Все устали от новаций,
Полежать бы на печи.
Но культурная Европа,
Где вступит ее нога,
Воспитает вмиг холопа
При посредстве батога.
Дикий варвар необуздан,
Не использует богатств,
И пока не будет взнуздан,
Сам он их нам не отдаст.
Есть колонии за морем,
Есть и рядом рубежи,
Весь народ мы перепорем,
И господ посторожим.
Господа французят лихо,
И имеют тонкий нюх,
Даже каждая купчиха
Презирает русский дух.
Подневольные крестьяне
Про свободу запоют,
А придет к ним вольтерьянец,
Хлеба с солью поднесут.
Решено – идем с рассветом,
Русских надо поучать:
На полях июньским летом
Зачернела вражья рать.
6
Ночь в казарме,
Смрад и вонь,
Молодой кричит о маме,
Лишь у выхода огонь.
Нету меда в рационе,
Лямка долгая тяжка,
Дома как бы похоронен,
Жизнь его на дне мешка.
Кивер, ложка и ружье,
Крест и чистое белье,
Вот его житье-бытье,
Крики, ругань, батожье.
Били в морду офицеры,
Сам стегал кого прутом,
И смертельные примеры
За казармой, там их дом.
В чистой хате на постое
Здоровенный гренадер,
Чин и званье непростое —
Лейб-гвардейский офицер.
Уж успел понюхать порох,
Для солдат отец и мать,
На войне бы был в майорах,
Есть к войне большая страсть.
У полковника забота
Дочку замуж выдавать,
Какой девке-то охота
В гарнизонах куковать.
Генерал своим мундиром
Украшал сегодня бал,
Как приятно быть кумиром,
Он мазурку танцевал.
Кто с друзьями веселился,
А кто выл в ночи с тоски,
Только месяц багрянился,
Шли с работы батраки.
7
Началась война привычно,
Не готовы ни к чему,
Отступали, как обычно,
Не поймут все, почему.
Полководцы огрызались,
Не с врагом, а меж собой,
Так тихонько оказались
Где-то в поле, под Москвой.
Отступать вообще без битвы,
Ну, какой же это блеск,
Были все пока молитвы
В битве в городе Смоленск.
Откопали в поле ямы,
В ряд поставили полки,
Чтобы все стояли прямо,