Сварог

– Ты когда-то был сильным воином Всеволод, а я был лучшим воином в твоей дружине, – продолжил говорить человек. – Но сейчас ты стар и тебя больше не прельщают сражения, теперь твой удел – раздумья и разговоры. Поэтому нам нужен новый староста, такой, который сможет решить эту проблему раз и навсегда.

– Здравствуй Гордей, почему ты не присутствовал на вече? – спокойным голосом спросил Всеволод.

– В отличие от тебя, я занимаюсь делом, а не дремлю целыми днями в кузнице или отсиживаюсь на вече, – с вызовом в голосе ответил Гордей.

Радомир был удивлён такой дерзости этого человека, и не в силах сдержать свое недовольство сделал шаг навстречу Гордею. Он хотел попросить его проявлять уважение при общении с отцом. Заметив это движение, Всеволод поднял руку, приказывая сыну не вмешиваться.

– Я помню все наши совместные походы и как ты хорошо сражался Гордей, но ты должен понять, что быть воеводой или старостой – отличается от того, как быть воином, даже самым лучшим. Быть старостой, это в первую очередь заботиться о своих людях, независимо от того воин это или старуха. Нельзя принимать поспешных выводов, это может повлечь за собой много бед, – спокойно и рассудительно попытался объяснить Всеволод.

Гордей подошел ближе к Всеволоду и его детям, поэтому Радомир смог внимательно рассмотреть этого неприятного для него человека. Дольше всего он разглядывал его ослепший глаз, который пугал своей белесой бездной.

– Не пытайся меня обмануть старик, ведь ты просто не хочешь навредить своему другу, этому проклятому северянину Хельги, а ведь он беззаботно живет где-то рядом, тут в лесу, и испытывает на наших людях свои чародейства, либо жрёт их, когда голоден! – яростно и, повысив голос в конце своей речи, произнёс Гордей, чем привлёк внимание людей, которые стали подходить ближе, заинтересованные происходящим. – Был бы я старостой, то уже бы сейчас сам шёл с пятью добрыми воинами в лес. Мы бы нашли и притащили сюда, как шелудивого пса, твоего чародея и посмотрел бы я тогда, чтобы с ним сделали родственники тех, кого он загубил.

Гордей был явно взволнован и, не сдерживая эмоций, уже не говорил, а почти кричал. Радомир видел, что его братья, как и он сам, ждали разрешение отца, получив которое, они выгнали бы со двора этого Гордея, за его дерзость, но, посмотрев на отца, Радомир увидел его внешнее спокойствие, которое поразило: ведь этот Гордей был очень резок с ним и говорил обидные слова.

В дальнейшем Радомир ещё не раз вспоминал этот случай с Гордеем, особенно в тех ситуациях, когда хладнокровие являлось лучшим способом избежать конфликтов, и данные воспоминания способствовали их успешному разрешению.

Собравшийся на возмущенные возгласы Гордея народ, видимо, придал последнему сил, и он пуще прежнего продолжал свою обвинительную речь:

– Я могу понять, что тебе безразлично то, что этот проклятый северянин растерзал мою маленькую сестрёнку, но то, что даже после того, как он убил твою жену Любаву, ты продолжаешь его защищать. Я понять никак не могу, как ты можешь ему такое простить и потом ещё смотреть в глаза своим детям?

Эти слова сильно расстроили Всеволода, но он продолжал соблюдать внешнее спокойствие и, посмотрев в глаза Гордею, произнёс:

– Я помню нашу битву на реке Стугне, и если бы ты видел, как в ней сражался Хельги, то понял, что для его поимки тебе понадобится намного больше воинов, нежели пятеро, и тогда бы ты обязательно потащил с собой в лес целую дружину. В том сражении, половцы меня сильно изрубили, и мы отступили. Хельги, увидев, что я еле держусь на ногах, с необычайной лёгкостью взвалил меня к себе на плечи, и в таком виде прорубал через половцев нам путь к отступлению. Варяг – добрый человек и он никогда бы не причинил нам вреда, и в пропажах и смертях наших людей нет его вины, ведь он просто старый воин и волхв.

– Да, но эта яркая история о событиях давно минувших лет, а сейчас Хельги – чародей и страшный оборотень, который, превращаясь по ночам в огромного волка, раздирает жителей в клочья. Ладно Всеволод, мы всё равно отомстим северянину за его злодеяния, хочешь ты этого или нет! – сквозь зубы добавил Гордей и, повернувшись, ушёл, не обращая внимания на собравшихся в округе поселенцев.

– Что же, дети мои, нам необходимо как можно скорее разобраться с этой проблемой и наконец выяснить, кто на самом деле губит наших людей, иначе беды не миновать, попомните мои слова, –проговорил отец, после чего поднялся и с задумчивым видом куда-то направился.

После того, как отец ушёл, все разошлись, вернувшись к своим делам. Мила сказала, что ей уже пора возвращаться, поэтому Радомир пошёл с ней, чтобы ещё какое-то время побыть рядом, а заодно проводить её к избе, где она жила вместе со своим дядей и тётей.

– Радомир, как ты думаешь, этот чародей действительно оборачивается в волка и пожирает людей? – спросила Мила, когда они проходили мимо мясной лавки.

– Я верю своему отцу, и, если он говорит, что это неправда, значит это так и есть. Я просто с самого детства помню Хельги. Отец часто ходил с ним вместе охотиться, а иногда они и меня брали, чтобы я учился у них этому ремеслу.

– И какой он, этот Хельги, злой, как все варяги?

– Мила, а почему ты решила, что все варяги злые, ты сколько видела их в своей жизни?

– Только Хельги, но слышала много историй о том, как они совершают набеги на поселения, убивая всех, даже маленьких детей.

– Не всем историям можно верить. Сколько я помню Хельги, он всегда был очень добр с нашей семьёй, даже как-то подарил мне вырубленный из дерева топор, это была моя любимая игрушка…

Внезапно перед ними, как из-под земли, появилась большая собака и, остановившись, посмотрела на Радомира, который на время замедлил шаг, сделавшись задумчивым.

– Что случилось, почему твое лицо стало каким-то странным?

Но Радомир как будто не слышал вопроса, поэтому Мила ударила его по плечу.

– Ох, что случилось, почему ты меня бьёшь?

– Потому что ты себя странно стал вести, как только увидел эту собаку, – ответила Мила, показывая пальцем на пса, который уже почти скрылся из виду за дальними избами.

– Прости, Мила, ты видела глаза этого пса, они были разного цвета, один голубой, а второй коричневый?

– Нет, не обратила внимания, а почему я должна была это заметить, разве это может что-то значить?

– Мы с тобой говорили о Хельги, и, когда появился этот пёс, я вдруг вспомнил один случай из детства, связанный с варягом.

– А ну сторонись! – вдруг раздался хриплый крик сзади. Повернувшись назад, они увидели, что прямо на них едет груженая повозка, запряжённая крепким конём. В последний момент они успели отскочить от дороги, и повозка, с которой раздался голос кучера, прогремела мимо:

– Зашибу ведь, бесы безумные!

Заметив, что Радомира очень задели слова мужика, Мила поспешила отвлечь его от худого (знач.: плохого) и попросила рассказать о случае из детства. Это ей далось нелегко, но так как Мила была достаточно смышлёной девочкой, она нашла правильные слова, которые помогли погасить вспыхнувшую ярость от обидных слов старого кучера в сердце Радомира.

– Радя, ну расскажи про варяга, мне так интересно, – повторила просьбу Мила, погладив его по голове.

– Это случилось на охоте много лет назад, – начал Радомир. Как-то я проснулся рано утром, чтобы проверить силки на зайцев. Подкинув в костёр несколько больших поленьев, я отправился к реке умыться. Когда начал спускаться в долину к реке, то увидел там человека. В воздухе находилась ещё утренняя дымка, и я не сразу понял, что это был Хельги. Я решил, подойди к нему поближе, чтобы поприветствовать, меня, если честно, всегда смешило, то, как он разговаривает на нашем языке.

– И что тебе помешало поздороваться, – спросила Мила, остановившись возле её избы.

– То, что я потом увидел, – вот, что помешало мне его поприветствовать. Возле него вдруг показались волки, они появились, как будто из-под земли, прямо, как тот пёс, которого мы встретили. Конечно из-за дымки я мог не увидеть, как волки вышли к нему из леса, да это и не самое важное, в этой истории главным было то, что волки окружили его, и каждый из них хотел подойти к Хельги поближе, чтобы он погладил его и потрепал за холку, как какого-то дворового пса. Я был настолько удивлён увиденным, что был неосторожен и, видимо, шумом выдал своё присутствие, так как в какой-то момент некоторые волки, услышав или почуяв мой запах, повернули в мою сторону свои морды и оскалились. Заметив это, Хельги тоже обернулся, он, видимо, хотел понять, что привлекло внимание волков. Хорошо, что недалеко от меня оказался большой камень, за который я успел прыгнуть, чтобы скрыться от их глаз. Не знаю, сколько времени я за ним просидел, но, когда я снова выглянул, на том месте уже никого не было.

– Вот это история, – удивлённого проговорила Мила, – а ты рассказывал об этом ещё кому-нибудь?

– Нет, ты единственная, кто об этом слышал. Я тогда посчитал, что не стоит об этом рассказывать, потому что никто бы мне не поверил, а если бы и поверил, то это, возможно, могло навредить Хельги, чего бы я очень не хотел.

– А ты как думаешь, он тебя тогда заметил?

– Если, по правде, то думаю, что заметил, но он этого никак не показал. Когда я вернулся в лагерь с несколькими зайцами, попавшими той ночью в силки, он уже был там, сидел у костра с отцом и другими людьми, и как ни в чём не бывало пил еловый отвар.

– Ладно, спасибо, что проводил меня, – сказала Мила и, поцеловав в щеку Радомира, побежала к избе.

Радомир шёл обратно другой дорогой, он не спешил, а по пути размышлял. Он хотел понять, действительно ли Хельги губит поселенцев или тут другая причина?

– Эй, малец, поди сюда! – внезапно раздался голос в стороне.

Радомир был погружён в свои раздумья, поэтому сначала не обратил внимания на этот выкрик, но, когда он повторился вновь, парень повернул голову в сторону, откуда послышался этот возглас.

– Да, ты что стал, как истукан, поди сюда, говорят.

Радомир увидел возле корчмы двух пожилых мужиков, один из которых мочился прямо на стену заведения, из которого они, судя по всему, только что вышли. Парню были противны эти люди, поэтому, сделав несколько шагов в их направлении, он холодно поинтересовался:

– Чего вы от меня хотели?

К этому времени второй мужик уже облегчился и, пошатываясь, повернулся к Радомиру, завязывая веревки на портках.

– Малец, ты бы мог помочь старым воинам? – дружелюбно спросил мужик, и стал медленно подходить к Радомиру.