Никто, кроме нас!

– Что будем делать? – поинтересовался Басаргин. – Между прочим, они наших заминировали, я проводки вижу…

– Что делать? – зло спросил Верещагин. – Ничего. Ночью сам пойду, ясно?!

– Х…я ты пойдешь, – усмехнулся Земцов. – Клим в десять раз ловчее тебя был, и вот…

– Я сказал – пойду, значит – пойду! – заорал командир.

– Х…я пойдешь, – непоколебимо сказал Земцов. – А будешь дурью маяться – скрутим. Ты командир, твое дело…

– Мое дело – людей на смерть посылать? – приходя в состояние холодного ехидства, поинтересовался Верещагин.

Но Сергей был невозмутим:

– И это тоже. Но основное – думать. Так что думай.

Неизвестно, что ответил бы разозленный надсотник. Но все трое офицеров именно в этот момент услышали голос – не с неба, а от входа:

– Можно… можно я пойду?

Мужчины обернулись, и мальчишка, на котором скрестились их взгляды, явно оробел. Но от этого только стал напористей, и в голосе его явно прозвучал вызов:

– Давайте я пойду!

– А, это ты, Димка, – кивнул Верещагин. – Не шатайся днем по этажам, с ума сошел, что ли?

– Я могу пойти, – повторил мальчишка упрямо. – Вы же сами говорили, что я…

– Говорил, – сердито оборвал его Верещагин. – И сейчас скажу, что без тебя сотню Игоря смяли бы. Но это одно дело. А другое – послать тебя…

– Вы меня не посылаете, я сам иду, – быстро возразил мальчишка и мотнул светлым чубом. – Ну это же мой район, я тут все знаю!

– Слушай… – начал Верещагин.

Но Земцов молчал, теребя бороду. А Басаргин вдруг сказал:

– А это выход.

– Выход?! – надсотник посмотрел на них. – Ну ладно бы я. У меня нет детей. Но вас-то обоих – вас же дети дома ждут! Так как же можно…

– А Клима не ждали, – напомнил Басаргин.

Верещагин выругался. Жена Климова и его младший сын Никитка погибли при бомбежке колонны беженцев. Старший – приемный – сын Юрка пропал без вести немного раньше.

– Я могу, – напористо-неистово сказал мальчишка, сжимая кулаки и весь подаваясь вперед. – Ну я же правда могу, а вы не можете. Я схожу и вернусь. Вы мне только объясните, что нужно узнать. Я могу! – Голос его стал умоляющим.

– Олег… – начал Басаргин.

Верещагин оборвал его:

– Помолчи, ради всего святого.

Теперь молчали все.

– Зачем тебе это нужно? – спросил Верещагин. – Объясни.

– Зачем?!. – начал Димка агрессивно. И – захлебнулся. Беспомощно хлопнул глазами. Офицеры ждали. На ресницах у мальчишки появились капли, губы задрожали. – Я могу… – прошептал он и уронил голову.

– Ясно, – сказал надсотник. – Пошли. Будем говорить.

* * *

Пашка Бессонов согласился идти сразу. Димку не очень интересовало – почему, просто внезапно ему стало жутко идти одному. Он почти пожалел о своем решении – и, будь возможность повернуть время, наверное, не высунулся бы в комнату, где стояли офицеры. Но теперь отступать было некуда, и Димка нашел компромисс – страшно обрадовавшись, когда Пашка сказал: «Конечно, пошли!»

А вот Влад сперва выпучил глаза, а потом насмешливо сказал:

– Ну ты даешь.

– А что тут такого? – спросил Димка.

Они стояли у выхода из подвала и говорили тихо. Но Влад своему тихому голосу ухитрялся придать незабываемые и разнообразные оттенки ехидства:

– А то, что ты баран без башни.

– Мы же туда сто раз ползали.

– За жрачкой. А не чтобы в пионеров-героев поиграть.

Димка вспыхнул. Он даже себе не признавался, что прочитанная им книга… в общем… в общем, это она руководила его поступками процентов на семьдесят. Влад бы не понял (Димка и сам не очень понимал). А тут – как будто мысли прочитал!

– А теперь – чтобы помочь нашим, – сказал Димка.

Влад скривился:

– Нашим-вашим… Я вообще не понимаю, откуда на нас эта война свалилась. Наши еще какие-то…

– Ладно, – отрезал Димка. – Матери не говори, куда мы пошли. Я ей наврал, что мы на море[4 - Воронежцы в самом деле называют жуткую комариную лужу Воронежского водохранилища не иначе как «морем»! Отсюда и ироничное название первой части книги.] пошли, рыбу глушеную пособирать.

– Вали-ите, – махнул рукой Влад. – Кто только вас собирать будет…

…Он нагнал Димку и Пашку на пересечении Лизюкова и Жукова, когда они, лежа в развалинах, прицеливались, как ловчее перебраться за развалины кинотеатра «Мир». Мальчишки сперва вскинулись, но потом Димка спросил удивленно:

– Ты?!

– Угу, – Влад втиснулся между ними. – Ну чего вы? Вон там можно пролезть, за бордюром. Пошли, пока ракет нет.

* * *

В три ноль семь Верещагин проснулся.