Книжный магазин чудесницы

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Ананьева О., 2025

© Оформление. ООО «МИФ», 2025

Посвящается моей семье, открывшей мне дверь книжного магазина «Под звездами».

И коту Дымку, который лежал на клавиатуре, – без его помощи эта история могла быть закончена гораздо раньше

– Дося! – воскликнула Соня. – Это же Снежин! И он… у тебя на кухне! Что он там делает, святые небеса?

Евдокия, стоя с подругами в коридоре, прислушалась к звукам, которые раздавались на кухне, – это открывались и закрывались шкафчики. Соня смотрела на нее, как на безумицу, не осознающую смертельную опасность. Аврора же, сначала тоже удивленная, загадочно улыбнулась. Той самой улыбкой Гермионы Грейнджер, которая говорила что-то вроде: «А если бы вы тоже прочитали ту главу, вы бы поняли задание профессора Флитвика. Я предугадала все эти события с самого начала».

– Что Снежин делает на твоей кухне? – снова спросила Соня.

– Кажется, ищет чай, – мирно ответила Евдокия.

– Снежин, – повторила Соня.

– Знаю.

Фаина нервно хихикнула. Соня продолжала пораженно разглядывать лицо Евдокии, словно не могла понять, слышит та ее или нет. Фаина хлопнула себя по лбу, выдрала листочек из блокнота, написала «Снежин» и вручила его Евдокии.

– Снежин, Дося, – упорно повторила Соня, тыча пальцем на бумажку и в сторону кухни. – Он у тебя там.

– Да, так и должно быть. Я вам сейчас всё объясню, – сказала Евдокия.

– Я предугадала все эти события с самого начала, – просияла улыбкой Аврора.

Но всё это произошло уже потом…

Глава 1. Евдокия

При любимом человеке грустно и трудно быть нелюбимым.

Есть много историй о людях, которые создали что-то великое, пережили удивительные приключения или нашли свою любовь. А что же делать тем, кто очень застенчив, неуклюж и старомоден? Что делать тургеневским девушкам? Ведь они совсем не вписываются в этот мир, да и сам он словно не хочет их замечать. Евдокия Лаптинская всегда чувствовала себя так, будто топталась на станции метро, где остальные пассажиры встречали своих близких и обнимали друг друга, а она пыталась найти свое место, но не могла – и с задумчивой улыбкой проходила мимо остальных.

– Девушка, не подскажете, где тут выход на такую-то улицу? – спросили у Евдокии на станции две незнакомые старушки-подружки.

Евдокия застыла и серьезно задумалась, несмотря на то что много лет ездила сюда на работу и, казалось бы, должна была уже знать выходы и входы. Впрочем, она всегда очень плохо ориентировалась в пространстве. Не факт, что смогла бы объяснить дорогу, даже если бы сама только что пришла с этой улицы.

– Туда, – наконец неуверенно произнесла она.

– Спасибо!

– Не за что!

Бабушки встали на эскалатор. Евдокия некоторое время смотрела им вслед, а потом, помешкав, пристроилась за ними. Теперь ей нужно было лично удостовериться, что она отправила их верным путем, а не куда-нибудь в Бразилию. Евдокия надела капюшон джинсовки и спрятала непослушные рыжие локоны – со стороны, должно быть, выглядела неловкой шпионкой. Самая провальная миссия в ее жизни. Даже более провальная, чем в позапрошлый четверг, когда ей показалось, что за хрупкой прохожей на улице идет подозрительный тип, и Евдокия на всякий случай отправилась следом за ними. В этом была вся Евдокия – просто шла по улице за человеком, которому, вероятно, нужна помощь, и не решалась эту помощь предложить.

Утреннее метро жило своей жизнью, люди вокруг спешили на работу, и у каждого из них была своя история. Если бы стены вагонов умели говорить, сколько бы они рассказали! В первую очередь – о том, что любовь – существует. Вот бабушка с дедушкой с авоськами и в масочках; он, опираясь на палку, трогательно помог ей сесть в вагоне. Вот уставшая интеллигентная женщина с добрым лицом читает книгу вместе с дочерью – девочкой-подростком в круглых очках и с косичками. Вот мальчик держит на коленях переноску со щенком и постоянно обеспокоенно заглядывает внутрь, желая убедиться, что его питомец не боится шума и движения поездов.

Порой смотришь на эти лица, и так хочется узнать их истории в деталях. А если выйти из вагона или ступить с эскалатора именно сейчас – такое ощущение, будто теряешь нечто ценное. Не увидишь, как бабушка и дедушка будут, улыбаясь, что-то говорить друг другу на ухо. Не узнаешь, что ждет маму с дочкой, когда они перелистнут новую страницу увлекательной книги.

– Евдокия! – крикнул кто-то на эскалаторе.

Евдокия обернулась, но радостно машущего ей юношу-подростка не узнала. Однако улыбнулась и помахала ему тоже. Тут мимо нее пробежала девушка и бросилась к нему в объятия.

– Евдокия, наконец-то ты пришла! – сказал он той девушке.

А наша Евдокия натянула капюшон еще ниже и сделала вид, что не махала рукой, а просто почесалась.

«Главное – не подавать виду, – подумала она. – И бочком-бочком двигаться по эскалатору».

Она надеялась, что за женщиной, держащей на руках собаку в бальном платье, ее не особо видно. Тут стоящая неподалеку девушка в костюме пирожного засмеялась и улыбнулась ей. Она перепрыгнула через несколько ступенек и оказалась рядом с Евдокией.

Со стороны они выглядели, должно быть, как две планеты из разных вселенных, которые случайно столкнулись и поразились разной природе друг друга. Евдокия – высокая и не очень стройная, а незнакомка – низенькая и хрупкая. У Евдокии – большие голубые глаза, нос картошкой, веснушки, и при одном ракурсе она казалась красавицей, а при другом – совсем нет. У незнакомки же – маленький нос, круглые очки, каре на темных волосах. Из-под волос выбивались довольно большие уши, но они ее никак не портили, а только казались гармоничным дополнением к искренней улыбке и веселому взгляду. Ну и, конечно, главное – девушка была в костюме выпечки с кремом, а Евдокия – обычного офисного работника. Пиджак и брючки серого цвета в крупную клеточку и блузка, которую мама называет «Ой, а что это на тебе надето?».

– Привет, – сказала девушка-пирожное. – Как продвигается расследование преступления?

– Что? – опешила Евдокия.

– Я заметила, что ты следишь за теми бабушками, – заговорщически зашептала незнакомка.

– О нет. Просто они спросили у меня дорогу к театру, а я их отправила, наверное, не туда.

– Ясно. Не волнуйся, они идут в правильную сторону.

– О, спасибо, – пробормотала Евдокия.

– Да не за что. Если не трудно, помоги достать у меня из костюма бутылочку воды. Ты даже не представляешь, как летом в нем жарко. И вообще, я говорила дедушке и Лидии, что костюм пирожного ни к чему. Ну кто будет рекламировать книжные магазины в костюме пирожного? Но Лидия сделала надменное лицо в своем стиле и сказала: «Надевай что есть, другого я пока не нашла». Вон там бутылка, под кусочком шоколадного печенья.

Опешившая из-за этого длинного рассказа, Евдокия даже не сразу поняла, что от нее хотят. Потом стала искать на костюме шоколадное печенье – как оказалось, это маленькая коричневая подушка торчала сбоку.

– Там потайной карман, – сказала девушка. – Ну же, тяни бутылку.

Евдокия засунула туда руку.

– Осторожнее, – предупредила незнакомка. – Там еще флаеры, моя карта «Тройка» и кошачий корм.

Другие пассажиры уже начали с интересом наблюдать за происходящим. Евдокия наконец выудила бутылку и протянула ее собеседнице. Девушки сошли с эскалатора.

– Ух, спасибо, – сказала незнакомка. – А ведь я говорила Лидии, что лучше было выбрать костюм Гэндальфа. Кстати, я Соня Коробейникова.

– Евдокия Лаптинская, – ответила все еще удивленная до глубины души Евдокия.

– Очень приятно. О, смотри, собака в бальном платье!

Евдокия посмотрела на женщину и собачку, которые гордо вышагивали рядом с ними, и улыбнулась. Почему-то создалось впечатление, что они с Соней знакомы уже миллион лет и три года. Наверное, если бы с Евдокией заговорила другая незнакомка в метро, она бы слегка испугалась и на всякий случай крепче бы держала свою сумку.

– Приходи к нам в книжный магазин, – между тем продолжила Соня. – Называется «Под звездами». Мы там рады всем. Сейчас флаер достану.

– С удовольствием приду. Но сейчас на работу опаздываю.

– Понимаю. Шеф строгий?

– Шефиня.

– О, ужасная ситуация.

Евдокия улыбнулась.

– Спасибо. Но у меня на работе есть и поужаснее ситуация – я там безответно влюблена, – неожиданно для себя самой выпалила она.

Соня посмотрела на нее и похлопала ее по плечу. Для этого ей пришлось встать на носочки.

– Тоже понимаю. Почему-то теплые люди часто тянутся к холодным, – мягко сказала она. – Это не моя фраза, ее придумала одна знакомая мне девушка из МЧС. А ты обязательно приходи к нам в книжный. Там всегда рады тургеневским девушкам. До встречи, Евдокия Лаптинская.

Они как раз вышли из вестибюля. Соня протянула Евдокии руку, и та пожала ее.

– До встречи, Соня Коробейникова.

И Соня, подмигнув Евдокии, ушла в другую сторону с толпой пешеходов. Только белые плюшевые сливки еще долго плыли над головами людей. Евдокия некоторое время смотрела им вслед, а потом отправилась на работу.

«Буду знать, что ответить, если меня однажды вдруг спросят: “Вели ли вы когда-нибудь душевные разговоры с пирожным?”» – подумала она.

Надо сказать, что Соня была полностью права насчет Евдокии – та действительно могла бы назвать себя тургеневской девушкой. С чего всё началось? Наверное, с детства. Евдокия всегда была очень высокой и сверстницам очень не нравилась, поэтому привыкла проводить время одна в своей комнате с горами книг. Ее первое воспоминание о детском саде – это то, как воспитательница просит ее не участвовать в выступлении, потому что она выше всех девочек на две головы.

Впрочем, папа Евдокии – еще больший социофоб, чем она. А вот мама, несмотря на то что скромный человек, больше всего обожает общаться. Для нее – как, должно быть, и для Сони Коробейниковой – вполне нормально на светофоре в ожидании зеленого света увидеть женщину со знакомым лицом, поздороваться и тут же за оставшиеся секунды обменяться с ней историями семей до седьмого колена. И расстаться лучшими подругами. Обычно эти встречи мама пересказывает так:

– Дося, я сегодня встретила на светофоре сестру матери твоей одноклассницы, которая училась с тобой в третьем классе. У нее такие же проблемы, как у меня, – ее дочь тоже в двадцать шесть лет еще не нашла себе мужа.

Поэтому порой кажется, что эти диалоги выглядят так:

– Здравствуйте, – говорит мама. – У вас знакомое лицо. У меня дочь не замужем, а у вас?

Наверное, мама не переживала бы так по поводу незамужней дочери, если бы ее не заставляли волноваться разговоры с тремя тетями – Ташей, Глашей и Пашей. Но самое интересное в том, что все три, по мнению Евдокии, сами не кажутся примерами счастливой семейной жизни. Тетя Таша – деятельная и активная женщина, которую в молодости бил муж, милейший на вид мужчина. Тетя Глаша – веселая и общительная, любящая обсуждать знакомых, а ее муж странно ведет себя на праздниках, когда видит молоденьких дам. А тетя Паша – мрачная и неразговорчивая женщина, которая никогда не была замужем. Она любит молча сидеть в углу, читать что-нибудь и курить.

В общем, для Евдокии тетушки Таша и Глаша с их советами насчет брака порой выглядели как люди, которые вышли из горящего дома и приглашают туда тебя: «О, привет, заходи. Почему ты еще не зашла? Не обращай внимания на то, что стены падают».

Недавно тетушка Таша подошла к Евдокии в ресторане в мамин день рождения.

– Дося, – авторитетно начала она. – Как с личной жизнью?

– Отлично, – бодро отозвалась Евдокия.

Тетушка проницательно уставилась на нее.

– Ты знаешь, что я тебя никогда не осуждаю и никогда не лезу в твою жизнь, но ты ведь понимаешь, что женщина без детей вряд ли может называться полноценной.

Это был первый камушек в огород Евдокии. Тетя Таша все время произносила речи с мудрым и спокойным видом, так что порой Евдокии было трудно понять, почему слова тетки ей неприятны. Первые годы юности Евдокия чувствовала вину за отсутствие расположения к ней, пока не поняла, в чем проблема.

Вообще, Евдокия еще некоторое время назад догадалась, что это не очень удобно – расти хорошей девочкой. Точнее, окружающим удобно, а тебе самой – нет.

– Конечно, жизнь современной молодежи мне не понять, и я никогда не жила так долго с мамой (камушек), – продолжила тетушка. – Ты, конечно, совершенно особенный человек (камушек)… Но в твоем положении (камушек) я бы…

Евдокия улыбнулась и огляделась в поисках способов побега. Но тут ее и Ташу настигла тетя Глаша.

– О, ты здесь, отлично, – громко и жизнерадостно сказала она Евдокии. – Какой у тебя рост?

– Сто восемьдесят, – немного удивилась Евдокия.

– Отлично! – победно воскликнула тетя Глаша. – Мы с Ташей и Пашей уже нашли тебе мужчину. С небольшой разницей в росте – у него сто шестьдесят пять. Таша, ты ей уже сказала? Нет? А что ты молчишь? Дося, я считаю, что ты должна всё бросить и немедленно начать налаживать личную жизнь. Замужество – главное в жизни женщины.

Евдокия бросила взгляд из-за спины тети Глаши на ее мужа дядю Валю, который, выпив, в этот момент как раз обнимал совсем юную девушку в танце. Та покраснела и убежала в угол зала. Евдокия забеспокоилась о том, не нужна ли ей помощь.

Таша снова авторитетно посмотрела на внучатую племянницу.

– Толик – племянник сестры нашей соседки. Ты знаешь, вы с ним в одинаковом положении (два камушка). Такие, как вы (камушек, можно уже дальше не считать), в жизни бы никогда не встретились…

– Еще Толик только что взял ипотеку в Мытищах, ему тяжело оплачивать ее одному, – вставила Глаша. – Вы сможете сделать это вместе! И потом, он как раз недавно…

«Вышел из тюрьмы», – появилась у Евдокии мрачная догадка.

– …сетовал на то, что ему приходится в одиночку заниматься бытом. Ну не дело это для мужчины!

– Толик почти согласен с тобой познакомиться, – снисходительно объявила Таша.

– Если что, есть еще Аркаша, – бодро добавила Глаша. – Правда, он сейчас не сможет с тобой часто встречаться – он не в Москве, скрывается от судебных приставов.

– Подумай насчет Толика, – сказала Таша и даже слегка прикрыла глаза с видом мудрого буддийского монаха, раскрывающего суть жизни ребенку. – Хоть он и пониже тебя, но в ширину его больше, так что тебе не придется переживать из-за своих толстых бедер.

– Что же, – натянуто улыбнулась Евдокия. – Спасибо. А сейчас извините, мне и моим бедрам… э-э-э… надо пойти перекинуться парой слов с кошкой.

Евдокия порой думала: интересно, почему незамужним девушкам всегда ставят в вину именно их семейное положение? Ведь можно найти еще тысячи причин для упреков. Например, спросить, почему это девушка до сих пор не полетела в космос и не изобрела лекарство от рака? А у Евдокии можно поинтересоваться, почему она никак не напишет хорошую книгу, хотя с детства живет литературой и своими фантазиями? А также полюбопытствовать, как она при всех особенностях своей личности умудрилась устроиться автором в журнал и, главное, – как до сих пор не вылетела с работы?

В общем, если бы Евдокии кто-то сейчас предложил заполнить «Анкету для друзей», которые были популярны в ее детстве, то у нее бы получилось примерно следующее:

Имя – Евдокия Лаптинская.

Родственники, которые вечно лезут не в свое дело, – три.

Вторая половинка – нет.

Мысленная вторая половинка – много лет безответно влюблена.

Лучшие друзья – Оля переехала во Францию, Павла нашла работу в Италии, поэтому общение идет в основном по переписке. А Настя вышла замуж, родила близнецов и взяла ипотеку, поэтому встречи с ней стали еще более редкими, чем с Олей и Павлой.

Количество выходов из дома за последнюю неделю, не считая работы, – 0, но сейчас пандемия коронавируса, это уважительная причина.

Перспективы по жизни – пока нет.

Поводы для оптимизма – Бенедикт Камбербэтч существует.

Когда Евдокия все-таки дошла до редакции журнала необычных новостей «Удивительное рядом», на первом этаже была толпа людей, многие из которых – с фотоаппаратами. Она приподнялась на носочки, желая понять, что происходит. И тут ее сердце екнуло – из толпы к ней направился высокий молодой мужчина. Евдокия знала его со школы, но до сих пор не могла привыкнуть к красоте, которая каждый раз открывалась ее глазам: светло-рыжие волосы, карие глаза, правильные черты лица с трогательными веснушками. Девушки в толпе начали оборачиваться в его сторону.

– Кто это? – шепнула одна из стоящих рядом девушек-фотографов другой. – Кто этот рыжий диснеевский принц?

– Петр Милашенков, – тихо ответила та. – Ведущий YouTube-канала «Удивительное рядом».

– Да он же просто… голливудский актер. Муж Барби.

Трудно было сказать, слышал ли «диснеевский принц» и «муж Барби» их разговоры. Он направился прямиком к Евдокии и оглядел ее с ног до головы.

«О боже, он тут, совсем рядом».

Вот как, скажите, можно подготовиться к таким случаям? К тому, что человек, в которого ты тайно влюблена, может внезапно столкнуться с тобой в коридоре? И как в этот момент осторожно проверить, не слишком ли топорщатся у тебя кудри, не задрался ли пиджак, на месте ли брови?

– Привет, – сказал Петя своим привычным полушутливым тоном. – Что это с тобой случилось?

Евдокия пощупала брови, оглядела пиджак и, спохватившись, принялась отряхиваться.

– Ой, это мука, – робко ответила она. – Я сначала разговаривала с девушкой-пирожным, и беседа прошла очень мило, а потом проходила-мимо-ресторанчика-и-там-повариха-потрясла-фартук-из-окна.

Петя пару секунд моргал, пытаясь понять эту сбивчивую речь.

– Что потрясла?

– Фартук, – выпалила Евдокия.

– Девушка-эклер?

– Нет, повариха.

– Ни дня без беды. Из всех проходящих мимо людей она потрясла его именно над тобой?

– Да.

– Круто. И ты не заметила, что вся в муке?

– Я же бежала. Оп-п-паздывала на работу.

– Конечно, ты опаздывала! Пять минут осталось до начала твоей смены. У тебя все волосы белые! Повернись.

Они отошли подальше от любопытных глаз, и Петя, хмурясь, принялся отряхивать ее пиджак. От него притягательно пахло парфюмом и кофе с корицей. В этом был весь Петя – умудрялся совмещать увлечение дорогими вещами и модными тусовками с нежной любовью к Моцарту и классической литературе.

Евдокия чуть на шпагат не села, чтобы спрятать от его глаз свои любимые старенькие кроссовки. Но на самом деле Петя, конечно, опекал ее не ради нее самой. Дело в том, что на канале журнала «Удивительное рядом» было двое ведущих, и они работали посменно, зачитывая в эфире самые удивительные новости, которые писала команда, которая занималась текстами для сайта и журнала. Точнее, две команды. Одна работала для Пети, а другая – для другого ведущего. Вот и считалось, что у каждого своя команда. Евдокия была как раз в Петиной.

– Ну все, пошли, – властно сказал Петя. – Мы повысили твои шансы на то, что охранники пустят тебя на работу.

– Спасибо большое, – произнесла Евдокия. – И-и-извини. А что это там за толпа?

Они благополучно прошли через турникеты, но людей на первом этаже было еще больше. Все они толпились вокруг стеклянной витрины мини-музея журнала.

– Наши корреспонденты отыскали в Воронежской области старинный артефакт, предположительно четырнадцатого века. Это подвеска Лесной Девы, воительницы из легенды. Согласно мифам, она жила в лесу и заступалась за людей, которым нужна помощь. Сегодня ночью подвеску привезли в музей нашего журнала, но уже на днях ее должны забрать ученые. А это фотографы разных изданий, историки и просто любители мистики. Приехали посмотреть.

За витриной на бархатной подушечке лежало маленькое кованое украшение в виде цветка. Присмотревшись, Евдокия поняла, что это подснежник.

Удивительно. Сердце почему-то быстро застучало.

– Значит, Лесная Дева действительно существовала? – решилась спросить Евдокия. – Ты веришь в это?

– Кто знает. Я думаю, что многие персонажи мифов могли быть реальны, просто людская фантазия их немного приукрасила. Жаль, что до нас дошло совсем немного мифов о Деве.

– Мое литературное воображение уже вырисовывает ее историю, я уже мысленно на второй главе, – робко улыбнулась Евдокия.

Петя, к большому удовольствию Евдокии, хмыкнул. Но тем не менее, когда он продолжил, голос его был строгим. Евдокия давно заметила: когда он позволял себе немного расслабиться и пошутить с командой, он вскоре мог резко посерьезнеть, чтобы люди, видимо, не расслаблялись. Даже их общее школьное прошлое Петя никогда не вспоминал – словно и не было его.

– Как бы тебя не подвело твое литературное воображение, – произнес Петя. – Я на неделе исправил много ошибок в твоих текстах. Первая из них: «Сыр итальянского города» вместо «мэр итальянского города».

– Ой, мама. Это от невнимательности. Видимо, в спешке опечаталась, а «Ворд» исправил.

– «Краснопердонский переулок». Вместо «Красноперекопский».

Евдокия чуть не споткнулась.

– Несколько опечаток наехали друг на друга, – пролепетала она. – Прости, пожалуйста.

– «Алиса на фото Фрейндлих». Вместо: «На фото – Алиса Фрейндлих».

– Т-т-торопилась. Извини.

– Слово «собака» было написано с большой буквы.

– Это про бездомного пса, который переводит детей через дорогу на Кубани? Видимо, это Т9, я писала ту заметку с телефона – комп зависал.

– Перепутала братьев Запашных.

– Р-р-р-роковое стечение обстоятельств.

– Ладно, садись на место. Будь внимательнее, не ошибайся больше. Постарайся не попадаться на глаза Наталье…

При упоминании начальницы Натальи Зверевой Евдокия дернулась.

– …И спасибо, что пришла не в этом своем перуанском пончо.

– Оно у меня в ящике на случай, если замерзну, – машинально ответила Евдокия.

Петя и коллеги, услышавшие две последние реплики, рассмеялись. После этого он отошел в сторону к незнакомому Евдокии мужчине, который выглядел очень серьезным и строгим, хотя явно был его ровесником. Постаравшись незаметно пройти мимо Пети (а то вдруг она плохо выглядит сбоку), Евдокия поспешила приземлиться на место. Петя и его собеседник вскоре ушли.

В отделе уже все сидели на своих местах и печатали, занятые делом. Издание называлось «Удивительное рядом», поэтому нетрудно догадаться, что оно освещало необычные и удивительные события, занималось расследованиями мистических и загадочных происшествий, изучало мифы и легенды. Но встречались и другие темы – социально-общественные, про природу и окружающий мир, про научные открытия, криминальные происшествия, а также про шоу-бизнес и природу. Даже детская страничка была.

– О, привет, Масло, – громко сказал местный юморист, бильдредактор Ваня Хохольков.

Масло – это была нелюбимая кличка Евдокии, данная Ваней за то, что она любила периодически сползти по спинке рабочего кресла, словно растекшийся кусочек масла. Ну а что поделать, если рабочая смена – 9 часов без обеда? За это время хочется сменить много поз – выпрямиться или растечься, сесть на шпагат или встать в березку.

– Маслице, что это на тебе надето? – весело продолжил другой юморист, Геннадий Шапошников.

– Рубашка оверсайз, – кашлянув, ответила Евдокия.

– Знаешь, родная, ты в ней немного похожа на старовера.

Гена и Ваня оба отлично шутили. Но если шутки Вани все же казались немного недобрыми, то со стороны Гены Евдокия чувствовала расположение. Он почему-то все время называл ее «родная» и вообще проявлял заботу о девушках в коллективе.

Нинель и Инесса Быстровы, сестры-близняшки, выпускающие редакторы, демонстративно захихикали. Тут надо сказать, что Евдокия измеряла свою антипатию к людям количеством отрицательных персонажей, которых срисовывала с них. Так вот, с Инессы она срисовала уже двух героинь для трех различных историй.