Книжный магазин чудесницы

Глава 2. Праздник редакции

Даже если со мной что-то случится, все равно произойдут две вещи:

1) на работе спросят, точно ли я не приеду на смену;

2) мой папа спросит, какая у него электронная почта.

– Евдокия, убери слово «поведал» из заголовка, – сухо сказал Петя. – В МЧС не могут «поведать» о погоде.

– Хорошо, – робко ответила она. – Извини.

Петя подошел к Гене и шлепнул на его рабочий стол стопку бумаг.

– Гена, убери из своей новости про группу BTS сноски на корейском. Я не знаю этот язык.

В течение этих дней с Евдокией на работе не происходило ничего особо примечательного. Новостей по поводу исчезновения Валентины Анисимовой не было, а регулярные пробежки на первый этаж к подвеске результата не дали. Евдокия подписалась на группу дома престарелых в соцсети, но там пока вышел лишь один пост о поисках Валентины Андреевны:

Друзья, спасибо, что читаете нас и беспокоитесь за Валентину Андреевну! У нас пока нет новой информации. Поиски активно ведутся. Вещи в ее комнате почему-то были разбросаны – так, как будто кто-то специально швырял их в разные стороны. Но, по словам соседок, ничего не пропало. Нам очень жаль, но мы делаем всё, чтобы ее найти.

На работе жизнь шла своим чередом. Подруга орала, как обезьяна-ревун из Коста-Рики. Сергей Сморщук от безысходности приставал ко всем просто проходящим мимо девушкам. Анатолий Мрачноватых мрачно вздыхал. Иннокентий Кошкин снова лазил под столом и задел какой-то провод у компьютера Евдокии, в результате чего ее монитор отключился.

У нее вышел весьма интересный диалог с отделом техподдержки:

– Здравствуйте! Техподдержка?

– Да, здравствуйте.

– У меня отключился монитор. И больше не включается.

Инесса и Нинель, подслушивающие разговор, начали ухмыляться.

– Имя компьютера? – спросил программист.

– Какое имя? – не поняла Евдокия.

– Имя компьютера.

– Я не знаю имя, – растерялась она. – Нас не представили.

Телефонная трубка сдержанно хихикнула и объяснила Евдокии, куда надо смотреть.

Но зато у Евдокии было несколько свободных минут, чтобы пообщаться по переписке с приятными ей коллегами. Муза и Валера угостили ее печеньем, когда Подруга в очередной раз кричала на нее, а бильдредактор Инна даже подарила книгу.

Петя же вел себя с Евдокией в своем стиле – то общался, то игнорировал, то делал замечания в обидном шутливом тоне, то был мягок и интересовался, как идут ее попытки написать работу на писательский конкурс «Молодое перо». Также она старалась никогда не задавать ему вопросы вроде «Как дела?» и «Как отпуск?» – на них он никогда не отвечал. В общем, обычно общение Евдокии с ним выглядело так:

Евдокия: *Общается с Петей*.

Петя: *Холод, игнорирование*.

Евдокия: *Пугается, переживает, отдаляется*.

Петя: *Внезапно пара теплых фраз*.

Евдокия: *Радуется, возвращается*.

Петя: *Холод, игнорирование*.

Евдокия: *Пугается, переживает, отдаляется*.

Нервы Евдокии: Все, всем пока!

Поэтому Евдокия и возлагала робкие надежды на праздник редакции – ей очень хотелось сделать шаг в отношениях с Петей, хотя бы просто дружеский. И, глядя на то, как он делает селфи у окна в новых солнечных очках, подумала: теперь или никогда.

На праздник Евдокию собирала вся семья – ведь она жила со своими родителями и бабушкой-инвалидом Дусей. К счастью, мероприятие совпало с ее выходными, поэтому уже с утра она побывала на маникюре и бровях. Правда, новые брови вышли просто ужасными, слишком большими и темными, но мастер смотрела на нее с таким предвкушением реакции, что ей пришлось вместо «О боже» сказать: «О, как здорово получилось!»

И вот теперь Евдокия крутилась в коридоре перед зеркалом в новом голубом вечернем платье. Она скинула фото ужасных бровей Мише, своему любимому старшему брату, чтобы он хотя бы посмеялся. Миша перезвонил ей и поразил ее серьезным ответом:

– Да, оттенок не слишком подходит к твоим рыжим волосам, но он скоро потускнеет, не расстраивайся. Попробуй слегка потереть мицеллярной водой.

– Откуда ты это знаешь? – поразилась Евдокия.

– Ну, я же уже давно женатый человек, – мягко сказал он.

Евдокия почувствовала, как он тепло улыбается ей. Она рассмеялась.

– Я Евдокия, и у меня отключился монитор. А еще у меня брови с половину лба, – пошутила она.

– Не грусти, выглядишь отлично. И я уверен, что тургеневские девушки однажды вернутся в моду. – Трубка снова тепло улыбнулась.

– В воскресенье хочешь в кино сходить? – спросила Евдокия.

– Спрошу у своего начальства.

Начальством Миша в шутку называл жену. Эх, вот так заботишься о брате, пишешь за него школьные сочинения, делишь с ним мечты и переживания, а потом у него появляется начальство. Но Евдокия, конечно, ворчала об этом тоже притворно – жена брата ей нравилась.

Мама зашла к Евдокии и задала вопрос, который озвучивала каждый раз, когда ее дочь куда-то собиралась:

– Может, наденешь то синее платье?

– Мам, оно же с моего школьного выпускного!

– Верно, ну и что? Зато хорошее. Ты была в нем такой хорошенькой на выпускном в школе, на выпускном в универе, на дне рождения тети Таши и поминках пратетушки Марфы.

– Ну мам!

Папа робко слушал этот диалог, сидя на кухне.

– Я уверена, что все будет хорошо, – сказала мама. – Вон ты какая красавица.

– Разве? – слегка дрожащим голосом спросила Евдокия.

Она поставила правую ногу на максимальное расстояние от левой, чтобы случайно не наступить на кошку Мурлыку, спокойно развалившуюся на пути.

– Конечно! – отозвалась мама. – Подожди, я тебе дам на удачу наш семейный талисман.

Евдокия уставилась на кулон в форме белой голубки. Досю терзали противоречивые чувства – она была и тронута, и в то же время ей стало грустно. Мама с таким энтузиазмом относилась ко всем ее выходам на официальные мероприятия, словно после каждого ждала объявления о помолвке.

– Спасибо, мам. Действительно спасибо.

– Не за что, дорогая. Но если после праздника будут звать в ночной клуб, то, наверное, лучше не ходи, да? Ты же можешь и так потанцевать дома, включить музыку на компьютере.

– Прекрасная идея, – пробормотала Евдокия.

– Не забудь взять с собой бутылочку водички, дорогая.

– Ну мам, хватит, я взрослая.

Папа тут же ухватился за возможность побороться за дополнительные очки в отношениях с дочерью:

– Что ты пристаешь к Досе? Она уже взрослая женщина.

– Кто взрослая женщина, она? – Мама чуть не поперхнулась. – Она еще ребенок! Дося, не слушай его. Он не различает возраст женщин и вообще женщин. Я уверена, что отличал меня в молодости только по высокому росту и рыжим волосам.

– Неправда. – Судя по шелесту, папа развернул газету. – По прыщу на лбу и звуку рыданий.

– Ну да, я всегда была сентиментальная, чуть что – сразу в слезы.

– И наша дочь этим пошла в тебя. Миша, с тех пор как ты съехал, я вынужден жить в женском слезном царстве.

Миша рассмеялся по громкой связи.

Евдокия в последние минуты перед выходом от волнения все не могла найти себе места. Она заглянула к бабушке Дусе, но та мирно спала на бочку, забравшись в одеяло, как в норку. Евдокия виновато поцеловала ее в лоб и вышла из комнаты, выключив свет. Ее всегда мучила совесть, что она уделяет бабушке Дусе слишком мало внимания (и слишком много времени бывает уставшая и недовольная), поэтому она обещала себе ближайший выходной посвятить ей.

В коридоре Евдокия подхватила на руки Мурлыку, но та вытянулась в форме колбасы с такой недовольной мордой, словно каждое прикосновение глубоко оскорбляло ее. А потом начала странно дергать усами, что напоминало о том, что она…

– О нет! – крикнула Евдокия. – Мам, держи ее, она опять плюется!

Да, Мурлыка была единственной в мире кошкой, которая умела плеваться в своих хозяев.

– Ох, господи! – Мама с видом спасателя выскочила в коридор.

– Она сейчас заплюет мне новое платье!

– Ох, держу ее, держу!

– Будем считать это событие счастливым предзнаменованием, – заявил папа с кухни. – Кстати, дочь, я опять забыл пароль от своей электронной почты.

– Ты что! – воскликнула мама. – Ей же уже пора выходить из дома!

– Держите кошку, держите! – крикнула Евдокия.

Она прикрылась диванной подушкой и мысленно попросила у своего кулона-голубки удачи на сегодняшний вечер.

Выйдя из автобуса, Евдокия потопталась у отеля «Синий лес», не решаясь зайти, – вовсе не была уверена, что она там к месту. Евдокия была совсем одна – не считая Белой Бороды, тихо идущего за ней в знак поддержки. Она думала о том, что ее нелепые брови видны издалека. Волновалась, не просвечивает ли под платьем замазка, которой она замазывала родинки перед эпиляцией и не успела ее смыть. К тому же вокруг горемычной брови вдруг начала слезать кожа, а на пальце осталась ранка из-за неудачного маникюра в салоне – мастер явно торопилась. В итоге Евдокия разлила на палец йод, и ноготь так и остался коричневым.

Когда она наконец зашла внутрь, к ней тут же привязалась девушка-промоутер, раздающая бесплатный гель для стирки в маленьких пакетиках. От девушки невозможно было отделаться – видимо, она давно ждала своих жертв в толпе богато одетых или уверенных в себе на вид людей.

– Спасибо, – выпалила Евдокия с полной сумкой этого геля. – Четвертый не надо.

Но девушка, не обращая никакого внимания, попыталась засунуть ей в сумку еще один пакетик. Инесса и Нинель, проходившие мимо в длинных платьях, красном и черном, прыснули.

Евдокия улыбнулась, подошла к пустующей стойке администратора и вывалила пакетики на нее.

– Извините, не подскажете, где пятый зал? – спросила она у незнакомых девушек в блестящих платьях.

Они обернулись в ее сторону, а потом ушли, не ответив.

«Ладно, ничего страшного, надо продолжать идти».

Евдокия завернула за угол и случайно наткнулась на нужный зал. Петя уже был тут (коленки начали дрожать) – рядом с Ваней и сестрами Быстровыми. Своих друзей – Музу, Инну, Валеру и Гену, – увы, она пока не увидела, но зато и Подругу тоже. Марк Снежин стоял отдельно от всех и смотрел в окно.

– Всем привет! – быстро сказала Евдокия и присела на свободное место.

– Привет, – сказал Сергей Сморщук и уставился на ее грудь.

Евдокия инстинктивно постаралась закрыться. Стала взглядом искать, с кем из коллег поболтать. Тут Инесса оглядела ее платье и что-то сказала на ухо Нинель.

«Спокойно, спокойно. Надо держать лицо, будто я член британской королевской семьи…»

– О, Маслице, привет, – весело сказал Ваня. – И вам привет, брови.

Окружающие засмеялись, и Евдокия, не сдержавшись, тоже.

– Привет. И привет от бровей, – не без тоски произнесла она.

– Ты будешь что-то пить? – спросил Гена. – Не обращай внимания на Ваню, он балбес.

– О нет, спасибо.

– Ей завтра в школу рано вставать, – заявил Антон Тихий.

«Британская королевская семья. Британская королевская семья».

– Хватит издеваться, – бросил ему Петя.

Антон Тихий улыбнулся Евдокии и продолжил рассказывать всем сидящим рядом о своих делах и семье. На его монологе Евдокия, продолжающая поглядывать на Петю, мысленно отключилась. В вечернем голубом платье она с непривычки стрессовала и все время поправляла его, опасаясь выреза сзади.

«Я еще долгое время никуда не пойду в костюме этого голубого пирожного».

Петя рассмешил сидящих рядом с ним коллег, без сомнения, невероятно смешной шуткой. Но Евдокия ее, к сожалению, не разобрала, вынужденная слушать нудный рассказ Антона о том, как он удачно оттяпал при разводе квартиру жены и заставил поделить пополам все имущество, включая детскую мебель и игрушки, хотя дети остались с женой.

«Святые небеса, я должна сесть поближе к Пете, иначе никогда себе этого не прощу. Эта сцена будет потом стоять у меня перед глазами, сниться в кошмарах. Возглавит список “Вещи, которые я не решилась сделать в своей жизни”».

Евдокия бочком-бочком двинулась к свободному стулу.

– …Именно благодаря этому я и нахожусь сейчас там, где я есть, – горделиво поделился Антон. – Благодаря тому что я добился справедливости при разделе имущества. Дось, ты за напитками? Принеси-ка мне мохито.

Все посмотрели на нее, и уже неудобно было сказать, что она просто пыталась пересесть… поближе к Пете.

– Хорошо, – растерявшись, произнесла Евдокия.

«Британская королевская семья. Просто кошмар. Неужели он думает, что я его секретарь? И знать бы, что́ это – мохито».

Евдокия направилась к бару, но там наткнулась на Сморщука. Он перегородил ей дорогу с таким видом, что в некоторых странах за это можно было бы вызвать полицию.

– Куда это ты идешь? О-о-у, какое у тебя декольте. Оно не слишком для тебя большое, Досечка?

Евдокия подумала, что при слове «Досечка» от постороннего неприятного мужчины ее лицо, должно быть, перекосило, но Сергей не обратил на это никакого внимания. Он потянул руку в ее сторону, словно желая дотронуться до волос, но она в ужасе отскочила и убрала волосы на другое плечо. Евдокия почему-то не любила, когда к ее волосам прикасаются посторонние, а прикосновение такого человека, как Сергей Сморщук, было бы нестерпимым. После этого ей наверняка пришлось бы побриться налысо.

– Ты похожа на Лолиту Набокова, – продолжил он, источая сильный запах алкоголя (раз он разбирается в спиртном, то, может, и принес бы мохито Антону?). – Ох уж эти юные бессердечные соблазнительницы!

– Уйди! – не сдержавшись, выпалила она.

И сама удивилась. На миг застыла от ужаса, но Сморщук вообще ничуть не смутился, и она начала злиться еще больше. И за себя, и за Лолиту.

– О, какая строгая. Но я ведь знаю, что ты на самом деле хочешь моего внимания. Тебе нужно внимание взрослого мужчины.

Евдокия разозлилась сильнее:

– Дай пройти.

Но ее голос слегка дрожал и, как ей показалось, оставался мягким. Именно это, пожалуй, Сергей воспринял как желание продолжить диалог.

Он выглядел не опасным в ее глазах, а максимально неприятным. И та форма внимания, которую он проявлял, казалась лишь желанием унизить или смутить ее.

– О, какие мы серьезные, – просюсюкал Сморщук таким тоном, будто разговаривал с ребенком, и загородил ей дорогу. – Мы с тобой должны поговорить. В очень личных обстоятельствах.

«Пожалуйста, не обращай внимания», – сказал бы Жизненный Опыт.

«Попробуй сбежать», – шепнула бы Мечта.

«Это слишком сложная ситуация, чтобы действовать на эмоциях, ведь, если что-то пойдет не так, тебя назовут виноватой. Надо хорошо подумать над нашей тактикой, прежде чем предпринимать активные действия», – подсказал бы Здравый Смысл.

– Ну хватит с меня, – громко сказала Евдокия и толкнула его. – А НЕ ПОШЕЛ БЫ ТЫ ЛЕСОМ?!

Не ожидавший этого Сергей попятился. А затем стали происходить какие-то странные вещи. Внезапно у бутылок, которые стояли на столе в красивой пирамиде, повыскакивали пробки. Шампанское хлынуло фонтаном, и пирамида упала прямо на Сморщука, хотя он стоял далеко. Ближе были другие люди, но их вообще не задело. Каким-то невероятным образом столик на колесиках вырвался из рук официанта и откатился к Сморщуку. На Сергея попадали тарелки и железная посудина с чем-то горячим и жидким. Он закричал, окружающие тоже стали вскрикивать.

– Что здесь произошло? – Петя подскочил к Евдокии.

Она пару мгновений ошалело смотрела на его красивое напуганное лицо.

«Ничего», – вертелось на языке.

– Он ко мне приставал, – произнесла Евдокия. – Я на него накричала, толкнула, а он начал пятиться и врезался в бутылки.

Ее голос дрожал, но в то же время в нем был вызов, которого она сама от себя не ожидала. Ее раздирали противоречивые чувства – вина, горечь, гнев и тихая радость.

– Ну и как он к тебе приставал? – спросил Петя. – Он женатый человек.

Пока официанты поднимали Сморщука, откуда-то вылезли, как два гонца с плохими новостями, Инесса и Нинель.

– Я все видела, – наябедничала Инесса. – Он к ней не приставал, просто разговаривал. Надо было нормально ему ответить, а не своим овечьим голосом, и тогда бы он тебя понял. И не толкаться тут. Из-за тебя он упал!

– Ясно. – Петя взял Евдокию под руку и отвел в сторону. – Так, осторожно уходим, как будто ничего не произошло. Твое счастье, что здесь нет Натальи. А что будем делать, если официанты вызовут полицию? Об этом ты подумала? Зачем было орать на него и толкать на столики?

– Но он ко мне приставал. – Евдокия выдернула локоть из рук Пети. – И я не толкала его на столики. Они стояли далеко. Бутылки и еда на него сами упали.

– Бутылки и еда сами на него упали? – приподняв бровь, повторил Петя. Он обернулся к Сморщуку. – Серег, ты в норме?

Евдокия пошатнулась. Она подумала о том, что если бы сердце можно было разбить одним вопросом, то для нее это был бы вопрос: «Серег, ты в норме?»

– Да, – мрачно отозвался Сморщук, потирая кровоточащую бровь. – Но тебе бы приструнить своих неадекватных подчиненных.

Евдокия сжала кулаки, чувствуя, что рассвирепела окончательно. Петя отодвинул ее в сторону и спросил у ненавистного Сморщука:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.