Назойливо стучат в стекло косые капли.
И за окном – всё та же унылая картина.
Искусственный огонь согреет душу вряд ли,
А греет чай покрепче и сладкая малина…
Она сидела молча у окна
Она сидела молча у окна,
Замерзшим пальцем на стекле рисуя
Его глаза. И выпит был до дна
Бокал вина с прощальным поцелуем.
Как никогда, пожалуй, сладок был
Глоток последний вкуса лжи и счастья.
И пьяный аромат по венам плыл,
пульсируя в висках и на запястье.
Холодный снег, бесшумный за окном,
По телу дрожью полз под тонким платьем,
И сердце с напрочь вырванным замком
Пыталось вновь сомкнуть свои объятья…
Ночные шторы трогала она
(Их бархат гладок, будто отутюжен).
Её рисунок на стекле окна
Исчез, размытый каплями снаружи.
Запоздалое утро
Солнце, как прежде, казалось приветливо-ласковым,
Только печален и тих запоздалый восход.
Зелень поникла слегка под янтарными красками.
В доме, свернувшись клубком, засыпал серый кот.
В рамках на белых салфетках, обвязанных спицами,
Бережно жизни сюжеты расставлены в круг.
Книги с цветными закладками между страницами
Помнили лёгкость и нежность движения рук.
Вазы причудливой формы с резными узорами
Поздних, увядших букетов хранили тепло.
Утренний свет за тяжёлыми, плотными шторами
Робко скользил сквозь замёрзшее за ночь стекло.
Дым поднимался над крышами серыми петлями.
Воздух, холодный и влажный, немного горчил.
Солнце казалось таким же, как прежде, приветливым,
Только за дымкой тускней становились лучи.
Сновидения
Тихо. Безлунная ночь в окружении свиты -
Памяти слуг и далёких видений из прошлого.
Их за чертой бы оставить, за гранью «забыто»,
Только никак не расстанетесь вы по-хорошему.
Манит чарующий плен цвета крепкого кофе
Глаз равнодушных теперь, но таких же искрящихся.
Скрыться от них. Оказалось, ты в этом не профи.
Да и куда от безумия этого спрячешься?
Голос чуть хриплый, по имени тихо зовущий,
Снова напомнит мотив отзвучавшей мелодии.
В запертой комнате воздух становится гуще.