Седьмая вода на киселе…

X

Мои работники из представительства в Вашингтоне и из головного офиса компании в Брюсселе спустя месяц предоставили мне аналитические материалы о перспективах развертывания нашего бизнеса в Финляндии. Их содержание оставляло мало надежды, что моя компания будет принята финнами с распростертыми объятиями. Я ожидал подобного. Но отступать мне, после того, как и ЦРУ и БНД дали согласие на реализацию моего предложения, естественно, было нельзя. Надо было искать собственную нишу. Через неделю, согласовав с Ричардсоном и Кляйном, я вылетел в Брюссель проводить совещание.

В офисе, поблагодарив всех за проделанную работу, я изложил им мой план, суть которого состояла в том, что в компании создается новое подразделение, сотрудники которого командируются в Финляндию для установления первых контактов и подбора помещения для офиса. Особого энтузиазма это ни у кого не вызвало. Я видел по лицам участников совещания, что они слабо верят в успех задуманного.

– Есть желающие поехать в Финляндию? – поинтересовался я.

Ответом было молчание.

– Ну, что же, – улыбнулся я, – раз желающих нет, назначу сам. Итак, поедут Ян Виллемс и Дирк Мас.

Удивление присутствующих было таким искренним, что я рассмеялся.

– Полагаю, что эти наши коллеги заслуживают выдвижения на новые должности, – сказал я, – вот по результатам того, как они в Финляндии проявят себя, я и приму окончательное решение об их назначении. Вопросы есть?

Вопросов не было. Только Виллемс и Мас продолжали удивленно и растеряно смотреть на меня.

– На этом совещание закончено, все свободны, кроме Яна и Дирка. Нам надо поговорить.

Все ушли. Я посмотрел на, оставшихся сидеть за столом, Виллемса и Маса. Каждый из них был толковым работником, но я знал, что они не то чтобы ненавидели друг друга, но были в довольно натянутых отношениях.

– Удивлены?

– Более чем, – кивнул Виллемс.

– Очень, – поддержал его Мас.

– Почему же?

– Это так неожиданно… – произнес Виллемс.

– Да, неожиданно, – Мас посмотрел на него, – и рискованно…

– Почему?

– Мы никогда не работали вместе… – ответил Мас.

– Да, не работали, – поддержал его Виллемс.

– И что? Думаете, что не справитесь?

– Справимся! – чуть ли не одновременно ответили они.

– Вот и я так думаю… А раз уверены, что справитесь, то риска нет. Не так ли?

Они переглянулись и промолчали.

– Не слышу ответа! – произнес я.

– Мы постараемся, – еще раз взглянув на Маса, произнес Виллемс.

– Постараемся, – повторил и Виллемс в свою очередь, посмотрев на Маса.

– Вот-вот, постарайтесь, – не улыбаясь, сказал я. – Я не хотел бы в вас разочаровываться.

XI

Они заверили меня, что мне не придется сожалеть о принятом мною решении, и мы долго разговаривали, обсуждая очередность их действий в Финляндии.

Как показали дальнейшие события, я действительно не ошибся в них. Виллемс и Мас успешно выполнили мое поручение. Ради лучшего места под солнцем каждый из них, находясь в Финляндии, помимо собственной воли был вынужден участвовать в делах другого, понимая, что только вместе они смогут найти пути решения возникающих проблем и выполнить порученное. При этом, ревностно относясь к успехам друг друга, они при любой возможности пытались подчеркнуть собственные заслуги и приуменьшить результаты деятельности другого.

Читая их отчеты, разговаривая с ними по телефону, я обращал на это внимание, каждый раз убеждаясь, что генетически заложенное в каждом из них убеждение о том, «что человек человеку – враг, каждый сам за себя, побеждает сильнейший и для этого все способы хороши», не может исчезнуть даже при совместной деятельности.

Вынужденные ради карьеры терпеть друг друга, приспосабливаться они, и в этом я был уверен, при соответствующих условиях проявят свою истинную сущность. На этом-то я и решил сыграть позднее, а пока вызвал их в Брюссель.

Поставив в известность по-отдельности Ричардсона и Кляйна, проявивших заметную личную заинтересованность, я прибыл из США в Брюссель и встретился Виллемсом и Масом.

Разговор в моем кабинете в офисе головной кампании, который, и в этом я был убежден давно, особенно после того, как уволил Софи, находился на «прослушке», был долгим. Из докладов Виллемса и Маса следовало, что им удалось определить круг потенциальных партнеров, однако установление контактов с ними требует моего личного присутствия.

– Уверены? – намеренно переспросил я.

– На все сто процентов, – ответил Виллемс.

– Да, – подтвердил Мас, – это необходимо.

– И каковы, по вашему мнению, шансы компании в Финляндии?

– За время нашей работы там у нас сложилось убеждение, что все может получиться, – Виллемс посмотрел на кивнувшего ему Маса, – там достаточно возможностей для развития бизнеса.

Именно такие ответы и были нужны мне, они, несомненно, были зафиксированы «прослушкой», тем самым создавали предпосылки для моих последующих разговоров с Ричардсоном и Кляйном. В том, что их проинформируют о содержании разговора, у меня сомнений не было.

Детали моей предстоящей поездки в Финляндию я намеренно не стал обсуждать в кабинете. Не хотел, чтобы ЦРУ и БНД заранее знали возможные маршруты моих перемещений.

По итогам моей поездки в Брюссель я проинформировал Центр и через полмесяца получил из него шифрограмму с указанием желательных сроков моего появления в Финляндии…

Я согласовал с Ричардсоном и Кляйном мою поездку, немного увеличив ее сроки, и, вылетел в Европу, предварительно сообщив об этом в Центр. С собой у меня были два рекомендательных письма, переданных мне Ричардсоном. Письма были подписаны руководителям двух американских банков.

– Надеюсь, это поможет, – протягивая мне письма, сказал Ричардсон и подмигнул.

Я, молча, кивнул.

Прибыв в Брюссель, я получил от специально присланного Кляйном сотрудника БНД пять рекомендательных писем от компаний, имеюших деловые контакты с финскими фирмами.

XII

В Брюсселе я разобрался с накопившимися после моего предыдущего приезда делами и через два дня уже был в Хельсинки. Виллемс и Мас встретили меня и разместили в одной из фешенебельных гостиниц.

– Как с переводчиком? – поинтересовался я у них.