– Ты тогда была значительно моложе, – с отвращением смотрел на неё Глеб.
Всегда красивая, стройная, ухоженная мать превратилась в какую-то полноватую бабу с тусклыми волосами, отёкшим лицом, с мелкими прыщами на коже. На ногах вздулись вены, подмышками – пятна пота.
– Я так плохо себя чувствую, еле полёт перенесла.
– А чего прилетела то? Рожать в Штатах ведь планируешь
– Рожать, конечно, мне нужен гражданин США. Прилетела потому что супруг не должен меня такой видеть, немного поживу здесь, и уже поеду туда, в госпиталь.
– И какой у тебя срок?
– Около семи месяцев. Принеси мне попить, пожалуйста, я не в силах встать, так болит.
– Может врача?
– Нет, у меня постоянно болит, это нормально, – отмахнулась Елена. – Принеси водички, и я посплю немного.
Глеб пожал плечами, принёс ей воды и занялся своими делами. Глубоко ночью его разбудили нечеловеческие крики. Кричала Елена. Глеб вскочил, натянул спортивный костюм и побежал к ней. Мать лежала на полу, корчась от боли, ноги раздвинуты и согнуты в коленях, на полу и по ногам хлестала кровь. Вовка уже выскочил из своей комнаты, весь трясся, выл от страха, глаза были закатаны, этого еще не хватало. Глеб схватил Вовку за шею, вытолкал его в другую комнату и захлопнул дверь. Елена стучала ногами и гортанно ревела. Она разорвала на себе одежду, держалась за живот, а кровь сгустками вытекала из неё. Глеб на секунду закрыл глаза, выдохнул и подошёл к ней. Надо вызвать скорую помощь, может они ещё спасут ребёнка, хотя судя по всему, вряд ли. Но Глеб вспомнил, что у него разрядился телефон, и он не стал на ночь заряжать его.
– Где твой телефон? – спросил он Лену.
Но Лена взвыла, но ничего не ответила. На тумбочках, в сумочке телефон он не нашёл. Глеб выскочил к Вовке.
– Телефон свой дай быстро, врача вызвать.
– Неееетууу, сломааааал, – сквозь икоту, пробормотал Вовка.
– Твою мать.
Глеб поставил свой телефон на зарядку. Но пока тот хоть немного зарядится, пройдёт время. Преодолев приступы тошноты, он вернулся к Елене. Она рожала, кричать сил у неё уже не было, она обмякла, была в полуобмороке, стоял жуткий запах крови, Глеба мутило, но надо было как-то ей помочь. Он приподнял мать за подмышки, прислонил к дивану, раздвинул ей ноги.
– Давай тужься, – встряхнул он её, – Вытолкни всё из себя. Давай, – почти кричал он на неё.
Елена сделала над собой усилие, и наконец что-то кровавое, мёртвое вывалилось из неё, и она провалилась в обморок. Глеб добежал до ванной, его вывернуло. После этого он выдернул телефон с зарядки и вызвал скорую помощь. До приезда скорой, он сидел рядом с Еленой, стараясь не смотреть на её истерзанное тело и на нечто, что она родила. Ничем помочь он больше не мог. Приехала бригада, один врач занялся Еленой, второй принялся что-то писать. Глеб сидел в кресле и курил, отвечая на вопросы. Тот, что писал с сочувствием посмотрел на Глеба.
– Вы ей кто? Супруг?
– Сын.
– Сочувствую, молодой человек, что вам такое пришлось видеть. Советую, обратиться к психологу, травма на всю жизнь может быть.
– Справлюсь.
– Ну ребёнка мы бы всё равно не спасли, он, видимо, ещё умер в утробе. А мамашу спасём. Не переживайте. Гарантировать, что ещё она сможет родить не могу, но жива будет.
Глеб кивнул. Потом он помог спустить Елену на носилках до машины скорой помощи и вернулся домой. Уже светало. Вовка, привалившись, спал в столовой, но дышал ровно, спокойно, и Глеб решил его не будить. Он налил себе щедрую порцию виски, выпил залпом, и налил ещё, надо уничтожить мерзкий привкус во рту. Зайдя в комнату, где была Елена, он опять почувствовал тошноту, теперь надо всё это убрать. Нет, сначала он напьётся, прежде, чем дотронется до всего этого. Напьётся и запомнит этот момент, своих детей, после увиденного, он не захочет никогда.
Через несколько дней Елена появилась дома, она, как и раньше, была стройной, отёки ушли, но в глазах жизнь погасла.
– Что я скажу супругу? – вздыхала она, глотая алкоголь.
– То есть то, что я почти что принял вашего мёртвого ребёнка, тебя мало волнует? Заметь, я не врач, такие зрелища не по мне.
– Да брось, Глеб, ты ж не девственник, девок, небось, трахаешь, и бывает вот такой результат. Так что, если не планируешь детей, предохраняйся.
– Сам, конечно, я не догадался до этого. Спасибо за совет.
Елена открыла бутылку вина и налила себе большой бокал. Затем вскрыла пачку обезболивающих таблеток, и запила алкоголем. Глеб пожал плечами и уехал из дома. Вернулся он поздно вечером, в столовой нашёл две пустые бутылки из-под вина и полупустую из-под коньяка. Мамаша сегодня разошлась вовсю: глушит боль алкоголем и таблетками. Надо зайти к ней в комнату, посмотреть, вдруг перепила, плохо ей. Глеб зашёл к ней в комнату и застыл на пороге. Елена валялась на кровати, раздетая по пояс, в одной руке сигарета, в другой – бокал. А к её обнажённой груди присосался Вовка и что-то мурчал, как котёнок. Глеб остолбенел, потерял дар речи. Елена, увидев его, пьяно захихикала.
– У меня пошло молозиво после выкидыша, мне так лень сцеживать, Володя помогает.
– Ты своём уме???
Глеб взял Вовку за воротник и отшвырнул от Елены. Вовка явно был не в себе, он был возбуждён, у него дёргалось лицо, вся эта ситуация вызвала припадок. У Елены из соска сочилась жидкость, а Вовка всё не мог оторвать взгляд от груди в нервном возбуждении.
– Оставь Вову, я же вас грудью не кормила, вот появился повод.
Глеб отвесил матери оплеуху.
– Ты совсем чокнулась? Перепила? Ты чего творишь?
– Вова, – жалобно сказала Елена, – мамочку избивают.
Вовка со звериным воем накинулся на Глеба, но тот уложил его одной рукой.
– Ты довела его до припадка, ты не видишь?
– Ну вот пососал бы грудь и успокоился, ты что не знаешь, как детей успокаивают?
Елена ещё раз получила наотмашь по щеке.
– Он тебе что, младенец что ли? Он мужик взрослый, у него в штанах всё встало от твоих игр в маму.
Елена приподнялась на кровати, но даже не подумала запахнуться.
– Если ты ещё раз выкинешь что-то подобное, ей богу, я поменяю замки, и ты сюда больше не придёшь. Застегнулась быстро.
– Ой, вышел из могилы и давай командовать!
Глеб поднял лежащего Володю за шиворот и оттащил того в его комнату. Он сделал ему укол, который выписал врач во время подобных приступов, дал воды и уложил в кровать. До утра он не проснётся. Елена закрылась у себя с бутылкой, и Глеб надеялся, что она напьётся окончательно и заснёт. Однако через час в дверь раздался звонок. Глеб не успел выйти из своей комнаты, как Елена уже открыла дверь. Он услышал пьяный мужской голос, звон стекла. Она кого-то позвала к себе, она совсем с катушек съехала? Она что будет с кем-то трахаться, если пару дней назад у неё случился выкидыш? Глеб нервно закурил, уйти из дома он не мог, надо было присматривать за Вовкой. И, действительно, скоро раздались стоны. Глеб надел наушники, это невыносимо. Он и раньше, будучи ребёнком, слышал стоны из комнаты матери, но сейчас она перешла все границы. Глеб так и задремал, не вынимая наушников, но ночью его разбудил телефонный звонок. Звонил консьерж.
– Что там у вас происходит? Крики, ночь на дворе, сейчас полицию вызову.
– Не надо, сейчас успокоимся.
Глеб выключил музыку. Действительно, из комнаты матери раздавался уже нечеловеческий вой. Прежде всего Глеб заглянул к Вовке, тот спал. Тогда он дёрнул дверь Елены – на замке.
– Эй заткнитесь, – сказал он, – а то полиция приедет.