Грань

– Танюша, все кончилось, ты дома, успокойся, успокойся дочка!– женщина гладила девочку по голове.

– Даст Бог, она проснется – прошептал отец девочки, – Барин сказал, что сегодня пришлет к нам лекаря.

Вечером того же дня в дом семьи Соловьевых пришел барский лекарь. Мать семейства Ольга, увидев его на пороге своего дома, сыпала благодарностями:

– Павел Лукич, спасибо, что вы пришли! Вы наша последняя надежда, спасите нашу девочку! – женщина суетливо помогла снять плащ лекарю, и проводила его в комнату, где спала Танюша.

Павел Лукич, привыкший к богатому убранству барского дома, брезгливо морщил нос, гладя на убогое жилище крестьянской семьи: самотканые половики, полинявшие занавески на окнах, печь, занимающая большую часть комнаты, убогая кухонная утварь и мебель. Ольга привела его в комнату, где спала Татьяна:

– Она спит уже четыре дня, мы боимся, что дочка умрет. Иногда она кричит и плачет во сне, помогите нам, мы отблагодарим вас всем, чем вы пожелаете! – плакала женщина. Лекарь презрительно посмотрел на Ольгу, думая о том, что с них и взять-то нечего, недоумевая, зачем барину нужно было вообще его сюда посылать, умерла бы и ладно, мало ли детей в крестьянских семьях умирает, что ж теперь, ему, ученому человеку всю голь обхаживать!

– Выйди отсюда, и не скули!– жестко сказал он сквозь зубы матери девочки, начиная закипать от негодования, – Лучше иди мужа накорми, с поля, поди, пришел, усталый, что смотришь, пошла отсюда, или я сейчас же уйду, а Николаю Ивановичу скажу, что ты меня в дом не пустила, и пусть дохнет твое отродье медленной и мучительной  смертью!

С этими словами Павел Лукич демонстративно отвернулся и открыл свой чемоданчик. На самом деле, лекарь был родом из такой же нищей семьи и на собственной шкуре познал все тяготы жалкого существования и лишений, но в какой то момент ему очень повезло. Господский лекарь увидел в нем способности к врачеванию и устроил учиться сначала в гимназию, а затем обучил лекарскому делу. Это было поистине большой удачей для крестьянского ребенка, но взамен он должен был отречься от своей семьи и придумать для себя новую биографию, потому как лекарями становились лишь представители господских семей. Это стало очень тяжелым испытанием для юноши, что впоследствии привело к излишней резкости и жестокости Павла Лукича, который своей грубостью, словно ширмой, пытался скрыть свое происхождение.

Ольга и Григорий уже начали нервничать – слишком долго лекарь не выходил из комнаты, где спала Танюша. Наконец, материнское сердце не выдержало, и она вошла в коморку:

– Павел Лукич, – шепотом позвала она, – Скажите, что с ней?

Лекарь, закрывая свой чемоданчик, даже не взглянул в сторону женщины.

– Завтра еще приду, а пока вот вам отвар, вливайте ей по капельке в рот вместе с водой, думаю, поправится.

Быстрым шагом он вышел из каморки, надел плащ, и ушел не прощаясь. Но, не смотря на тяжелый недуг, с помощью Павла Лукича, спустя несколько дней Таня пошла на поправку, но на смену бесконечному сну пришла лихорадка. Девочку бил озноб и кашель. Павел Лукич приходил три раза в день, поил ее какой-то горькой и вязкой жидкостью, растирал барсучьим жиром, и вскоре Танюша поправилась.

– Спасибо вам, Павел Лукич, низко кланяясь, благодарила Ольга.

– Примите, пожалуйста, в знак искренней благодарности, наши нехитрые гостинцы – сказал Григорий, протягивая лукошко яиц и мешок с только что ощипанными гусями.

Павел Лукич был в растерянности, воспоминания прошлой голодной жизни все еще не покидали его, ныне надменного и черствого человека, отчего в памяти всплыло событие из детства – выдался голодный неурожайный год, сутулая, худенькая женщина –  его мать, отдает последнее, что было в доме – зерно и овощи жадному ухмыляющемуся помещику, в то время как он и его братья и сестры, обессилившие от голода должны идти в поле. В тот день от голода умерла его сестра Ульяна, милая хрупкая белокурая девочка. Буря чувств охватила лекаря в тот момент, когда он вспомнил этот эпизод из своей жизни. В носу неприятно защекотало, к горлу подкатил ком, он почувствовал, что из глаз вот-вот хлынут слезы.

– Уберите это, мне ничего не нужно, кормите детей! – быстро и угрюмо проговорил он и вышел из дома. Ольга кричала ему вслед слова благодарности, но он не слышал ее, слезы очищали черствую душу этого человека.

ГЛАВА 3

Годы пролетели невероятно быстро. Танюше было шестнадцать лет, она расцвела словно первый весенний цветок: стройная фигурка, густая русая коса, мягкие черты лица, одним словом завидная невеста.

Девушка отличалась прилежностью и аккуратностью, за что барин взял ее на службу помощницей портнихи. Она была довольна своей работой. Еще бы, у дочки барина Арины Николаевны была такая же фигура, как и у Танюши, и все новые платья, пошитые для нее из самых дорогих тканей, портниха шила, примеряя на Таню, дабы не беспокоить лишний раз капризную и вечно чем-то недовольную барскую дочку. Танюша же каждый раз, глядя на себя в зеркало, в новом роскошном бальном платье представляла будто бы она знатная дама, собирающаяся на бал, фантазировала как она нарядная будет грациозно кружиться в танце с прекрасным незнакомцем, как будет любоваться роскошью и убранством бального зала… Но это были лишь мечты, наступал вечер, она возвращалась домой и окуналась в омут  домашних хлопот: приносила воду, готовила ужин, стирала, штопала, а после, уставшая, ложилась спать, и ей снился зеленый холм, барская усадьба, утопающая в цветущей сирени и его любящие глаза.

– Я с тобой – шептал он ей во сне, –  потерпи немножко и я всегда буду с тобой.

На утро Танюша просыпалась самой счастливой на свете. Она верила, в то, что он не плод ее воображения, и он не обманет, он обязательно придет и всегда будет рядом.

Осень осыпала окрестности роскошью золотого листопада. Холодный ветер срывал с деревьев нарядные одеяния и бросал на землю. Тяжелые серые тучи оплакивали уходящее лето. Природа готовилась к долгому зимнему сну. Урожай был убран, и опустевшие поля навивали глубокую тоску. Барин назначил бал в честь именин своей любимой дочери, и Танюша, вот уже несколько дней допоздна задерживалась в барском доме, для того чтобы успеть дошить к празднику платье Арины Николаевны. Портниха уже закончила свою работу и ушла домой, а Таня склонилась над прекрасным нарядом. В мастерской горел тусклый свет, в печи весело потрескивали дрова, шум дождя за окном навивал дремотную тоску. Было далеко за полночь, все обитатели усадьбы давно спали, глаза у Танюши слипались от усталости, но сегодня ночью она должна закончить вышивку, иначе Арина Николаевна рассердится и непременно ее накажет. Мысли девушки прервал встревоженный голос барина в соседней комнате, он говорил тихо, но было все отчетливо слышно:

– Он приедет на бал, и я требую, чтобы уже тогда ему под видом моей дочери представили любую другую, но только не Арину.

– Но к чему вам такие хлопоты, можно просто отказать ему в руке вашей дочери, – неуверенно предложил учитель Арины Николаевны.

– Нет, я уже пообещал, Константин прощает мне старые долги и дает в калым земли и свое расположение. А теперь скажи мне, как я могу упустить такую удачу? – негодовал барин.

– А почему вы не хотите отдать ему в жены настоящую Арину? Константин, по – моему весьма завидная партия для вашей дочери, его положению в обществе и материальному состоянию можно только позавидовать?

– Да потому что после смерти моей дорогой супруги она осталась единственной радостью в моей жизни, и не могу отдать ее на растерзание этому чудовищу. Константин жесток и своенравен и я не имею права допустить этот брак. А вот если мы найдем временную замену моей дочери, то я ничего не потеряю.

– Но кого же вы можете предложить? Уж не деревенскую ли девку, манеры и воспитание которой тут же бросятся в глаза графу и он раскроет наш обман,– возмутился учитель.

– А зачем тогда я держу тебя? Плачу тебе, кормлю тебя и твоих  дармоедов жену и детей? Чтобы ты так спокойно сидел и спрашивал у меня кого выдать замуж вместо Арины? Я отвечу тебе, твою дочь, по-моему, хорошая идея – выдать замуж твою дочь за Константина! – взревел барин.

– До бала осталось всего две недели, время которым ты располагаешь, чтобы найти замену Арине и сделать из нее достойную Константина жену, в противном случае, я собственноручно утоплю тебя в Митьковском омуте.

Таня услышала скрип двери и шорох удаляющихся шагов в коридоре. Спустя несколько мгновений кто-то нерешительно постучал в дверь мастерской, девушка отложила шитье и пригласила войти.

– Добрый вечер, Танечка, я думал, что вы с портнихой давно ушли домой, но, увидев свет в мастерской, решил зайти на огонек,– печально сказал учитель, – А почему ты еще здесь?

Таня почувствовала себя неловко оттого, что учитель мог догадаться о том, что она слышала их с барином разговор.

– Я сегодня, непременно, должна закончить вышивку на бальном платье Арины Николаевны, иначе, портниха завтра меня накажет. Вы уж меня извините, если я вам чем – то помешала, – торопливо начала оправдываться Таня.

– Нет – нет, Танечка, чем же ты могла мне помешать. Ели можно, позволь взглянуть на наряд, который лишил сна такую прилежную девушку.

Таня, встряхнула платье и, приложив его к себе, с гордостью сказала:

-Между прочим, расшито золотой нитью. Арина Николаевна будет в нем как королева.

Учитель восхищенно посмотрел на наряд, а затем на Таню. Его, словно пробило током от радости, вот она новая Арина Николаевна. Кроткая, вежливая, красивая, две недели будет вполне достаточно, для того чтобы обучить ее хорошим манерам и этикету.

– А ты сама бы хотела иметь такое платье? Нет, я неправильно выразился много-много всяких нарядов, драгоценностей, шляпок и кучу других побрякушек, которые так нравятся дамам? – с надеждой спросил учитель.

Таня вспомнила, как всего полчаса назад мечтала об этом больше всего на свете и незаметно для себя кивнула.

– У тебя есть шанс стать графиней, женой молодого и невероятно богатого графа. У тебя будет все: роскошные наряды, прислуга, драгоценности. Но для этого нужно пойти на маленькую хитрость.

– Выдать себя за Арину Николаевну, – неожиданно для самой себя сказала Таня.

– Так значит, ты слышала наш с барином разговор, что ж, так еще проще. Посмотри, как ты живешь, и как живут близкие тебе люди, неужели ты хочешь так прожить всю жизнь? Неужели перспектива быть графиней хуже, чем остаться крестьянкой? Ты могла бы помогать своим родным. Ты навсегда забудешь о работе и домашних хлопотах, за тебя все будут делать другие люди по одному твоему приказу. В противном случае, что тебя ожидает, представь, встретишь ты юношу своего круга, вы полюбите друг – друга, как тебе покажется, неземной любовью, сыграете свадьбу, с перешитым из старого тряпья свадебном платье, толпой пьяных неотесанных мужиков, которые непременно устроят драку и испортят впечатление о твоем «самом счастливом дне в жизни». После настанут будни, муж твой будет работать в поле на барина, приходить домой, ужинать, если будет из чего приготовить ужин, а затем, в хмельном угаре, оттаскав тебя для порядка за косу, уляжется спать, на завтра все заново. И тогда ты, захлебываясь слезами обиды, спросишь себя, а нужна ли тебе такая неземная любовь, и будешь думать чем накормить плачущую ораву детей, коря себя за то, что отказалась от единственной возможности сделать свою и жизнь своих потомков более достойной, чем сейчас. А теперь думай сама, если согласишься, то утром начнем обучение, но о своем решении ты должна мне сообщить не более чем через полчаса после того, как я сейчас уйду, итак, в течение получаса я жду тебя в гостиной, – сказал учитель и вышел из мастерской.

Таня, ошарашенная разговором с учителем, все еще смотрела ему вслед невидящим взглядом. Картина ее будущей жизни, расписанная учителем совершенно не радовала, в то время как перспектива  заманчивого предложения все больше приближала ее к заветной мечте о благоустроенной жизни. Девушка встала и решительно направилась в гостиную:

– Я согласна. – Тихо сказала Таня, робко потупив взгляд.

Учитель был невероятно поражен решительностью девушки. Он полагал, что в силу своего юного возраста и свойственной ему наивности, Таня не понимает, на что соглашается, но, тем не менее, камень упал с его сердца, не придется выдавать замуж за графа – изверга свою любимую дочку. Буря эмоций бушевала в его душе, он резко встал с дивана и нервно зашагал по комнате, заложив руки за спину.

– Я рад, что ты поняла всю выгоду для тебя от этого брака, – дрожащим голосом проговорил он, все еще не веря в свою удачу., – завтра же мы приступим к обучению, я доложу о твоем решении барину, и он освободит тебя от работы, а сейчас иди домой и отдыхай.

– А как же платье Арины Николаевны?

С сегодняшнего дня и навсегда Арина Николаевна – ты, и твой наряд за тебя доделают другие девушки. С завтрашнего дня ты будешь жить здесь до самой свадьбы. И самое главное, не вздумай передумать, обратной дороги уже не будет, – строго добавил учитель. – А сейчас ступай домой и объясни родителям, что отныне ты им не дочь, и попрощайся.