Злая зима

Эльза сняла пальто, перекинула его поверх куртки Бруна и улыбнулась гардеробщице.

– Не ной, – сказала она, беря его под руку. – Уже был второй звонок, надо спешить.

– Если мы опоздаем, то нас не пустят? – понадеялся Брун, косясь на Эльзу, которая вышагивала рядом.

– Кто сможет остановить почти?вампира и оборотня?медведя? – спросила Эльза, поправляя бретельку платья. – Расслабься и попытайся получить удовольствие.

– В принципе, есть некоторые моменты, за которые я почти готов полюбить театр, – сказал Брун, пропуская Эльзу в ложу под переливы третьего звонка. – Например, твое платье.

– Спасибо, – улыбнулась девушка. Темно?синяя ткань подчеркивала идеальную чистоту ее кожи, круглый вырез приоткрывал холмики грудей.

– Оно очень удобное.

– В смысле? – Эльза села в кресло, подалась вперед, рассматривая зал, битком набитый зрителями.

– Если вдруг надо будет проверить, бьется ли твое сердце, то ничего не помешает… Кстати, давай проверю.

Эльза закатила глаза и покачала головой.

Свет погас, занавес дрогнул и поднялся. Софиты высветили декорации: деревья в цветочной дымке, контур замка с тонкими башенками. По залу разлилась нежная музыка, и на сцену выбежала босая женщина в развевающихся голубых одеждах, не скрывающих ее обильных прелестей.

Звенящее сопрано рассыпалось колокольчиками, мужчина в черном костюме, появившийся из?за дерева, подхватил партию бархатным баритоном.

– Давай я расскажу тебе, о чем постановка, – прошептала Эльза, наклонившись к плечу Бруна. – Это сильфида – мифическое существо, олицетворение стихии воздуха.

– Серьезно? – удивился Брун. – Вполне себе земная тетка. Такую порывом ветра не сдует. Такую и не каждым трактором сдвинешь.

– Она встречает героя и влюбляется в него.

Брун подался вперед, критически рассматривая мужчину.

– Ну, в общем, они подходят друг другу, – сказал он. – Сюртук вот?вот по швам треснет. А ты говорила, что я толстый. На него посмотри, а ведь герой!

– Прекрати ерничать. – Эльза легонько шлепнула его по руке. – Сильфида страдает.

– Это очевидно. Она так воет.

– Потому что они не могут быть вместе.

– А я думал, ей палец дверью прищемило.

– Ой, все, – фыркнула Эльза. – Ты безнадежен.

– А секс у них будет? – спросил Брун.

– Какой еще секс! – громким шепотом возмутилась Эльза. – Я ж говорю – они не могут быть вместе, это трагедия.

– Скукотень, – вздохнул Брун. Он сполз по креслу, устраиваясь удобнее, взял руку Эльзы и сплел ее пальцы со своими.

– Это еще зачем?

– Может, удастся поспать под эти унылые подвывания, – сказал Брун, закрывая глаза. – Это страховка, чтоб ты не выскочила за перила. Еще сорвешь спектакль, зря, что ли, деньги уплачены.

Эльза нахмурилась, но руку забирать не стала. Она покосилась на медведя, развалившегося в кресле рядом с ней. Под вечер, несмотря на утреннее бритье, у него отросла щетина, густые брови разгладились, но тонкая морщинка пересекала широкую переносицу. Он все же надел черный джемпер, который она выбрала. Бурые волоски топорщились в треугольном вырезе.

– Если ты собралась рассматривать меня, то зачем мы вообще сюда пришли? Остались бы дома. Я бы мог даже раздеться, если бы ты попросила, – сказал Брун, не открывая глаз.

Эльза дернула плечиком и отвернулась к сцене.

* * *

Когда включили свет, Брун тут же открыл глаза.

– Что ж, это было познавательно, – бодро сказал он, выпрямляясь в кресле.

– Это антракт, – повернулась к нему Эльза. – Еще второй акт будет. Боже мой, видел бы ты сейчас свое лицо! Ты страдаешь куда натуральнее сильфиды!

– Может, выйдем? Разомнемся?

– Давай посидим, – отказалась Эльза. – Мне как?то не по себе.

Пальцы Бруна сжались на ее ладони чуть крепче.

– Нет, я не собираюсь ни на кого бросаться, но такое странное чувство в груди.

– Предложение проверить сердцебиение все еще в силе, – сказал Брун, глядя на ее вырез.

– Какая?то зовущая тоска.

– Мне тоже очень тоскливо, – признался Брун. – Давай уйдем? Тем более ты знаешь, чем все закончится.

Эльза посмотрела в зрительный зал. Люди выходили в арочные проходы, собирались группами, обсуждая оперу, некоторые остались на местах. Дамы сверкали драгоценностями, мужчины щеголяли галстуками и сдержанным блеском запонок. С галерки, где собралась молодежь, донесся взрыв хохота, и Эльза, поежившись, спряталась поглубже в кресло. Не хотелось еще одной встречи с бывшими друзьями.

Брун поерзал, закинув руку назад, почесал спину.

– Прекрати чесаться! – возмутилась она. – Это неприлично.

– Слушай, можешь почесать? – попросил он. – Прямо между лопаток.

Эльза сердито покачала головой, повернулась опять к залу и застыла.

Холодные глаза, светло?голубые, как прозрачный лед, смотрели на нее из ложи напротив. Девушка сжала руку Бруна, схватила воздух ртом.

– Пойдем, – просипела она, вскочила, потянув за собой Бруна.

– Хорошо, что ты воспринимаешь доводы рассудка, – обрадовался он, спеша за ней следом.

Выбежав из ложи, Эльза прислонилась спиной к стене, закрыла глаза.