Невидимый город

– Дашка тоже утекла, с Феклой в лес. – Поравнявшись с мальчиком, пошла рядом. – А она тебе нравится?

– В каком смысле? – сдвинув брови, спросил Ярик.

– Женишься на ней? – прямо спросила Явдоха.

– Друг она. Учимся в одном классе, вместе аж с детского садика. Разве у тебя нет друзей?

– Есть. – Девочка довольно кивнула. Чуть подумав добавила: – Но, мы не спим в одном доме и вместе далеко не гулям.

– Так обстоятельства сложились. Наши родители общаются, на лето вот в деревню отправили. Просто, как бы тебе объяснить, живем мы иначе. Родители целыми днями на работе, а мы одни в квартире.

– А вы разве не работаете?

– Нет. Детский труд у нас запрещен. У нас и дома не такие, как у вас, и воли такой нет. Ни живности, ни огородов. Вот у вас дома высотой в два этажа, а у нас и в шестнадцать этажей есть, и в двадцать, и даже в сто.

Явдоха остановилась, что-то подсчитывая в уме. Повертела головой, разглядывая забор, крышу дома, и быстро спросила:

– Это выше деревьев?

– Гораздо. – Ярослав улыбнулся. – Из окна или с балкона смотришь на улицу, а деревья будто такие точки. – Он соединил большой и указательный пальцы.

– Это как? – Девочка прищурилась. – А забираться как?

– Лифт для этого есть. Ну и лестницы тоже, только мы по ним не ходим. – Ярослав, подобрав с земли веточку, присел на корточки. – Вот смотри. – Начертил на земле многоэтажный дом с окошками. Затем, немного подумав, начертил еще один, а рядом план квартиры, попутно объясняя девочке, для чего предназначена ванная, балкон и комнаты.

Явдоха сидела рядом, рассматривая рисунки и пытаясь вообразить то, о чем рассказывал иноземец.

– А скотина? – снова спросила Явдоха. – Она где живет? В кравтире?

– Квар-ти-ра, – по слогам произнес Ярослав и, улыбаясь, пояснил: – Нет в городах скотины, может, только коты и собаки. – Затем подумав добавил: – Бывает, заводят диковинных зверушек, но это исключение. Скотину держат в деревнях, похожих на ваш град, только деревни от нас далеко.

– Сколько идти? – спросила Явдоха.

– Не идти, а ехать. Идти, наверное, дней пять или даже десять. Не знаю, мы пешком далеко не ходим.

Поднявшись, вновь шли по дороге. Любопытствуя, Явдоха задавала один за другим вопросы, пытаясь понять, правду ли Ярик говорит. Уж больно фантастическим для нее все представлялось, таким, что и вообразить страшно. Увлекшись рассказом, Ярослав чувствовал, что грустные мысли отступают и тоска по дому притупляется, словно побывал там минуту назад.

– А почему ты хощешь домой? – задала вдруг вопрос Явдоха. – У нас же лутче. Животныя есть, ловитва, дома не такие страшные как у вас. – Она подняла руку. – И повозки не железныя, садись на коня да езжай. И птицы – у вас железныя, а у нас живые, никто не проглотит, и в брюхе летать не надо.

– Это не птицы, – Ярослав засмеялся, – а самолеты. Мы в них садимся, чтобы в другую страну лететь. Пешком туда никогда не дойдешь, выйдешь из Москвы ребенком, а придешь в Америку уже стариком. А на самолет сел, десять часов, и ты уже через океан перелетел. Это все цивилизация, для удобства людей придумано. Да, у вас тоже хорошо.

– Хорошо? – спросила Явдоха.

– Хорошо, – утвердительно сказал Ярослав, – тихо, спокойно. Какая-то свобода во всем этом есть. Вы с животными общаетесь, наверное, даже думаете про себя больше, но мой мир там. Осенью школа начнется, ну, в смысле учеба, а потом я в институт хочу поступать. Инженером стану. Куплю в ипотеку квартиру, буду зарабатывать деньги, путешествовать, какие-то проекты будут, семья опять-таки.

– А зачем тебе кравтира? У нас дом построишь, я тебе женой стану, детей рожу, вот сколько. – Она показала две раскрытые ладони. – Будет скотина, я шить умею и ядь готовить.

Ярослав глубоко вздохнул. Задумался и, не найдя что ответить, пожал плечами.

– А хошь, и баню построим. Ты ученый, бушь дитям науку рассказывать.

– Учителем быть? Ну, это точно не мое, – хихикнул Ярослав.

– Ну пусть Арсений будет. Он тоже ничего, – милостиво разрешила Явдоха. – А ты на ловище пойдешь, как батя.

– И не уговаривай, домой я хочу, к маме с папой.

– Тогда побалакай с князем, – сказала Явдоха, отваживаясь на поступок. – Он же не просто так главный.

– А какой смысл?

– Батя говорит, он волшебник.

– Правда? – Ярик остановился и пристально посмотрел на Явдоху. – Не шутишь?

Девочка с искренностью смотрела на него своими красивыми, темно-синими глазами и отрицательно мотала головой.

– Может батя твой прав. В любом случае спасибо за подсказку, – сказал Ярик.

Ворота дома, мимо которого проходили, были настежь открыты. Ярослав долго разглядывал убранный двор, ровную поленницу дров, выложенную у стены сарая, купающихся в луже гусей, плотно пристроенные друг к другу амбары и загоны.

– Для чего так много строений?

– Здесь животноводы. За скотиной ухаживают, лечут, стельных держат.

– Ветлечебница, что ли?

Явдоха сдвинула брови к переносице.

– Забей! – Ярослав махнул рукой. – А сколько человек работает?

– Вся ихняя семья. И их дед еще лечил, и прадед.

Дверь дома открылась и на крыльцо, сильно припадая на ногу, вышла старушка. Приложив руку козырьком ко лбу и прищуривая подслеповатые глаза, пригляделась.

– То есть, профессия у них по наследству передается?

Явдоха, помахав рукой, крикнула старушке:

– Баба Маня, здоровти вам! – Затем перевела взгляд на Ярика и переспросила: – Что такое наследство?

– Когда от отца к детям дело передается. Вот тебя батя ведь охоте учит? – продолжая путь, спросил Ярослав.

– Учит ухаживать за лесом, зверей лечить, а бабуля учит травы понимать, ее еще ее бабуля учила.

– Вот это и есть «по наследству», – подтвердил Ярослав, разглядывая грядки, огороженные плетнем. – А здесь что?

– Здесь сажаем овосчи, которые исть отепла, моркву, томаты. А тама большие поприща – запасы на лядовище.