Проклятые сокровища

***

Утро. Прекрасное летнее утро. Длинные тени от тонких вязов укрыли каменные плитки аллеи тёмной сетью. Центральные ворота Раконского университета распахнуты. В правой ладони зажата ручка маленького чемоданчика. Туран вышел на подъездную аллею. Ботинки тихо вступили на каменные плитки. Но через пару шагов Туран остановился и обернулся.

До поезда на Навиру осталось полтора часа. Ещё нужно успеть через весь город на вокзал. Придётся идти пешком, извозчик денег стоит. Нужно торопиться. Но… Ни с того, ни с чего захотелось остановиться возле кованных ворот и последний раз взглянуть на такой, такой, Туран задумался, на такой родной и до боли знакомый университет.

Маленький городок Ракон примостился на берегу Юрлы, тихой реки с пологими берегами. Когда-то он был родовым имением князей Раконских. Только больше пяти веков тому назад последний представитель древнего аристократического рода благополучно отошёл в мир иной и не оставил после себя ни одного законного наследника. Зато всплыла большая куча долговых расписок и неоплаченных счетов. Никто из дальних родственников так и не захотел стать новым князем Раконским и тем самым взвалить на себя тяжкое финансовое бремя.

Империя выкупила старый замок с кирпичными стенами, рвом и высокими башнями по периметру. Так родовое гнездо князей Раконских стало университетом. Некогда неприступную цитадель на вершине холма перестроили и существенно расширили. Казармы для солдат превратились в жилые корпуса для воспитанников и прислуги. Огромный трапезный зал, где когда-то князья закатывали роскошные пиры, стал университетской столовой с длинными столами на десять учеников. Говорят, кабинет и приёмная ректора когда-то были личными покоями князей. Ров с водой превратился в декоративный пруд с горбатыми мостиками над тихой водой. Вокруг крепостной стены разбили сад. Новая кирпичная ограда с коваными воротами очертила территорию университета.

Раконский государственный закрытый университет – самый лучший, самый престижный университет Империи. В него невозможно попасть ни за какие деньги. Не помогут никакие связи и богатая родословная. Зато тех, кто умеет читать чужие эмоции, кто усилием воли передвигает камни или взглядом зажигает пучки соломы, принимают в университет совершенно бесплатно и на полное государственное обеспечение.

Сейчас в университете живёт и учится больше двух с половиной тысяч воспитанников. Будущая элита Тиллурской империи. Среди них хватает отпрысков знатных фамилий, чьи списки предков насчитывают десятки колен. Однако большая часть воспитанников выходцы с низов, сыновья фабричных рабочих, крестьян и батраков. Как и сам Туран.

У каждого воспитанника в обязательном порядке маленькая комната с окошком, скрипучая кровать и письменный стол с изрезанной столешницей. Раз в неделю общая баня с деревянными тазиками, одна на всех столовая и общие туалеты на каждом этаже. Раконский университет славится строгим уставов. Каких-либо поблажек лишены даже сыновья императора.

Туран прожил в университете семь лет. За эти годы из простоватого деревенского парня его переделали в образованного дворянина. Только не стоит обольщаться: Империя кормила, учила и воспитывала его только для того, чтобы он не вздумал бунтовать и кусать руку, которая вскормила его. В недалёком прошлом непризнанные мастера ни раз и не два подбивали крестьян на бунт и вели повстанческие армии на столицу. Правящий класс нехотя, со скрипом и скрежетом, пошёл на уступки и бросил мастерам с низов косточку.

Нужно признать, Туран криво усмехнулся, очень вкусную косточку, сахарную, с кусочками парного мяса. Вместе с дипломом о высшем образовании и хорошими манерами Туран получил титул персонального дворянина. Перед ним раскрыты все без исключения двери государственных учреждений. Его с удовольствием примет любое дворянское собрание любого города, городка или села. Теперь ему гораздо выгодней делать карьеру, сколачивать личное состояние, вращаться в благородном обществе, а не подбивать голытьбу на бунт.

Всё это так, Туран поудобней перехватил ручку чемодана. Только, вот, непонятно: понравится ему служба следователем в сыскной полиции или нет? Туран так и эдак размышлял над странным направлением весь вчерашний вечер и большую часть ночи, однако так и не пришёл к однозначному ответу. За тяжкими размышлениями даже не заметил, как уснул прямо на заправленной кровати. Но и утром, с первыми лучами Ягиры, ответ так и не пришёл ему в голову. Да и как можно размышлять о том, о чём имеешь весьма и весьма смутное представление. В Дальнем, в родной деревне, староста Ратаг – единственный представитель власти. Да и его выбрали лишь за то, что в армии его научили писать и читать.

Хватить стоять на месте, Туран зашагал по подъездной аллее. Пока в его активе добротный шерстяной сюртук, чемодан с парой сменного белья, паспорт во внутреннем кармане сюртука, там же полторы сотни виртов, направление на службу и весь мир у ног. Семь лет ему твердили, что он – представитель правящего класса. Элита! Но каково на самом деле быть этим самым представителем? Элитой? Впрочем, очень скоро он это узнает.

Туран свернул на тротуар у дороги. Дальше по улице, в просвете между ветвями дубов и вязов, выступают маленькие словно игрушечные домики состоятельных горожан Ракона. А ещё дальше, под горой, проглядывает лента Юрлы. Маленькое речное судно с треугольным парусом скользит по речной глади.

Глава 3. Знакомство с губернатором

До места назначения, до далёкой северной окраины Тиллуры, Туран добирался две недели. Увы, в Навире прямо с поезда пришлось бежать на пароход. Времени поглазеть на столицу и её достопримечательности не осталось вовсе. Зато! Неблизкое морское путешествие показалось развлекательным круизом.

После комнатки в университете с единственным окном и скрипучей кроватью каюта второго класса показалась верхом изысканности и комфорта. Широкая постель с белыми и душистыми простынями и наволочками, мягкое кресло возле большого иллюминатора, через который в каюту свежий ветер то и дело заносил запах моря. Особенно понравились персональный туалет и раковина для умывания. Никаких утренних очередей и недовольного визга страждущих за запертой дверью.

Смешно вспоминать: когда-то простому деревенскому парню университетская столовая показалась раем. Не из общего котелка с родителями и под строгим надзором старших братьев, а из персональной тарелки, да ещё и с чудной вилкой. Но! Только в ресторане парохода на Турана наконец-то снизошло понимание насколько скромна и даже убога университетская столовая. Вместо дешёвых тарелок из стекла и стальных ложек аристократический фарфор и столовое серебро. А блюда, какие изысканные блюда готовили в ресторане. Если картошка, то не просто варёные клубни, а тонко порезанные хрустящие ломтики. Котлеты… Страсть, а не котлеты – отбивные, поджарки. Паштеты и салаты, утиные ножки в бумажных колпачках на косточках и варёные крабы. Воистину, кулинария – самое вкусное из всех искусств.

Империя оплатила проезд с пропитанием, но, к превеликому сожалению, без спиртного. Скромный бюджет не позволил приобщиться к дорогим марочным винам и столетним коньякам, только вздохнуть их божественный аромат. Зато пиво в больших прозрачных бокалах кажется ещё вкуснее. В кабачке вдовы Кокор, куда Туран с товарищами по университету заглядывал время от времени, подобного божественного пива отродясь не было.

А общество, в каком респектабельном обществе довелось прожить целых две недели: дворяне и аристократы, состоятельные купцы и богатые промышленники, подтянутые офицеры и высокопоставленные чиновники. Дочки состоятельных пассажиров в дорогих штучных платьях и модных шляпках буквально расстреляли Турана очаровательными глазками. Пусть каждая девица внешне сама воспитанность и благоразумие, зато у каждой изнутри бьёт дикий интерес. Пусть Туран всего лишь персональный дворянин без связей, службы и покровителей, зато он мастер. А, значит, по мнению девиц и, особенно, их мам, многообещающий жених.

Стыдно, стыдно признаться самому себе: в Навире на пароход сел скромный выпускник, а в Снорке на берег сошёл уверенный в себе молодой дворянин. Туран окунулся в благовоспитанное общество, отведал его блюд и вкусил комфорт бытия. Быть представителем правящего класса очень и даже очень здорово. А подняться ещё выше, достигнуть высот и сколотить приличное состояние – ещё лучше.

Прямо с пристани Туран отправился в канцелярию губернского правления. Помощник председателя казённой палаты выдал подъёмные триста виртов и подсказал, где можно недорого снять очень хорошую квартиру. И вот теперь Туран неторопливо поднимается по широкой каменной лестнице на третий самый престижный этаж дорого доходного дома. В груди зреет, зреет, цветёт и пахнет предвкушение чего-то неизвестного, но наверняка очень приятного. Утус Заргос, домовладелец, угодливой болонкой вертится возле ног.

Владелец доходного дома трещит не умолкая ни на секунду. Утус Заргос самозабвенно нахваливает и нахваливает предлагаемую квартиру. Она и такая, и сякая. А какая там добротная мебель, а какой вид из окна, а какие благовоспитанные и благородные соседи. Если верить домовладельцу, то сам император Читан 5, правитель Тиллуры, не постеснялся бы жить в такой квартире.

Туран ещё в глаза не видел предлагаемого жилья, но уже точно знает, сколько в квартире комнат, что кровать в спальне на пружинах, полы не скрипят, а в ванной комнате висит огромное зеркало. Эмоциональный фон утуса Заргоса светится самой чистой неподдельной радостью, будто не квартиру сдаёт, а выдаёт замуж единственную дочь за богатого и очень влиятельного князя. На площадке между вторым и третьим этажами Туран не выдержал и остановился.

– Скажите, уважаемый, – Туран положил левую ладонь на изгиб перил, – объясните, с чего это вы так радуетесь? Я не высокопоставленный чиновник, не купец и не торговый представитель богатого купца. У меня официально и должности нет.

– Ах! Мастер, – утус Заргос словно проглотил очень вкусную конфету, – от вас невозможно что-либо скрыть. Буду откровенен: среди богатых квартиросъёмщиков хватает откровенного жулья. Увы! Увы! Мне частенько приходится буквально преследовать некоторых жильцов, дабы угрозами и посулами вытрясти очередную плату.

Вот, пожалуйста, за примером не нужно далеко ходить – утус Нитан. Какой состоятельный господин. Был. Пальто дорогое носил, часы золотые на цепочке длинной носил. Шапка бобровая, с отливом. Так мало того, что задолжал плату за четыре месяца, так ещё и сбежал не заплатив. Спустил из окна чемоданы на верёвке, как ни в чём не бывало прошёл мимо Данса, дворника моего, и был таков.

– Ну а с чего вы решили, будто я как утус Нитан не спущу свой чемодан на верёвке и не сбегу? – Туран улыбнулся.

– Ах, мастер, шутить изволите, – домовладелец угодливо улыбнулся жёлтыми зубами. – Всё, что от вас потребуется, так это в конце каждого месяца подписывать счёт. Казённая палата будет платить за вас. Для меня лично это означает никаких, – эмоциональный фон утуса Заргоса расцвёл от счастья как роза в мае, – никаких задержек с квартплатой. Откровенно говоря, вы – идеальный квартиросъёмщик. Впрочем, мы пришли.

Утус Заргос торжественно распахнул входную дверь. В нос тут же ударил приятный запах хвойного мыла. Туран прошёлся по комнатам, посмотрел в окна и заглянул в ванную. Да-а-а, если домовладелец и приврал, то совсем, совсем немного.

Квартира подобна дворцу в миниатюре. Высокие потолки, красивые обои с тёплыми шафрановыми обоями и мягкие ковры на паркетном полу. Из просторной прихожей бесшумные двери ведут в три комнаты. В спальне широкая кровать недвусмысленно намекает, что на таких белоснежных перинах и воздушных подушках грех спать одному. Кабинет приятно удивил строгой отделкой стен, толстыми шторами и массивным письменным столом с парой глубоких кресел для посетителей. Особо приятно то обстоятельство, Туран сдвинул штору в сторону, что окна выходят на север. Яркие лучи прекрасной Ягиры не будут заливать кабинет потоками света, слепить глаза и мешать долгой, но обязательно плодотворной работе.

А ванная комната ещё лучше, чем на пароходе. Туран повернул кран, в большую чугунную ванную на фигурных ножках в виде лап льва тут же полилась прозрачная струя воды. На полу керамическая плитка приятного голубого цвета. И зеркало, и в самом деле большое зеркало едва ли не во всю стену. Туран провёл пальчиком по белоснежной полукруглой раковине под зеркалом. Нигде и никогда жить в подобной роскоши ему не доводилось. До пятнадцати лет даже не подозревал о существовании ванн и унитазов.

– Хорошо, уважаемый, – Туран вышел из ванной комнаты, – я согласен снять вашу квартиру на полгода.

– Вы не пожалеете! – домовладелец едва не описался от радости. – Не извольте беспокоиться. Устраивайтесь, устраивайтесь поудобней. Вечером, вечером оформим все бумаги. А сейчас отдыхайте, отдыхайте с дороги.

Восторженный треск домовладельца стих только вместе с хлопком входной двери. Туран подошёл к окну. Самодовольная улыбка распирает губы. Сквозь перекрёстье деревянной рамы хорошо виден трёхэтажный дом с фигурной лепниной на той стороне улицы. Ещё дальше, поверх серой крыши, выглядывает зелёный кусочек кровли Губернаторского дворца.

Как Туран успел узнать доходный дом с этой чудной квартирой находится на улице Северный вал на Речной стороне. Центр Снорка, самый престижный и дорогой район, между прочим. Наверняка помощник председателя казённой палаты, который посоветовал обратиться к утусу Заргосу, получит от домовладельца хорошую мзду. Уж не без этого, Туран усмехнулся. Ну да ладно.

За трёхкомнатную квартиру в центре города с паровым отоплением, водопроводом и канализацией, с полным пансионом, уборкой и приходящей домработницей казённая палата ежемесячно будет выплачивать утусу Заргосу 157 виртов. За подобную сумму в Навире, в столице Тиллуры, пришлось бы довольствоваться либо скромной однокомнатной квартирой на относительно престижной окраине, либо ютиться в ещё более скромной комнатушке на чердаке не слишком дорогого дома недалеко от центра Навиры. Жизнь на далёкой окраине огромной империи имеет свои плюсы. Один из них – дешевизна.

Робкий стук в дверь оторвал от размышлений. Кто это может быть? Туран слегка сосредоточился. Перед внутренним взором тут же возник образ человека перед входной дверью. Не домовладелец, точно. Человек на лестничной площадке нерешительно переминается с ноги на ногу и страшно робеет. Но при этом его распирает дикое любопытство.

– Входите, открыто! – Туран отвернулся от окна.

– Мастер Атиноу, – из приоткрытой двери показалась пугливая физиономия дворника Данса, крепкого мужика с тщательно выбритым лицом и обширной лысиной на макушке. Поверх поношенной рубашки с закатанными рукавами дворник одел чёрный фартук. – Вам письмо от мастера губернатора.

– Прошу, заходите, – Туран едва сдержал неуместную улыбку.

Дворник неловко протиснулся через едва приоткрытую дверь. Лямка чёрного фартука едва не зацепилась за ручку.

– Извольте получить, – Данс протянул белый конверт. – Велено передать вам лично в руки как можно скорее.

– Благодарю вас, уважаемый, – Туран опустил в протянутую ладь гривенник.

– Благодарствуйте, – Данс угодливо поклонился и так же неловко выскользнул обратно на лестничную площадку через едва приоткрытую дверь.

Чаевые – ещё одна привычка и обязанность богатых людей. На пароходе дворяне и офицеры регулярно вознаграждали прислугу мелкими монетками. По началу столь изысканное унижение вызвало в душе Турана удивление, но очень скоро всплыл истинный смысл чаевых. Мелкие подачки быстро складываются в весьма ощутимую прибавку к жалованию простых людей и побуждают их работать быстрее и лучше. Монетка в десять совиртов гарантирует, что в следующий раз дворник Данс быстро и с превеликим удовольствием доставит письмо, а не «забудет» о нём на денёк другой.

Туран с интересом уставился на белый конверт. От губернатора? К чему бы это? Внутри прямоугольный листок с волнистыми узорами, глаза быстро пробежали по коротенькому приглашению. Удивительно, Туран вложил листок обратно в конверт, не прошло и трёх часов, как он сошёл с парохода, а его уже пригласили на личный приём к губернатору. Впрочем, если разобраться, ничего удивительного. В далёкой северной губернии людей со сверхспособностями очень мало. В Снорке живёт двести пятьдесят тысяч обывателей, но среди них вряд ли наберётся хотя бы четыре десятка мастеров.

Часы на стене в гостиной показали начало третьего часа по полудню, большая стрелка едва отошла от цифры два. До приёма осталось чуть меньше четырёх часов, вполне достаточно, чтобы обновить гардероб. Туран придирчиво оглядел себя в большом зеркале в прихожей. Чёрный шерстяной сюртук с блестящими пуговицами и брюки с едва заметными стрелками для скромного воспитанника в самый раз. А вот для государственного чиновника, да ещё и мастера, бедновато будет. Нужно купить что-нибудь по дороже и представительней. Да! Ещё ботинки. Особенно ботинки. Чтобы блестели, чтобы губернатор разглядел в них собственное отражение. О том, насколько богат и влиятелен человек в первую очередь судят по ботинкам и часам. Жаль, ещё не скоро получится вытащить из кармана золотые часики, а вот переобуться следует как можно скорее.

***

Новенькие ботинки приятно поскрипывают на ходу. Свежий ветерок не менее приятно обдувает разгорячённое от волнения лицо. Туран неторопливо шагает по Срединной улице по направлению к центру Снорка. Можно было бы и быстрее, но глаза сами собой то и дело шарят по сторонам. Новые впечатления, дома, люди, тучи над головой льются на Турана маленьким водопадом. Раньше почему-то казалось, будто по улицам далёкого северного города обязательно должны бродить бурые медведи, тучами виться гнус, а жилые дома непременно деревянные, старые и кривые. Но нет, Снорк приятно удивил.

Да, в столице губернии хватает деревянных домов, кривых и старых, но крепких крестьянских изб за высокими заборами и лающими во дворе собаками гораздо больше. Речная сторона, центр города, целиком застроена вполне современными трёх, четырёх и даже пятиэтажными домами. Особо выделяется Деловой центр, высоченное здание на Адмиральской площади. Прямые улицы и перекрёстки. Проезжая часть и тротуары вымощены камнем. Газовые фонари на чёрных высоких столбах и широкие витрины магазинов. Как бы то ни было, а Снорк вполне современный и далеко не бедный город.