Поговори со мной

***

Леська.

– Лес! – мама влетела ко мне в комнату ранним утром. – Лес – это то, что нам всем нужно! Свежий воздух, прозрачная вода, зелёная травка!

Вид у неё был, как у самого счастливого человека на земле. Она пролетела по моей комнате, отдёрнула штору, а потом чмокнула меня в лоб и, махнув рукой, удалилась за дверь.

Я потянулась и сползла с кровати, вставив ноги в мохнатые тапочки. Интонация мамы и приподнятость её настроения говорили о том, что ночной разговор моих родителей привёл их к какому-то решению. Зря я не пошла тогда к ним, пропустила всё самое интересное.

Папа помахал мне, оторвавшись от планшета, когда я вошла на кухню. Он улыбался ртом и глазами. Любовь к путешествиям и переездам объединяла моих родителей. И них обоих от этого горели глаза.

Мама в это время прыгала вокруг плиты и восклицала. У неё опять сгорел омлет.

– Пошла в душ, а он, понимаешь вот, – пояснила она мне, будто я не знала, что по утрам у неё стандартно что-нибудь сгорает, если папа или я не берём на себя готовку завтрака.

– Угу, – кивнула я и заглянула в кастрюлю, из которой пахло кофе, – а это что?

– Это для тирамису, – пояснила она, – там, в кофеварке, есть горячий, если хочешь.

– Нет уж, спасибо, я не люблю кофе, – напомнила я и положила крышку на место. – Так вы значит наконец решились? Куда мы отправляемся на этот раз?

– Помнишь тётю Олю? Родители её подруги сдают свой дом. Триста километров от города, карельской воздух, вокруг сосновый лес. Рядом два шикарных озера, в километре горная река. Мы уже ездили смотреть, думаю, тебе тоже понравится.

Мама выкинула немного остывший омлет в помойку и достала из шкафа ореховые мюсли. Папа в задумчивости удалился в коридор.

Через штору пробивался свет, я отдёрнула её и пустила его на кухню.

– Мам, а как же ваша работа? – спросила я, наливая в тарелку молоко.

Мама взмахнула своим ярко-жёлтым подолом платья, которое очень любила и посмотрела на меня.

– Ну, большинство консультаций можно и дистанционно проводить, ты же знаешь. Иногда, конечно, нам придутся уезжать. Но ты не переживай, там большая деревня рядом, так что всё будет хорошо.

– Да не, – отмахнулась я, – я-то справлюсь, просто триста километров каждый день… не тяжело ли вам будет?

– Зато там шикарный воздух и экология! – защищала мама домик. – Мы с папой думаем остаться там на подольше. Деревенская жизнь, сельское хозяйство. Мы так ещё не жили, а вот теперь представилась возможность попробовать. Будем собственные огурцы выращивать, помидоры, рукколу, клубнику там всякую. Не жизнь, а сказка! Ну, что думаешь?

Она с надеждой посмотрела на меня. Я задумалась. Большой шумный город грустных романтиков мы меняем на лес и неизвестность… Конечно, я была не против! Тем более, что душа уже несколько месяцев подряд требовала нового приключения. И, похоже, не только моя душа.

– Ну, если экология, тогда, конечно, да, – улыбнулась я, предчувствуя что-то хорошее.

Мама тут же заулыбалась в ответ, а потом, сияя посильнее солнца, удалилась вслед за папой в комнату.

К следующему вечеру уже далеко-далеко от города с шоссе на просёлочную дорогу свернула наша странно-жёлтая машина, тон-в-тон мамино платье. Мы затряслись на кочках и камнях. Мои родители сидели впереди и обсуждали все тонкости деревенской жизни в их представлении. Конечно, на самом деле они не имели об этом никакого представления, но их мало волновали столь незначительные нюансы, главное, они верили, что нам обязательно там будет хорошо.

На самом деле мои родители обожали исследовать что-нибудь неизвестное. Им нравилось делать то, чего они ещё никогда раньше не делали и жить так, как никогда раньше не жили. Наверное, это и объединяло их вот уже шестнадцать лет. И, наверное, именно поэтому мы почти каждый год переселялись в новое место.

Любовь к неизведанному передалась вместе с генами и мне. Я любила дороги, в которых можно долго думать обо всём на свете, пока перед твоими глазами проносятся сотни и тысячи разномастных пейзажей. Мне нравились дремучие леса, монотонно, но в то же время каждый раз по-особенному переливавшиеся за окном. И поля, по которым можно бежать до горизонта. Небо ярко-розовое по утрам, и персиково-алое вечером, луна под куполом звёзд, тёплые пледы… Я любила и тихие улочки маленьких городов, рассказывающие больше, чем люди, которые на них живут, и желтоватый свет по вечерам в маленьких домиках, окна которых прикрыты смешными занавесками. Мне нравилось море с его каменистыми пляжами и солёным ветром, ракушки, крабы, морские звёзды и лодки.

Но больше всего я любила то состояние, которое окутывает, когда уже почти получаешь то, чего так долго ждал. Например, когда, после нескольких дней пути до твоего нового дома, который ты уже успел представить в разных ракурсах и измерениях, остаются считанные километры и ты уже ощущает то восхищение, которое ждёт тебя там, впереди. Это самые лучшие мгновения, когда забываешь обо всём и с жаждой ждёшь, что же там, за поворотом густого леса, что за горизонтом и за холмистым полем. Иногда душа замирает, если оказываешься на высокой горе, куда, кажется, что не ступала нога человека. Или, когда после долгой дороги и ночёвок в машине и палатках наконец-то падаешь на мягкую кровать с широкими подушками. Но, самое лучшее, это, конечно, заезд в новый дом, который каждый раз кажется незнакомым и диким, пахнущим как-то особенно. Например, свежим деревом. Так пахнут срубы. Или влажным морским воздухом. Так пахнет в квартирах у моря. А дома с библиотеками пахнут книгами. А те, что находятся на втором этаже над магазинами, пахнут свежей выпечкой из булочной, которая находится прямо внизу и которая каждое утро наполняется тысячей приторный и сладких запахов, приманивающих к себе людей, словно букашек цветы…

Погрузившись в мечты и воспоминания я, как обычно, не заметила, как мы добрались до конечной точки нашего маршрута. Оглянулась вокруг я только когда в багажнике что-то грохнулось, после того как наша машина подскочила на очередной кочке, а затем остановилась на небольшом пустыре перед желтоватыми воротами. Пожалуй, только лишь одним этим забором, даже не показывая толком дома, можно было заманить моих родителей сюда. Они считали жёлтый цветом страсти, а страсть им, похоже, казалась весьма привлекательной штукой. Хотя, как, по-моему, такому явлению, как страсть больше подходил яркий красный, или насыщенный синий.

Я открыла дверь и вылезла из машины. Смеркалось. Всё вокруг стало немного синим, но цвета предметов были видны всё ещё достаточно чётко.

– Ну вот и добрались, – радостно сказала мама, открыв переднюю дверь и вытянув ноги.

Папа подошёл к воротам и принялся колдовать над замком. Вскоре ворота были открыты, и я отправилась изучать свои новые владения.

Однако по ту сторону забора мир оказался не таким ярким и привлекательным, как с первого взгляда. Но моё природное любопытство взяло вверх и уже через пару минут я оставила родителей искать в багажнике ту самую сумку с мамиными вещами, которую мы обычно забывали дома, так как мама разрешала погружать её в машину только в самый последний момент, чаще уже после того, как папа интересовался, ничего ли мы не забыли. Я пошла по заросшей травой дорожке, которая когда-то была выложена, теперь малозаметными, камнями, и вскоре, между зацветших веток, разросшихся яблони, отыскала дверь дома. На участке явно давно уже никто не работал, ведь он успел превратиться в настоящие джунгли, в которых мало что можно было разобрать.

Прямо посередине участка красовался двухэтажный дом, бежевого цвета с тёмно-коричневыми деталями и такой же крышей. Из-за своей расцветки домик практически сливался с окружающим его миром, так что был будто бы замаскированным убежищем. Это мне понравилось.

Папа, с двумя сумками в руках и ещё одной на плече продрался сквозь джунгли и остановился у двери.

– Надо будет спилить пару веток, – заметил он, начав борьбу со вторым замком сегодняшнего дня.

– Ага, – согласилась я, – и вон тот куст, он растёт прямо на дороге.

Когда дверь была открыта, а сумки поставлены на деревянный пол, я пошла изучать новую жилплощадь. Небольшая прихожая с гостеприимным ковром была отделана светлой вагонкой. Изогнутые крючки на стенах приглашали развесить на них кофты и куртки. Из прихожей я попала в большую просторную комнату, которая, кажется, была в этом доме гостиной. Гостиная также была отделана светлыми досками. На стене весело три картины с изображениями оленей, леса и цветов, а по периметру комнаты, в наружных стенах, были сделаны панорамные окна с коричневыми занавесками на них. Это делало комнату несколько похожей на беседку. У одной из стен стоял небольшой дубовый стол, а рядом с ним примостился уютный пухленький кожаный диванчик. Из окон открывался вид на поляну, что находилась прямо перед домом. Она казалась вполне ухоженной, разве что только давно не кошеной. Я сделала пару шагов в сторону стола и заметила в дальнем конце кухню бежевого цвета с элементами цвета забора, которые, по задумке, должны были добавлять домику жизни. От гостиной кухню отделяла высокая рабочая поверхность, похожая на барную стойку. Всё, как любила мама: можно готовить и одновременно общаться с семьёй. Справа от прихожей, в самом начале гостиной, находился коридор. Осмотрев кухню, я нырнула туда. По левой стороне коридора расположились две приятные деревянные двери. За одной из них скрывалась небольшая ванная комната со стеклянной душевой кабинкой, большим зеркалом, тумбой с раковиной, туалетом и забавным ковриком с дельфинами на полу. За другой дверью нашлась большая кровать, с двумя тумбочками по бокам и большим вещевым шкафом с отдвижными дверьми в стене. Эта спальня показалась мне достаточно уютной, в ней гулял слабый запах мяты и чего-то приятного. Коридор кончался лестницей, загибающейся наверх. Я поднялась по ней, касаясь рукой лакированных перил. Второй этаж был полон открытого пространства. От пространства стенами было отделено две симпатичных, зеркально похожих друг на друга комнаты. Я открыла обе двери, собираясь выбрать, какая из комнат мне больше приходится по душе. В итоге я поняла, что отличаются комнатки только видами из окна. Из одной из них было видно заросли нашего участка и машину, а из другой – дорогу, по которой мы сюда приехали и высокие сосны. Подумав, в итоге я остановила свой выбор на дороге и соснах.

***

Сергей.

Я добежал до небольшого ветхого домика на отшибе. Я уже и не помнил, кому он принадлежал изначально, но в течение последних лет в нём обитали только мы с пацанами. На самом деле это полуразвалившиеся и давно подлежавшее разбору здание и было моим настоящим домом, потому что здесь я проводил больше трёх четвёртых своего времени. Здесь никто никого не накручивал и не сверлил ежеминутно мозг. Только в этом доме я мог чувствовать себя нормальным свободным человеком с правами на собственное мнение и существование.

Я закрыл дверь и завалился на узкий жёлтый диван. Этот трофей мы с парнями притащили с помойки. Кто-то решил от него избавиться, хотя вещь то была в превосходном состоянии. Я взял со стола старенькое радио и вытянул задвижную антенну, а потом принялся крутить колёсико, пытаясь поймать какую-нибудь местную радиостанцию. В нашем захолустье редко удавалось что-нибудь поймать, разве что финский новостной канал или подпольную вышку с музыкой восьмидесятых. В основном там были песни под гитару, что меня более чем устраивало.

Наконец найдя нужный канал, я улёгся на диван и закрыл глаза. Гитара монотонно бренчала, перебиваемая время от времени шуршанием помех, но в целом однородное звучание успокаивало нервишки.

Я продремал пару часов, периодически просыпаясь, а потом, проснувшись в пятый раз, плюнул на сон и пошёл на тренировку. Часа полтора я бежал по лесу, по хорошо знакомому мне тропинистому маршруту, между привычных высоких сосен и, редко, берёз. Иногда становилось дико скучно бежать по уже изведанным дорогом. Лес, который я вообще-то любил, начинал мозолить глаз. Но это было так привычно, что не стоило моего внимания и моих мыслей. Лёгкий туман, всегда выходящий из леса утром, освежал, заменяя душ, так что к большому футбольному полю с турником на краю я прибегал обычно уже свежий и размявшийся. Старый надёжний турник был моим давним товарищем и единственным спортивным снарядом в наших краях, так что я изобрёл массу упражнений на нём и успешно выполнял свой комплекс каждое утро, это вошло в привычку уже много лет назад и стало для меня обычным началом дня. Отжимания, подтягивания, выходы, пресс, перевороты, стойки. Так я развлекался около часа, а потом возвращался более коротким путём обратно на базу.

В тот день к моему возвращению в доме на отшибе уже появился Макс.

– Привет, Серый, – мы пожали друг другу руки, – я к Сане, ты как?

– Да, пошли, – пожал я плечами.

Мы покинули базу и направились в сторону большого скопления домов. Некоторое время мы шли, думая каждый о своём и не мешая друг другу, а потом Макс, почесав в затылке, сообщил:

– Надо бы где-то ещё вагонки добыть для отделки.

– Много? – спросил я, мысленно прикидывая, какой из домов заброшенного района окажется наиболее подходящим.

– Ну прилично. Там стену ещё одну поставить надо и пол доделать. Остальное по мелочи.

– Окей, без проблем.