Вкус власти

Куча-мала.

Из всей учебной манипулы ни одному подростку не удалось удержаться на ногах. Передние ряды рухнули на землю под тяжестью насевших сзади. Поднятые копья ухнули на головы незадачливых воинов. Саян спрятал усмешку в кулак. Не стоит ржать во всё горло, но удержаться трудно.

Вот коренастый юноша пытается стащить с головы шлем, тяжёлое учебное копьё забило его по самую маковку. Подростки, словно куча червей, охая и ахая, потирая ладонями ушибленные лбы, расползаются в разные стороны. Победителя нет.

Крушение учебной манипулы утус Лерл воспринял на удивление спокойно. Взрыва неконтролируемой ярости с могучим выплеском нецензурной ругани так и не последовало. Едва куча-мала слегка рассосалась, как утус Лерл громко скомандовал:

– Упор лёжа принять!

Лучше бы утус Лер по обыкновению своему разорался. Кто из подростков успел подняться на ноги, тут же рухнул обратно на землю. Кто не успел, упёрся руками в вытоптанную траву и замер в исходном положении.

– Двадцать раз, – словно приговор, произнёс утус Лерл. – Начали! Раз. Два. Раз. Два.

Старый наставник с видом единоличного победителя переступает через усердно дёргающиеся тела. Костыль без жалости лупит по выгнутым спинам и поднятым ягодицам.

– Я вам покажу воинскую науку, – утус Лерл резко развернулся на месте. – Это вам не у мамки под юбкой сидеть. Я вас научу родину любить. А ну, опустил задницу!

Пыльный костыль с треском опустился на очередной поднятый зад.

– Тело держать прямо. Грудью касаться земли, – утус Лерл качнулся из стороны в сторону. – А теперь ещё двадцать раз!

За патологическую любовь к нецензурной ругани, за пристрастие к садистским методам обучения утуса Лерла давно следовало бы отстранить от обучения подрастающего поколения. Уж больно наблюдать за мучениями молодёжи. Но! Все те, кто прошёл через его суровую школу жизни, с кого он сдирал по три шкуры и выпивал по десять литров пота, с благодарностью отзываются о старом наставнике. Среди зрелых воинов, кому довелось пройти через горнило настоящих сражений, утус Лерл пользуется огромным уважением. Это только подростки и юноши готовы сожрать его вместе с костылём и за глаза называют Недобитым. Прав, прав незабвенный Александр Васильевич: в бою оно и в самом деле легче.

– Витус!

Саян обернулся. На башне появился молодой воин. Медный шлем сдвинут на левое ухо, за пояс заткнут небольшой топор, на кирасе из толстой выделанной кожи пришита всего одна медная пластина. Щита у парня нет, значит, караульный.

Сейчас, хвала Великому Создателю, Тивница живёт в мире. Но сорок воинов в полной боевой готовности постоянно несут караульную службу. Несколько человек в дальнем дозоре на реке. Ещё несколько бдят в сторожевой башне недалеко от места слияния Акфара и Аксора. Большая часть воинов охраняет саму Тивницу. Мир миром, но должна быть сила, которая в любой момент готова дать организованный отпор внезапному нападению и тем самым дать время остальным мужчинам Тивницы добежать до дома и схватить оружие.

– Говори, – Саян спрыгнул с кирпичного зубца.

– Замечен дымовой сигнал от дальнего дозора на Акфаре, – на щеках молодого караульного выступил румянец. – К нам приближаются менги.

Менги, Саян резко повернулся лицом на юг, старый, заклятый враг. И действительно: над кромкой леса поднимается тонкий столб дыма. Сигнал. Значит, по Акфару и в самом деле плывут незваные гости. Тем хуже для них.

Менги, как более развитый народ, на протяжении столетий совершают походы в далёкие северные леса за самым ценным трофеем, за рабами. Пока их интересуют только дети, девушки и молодые женщины. Всех остальных менги убивают на месте.

Менги уже давно создали полноценное государство. Пока их общество разделено всего на два класса: на благородных, богатую аристократическую верхушку, и простолюдинов, безмолвную и бесправную трудовую массу. Одной ногой общество менгов уже вступило в эпоху патриархального рабства, но очень скоро всё изменится. Может быть, уже через десяток лет менгам потребуются самые настоящие рабы для тяжёлой физической работы в каменоломнях, для нудной и тупой расчистки оросительных каналов и прочих дел, где нужны тугие мышцы и куцые мозги.

– Сигнал общего сбора. Приготовится к осаде, – Саян повернулся к молодому караульному. – Давно их не было. Давно.

– Будет исполнено, – молодой караульный убежал.

Саян любовно погладил угловой кирпич зубчатого парапета. Пять лет назад приплыло аж восемь речных судов, на каждом – по шестьдесят воинов. Под стенами Тивницы появилась самая настоящая армия в полтысячи воинов. Для первобытных времён и начала эпохи рабовладения – очень и очень большая армия.

Осада продолжалась почти два месяца. Как раз на той войне утус Лерл, который гоняет незрелую молодёжь, потерял правую ногу. Менги положили под стенами Тивницы половину армии и убрались к себе на юг несолоно хлебавши. Саян лично допрашивал пленных и быстро выяснил причину столь пристального внимания.

Окружённая крепостной стеной Тивница стала самой настоящей затычкой на Акфаре. У мелких экспедиций за рабами не осталось никаких шансов ни взять её штурмом, ни проскользнуть мимо незамеченными. Потерялся самый важный залог успешной охоты за рабами – неожиданность. Взбешённые работорговцы находили брошенные стойбища. Зато каждая ночь на землях северных дикарей превращалась для них в кошмар.

Того и гляди, из кустов вылетит стрела и подло вонзится в спину. А уж отлучиться в лес в одиночку, по нужде или за хворостом, – самый верный способ предстать перед Великим Создателем раньше времени. Огромная армия была отчаянной попыткой решить проблему силой – убрать ненавистную затычку, разнести крепость по кирпичику и вернуть всё на круги своя. Но не получилось. И вот теперь, спустя пять лет, менги возвращаются вновь.

Саян едва успел спуститься с надвратной башни, как на вершине Утёса зазвонил медный колокол. Тревожный набат оповещает людей о грядущей опасности. Пастухи тут же погнали стадо коров внутрь крепости. Разомлевшие на утреннем солнышке бурёнки нехотя оторвали головы от сочной травы и побрели в сторону распахнутых ворот. Могучий бык с большими тёмными пятнами на шкуре недовольно замычал. В большой мастерской за пределами Тивницы кузнецы и молотобойцы тут же побросали раскалённые заготовки в кадушки с водой и начали торопливо складывать инструменты в заранее приготовленные тачки. Жители Тивницы, кто где был: в лесу, в поле, на реке – поспешили под защиту крепостных стен вооружаться и готовиться к обороне.

Тивница с ходу может выдержать месячную осаду без хлопот и лишений. На Складском дворе три больших склада доверху забиты зерном, рыбой, мясом, картошкой и прочими припасами. Там же три большие цистерны по самое горлышко заполнены чистой питьевой водой. Чтобы не протухло и не завоняло, запасы еды и воды регулярно обновляются. К тому же у самих жителей Тивницы в домах полно различных солений и консервов. Так что если потуже затянуть пояса, то крепость выдержит и трёх-, четырёхмесячную осаду.

Глава 2. Первый торговец

Торговый струг, добротное, крепкое речное судно с высокими бортами, тихо скользит по воде. Парус на высокой мачте туго наполнен попутным ветром. Семь пар вёсел монотонно загребают тёмную речную гладь. На треугольном носу стоит утус Типат, уважаемый торговец из славного города Лемай, столицы Миренаара, единственного на Миреме государства менгов.

И кто только надоумил дикарей выстроить вокруг Великого Столба самую настоящую крепость? Типат недовольно притопнул ногой. Голову бы оторвать. Затычка, сущая затычка на Апесе. Последняя удачная экспедиция за рабами вернулась в Миренаар больше двадцати лет назад. И с тех пор как отрезало.

Но! Типат самодовольно улыбнулся. Если огромная армия оказалась бессильна против дикарей и их крепости, то… может быть, поможет дипломатия? А что если не воевать с дикарями, а торговать? Как говорил незабвенный Наллух, давно умерший тесть, осёл, гружённый золотом, возьмёт любую крепость.

Впервые столь соблазнительные мысли посетили Типата год тому назад. Это же… Какие барыши сорвать можно! Конечно, бесплатно пойманная дикарка дешевле купленной, зато какая колоссальная экономия сил и средств на накладных расходах. Не нужно снаряжать большую боевую ладью, собирать не меньше сотни простолюдинов, вооружать их медными топорами и, главное, кормить долгую дорогу туда и обратно. Риск минимален. Торговая экспедиция в разы дешевле военного похода. Но!

Типат недовольно поморщился. Осталась главная проблема – как отреагируют дикари? Где гарантия, что они тихо-мирно согласятся обменять стеклянные бусы, соль и вино на пушнину, золото и рабов? Вдруг этим недомеркам взбредёт в голову завладеть товаром совершенно бесплатно, то есть силой. Перебить немногочисленный экипаж струга большого труда не составит, если ещё раньше трусливые простолюдины сами не сиганут за борт. Вот почему гребцы на вёслах так нервничают. Допёрло до сволочей, на что подписались.

До Великого Столба остался всего один переход. Типат украдкой вздохнул, это в какую же авантюру он умудрился залезть по самые уши по собственной глупости. Это там, в Лемай, в тиши и безопасности собственного домика, хорошо сидеть за столом, прихлёбывать вино и прикидывать возможные барыши. А здесь и сейчас в голову лезут совершенно другие мысли и доводы. Но! Отступать уже поздно и крайне убыточно.

– Утус.

От неожиданности Типат вздрогнул. За тяжёлыми раздумьями не заметил, как подошёл простолюдин по имени Лебас.

– Вон, смотрите, – Лебас ткнул пальцем в сторону берега.

Час от часу не легче.

– Великий Создатель, помоги, – в очередной раз зашептал Типат.

На правом берегу, на маленьком мысу под сенью высокой берёзы, пирамидой сложены черепа. Прости господи, много черепов, не меньше полусотни. Голые кости потемнели от времени и непогоды. Пустые глазницы грозно и сердито смотрят на реку.

– Что это? – испуганно ахнул Типат.

– Предупреждающий знак, наверно, – Лебас пятернёй почесал затылок. – В прошлый раз ничего подобного не было.

Простолюдин с интересом уставился на груду черепов.

– Наверно, это головы тех, кто погиб возле Столба, – Лебас вновь ткнул в груду черепов пальцем. – Мы же просили витуса Бамута, умоляли даже, сжечь всех покойников. Но… – Лебас развёл руками, – слишком много тогда народу полегло. Дров на всех не хватило. Видать, дикари раскопали могилы.

Простолюдин Лебас был в последнем большом походе к Великому Столбу. Типат нашёл его в Нерди, в самом дальнем поселении на Акфаре, и с трудом уговорил присоединиться к экспедиции. Но хитрый простолюдин напрочь отказался от щедрой платы. Пришлось взять его в долю и пообещать процент с прибыли. Слишком дорогой проводник получился, но он единственный, кто был здесь и может хоть что-то рассказать. Именно Лебас посоветовал доплыть до Столба при ярком свете Геполы. Как знать, всё лишний шанс мирно договориться с дикарями.

– Раз они соорудили предупредительный знак, – Лебас задумчиво склонил голову, – значит, где-то рядом должна быть их передовая застава. О! Нас заметили.

На левом берегу, над вершинами стройных елей, поднялся огромный чёрный столб дыма. Невидимый с реки костёр выбросил в небо условный сигнал опасности.

– В прошлый раз так же было, – пояснил Лебас. – Витус Бамут тут же послал два десятка костёр загасить, а сигнальщиков поймать. Да только всё пусто было. Дикари у Столба уже на уши встали, а сигнальщики словно сквозь землю провалились. Вот так, уважаемый, вас уже ждут.

Типат недовольно нахмурился. Зря простолюдин пасть распахнул. Передний гребец, здоровенный детина в светло-серой шерстяной рубахе, нервно стукнул веслом о палубу. Слаженная работа вёсел тут же сбилась с ритма. Того и гляди, хай поднимут.