Хлебать – не расхлебать

– Скажи, кто сжёг вашу деревню и зачем? – спросил я, вновь обводя взглядом окрестности. – Неужели людей сжигали заживо?

– Да, – вымолвил мальчик дрожащими губами и собрался было снова расплакаться, но всё же сумел взять себя в руки. – Это сделали солдаты. Они сжигают те деревни, в которых много заболевших, а теперь вот и до нашей добрались. Когда всё началось, мама велела мне спрятаться в сарае, что я и сделал. Но они с братом почему-то остались в доме, а я боялся вернуться, так как видел сквозь щели, как солдаты поджигают дома. Затем они подпалили сарай, в котором я прятался, только он сгорел лишь частично, хотя мне казалось, что я уже обречён. Потом появились Вы.

Мальчик замолчал и опустил глаза. Было видно, что ему непросто вновь переживать всё это.

– Ты здесь посторонних не видел? – спросил я его.

– Только солдат, – пожал он плечами. – А ещё монаха, который отдавал им команды. Когда отец был жив, он рассказывал мне, что таких людей называют инквизиторами. Именно они решают, в кого вселилась нечистая сила, или в какой деревне она завелась.

– Нет, я не о них, – покачал я головой. – Появлялась ли в вашей деревне незнакомая тебе прежде женщина, необычно одетая?

– Нет, к нам чужие давно не приходили, – ответил мальчик. – Кто ж во время чумы будет ходить?

Получается, Вивьен нужно было искать где-то в другом месте. Только вот где? Да ещё и мальчик этот. Не бросишь ведь его одного здесь, среди этих головёшек, на верную погибель.

– Михель, а у тебя совсем не осталось родных? Тебе есть куда пойти?

– Можно к дяде Адриану – это мамин брат. Но до его деревни идти дня три.

Что ж, выбора у меня всё равно не оставалось. А так хоть можно будет у этого Адриана поспрашивать. Возможно, он или его соседи что-нибудь слышали о Вивьен.

– Ладно, показывай дорогу, – сказал я и ободряюще улыбнулся мальчику. – Провожу тебя до твоего дяди.

– Но это невозможно, – быстро замотал он головой.

– Всё возможно, – успокоил я его. – Запасы воды и провизии у меня есть, так что на этот счёт можешь не волноваться.

– А как же чумные разбойники? – удивился Михель. – Вы разве их не боитесь?

– Кто это? – настороженно спросил я.

– Вы не знаете, кто такие чумные разбойники? – казалось, мальчик удивился ещё сильнее.

– Нет, я приехал издалека.

– Это люди, которые бежали из городов и деревень в надежде спастись от чумы, – начал объяснять Михель. – Вернее, только те из них, кто начал грабить и убивать, надеясь чем-нибудь поживиться. Именно их мы и называем чумными разбойниками. Они заполонили все окрестные леса и нападут на любого, кто рискнёт пройти или проехать мимо. Конечно, только если это не большая группа вооружённых людей. У нас же с Вами нет никаких шансов добраться живыми до деревни моего дяди.

– Но и здесь оставаться бессмысленно, – вздохнул я и обвёл взглядом сожженную деревню. – Так что давай попробуем. Будем передвигаться в тёмное время суток, а днём прятаться в кустах. В крайнем случае, я сумею постоять за нас, не бойся.

Я сказал это не ради красного словца и не для того, чтобы успокоить мальчика, хотя отчасти и для этого. Просто до встречи с профессором Генрихом Ланге мне пришлось несколько месяцев прожить в тибетском монастыре, и за это время я многому научился у монахов, а моё тело обрело силу и выносливость. Во всяком случае, с несколькими разбойниками я бы точно справился, как уже случалось во время поисков первого артефакта в 1812 году, когда нападавших было трое. Видимо, Михель разглядел в моих глазах уверенность, которая передалась и ему, поэтому он кивнул и произнёс уже спокойнее:

– Хорошо, давайте попробуем добраться до дяди Адриана. Тогда нам туда.

Мы развернулись и направились в ту сторону, куда он указывал. Наш путь пролегал через поле, на котором тут и там возвышались огромные стога сена. Я вспомнил, что уже проходил мимо этого места, когда направлялся в деревню, просто не обратил на них внимания. Вскоре пепелище осталось позади, а мы с моим юным спутником скрылись в лесу.

В ту же секунду сено в одном из стогов зашевелилось, и оттуда выбрались двое: мужчина в возрасте и юноша лет пятнадцати – шестнадцати.

– Сын, срочно беги в город и разыщи инквизитора, – быстро заговорил мужчина. – Скажи ему, что здесь объявился колдун, которого они искали.

– А он точно колдун? – с сомнением и в то же время со страхом спросил юноша. – Вроде обычный человек.

– Ты разве не видел ту странную маску на его лице, когда он шёл в деревню? Нет, точно колдун.

Внезапно он понизил голос и прошептал:

– А что, если это сам дьявол? Наверняка он специально принял человеческий облик, чтобы втереться в доверие к Михелю. Думаю, что тот повёл его в деревню к своему дяде Адриану. Уж не знаю точно, колдун он или дьявол, но не сомневаюсь, что именно в нём кроется причина всех наших бед и несчастий. Давай беги к инквизитору, а я прослежу за ними до деревни Адриана. А если они покинут её до того, как туда прибудут солдаты, я дождусь и укажу направление, в котором они ушли.

После этих слов он достал из небольшого мешка краюху хлеба и флягу с водой и передал их сыну.

– Я всё сделаю, отец, – сказал тот и со всех ног бросился бежать к сгоревшей деревне, поскольку его путь пролегал через неё.

Мужчина же некоторое время смотрел ему вслед, а затем развернулся и поспешил к лесу, в котором совсем недавно скрылись я и Михель.

Только ничего этого мы не знали и спокойно шли по лесной тропе. Вернее, не совсем спокойно, так как я напряжённо вглядывался вперёд, пытаясь увидеть или почувствовать разбойников, которые, возможно, притаились в кустах. Но я и подумать не мог, что кто-то может следить за нами от сгоревшей деревни, поскольку был уверен, что кроме нас с Михелем живых там больше не осталось.

Вскоре мой спутник вывел меня на дорогу. Правда, по ней мы не пошли, так как боялись, что нас могут увидеть разбойники, поэтому зашли в лес и направились вперёд вдоль дороги. Естественно, скорость нашего передвижения существенно снизилась, ведь нам приходилось пробираться через кусты и густые ветви деревьев. Но всё-таки такая осторожность оказалась не напрасной. Не прошло и часа с начала нашего путешествия, как мы увидели на дороге каких-то оборванцев.

– Ложись, – быстро сказал я, и мы с Михелем распластались на земле.

Люди прошли мимо и нас не заметили.

– Это чумные разбойники, – прошептал Михель, перехватив мой вопросительный взгляд.

– Думаю, что передвигаться в светлое время суток слишком опасно, – задумчиво произнёс я. – Давай зайдём в лес, спрячемся и дождёмся темноты, а как только стемнеет, вернёмся к дороге и продолжим путь.

Он не возражал, и мы стали удаляться от дороги в поисках укрытия. Вскоре такое место было найдено, мы сели на траву, и я начал доставать из рюкзака свои продуктовые запасы. Судя по глазам мальчика, он был голоден, да и я к тому времени уже успел проголодаться, так что мы поели с большим аппетитом, а после завалились спать.

Когда я проснулся, уже начинались сумерки, так что можно было двигаться дальше. Я разбудил Михеля, мы перекусили и направились обратно к дороге, а затем пошли вдоль неё. Когда ночь окончательно вступила в свои права и накрыла землю огромным тёмным одеялом, идти стало намного сложнее. Торчавшие в разные стороны ветви деревьев, будто скрюченные руки лесных чудовищ, так и норовили попасть нам в глаза, и приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы этого не произошло. Тем не менее, выходить на дорогу мы всё-таки опасались и продолжали двигаться вперёд, несмотря на препятствия.

Внезапно где-то в лесу я уловил какие-то отблески. Приглядевшись, я понял, что в лесной чаще горит костёр.

– Пойдём посмотрим, кто там сидит, – тихо произнёс я.

– Нет, не надо, – испуганно отозвался Михель. – Наверняка это чумные разбойники.

– Да мы только одним глазком взглянем издалека, и если что, сразу же уйдём, – успокоил я его. – Пойдём, не волнуйся.

И мы осторожно, маленькими шажками, стараясь ступать аккуратно, чтобы под ногами ненароком не хрустнули ветки, начали подбираться к костру. С одной стороны, мальчик, конечно, был прав, и там действительно могли оказаться разбойники. А что, если нет? Вдруг там простые люди устроились на ночлег? Тогда, вполне возможно, они смогли бы рассказать мне о Вивьен, если где-нибудь видели её или слышали о ней. В этом жутком мире, насквозь пропитанном людской злобой и ложными обвинениями в колдовстве, для дочери профессора каждая минута была на вес золота, и чем раньше я выйду на её след, тем больше шансов у неё остаться в живых.

Крались мы по лесу довольно долго, так как спешка могла стоить нам жизни в том случае, если мы всё-таки наткнёмся на разбойников. Но вот, наконец, мы подползли к кустам и притаились на корточках, наблюдая за происходящим на поляне, на которой и горел тот самый костёр. Вокруг него расположилось около десяти человек, вернее, их теней, поскольку на каждом из них была надета чёрная накидка с капюшоном, скрывающим лица. Некоторые из этих людей лежали на земле, другие сидели, но самым странным мне показалось то, что все они молчали.

– Похоже, всё-таки разбойники, – еле слышно прошептал я Михелю, который сидел сбоку от меня.

И вдруг тишину ночи разорвал истошный крик мальчика. Я быстро обернулся и увидел ещё одну тень, которая подняла кверху огромную дубину. И последнее, что мне удалось запечатлеть в памяти, было то, как эта дубина, со свистом рассекая воздух, опускается прямо на меня. В тот же миг я почувствовал, что в моей голове как будто что-то взорвалось, а затем провалился в чёрную зияющую пропасть.

Не знаю, сколько времени я провёл без сознания, но когда очнулся, было ещё темно. Только не сразу я понял, где нахожусь, поскольку некоторое время не мог думать ни о чём, кроме тупой ноющей боли в голове. Потом в памяти всплыло, что кто-то выследил нас в кустах и ударил меня, и только после этого я принялся озираться по сторонам.

Сначала я испугался, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, но вскоре выяснилась причина моей неподвижности. Оказывается, я был привязан к дереву, а у соседнего дерева стоял Михель, тоже привязанный. Впереди у костра сидели те же самые тени, только теперь они не молчали, а стучали какими-то железками и тихонько переговаривались. По всему выходило, что чумные разбойники взяли нас в плен. Только зачем? Почему сразу не убили? Ответы на эти вопросы никак не хотели приходить ко мне. Тогда я снова повернулся к своему спутнику и шёпотом спросил: