Разгром Свалки

Штурмовой вертолёт всё ближе. Солдаты Народной армии, жалкие остатки разгромленного взвода, попадали в снег. Сквозь шум винтов то и дело пробиваются торопливые шаги и чертыханье на грани нервного срыва. Чаг осторожно выглянул из-под накидки. Проклятье! У трёх-четырёх солдат сдали нервы.

Всемогущий «Ястреб» тут же засёк новую цель. Чага окатило холодом с ног до головы. Штурмовой вертолёт прямо над ним, ветер треплет маскировочную накидку и разгоняет снег. Под короткими крыльями заиграли огненные вспышки. Почти сразу где-то впереди раздались взрывы. Чаг прижал край накидки перед лицом. Как обычно, трусы спасают жизни тем, у кого более крепкие нервы.

Штурмовой вертолёт благополучно уплыл в сторону. Напор воздуха от винта постепенно стих. Лёгкий толчок в плечо, Чаг тут же скинул с головы маскировочную накидку. Это Шнык. Командир уже поднялся на ноги и жестами приказал поднять остальных. Режим радиомолчания и всё такое. Вскоре партизанский отряд продолжил движение. Десятка полтора солдат, словно стадо баранов за вожаком, вытянулось в цепочку за командиром.

Не только многочисленные учения, но и сама война натренировали Чага на славу. Прямо на ходу он аккуратно свернул и убрал в подсумок на поясе маскировочную накидку. Горячка боя давно отпустила. К пережитому ужасу добавился страх. Тело то бросает в жар, то в холод. То ли нервы, то ли система охлаждения борга начала работать с перебоями. Чаг бросил взгляд через плечо. Не то что глазами, даже спиной можно почувствовать, что отряд на грани паники. Пока солдаты держатся, ибо Шнык уверенно ведёт их с поля боя прочь, в пустыню, в безопасность. Если последнее вообще может быть хоть где-то на поверхности Северного плоскогорья.

Глава 3. Сущность войны

Счёт на секунды. На повороте Биал изогнулся всем телом. Будь он сейчас в Адаунском пехотном училище на старичке Миреме, то, несомненно, сдал бы зачёт по ползанью по-пластунски на пять с двумя огромными плюсами. И это при том, что ползти очень неудобно. Окоп едва ли не наполовину засыпан зёмлей и снегом.

В спину толкают шлепки и топот. Это аборигены добрались-таки до позиции отделения и теперь в панике сигают в окопы. Понимают, сволочи, что непосредственно на позицию отделения не упадёт ни одна кассетная бомба, не попадёт ни один НУРС. Тем более нужно отступить. Вот и задняя часть боевой машины. Руки в бронированных перчатках торопливо расчистили узкий лаз под дно.

Зубодробительный скрежет едва не взорвал барабанные перепонки. Биал тут же замер на месте. На секунду сердце сжалось от страха, зато потом забарабанило с утроенной силой. Это «Эмма» в зажиме на спине в самый неподходящий момент зацепилась за днище боевой машины.

Всё воображение проклятое. Кажется, будто на зубодробительный скрежет сбегутся все без исключения аборигены, которые только топчут эту проклятую свалку человеческих душ. Может быть, Биал подался чуток назад, но только не сейчас. Гул мощных движков льётся под днище боевой машины. То и дело бахают взрывы. Это над полем боя появились «Ястребы» и принялись засыпать аборигенов НУРСами. Так называемым повстанцам сейчас не до одинокого сержанта космического десанта. Биал шустрой мышью юркнул под днище БМП.

Биал торопливо развернулся головой к лазу. Как хорошо, что звуки мочилова снаружи с гарантией глушат его собственные неловкие телодвижения. На всякий случай, «Эмма» легла рядом на снег. На внутренней поверхности забрала появилось перекрестье с электронного прицела. Только пока аборигены не спешат ринуться за ним под днище «Шельмы» и разорвать его на куски. Тем лучше, Биал вжался в мёрзлую землю Свалки и замер.

Перед лазом под днищем то и дело мелькают тёмные фигуры в боргах. Биал склонил голову на бок. Да сколько же их? Сбоку, за колёсами, собралось много аборигенов. Шелест, стук, невнятная речь. То ли говорят, то ли бубнят себе под нос, не разобрать. Впрочем, злорадная улыбка растянула губы, можно понять и так – аборигены на грани паники.

Произошло то, что и должно было произойти, до чего второе отделение 21-го взвода чуть-чуть не сумело сдержать натиск противника – над полем боя появились сперва АКИ, а чуть позже штурмовые вертолёты. Высокоточные кассетные снаряды и бомбы в один момент смели к чёртовой бабушке всю пороховую артиллерию. Чуть позже «Ястребы» принялись гонять аборигенов и в хвост и в гриву. Ход сражения развернулся на сто восемьдесят градусов буквально за минуту. Биал нахмурился. Жаль, что этого не произошло хотя бы на пять минут раньше. Следуя законам жанра, сейчас должен появится «Ястреб».

Точно! Биал злорадно усмехнулся. Из-под «Шельмы» отлично слышно, и даже чуток видно, как НУРСы перепахивают каменистую пустыню. Десять аборигенов в одном месте – это много. Не заметить невозможно. А в точности стрелков можно не сомневаться, они не будут лупить по боевой машине.

Грохот взрывов на миг заглушил мысли в голове. Биал растёкся по мёрзлой земле. Лишь бы только аборигенам не пришла в голову мысль забросить под БМП гранату. Лишь бы только не пришла… Бежать, Биал глянул на бронированное днище, будет некуда. В замкнутом пространстве всего одна допотопная граната порвёт его на куски со стопроцентной гарантией. Пальцы стиснули цевьё электромагнитного автомата. В индикаторе боеприпасов мелко-мелко подрагивает зелёная цифра 76. Или, Биал приподнялся на локтях, всё же выскочить наружу и прихватить с собой на встречу с Великим Создателем как можно больше солдат противника?

Разрывы НУРСов ушли далеко в сторону. Чуть позже зашуршала мёрзлая земля и снег. Это, Биал машинально выдвинул перед собой электромагнитный автомат, аборигены. Да, точно, аборигены торопливо выскочили из окопа. За самым последним из них шумно рухнула стена окопа. Противник ушёл.

Надо бы переждать, надо бы убедиться, но-о-о… Биал самым решительным образом полез наружу. От нетерпения шлем броника вновь оглушительно шаркнул по днищу боевой машины. Биал высунул голову и настороженно огляделся по сторонам. Не, точно никого нет. Пусть аборигенам удалось взять позицию второго отделения 21-го взвода, однако им всё равно пришлось поспешно отступить.

Надо кое-что проверить. Биал свалился на дно окопа, но тут же перевернулся на ноги. Указательный палец упёрся в маленькую кнопочку на левом запястье. На забрале тут же появились данные о потерях.

– Проклятье! – в сердцах ругнулся Биал.

Из всего второго отделения уцелел только он один.

– Внимание.

От неожиданности Биал дёрнулся всем телом. Руки сами собой перехватили автомат на изготовку, указательный палец в самый последний момент замер на спусковом крючке. Превеликий Создатель, Биал расслабленно улыбнулся, это же связь.

– Двадцать первый взвод. Двадцать первый взвод, – продолжает верещать общий канал связи, – есть кто живой? Повторяю: есть кто живой?

Биал опустил автомат. А где телеметрия? По идее, командование должно получать телеметрию от всех боевых единиц. Впрочем, какая разница. На войне возможны многие варианты.

– Говорит сержант Ришат, второе отделение, 21-ый взвод, я, – голос предательски дрогнул, – я живой.

– Да, вижу: – голос на общем канале связи тут же обрадовался, – ранений и повреждений нет.

Судя по всему, Биал чуть было не вытянулся по стойке «смирно», это полковник Роян, командир Второго полка, частью которого является 21-ый взвод.

– Сержант, доложите данные о противнике.

– Противник сумел взять позицию второго отделения, но, – на всякий случай Биал ещё раз оглянулся по сторонам, – на данный момент уже отступил. Повторяю: противник отступил. В зоне видимости нет ни одного живого аборигена.

– Каково состояние вверенной вам мобильной буровой установки?

В сердце кольнула игла злости, Биал недовольно поморщился. Полковника не интересует состояние ни отделения, ни взвода. Да и как оно может его интересовать, если ни отделения, ни взвода больше нет.

– Сейчас выясню, – ответил Биал.

На самом деле с языка чуть было не сорвались самые грязные, отстойные ругательства. Но очень вовремя выручила въевшаяся подкорку дисциплина. Осторожно, стараясь лишний раз не высовываться из-под защиты наполовину засыпанного окопа, Биал обошёл позицию погибшего отделения. Глаза бы не видели, но бронированные ботинки то и дело натыкаются на тела погибших товарищей. Почти все погибли под градом осколочных гранат. Один раз по ту сторону полуразрушенного бруствера мелькнули останки раздолбанного «Муравья». Голова РСПП буквально вскрыта на манер консервной банки крупнокалиберными пулями.

Да это же! Биал шумно засопел и напряг глаза. Электроника бронескафандра тут же включила увеличение, буровая будто прыгнула навстречу. Не-е-е, это точно натуральное издевательство!

В бою полёг весь 21-ый взвод, по современным меркам, это неслыханные потери. Недалеко от буровой дымит «Аист». Вот кому не повезло по-крупному: шальной снаряд из пороховой пушки самым грубым образом оторвал вертолёту хвост. На противоположной стороне завалилась на бок зенитная установка «Небо-4-0». Сильный взрыв почти прямого попадания едва не выбросил её из окопа. Рядом, на красноватом снегу, разбросано несколько фигур в синих боргах. Вечная память, Биал опустил голову, команда гражданских бурильщиков разделила судьбу 21-го взвода. И на столь мрачном фоне стальная вышка продолжает сверкать многочисленными огнями как ни в чём не бывало.

– Докладываю: – просипел Биал, – обслуживающий персонал мобильной буровой установки погиб. Однако сама мобильная буровая установка видимых повреждений не имеет.

– Принято, – отозвался полковник Роян и тут же добавил. – Противник отступает по всем направления.

Биал тут же оглянулся. Вдалеке, в тёмной пустыне, и в самом деле то и дело поднимаются султаны огненных взрывов. «Ястребы» продолжают гнать аборигенов сразу во все стороны.

– Сержант Ришат, – полковник Роян заговорил вновь, – приказываю вам выдвинуться на мобильную буровую установку. Проверьте её состояние и возьмите под охрану вплоть до прибытия подкрепления.

– Вас понял, – Биал всё же вытянулся по стойке «смирно». – Помощники, или хотя бы один напарник, у меня будут?

Вопрос с подковыркой. Биал замер на месте, в груди холодным комком стянулось дурное предчувствие.

– Никак нет, – голос полковника Рояна скрипнул словно ржавая петля. – Исполняйте.

– Есть исполнять, – машинально произнёс Биал, но полковник уже отключился.

Твою дивизию, Биал на миг закрыл глаза, но почти сразу их открыл. Подтвердились наихудшие опасение – из всего 21-го взвода уцелел только он один. А это 36 человек личного состава. БМП, понятно, огребли в первую очередь. Нет даже раненых, иначе полковник Роян в первую очередь приказ проверить их состояние и оказать первую помощь.

На душе будто кошки обосрались. Биал медленно опустился на корточки перед убитым товарищем. Как бы то ни было, а приказ нужно выполнить. Такова чёрная сущность войны: убитых можно заменить, задание заменить нельзя.

Рядовому не повезло конкретно. Руки и ноги раскинуты в стороны, на спине зияет огромное чёрное пятно. На забрале Биала тут же выскочила надпись: «Ефрейтор Вусин. Убит».

Блок жизнеобеспечения ефрейтора Вусина раскурочен будто кувалдой, однако, Биал наклонился чуть ближе, наружу не вытекло ни капли крови. Очень похоже на то, что Василёк словил кумулятивную гранату аборигенов. Вечная память. Но мёртвый обязан помочь живому. Это ещё одна чёрная сущность войны.

Биал рывком за плечо перевернул Василька на спину. Из карманов разгрузки пальцы извлекли четыре полных магазина и пять гранат для подствольника. Пусть аборигены удрали без оглядки, но пополнить боезапас лишним не будет. Хотя… Биал развернулся всем телом в сторону боевой машины. Задний люк «Шельмы» распахнут настежь. Каждая БМП везет тройной боекомплект для каждого пехотинца. Можно пополнить боезапас в ней. Можно, но абсолютно не хочется. В борт «Шельмы» воткнулось не меньше пяти кумулятивных гранат. Рядовые Итагун и Бинтан так и не успели выскочить наружу. Будет очень печально поскользнуться на их кишках.

Биал поднялся на ноги и осторожно выбрался из окопа. Пусть «Ястребы» старательно перепахали поле боя, а противник в панике удрал, но бдительность никогда не бывает лишней. Чем чёрт не шутит, можно легко наткнуться на недобитых аборигенов. Их проклятые маскировочные накидки изобрёл сам дьявол.

Страшно-то как, Биал на миг замер на месте. Пусть наполовину засыпанный окоп как защита уже не ахи, но всё защита. Сейчас же, на открытой местности, в одиночку, без поддержки респов и могучего БМП за спиной, невольно чувствует себя голом на званном обеде. Но надо, надо идти.

В двух метрах от окопа валяется дохлый абориген. Через грудь наискось протянулась цепочка аккуратных дырок. Биал криво усмехнулся, не иначе «Муравей» постарался. Несколько дальше прямоугольной кучей замер ещё один абориген. Чуть дальше ещё и ещё.