Мираж: последняя капля

Иногда, даже между врагами появляются общие интересы.

Совершенно случайно попалась Ярамира на пути Вемиона, одиноко стояла она на балконе, всматривающаяся куда-то вдаль. Приближение старха она видела и не стала сопротивляться, когда он подошёл к ней, прижался, обнял. Мужчина провёл руками по её телу, потянулся к её губам. Ответила Мира на его поцелуй, слегка прикусила за губу. Отпустила, игриво улыбнулась. Играть, так играть!

– Ты будешь моей, – обрадовался Вемион неожиданной покорности, – я «охотникам» сделаю выгодный подарок. Знаю, чем их заинтересовать! А потом, не обессудь, ты сама виновата…

Ярамира почувствовала, что собирался делать с ней этот мужчина. И звонко рассмеялась. Положив руки на его грудь. Потеребив пуговички. Завела руки за его шею, проникла пальцами в шёлковые волосы.

Проходившие мимо балкона группа женщины, остановились, осмотрев обнимающуюся парочку, зашептались. Среди женщин Ярамира заметила жену Сириуса. «Пиявку». И, демонстративно, поцеловала Вемиона ещё раз властно, страстно. Уделила мужчине чуточку внимания. Старх теперь точно уверил себя, что эта девушка его собственность.

То, что эта высокомерная «пиявка» доложит об увиденном Сириусу. Доложит и приукрасит, Ярамира не сомневалась.

Часть 2

Глава 1 «Неприкасаемые»

Вот и наступил страшный «судный день» для господ Радужного мира. Прилетели «охотники» со своей хищной стражей – ярыми. Прилетели они уже как неделю. Им выделили закрытый город. Вернее, несколько массивных зданий с прилегающими к местности открытыми стоянками для огромного числа машин и другой техники. Местность кишела густой растительностью и озёрами. Всё население купола предупредили, что не стоит подходить к территории гостей. Теперь это территория под запретом для посещения!

Официально, служение Ярамиры начиналось со дня объявления всеобщего собрания – со дня открытия. Сегодня! Подписавшаяся неразумная девушка улыбалась миру, наблюдая за природой с полюбившегося цветочного склона. Она слушала дыхание жизни. «А он мятежно ищет бури, как будто в бури есть покой». Как будто наслаждаясь последними минутами жизни, она пыталась надышаться запахом свободы: улавливая смешанные запахи природы, пыталась запечатлеть их в своей памяти. Хорошо! Кто бы знал, с каким трудом сдерживала она себя, чтобы не сбежать к своим родным, к ярым…

Некоторое время назад ей удалось перетащить Саранана из подземной темницы в забытый всеми древний храм, погребённый временем под массивной толщей земли. Не одного перетащить, а вместе с Сиреной. Та же подземная темница, но более просторная, комфортная. К тому же теперь он там не один…

Планета, на которой живут ярые, так и называется Хищной. Ярых мало кто знает, что они ярые повелители космических простор. Их называли хищными воинами, звериной стражей «охотников» – зверьём. Огромные, от двух с половиной до трёх метров, мощные существа с массивной шеей. Обладатели не пропорциональных фигур. Верхняя часть тела казалась куда крупнее и массивнее. У мужчин шеи, можно сказать, сплошная груда мышц. И длинные мускулистые руки. Как Ярамире нравился обхват этих могучих рук…

Про лица и говорить не стоит. Вздёрнутые уши, массивные дуги бровей, каменные лбы. У кого прямые, а у кого-то приплюснутые носы. И оскал их улыбки напоминал звериный. И клыки. Самые настоящие клыки. Ещё, они частенько бегали на четвереньках.

Природа их планеты сурова, они даже не пытались подстроить её под более умеренный климат. (Хотя могли). Они сами подстраивались под суровость. Старались жить в мире с природой. С миром, который считали своим домом.

Ярые знали, что придёт время, и им надо будет покинуть свой родной дом. Искать другое пристанище. Как они это делали уже не раз. Проходило определённое время, и ярый народ разлетался по галактике. Разлетались они, исследуя другие миры. Разлетались в своих крытых городах – куполах, специальных летательных кораблях. Ярые исследовали, изучали, собирали информацию, а потом вновь возвращались домой, чтобы разделить накопленные знания со всеми. Чтобы поделиться новым генетическим кодом, полученным от браков с другими расами. Чтобы снова стать единым народом. Изучение миров – их жизнь. Они сами, зачастую становились создателями новых миров. Например, таких огромных крытых как Радужный мир, закрывавшие прозрачной крышкой целые континенты, спасавшие их жителей от разного рода климатических невзгод, от пагубного воздействия солнечной радиации.

Лишь единицы сохранили знания о роли ярых народов в галактике. Сохранили и скрывали такое. Для всех других, даже великих господ Радужного мира, для зелёных еннов, хищники просто зверьё. Дикое зверьё приручённое «охотниками». А служителей империи «охотников» боялись даже хозяева Великих миров. Опасались.

Ярамира насторожилась: на склон бежал Сириус. Он искал её. «Дура», прочитала она в его глазах, когда подхватив её на руки, встряхнул как тряпичную куклу. Он что-то хотел сказать, чувствовала Мира, улыбаясь в обеспокоенные глаза мужчины. Может, посочувствовать ему, пожалеть, извиниться, надо было её?!

– Прости, – обняв свою любовницу, шепнул Сириус, – я виноват, у меня ничего не получилось. Я сам пойду прислуживать тварям. А ты… ты должна жить и быть счастлива. Может, он сделает тебя счастливой.

Счастливой? Это он про Вемиона? Жалко стало Мире, обнимавшего её с такой искренней нежностью, мужчину. А ведь он, действительно, прощается с ней.

– Мне не за что тебя прощать, – ласково произнесла любимая, – то, что было. Было прекрасно! Спасибо тебе за всё.

– Почему ты раньше не говорила со мной, с Мартом, с другими? – удивлённо, словно ослышавшись, спросил мужчина.

– А ты, случайно, не знаешь, о чём можно разговаривать с такой как я? С чужой! Может, о природе, погоде, о птичках и рыбках? О чём бы ты со мной поговорил? – издевалась Мира.

Сириус присел перед девушкой на колени. Она права. Это ничего не изменило бы.

– Не бойся, – серьёзно произнесла любовница, – я никому ничего не расскажу. Думаю, что и ты не из болтливых.

Сириус притянул к себе девушку, обнял, погладив по голове, словно маленького неразумного ребёнка. И поцеловал, скорее всего, на прощание.

В этот момент, почувствовав родную кровь, толкнулись дети. Да так сильно, что почувствовал толчок и, прижимавшийся всем телом, мужчина. Удивление, это мягко сказано, что появилось на его лице. Ярамира видела, что он хотел спросить. Сел он перед ней на колени и приложил руку к животику. Не выдержала Мира, слёзы скатились из её глаз, зарыдала.

– А у меня сегодня день рождение, двадцать три года исполнилось, земных, – произнесла молодая женщина, – прости меня, солнышко моё. Так будет лучше для всех!

Ничего не успел сказать Сириус, спросить, скрутило его от боли во всём теле.

– Так будет лучше!

Парализующее действие ядовитых лиан срабатывали в течение двух минут. Надёжное средство. Мало ли что случится на собрание. А так, она хотя бы за него не будет переживать. Ну, не так сильно. Сутки, он точно будет в безопасности, потом несколько дней будет приходить в себя. А потом?! Потом, всё будет хорошо! Енны от такого не умирают.

«Точно, как на плахе». Стояла Ярамира на открытом, хорошо просматривающемся пространстве, выделенном для гостей, чувствуя на себе жалостливые взгляды, предавших её господ, а она улыбалась, спрятавшись, под глубоким капюшоном. «Хорошо!»

Простое вечернее тёмно-синее длинное облегающее верх и свободное от груди платье скрывало девушку до кончиков пальцев. Простенький пошив, но на её теле, смотрелся грациозно и элегантно. На спине было несколько выпусков, похожих на небольшой шлейф. И совершенно было не заметно её интересного положения. Животик вообще ещё не успел выделиться на подтянутом теле.

Великие мира сего, заняли свои места. Они всё что-то обсуждали, о чём-то договаривались. Но как только появились «уважаемые» гости, наступила полная тишина. Прошли повелители, все высокие мощные на подбор. Земля под их тяжёлыми подошвами дрожала. Даже небо, словно потускнело, помрачнело. Повеяло холодком.

Разбрелась по углам свирепая хищная стража. В разнобой от стражи «охотников». Со стороны могло показаться, что встали они как-то не так: не равномерно, не правильно, не логично. Но нет. Всё так! Ярамира точно знала. Знала, почему так. Где и кого они подстраховывали.

Вся стража находилась в бронированной амуниции в скрывающих лица шлемах, очень похожих на угрожающие звериные маски – это ярые. «Охотники» стояли в безликих чёрных шлемах.

«Здравствуй, безликий бог… папа» – не сдержав оскал, улыбнулась дерзкая хищница, признав родного отца.

Земля. Девочка лет десяти-одиннадцати бежала через лес. Буквально, несколько дней назад ей и исполнилось одиннадцать. Бежала она напрямик к близлежащей деревне.

До деревни от их дома было километров десять, а напрямик – минут тридцать быстрого бега. В деревне жили хорошие знакомые отца, довольно пожилая семейная пара. Мира у них часто гостила, особенно, когда отец уезжал в командировки. Человек, которого она называла папой, на самом деле не был ей биологическим отцом. И она это всегда знала. Папа Александр совсем немного рассказывал ей о её настоящих родителях. Самую малость. Точно, он говорил только одно, что она очень похожа на свою маму. И то, что её нет в живых. А вот насчёт биологического отца, говорил, что когда-нибудь она всё узнает. Главное, чтобы узнав всё, она осталась хорошим человеком, как мама. Человеком! Видит бог, Мира хотела остаться человеком!

Александр работал егерем и часто уезжал по делам, ездил в обходы. Иногда, он брал дочь с собой. Счастье: от городской суеты она испытывала неприятные ощущения – усталость, шум и боль в голове. А в лесу она наслаждалась: природа питала её энергией. Лет с шести свободного времени у Миры не было. Музыкальная школа и занятия лёгкой атлетикой. Лингвистика – изучение сразу трёх языков. Развивающие курсы по математике и конструированию. Не понимала дочь, к чему её готовил отец. Нет! Она так ни разу не задумалась, зачем это всё надо ей? Слышала же, что сказали отцу врачи: недолго ей жить!

В тот день, Мира только-только вернулась со школы. Отец был на работе – на пожаре. Горел лес в нескольких километрах от их города. Наблюдала она в бинокль распространение дыма, а когда поняла, что пожар идёт в деревню – побежала. Туда, к родным.

В лесу девочка натолкнулась на человека с сединой в тёмных волосах, придававшей его и так приятному и гордому виду солидность. Чувствовалась в мужчине военная выправка. А военных она – маленькая девочка – отличала от всех остальных мирян, так как круг общения отца состоял в основном из них.

Первой реакцией ребёнка, натолкнувшись на чужого человека, стал страх. Её испугали его глаза – безжизненные, холодные, ледяные. Но она быстро справилась с давящим чувством холода.

– Что вы делаете в моём лесу? – уверенно произнёс ребёнок, чем удивил мужчину, – останетесь здесь погибнете. Можете идти на север. (Девочка показала направление). Выйдите к городу. Нет, можете идти со мной, я в деревню.

Мужчина сказал, что он тоже в деревню, в Волково, и пошёл за девочкой, намеренно сохранявшую, между собой и незнакомцем приличную дистанцию, которую он и не пытался сократить. Ветер принёс густой едкий дым, неприятно щипавший глаза.

Шёл мужчина и наблюдал за уверенно шедшим в дыму ребёнком, он бы сам уже свернул. Думал, что девочку надо бы уже окликнуть и развернуть в другую сторону. Иначе…

Выскочив на узкую дорогу, девочка остановилась. Всмотрелась. Вслушалась. Присела, прикоснувшись к земле ладонью. И побежала навстречу ещё до того, как из-за поворота показалась машина. Побежала с радостным и громким криком: папа. Тогда Мира не заметила, как вздрогнул её отец, увидев чужака.

Это Мира попросила папу подвести незнакомого человека. И в деревне, когда он собирался незаметно уйти, окликнула его, так как знала, что при эвакуации жителей лишняя пара рук была бы кстати. Она попросила его помочь. И он согласился.

Потом была ночь на острове, окружённой быстрой широкой и неглубокой рекой. Незнакомец оказался хорошим собеседником – весёлым. Девочка мило висела на плече любимого отца. Они смеялись, веселились. Жарили на костре картошку. Полыхающий лес вокруг никого не пугал.

– Нравится, как горит твой мир? – спросил незнакомец, когда Мира с восхищением смотрела на удаляющийся огонь.

– Мне нравится огонь! Он очистит место для новой жизни, – совершенно серьёзно произнесла девочка, в глазах которой отражались яркие языки пламени.