Сварог. Повесть

– Отец, что случилось, зачем все собирались? – спросил Радомир.

Высокий широкоплечий пожилой мужчина, одетый в старую, но чистую воинскую рубаху с вышитым на груди особенным обереговым символом, повернулся на его голос и на мгновение, при виде Радомира, лицо его озарила улыбка, которая исчезла также быстро, как и появилась. Приняв снова задумчивое выражение лица, он ответил:

– Снова люди из посёлка пропали, некоторых из них нашли разодранными в клочья.

– Да я Вам говорю, что это всё проклятый Хельги, это его чародейство, и наша мать из-за него погибла! Вот бы мне повстречать эту нечисть, я бы его… – начал говорить брат Радомира.

– Игорь! – крикнул на него мужчина и уже спокойным голосом продолжил, – сын, пойми, это всё только глупые слухи, Хельги никогда бы не причинил нам вреда и тем более вашей матери.

– Ну, он же волхв[2 - Древнерусское слово «волхв» (вълхвъ) означает «кудесник, волшебник, гадатель». Ближайшие родственные ему слова – старославянское влъснути – «непонятно говорить, бормотать» и влъшьба – «волшебство, колдовство».], а им верить нельзя. Многие ведь рассказывают, что видели, как по ночам он обращается в огромного волка и рыщет по окрестностям нашего поселения в поисках очередной жертвы, – продолжал Игорь.

– Перестань так говорить, отец же уже сказал, что Хельги не виноват в пропаже и гибели людей, разве этого недостаточно? – попытался успокоить своего брата Святослав.

– Нам обязательно нужно выяснить, почему пропадают люди, и кто действительно их убивает, иначе поселенцы, наслушавшись всяких сплетен, возьмутся за топоры и вилы и пойдут в лес, искать Хельги. Вот тогда мы уже им не сможем помочь, и точно будет беда, – как бы думая про себя добавил отец.

– Эй, кузнец! Пока ты тут сидишь и о чём-то размышляешь, этот чародей всех нас перебьёт, пора действовать решительно! – крикнул, подходя к собравшимся, высокий и на вид достаточно сильный человек с широким шрамом на лице, из-за которого его левый глаз был мутно-белого цвета и скорее всего не видел.

– Ты когда-то был сильным воином Всеволод, а я был лучшим воином в твоей дружине, – продолжил говорить человек. – Но сейчас ты стар и тебя больше не прельщают сражения, теперь твой удел – раздумья и разговоры. Поэтому нам нужен новый староста, такой, который сможет решить эту проблему раз и навсегда.

– Здравствуй Гордей, почему ты не присутствовал на вече? – спокойным голосом спросил Всеволод.

– В отличие от тебя, я занимаюсь делом, а не дремлю целыми днями в кузнице или отсиживаюсь на вече, – с вызовом в голосе ответил Гордей.

Радомир был удивлён такой дерзости этого человека, и не в силах сдержать свое недовольство сделал шаг навстречу Гордею. Он хотел попросить его проявлять уважение при общении с отцом. Заметив это движение, Всеволод поднял руку, приказывая сыну не вмешиваться.

– Я помню все наши совместные походы и как ты хорошо сражался Гордей, но ты должен понять, что быть воеводой или старостой – отличается от того, как быть воином, даже самым лучшим. Быть старостой, это в первую очередь заботиться о своих людях, независимо от того воин это или старуха. Нельзя принимать поспешных выводов, это может повлечь за собой много бед, – спокойно и рассудительно попытался объяснить Всеволод.

Гордей подошел ближе к Всеволоду и его детям, поэтому Радомир смог внимательно рассмотреть этого неприятного для него человека. Дольше всего он разглядывал его ослепший глаз, который пугал своей белесой бездной.

– Не пытайся меня обмануть старик, ведь ты просто не хочешь навредить своему другу, этому проклятому северянину Хельги, а ведь он беззаботно живет где-то рядом, тут в лесу, и испытывает на наших людях свои чародейства, либо жрёт их, когда голоден! – яростно и, повысив голос в конце своей речи, произнёс Гордей, чем привлёк внимание людей, которые стали подходить ближе, заинтересованные происходящим. – Был бы я старостой, то уже бы сейчас сам шёл с пятью добрыми воинами в лес. Мы бы нашли и притащили сюда, как шелудивого пса, твоего чародея и посмотрел бы я тогда, чтобы с ним сделали родственники тех, кого он загубил.

Гордей был явно взволнован и, не сдерживая эмоций, уже не говорил, а почти кричал. Радомир видел, что его братья, как и он сам, ждали разрешение отца, получив которое, они выгнали бы со двора этого Гордея, за его дерзость, но, посмотрев на отца, Радомир увидел его внешнее спокойствие, которое поразило: ведь этот Гордей был очень резок с ним и говорил обидные слова.

В дальнейшем Радомир ещё не раз вспоминал этот случай с Гордеем, особенно в тех ситуациях, когда хладнокровие являлось лучшим способом избежать конфликтов, и данные воспоминания способствовали их успешному разрешению.

Собравшийся на возмущенные возгласы Гордея народ, видимо, придал последнему сил, и он пуще прежнего продолжал свою обвинительную речь:

– Я могу понять, что тебе безразлично то, что этот проклятый северянин растерзал мою маленькую сестрёнку, но то, что даже после того, как он убил твою жену Любаву, ты продолжаешь его защищать. Я понять никак не могу, как ты можешь ему такое простить и потом ещё смотреть в глаза своим детям?

Эти слова сильно расстроили Всеволода, но он продолжал соблюдать внешнее спокойствие и, посмотрев в глаза Гордею, произнёс:

– Я помню нашу битву на реке Стугне, и если бы ты видел, как в ней сражался Хельги, то понял, что для его поимки тебе понадобится намного больше воинов, нежели пятеро, и тогда бы ты обязательно потащил с собой в лес целую дружину. В том сражении, половцы меня сильно изрубили, и мы отступили. Хельги, увидев, что я еле держусь на ногах, с необычайной лёгкостью взвалил меня к себе на плечи, и в таком виде прорубал через половцев нам путь к отступлению. Варяг – добрый человек и он никогда бы не причинил нам вреда, и в пропажах и смертях наших людей нет его вины, ведь он просто старый воин и волхв.

– Да, но эта яркая история о событиях давно минувших лет, а сейчас Хельги – чародей и страшный оборотень, который, превращаясь по ночам в огромного волка, раздирает жителей в клочья. Ладно Всеволод, мы всё равно отомстим северянину за его злодеяния, хочешь ты этого или нет! – сквозь зубы добавил Гордей и, повернувшись, ушёл, не обращая внимания на собравшихся в округе поселенцев.

– Что же, дети мои, нам необходимо как можно скорее разобраться с этой проблемой и наконец выяснить, кто на самом деле губит наших людей, иначе беды не миновать, попомните мои слова, —проговорил отец, после чего поднялся и с задумчивым видом куда-то направился.

После того, как отец ушёл, все разошлись, вернувшись к своим делам. Мила сказала, что ей уже пора возвращаться, поэтому Радомир пошёл с ней, чтобы ещё какое-то время побыть рядом, а заодно проводить её к избе, где она жила вместе со своим дядей и тётей.

– Радомир, как ты думаешь, этот чародей действительно оборачивается в волка и пожирает людей? – спросила Мила, когда они проходили мимо мясной лавки.

– Я верю своему отцу, и, если он говорит, что это неправда, значит это так и есть. Я просто с самого детства помню Хельги. Отец часто ходил с ним вместе охотиться, а иногда они и меня брали, чтобы я учился у них этому ремеслу.

– И какой он, этот Хельги, злой, как все варяги?

– Мила, а почему ты решила, что все варяги злые, ты сколько видела их в своей жизни?

– Только Хельги, но слышала много историй о том, как они совершают набеги на поселения, убивая всех, даже маленьких детей.

– Не всем историям можно верить. Сколько я помню Хельги, он всегда был очень добр с нашей семьёй, даже как-то подарил мне вырубленный из дерева топор, это была моя любимая игрушка…

Внезапно перед ними, как из-под земли, появилась большая собака и, остановившись, посмотрела на Радомира, который на время замедлил шаг, сделавшись задумчивым.

– Что случилось, почему твое лицо стало каким-то странным?

Но Радомир как будто не слышал вопроса, поэтому Мила ударила его по плечу.

– Ох, что случилось, почему ты меня бьёшь?

– Потому что ты себя странно стал вести, как только увидел эту собаку, – ответила Мила, показывая пальцем на пса, который уже почти скрылся из виду за дальними избами.

– Прости, Мила, ты видела глаза этого пса, они были разного цвета, один голубой, а второй коричневый?

– Нет, не обратила внимания, а почему я должна была это заметить, разве это может что-то значить?

– Мы с тобой говорили о Хельги, и, когда появился этот пёс, я вдруг вспомнил один случай из детства, связанный с варягом.

– А ну сторонись! – вдруг раздался хриплый крик сзади. Повернувшись назад, они увидели, что прямо на них едет груженая повозка, запряжённая крепким конём. В последний момент они успели отскочить от дороги, и повозка, с которой раздался голос кучера, прогремела мимо:

– Зашибу ведь, бесы безумные!

Заметив, что Радомира очень задели слова мужика, Мила поспешила отвлечь его от худого (знач.: плохого) и попросила рассказать о случае из детства. Это ей далось нелегко, но так как Мила была достаточно смышлёной девочкой, она нашла правильные слова, которые помогли погасить вспыхнувшую ярость от обидных слов старого кучера в сердце Радомира.

– Радя, ну расскажи про варяга, мне так интересно, – повторила просьбу Мила, погладив его по голове.

– Это случилось на охоте много лет назад, – начал Радомир. Как-то я проснулся рано утром, чтобы проверить силки на зайцев. Подкинув в костёр несколько больших поленьев, я отправился к реке умыться. Когда начал спускаться в долину к реке, то увидел там человека. В воздухе находилась ещё утренняя дымка, и я не сразу понял, что это был Хельги. Я решил, подойди к нему поближе, чтобы поприветствовать, меня, если честно, всегда смешило, то, как он разговаривает на нашем языке.

– И что тебе помешало поздороваться, – спросила Мила, остановившись возле её избы.

– То, что я потом увидел, – вот, что помешало мне его поприветствовать. Возле него вдруг показались волки, они появились, как будто из-под земли, прямо, как тот пёс, которого мы встретили. Конечно из-за дымки я мог не увидеть, как волки вышли к нему из леса, да это и не самое важное, в этой истории главным было то, что волки окружили его, и каждый из них хотел подойти к Хельги поближе, чтобы он погладил его и потрепал за холку, как какого-то дворового пса. Я был настолько удивлён увиденным, что был неосторожен и, видимо, шумом выдал своё присутствие, так как в какой-то момент некоторые волки, услышав или почуяв мой запах, повернули в мою сторону свои морды и оскалились. Заметив это, Хельги тоже обернулся, он, видимо, хотел понять, что привлекло внимание волков. Хорошо, что недалеко от меня оказался большой камень, за который я успел прыгнуть, чтобы скрыться от их глаз. Не знаю, сколько времени я за ним просидел, но, когда я снова выглянул, на том месте уже никого не было.

– Вот это история, – удивлённого проговорила Мила, – а ты рассказывал об этом ещё кому-нибудь?

– Нет, ты единственная, кто об этом слышал. Я тогда посчитал, что не стоит об этом рассказывать, потому что никто бы мне не поверил, а если бы и поверил, то это, возможно, могло навредить Хельги, чего бы я очень не хотел.

– А ты как думаешь, он тебя тогда заметил?

– Если, по правде, то думаю, что заметил, но он этого никак не показал. Когда я вернулся в лагерь с несколькими зайцами, попавшими той ночью в силки, он уже был там, сидел у костра с отцом и другими людьми, и как ни в чём не бывало пил еловый отвар.