Личный поверенный товарища Дзержинского. Книги 1 – 5

– Да Васнецов я, Дон Николаевич, – заговорил мужчина быстро, как будто я мог прервать его, – помните, нас наружники прихватили, когда я проводил тайниковую операцию.

– Какую? – не понял я.

– На входе в Армянскую церковь…, – уточнил Васнецов.

– Так, помню, я-то открутился от них, а вот ты как? – поинтересовался я.

– Да и я открутился, доказательств никаких, отпустили, – усмехнулся мой гость.

– Сейчас кем, как? – спросил я.

– Да полковник уже, начальник отдела, – скромно сказал Васнецов, – приехал с поручением от директора Службы внешней разведки. Приглашает вас к себе.

– С чего бы это? – удивился я.

– Не знаю, сие нам неизвестно, но приказано оказать вам помощь во всем и сообщить, когда у вас будет время приехать к нему, – сказал полковник.

– Тогда поедем ко мне домой, осмотримся и решим, – сказал я.

Сам Бог мне послал Васнецова. А, может, и не Бог, а его начальник, но новая встреча с Васнецовым должна что-то изменить.

После того случая у Армянской церкви меня перестали привлекать к обучению молодняка. Сказали, – достаточно, Дон Николаевич, отдыхайте. И как-то после этого сразу стали забывать обо мне. Все-таки было восемьдесят пять, а потом и поздравлять с праздниками перестали, думали, что умер уже.

Я надел свой спортивный костюм, сложил в полиэтиленовый пакет туалетные принадлежности и готов. Нищему собраться – только подпоясаться.

– Поехали, Васнецов, – сказал я, – тебя как звать-то?

– Сашкой, – сказал он и сразу поправился, – Александр Сергеевич.

– Поехали, Александр Сергеевич, – и я пошёл к выходу.

Внизу ждала «Волга» с водителем.

– Дон Николаевич, я в полном вашем распоряжении, – сообщил Васнецов.

Я кивнул головой. Сел в машину и задумался. Поездка по нынешней Москве сродни поездке на почтово-багажном поезде, останавливающемся на каждой станции и полустанке…

– Здорово, Казанов, – сказал царь.

– Здравия желаю, Ваше Императорское Величество, – отчеканил я так, как меня учил Станислав Сергеевич.

– Отписал мне Франц-Иосиф о твоих подвигах и о том, что возвёл тебя в рыцари своего ордена. Молодец. У меня своего ордена нет, но я жалую тебя потомственным дворянством. Служи честно, Казанов, – сказал царь и двинулся дальше.

– Рад стараться, Ваше Императорское Величество, – закричал я вслед царю.

Ещё через пару минут приём окончился. Ко мне бросились многие сановные особы с горячими поздравлениями. Мало кто удостоился такой беседы с царём, а раз беседа была дольше, чем положено по протоколу, то, значит, человек становится кем-то вроде фаворита. Откуда-то генералы, полковники и люди в расшитых позументами сюртуках узнали моё имя и отчество, пожимали мне руки, поздравляли, приглашали к себе, но распорядитель приёма подошёл и сказал мне, чтобы я шёл за скороходом, который ждёт меня у дверей.

Скороход вёл меня по каким-то коридорам, лестницам и остановился у ничем не приметной двери, кивнув на неё головой. Я постучал в дверь и вошёл.

За дверью находился большой кабинет с огромным письменным столом, приставным столиком на четыре человека, слева стенка-библиотека до потолка (а потолки старорежимные), маленький столик и два кресла у него.

– Уютный кабинет, – подумал я и услышал голос:

– Вот вы какой, Дон Николаевич. Что же, проходите, присаживайтесь в кресло. Я полковник Борисов. Давайте знакомиться…

– Приехали, Дон Николаевич, – вывел меня из задумчивости голос Васнецова.

Машина стояла у моего дома. А у меня ни ключа, ничего. Вот и приехал, называется.

– Пойдёмте, я провожу вас, – сказал Васнецов, – Екатерине Дмитриевне я позвонил, что привезу вас, так что все дома в порядке.

– Какой Екатерине Дмитриевне? – удивился я.

– Как какой? – в свою очередь удивился Александр Сергеевич. – Супруга ваша, она в госпитале работает.

– Ах, да, – спохватился я, – как-то не привык жену по имени-отчеству величать.

Похоже, что меня треножит не только одна Катерина.

Глава 10

Дверь открыла Катерина.

– Проходите, давно жду вас, – сказала она. – Александр Сергеевич, снимайте плащ, проходите.

Я как бы само собой разумеющееся. Все всё знают. Все в теме, а чего ждать от старика, которому через месяц должно исполниться сто восемнадцать лет? А что от него ждать? Реликт. Дуб. Пень.

Полноте, товарищи и господа лузеры. Я был знаком с первым радио, когда ваших дедушек и бабушек в проекте не было. Неужели вы думаете, что я всегда буду находиться на два шага позади молодёжи. Дудки. Когда я был списан всеми разведками мира, в том числе и нашей разведкой, я был в курсе всех дел и всё при помощи Интернета, с которым я познакомился раньше всех российских пользователей, сразу поняв его безграничные возможности. Но это не для всеобщего обсуждения. Сейчас я должен поступить как волк, который отлучился на минуту, а в его стае уже начали происходить необратимые изменения, спровоцированные молодыми волками, мечтающими о карьерном росте.

– Катерина, что там с моим выходным костюмом? – спросил я довольно неожиданно, поставив в тупик мою новую хозяйку и удивив Александра Сергеевича.

Неожиданный вопрос всегда должен быть наготове. Похоже, что у всех было продумано всё, но только не это. Я прошёл в свой кабинет и открыл платяной шкаф. В шкафу пахло нафталином, зелёным чаем и ещё какой-то гадостью, зато не было намёка и на моль, которая как деликатес предпочитает натуральный хлопок и шерсть.

На плечиках висели полтора десятка разных костюмов. За столько-то лет могли и накопиться. Не все я носил. Со временем и телосложение человека меняется, то он толстеет, то он худеет с возрастом или какой-то болезнью и приходится покупать новый костюм.

Подошёл пока только тёмный шерстяной костюм в белую искорку. Точный цвет даже и трудно назвать, но костюм можно отнести к типу парадно-выходных или для торжественных случаев. Рубашка подошла сразу. Красный в белую косую полосу галстук я привычными движениями завязал «виндзорским» узлом и стал готов к любому делу.

– Вот этот костюм подготовь, – сказал я Катерине и повернулся к Васнецову, – а директору скажите, что завтра готов в любое время.

Я распрощался с ним и переоделся в свою обычную домашнюю одежду – мягкие брюки и тёплую рубашку в виде толстовки с двумя нагрудными карманами. Очень удобно работать в такой одежде, ничего не сковывает движения.

На столе был тот порядок, который я люблю. То есть полный беспорядок, но в этом беспорядке есть своя система, которая скрывает от посторонних глаз нужные мне предметы, находящиеся у меня под рукой. Фотография моей покойной жены стояла в рамочке рядом с моим компьютером. Это плюс для Катерины.

– Что там у нас на ужин? – спросил я Катерину и она, взмахнув руками, унеслась на кухню. Вероятно, я отвлёк её от какого-то кулинарного изыска.

В зале был накрыт стол на две персоны. В центре стоял подсвечник. Романтический ужин.

– Ты не против того, что я здесь хозяйничаю? – спросила моя подруга. – Ты мне расскажи, что можно трогать, а что нельзя и вообще, ответь на вопрос, мы будем жить вместе или ты предпочтёшь остаться один?