехом – смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5, 12).

Духовная сфера личности сохранилась, но человеку стало намного труднее управлять ею, это требовало теперь значительных усилий, «пота лица» (Быт. 3, 19). И чем значительнее предполагался результат, тем бо?льшие усилия необходимо было приложить. Для многих людей это стало непосильно, и они предпочли заботиться о «хлебе насущном», живя лишь телесной и душевной жизнью. Но главное, после утраты людьми непосредственной связи со своим Творцом им требуются значительные усилия, чтобы хоть на краткое мгновение вновь соединиться с Ним и получить благодатную помощь.

Не менее важно было и то, что грехопадение оторвало совесть от ее Источника и она утратила ясное видение добра и зла. С тех пор в каждом последующем поколении и с каждым новым грехом совесть всё больше и больше слабела, пока наконец не рождался человек, полностью подчиненный какой-либо страсти. Служа ей, он рано или поздно начинал преступать сначала Божий, а затем и человеческий закон. Это – путь личной апостасии, о которой Достоевский сказал: «Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного»[39 - Достоевский Ф. М. Указ. изд. Т. 27. Дневник писателя, 1881. Автобиографическое. Dubia. С. 56.].

С момента начала сознательной жизни перед каждым человеком открываются только два пути – к Богу или от Него. О первом пути Евангелие говорит: «И возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12, 30). Это значит, что человек должен принять Бога как своего Творца, Отца и Господина во всей полноте и безо всяких условий. О втором пути также говорит Священное Писание: «Сказал безумец в сердце своем: “нет Бога”» (Пс. 13, 1). В реальной жизни оба пути представлены в количестве вариантов, прямо пропорциональных количеству людей. Цель первого пути – спасение от смерти в единении с Богом и вечная радость пребывания с Ним, итог второго – бесконечная смерть.

Христос призывает верующих в Него: «Входи?те тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими» (Мф. 7, 13). Этими словами Спаситель устанавливает факт тотальной апостасии человечества: многие люди уже не чувствуют себя погибающими и не хотят спасения. Катиться под гору легче, чем подниматься на нее; легче лежать, чем идти; легче быть «как все», чем стараться изменить себя; легче служить своим страстям, чем бороться с ними; легче умереть (быстро или медленно), чем жить. Все эти «легче» в совокупности создают картину общей апостасии, ставшей уделом человечества после первого грехопадения. О том, чем она обычно заканчивается, говорит Священное Писание: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их. <…> …Земля растлилась пред лицем Божиим, и наполнилась земля злодеяниями. И воззрел Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле. И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли» (Быт. 6, 5–13). Люди «развратились», то есть отвернулись от Бога, Который есть добро, и стали злы и наполнили землю злом, убивающим жизнь. На всей земле осталось лишь восемь человек, еще сохранивших верность Богу, они и вошли в ковчег спасения.

Причиной апостасии является порабощенность воли человека какой-то греховной страстью. От обычного человеческого чувства страсть отличается тем, что не человек управляет ею, а она – человеком. Страсть заставляет его раз за разом нарушать духовный закон, и каждый новый грех всё больше и больше разрушает волю человека, уменьшая возможность спасения. Какое-то время человек может компенсировать разрушение духовных, душевных и даже физических свойств личности достижениями научно-технического прогресса (причем они кажутся тем более значительными, чем глубже апостасия), однако в конце концов всё заканчивается смертью. Об этом ясно говорит апостол Иаков: «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак. 1, 13–15).

Наиболее частой причиной апостасии становится страсть гордыни, при которой человек сначала ощущает себя не хуже других людей, затем – лучше многих, потом – лучше всех, а после заявляет, что ему не нужен и Сам Бог. Гордыня заставляет человека нарушать многие духовные законы, в том числе и самый главный закон – закон любви: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим – сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 37–39). Возгордившийся не признаёт существования кого-либо (чего-либо) более великого, чем он сам, а потому и не стремится к совершенствованию. Гордецу Бог не нужен, он сам себе – бог.

Апостасия может выражаться и в форме духовной и душевной лени, получившей название «теплохладность». Об опасности этого духовного состояния предупреждают грозные слова Бога, обращенные к ангелу Лаодикийской церкви: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3, 15–16). Апостасия всегда является следствием умаления любви, вызванного неисполнением Божией воли: «… по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 12). Православие считает любовь не чувством или идеей, а образом жизни христианина: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня…» (Ин. 14, 21). Отсутствие деятельной любви и является главным признаком апостасии.

Остановить прогрессирующую апостасию одним человеческим желанием, без помощи Бога, невозможно. Доминирующая страсть открывает доступ к сердцу человека множеству других страстей, и постепенно они искажают и вытесняют из его души все добрые свойства. Для человека, ищущего спасения, в этой ситуации есть только один путь – с раскаянием и покаянием обратиться за помощью к Господу[40 - Напомним, что раскаяние – это осознание совершённого греха, а покаяние – деятельное стремление впредь его не повторять.]. О том, что покаянная, смиренная и искренняя молитва обязательно будет услышана, говорят многочисленные примеры спасения грешников и даже целых народов, содержащиеся в Священном Писании[41 - О судьбе одного из таких народов повествует Книга пророка Ионы (Ветхий Завет).].

Иногда Бог Своей волей прекращает апостасию, предлагая человеку вернуться на путь спасения. Он напоминает, что дал ему жизнь не за что-то и уже тем более не «просто так», а как поручение стать Своим соработником. И использует для этого тем более сильные средства, чем дальше человек отошел от него, иногда – болезнь или иное страдание.

Ни над жизнью, ни над смертью человек не властен. Бог дает жизнь, и Он забирает ее по Своему произволению. Говоря о бессмертии человека, православие учит относиться и к жизни, и к смерти как к поручению, которое нужно исполнить наилучшим образом. Так или иначе, тем или иным языком о бессмертии человеческой личности говорит духовный опыт всех народов, населяющих землю. Ограниченность человеческого разума не позволяет даже предположить, какова будет жизнь после смерти тела. Весьма условно христианство представляет это образом гусеницы. Какое-то время она ползает по земле в заботах о хлебе насущном, затем укладывается в кокон, и ее прежняя жизнь прекращается. Но вдруг кокон лопается, и из него появляется на свет существо, внешне вовсе не похожее на гусеницу. Его предназначение – не ползать по земле, а летать, удивляя весь мир своей неземной красотой. И как тело гусеницы не похоже на тело бабочки, хотя и одноприродно ему, так и посмертное бытие человека отличается от его земной жизни, хотя и является ее прямым продолжением.