Мираж: последняя капля

– Скажи, что ты не причём?! – попытался Безликий убедить себя, что тревожная ночь не войдёт в список его «не хороших дел».

«Доброжелатели» давно вели такой список и вот сейчас, они пытались предъявить ему счёт даже за землетрясение, за грозу в небе. Бред!

За последние часы информационной и энергетической блокады произошло сразу несколько провокаций, что стало началом вынужденной изоляции всего имперского состава и ярых воинов. Любой выход за отведённую им территорию рассматривался нападением на Радужный мир. Обложили их со всех сторон. И оружие у местных хозяев нашлось внушительное. Один выпущенный в их сторону снаряд от присутствия «дорогих гостей» мокрого места не оставит. Вот так вот, ходи в гости!

Команда наивысшей готовности при чрезвычайном положении сплотила господ мира, собрав все свои военные силы, для уничтожения причины всех несчастий – «охотников».

А у единственного «окна» из Радужного Мира столпилась очередь господ, пожелавших сбежать из «тонущего корабля». Да только поздно они спохватились: захлопнулась крышка. Мышеловка захлопнулась!

Ярамира улыбнулась. Почему-то вспомнился ей анекдот про охотничью яму, в которую попало разное зверьё. И каждый из них понимал, чтобы выжить, одним сильным мира надо сожрать других. И Безликий бог понимал. Понимал, что из этой западни выберутся немногие. Если вообще выберутся.

Расположившись на высоком склоне, хозяин своей судьбы занял наблюдательно-оборонительную позицию. Как в театре. Попивая дорогие напитки.

И следующую ночь землетрясение повторилось – всё усугубилось. Разрушения усилились. И опять Ярамиры не было на территории.

С рассветом, с первыми бликами накрывшим впавший в хаос мир, в свою комнату влетело хищное существо, уставшее, еле-как стоявшее на ногах, в копоти, саже и крови. Осмотрев чёрным взглядом помещение, она сразу увидела непрошеного гостя. Знакомый чёрный «джин» стоял посреди комнаты, сложив на груди руки. Это был тот самый жрец, которого она съела и вернула. Пришёл он к ней безоружный. «Похвально!»

Хищница, словно тень ящерицы, скользнула по стене, обежав мирно стоявшего. Впитывая его ощущения, впитывая энергию. Чутьё подсказало, что дети вместе с Сиреной находятся в кровати Саранана. Она всю ночь, как и большинство населения мира, провела на свежем воздухе, не сомкнув глаз, боясь, что здание может обвалиться, завалиться. Чувствовала Ярамира, что Саранан сидит напротив своей кровати. Сидит, смотря на спящих. Охраняя их покой. Он готов был защищать их даже от крылатой матери, хищница это знала. И радовалась такому положению дел, что хоть детей он принял.

«Джин» не пошевелился, не повёл даже взглядом при появлении хозяйки комнаты. Он прекрасно знал, что если она захочет убить его, ничто не сможет помешать ей это сделать. И он не хотел провоцировать хищницу. Ждал он. Ждал, пока в глазах тёмного существа не потухнет зверский огонь. Пока не мелькнет в ней искра человечности…

– Сесть не предлагаю, – мило оскалившись, проговорило грациозное хищное крылатое существо, опасное, свирепое и уставшее.

Осмотрел, наконец-то, женщину «джин», убедившись, что перед ним взрослая женщина, уверенная спокойная и соблазнительная. С последней их встречи изменилась её физическая стать. Она стала более изящной. Вытянулись кисти и пальцы рук, появились устрашающие звериные когти. Крылья за спиной раскрылись, улавливая малейшее волнение. Словно тьма чёрной сущности, уцепившись когтями за её спину, стояло за ней. Словно небрежные татуировки, расползались по женскому телу черные полосы. Две такие линии красовались на лице, от чёрных рожек и от скул. А одежды на грациозном теле оказалось так мало… и из чёрной кожи, выбитой золотом. Короткая жилетка, зашнурованная золотым шнурком и такие же черные короткие шортики с прекрасным золотым ремнём.

– Мы видели твоих детей, – наконец, произнёс гость, – они принадлежат этому миру, так оставь этот мир им. Пускай владеют им, живут и радуются.

Прекрасно понимало существо, что он пытается нащупать чувствительную почву под ногами «тёмного зверя», чтобы понять её. Ведь огромный разлом, возможно, был её рук дела. И они понимали, что он сможет уберечь город от огненной лавы, так стремящейся вырваться со дна. Но… почему тогда она заблокировала «окно», не дав жителям эвакуироваться? «Джины» не понимали её действий и хотели уточнить.

Не стали они воздействовать на хищницу, шантажируя её безмятежным благополучием детей. Догадывались, что любой недоброжелательный взгляд в их сторону приведёт к большой беде. Такое даже не обсуждалось.

Хищница ухмыльнулась – оскалилась, втянув его запах, словно собирая воедино мысли и воспоминания. Вот-вот показалось пришедшему жрицу, что что-то всё-таки в этом существе не так, как они думают, как предполагают. Женщина потёрла глаза, зевнула, и «джин» заметил незначительные изменения, как будто помолодела она, стала невероятно юной и… беззащитной. Опомнилась она, и вновь «надела маску», отвернулась и посмотрела на мир за окном, таким чистым и ясным взглядом золотых, светящихся в темноте глаз. Неожиданно пришло на ум жрецу сравнение её с лучом света, пробившимся сквозь тяжёлые чёрные облака пыли, дыма и гари. И не маленький солнечный луч виноват в том, что померкли былые краски мира. Прямо как в померкшем Радужном мире затхлом от гари, где даже изредка выпадавшие дожди, падали на землю чёрной грязью.

– Вы готовили ловушку для них всех. По-вашему, кто противоречит пониманию правильности строения мира?! Вы даже жертвы посчитали. Какие они всё-таки глупые! Не правда ли?! В первую ночь, они потеряли способность себе помочь, во вторую ночь, чернокнижники и белокнижники потеряли способность им помочь. Грядёт третья ночь… (Хищница чёрными глазами взглянула на гостя). На этот раз вам даже не придётся ничего делать.

– Не надо, – встав на колени (такой жест покорности верх унижения великого господина) взмолился жрец, – не надо уничтожать мир и жителей, возьми лучше нас.

Сразу бы с этого начинал. Пришёл он безоружный, чтобы выкупить мир за жизнь горстки полумёртвых.

– Вы всё знали, – указала женщина на небо, – видели, как небесные обошлись с матерью близнецов, знаете и про рабов. Все знают и все молчат, а «рыжие»…, их стремление управлять всем и вся ни в какие рамки не идёт, тут даже «охотники» уступают. Знаете и про зелёных. Знаете, как они зачищают человеческий генотип в своём потомстве, как они уничтожают тех, кто не достоин, называться еннами. А Земля?! Вы всё прекрасно понимаете, люди для всех этих господ расходный материал. Всё знаете и молчите. Молчите, потому что вас это не задевает. Это Вы так думаете! Молчание и бездействие и это уже не мало. Этот мир обречён! Ни я обрекла его. (Чёрная ярость голодным взглядом смерила застывшего мужчину, но страха она в нём не почувствовала). «И вскипит чёрная бездна, заполнившаяся до краёв. И наслаждаться ОНА будет страхом их. И крик их будет музыкой прорываться в мир света». Помнишь изречение?! Они обрекли на смерть миллиарды. Вы это знаете. А я вижу смерть каждого по отдельности и проживаю с ними их последние секунды жизни. И не лучше покончить всё здесь и сейчас? Как ты думаешь, какое зло наименьшее, смерть нескольких тысяч здесь или нескольких миллионов позже?

Со стороны показалось бы, что зверевшая серая Тень, несёт несвязанные предложения – бред, но не для него. Он её понимал. С самого начала жрец знал, что она не будет раскрывать перед ним свою душу. То, что он услышал, дало ему достаточную информацию. Он теперь знал, что это существо не просто пожиратель людских душ. Это существо опаснее, но чувствующее и сострадательное. Она может выбирать.

– Уходи… – прошипела хищница, сдерживая стремление разорвать гостя.

Понял гость, что разговор закончен. Более не стал он докучать её своим присутствием и направился пешком к выходу, к дверям.

Забравшись во время ночной суматохи в её комнату, он понимал, что выйти придётся как простому смертному человеку, через «осиное гнездо» имперцев и ярых воинов. А они все с ними с древними жрецами не церемонились.

Недалеко он ушёл. Остановил его Безликий, выпустив своего тёмного зверя. Зверь схватил жертву за шею, придавил, прикусил, потащил к хозяину под ноги.

– Скажи, почему я должен сохранить тебе жизнь? – спросил имперец жреца «древнего бога», когда клыки тёмной твари немного разомкнувшись, разрешили жертве дышать.

Жертва промолчала, принимая свою участь. И эта участь была куда легче, чем та, что ожидает тех, кто проживёт дольше.

Давно знаком Безликий с ними. Давно длилась их вражда. Эта он объявил на них охоту. (Негласную охоту). А они в свою очередь, постоянно пытались «ставить ему палки в колёса». И первый раз, за всё время своего существования. Заговорив с ними, задав вопрос и не дождавшись ответа. (А может он и не ждал ответа). Безликий отозвал своего зверя и ушёл. Ушёл, оставив жертву в одиночестве.

Глава 3 «Хамелеон»

Тёплый вечер, словно тихие волны незаметно подкрался к отдыхающим. На берегу озера у самой кромки плескались маленькие дети – четыре. За малышами присматривала Сирена, играла с ними. Ярамира же медитировала в тени густых зарослей, чтобы видеть, как прикипела заботливая женщина к карапузам не надо обладать способностями телепата. Хищную мать это только радовало, хотя в глубине души она испытывала ревность. Ревновала, потому что не могла столько времени уделять своим детям. Отдать им всё тепло и всю свою заботу. Отдавать только им.

Ворон неподвижно сидел за сестрой. Нет, он сидел, вонзив два копья перед ней крест на крест. Тренировался он на Мире. Не так давно, он вновь попал в её психологическую «сеть», когда просто попытался разбудить её, вытащить из-под её крылатого укрытия.

Ураган встретил в «сети». Ураган такой мощи, что зацепив, волоком потащило его сознание, словно по железной тёрке вырывая куски плоти из пучков энергии. Хорошо, хоть испугаться не успел, его обволокла (обняла) туманная и серая субстанция. Рефлекторно он пытался защититься, так как он это делал в реальном мире, выставил вперёд свои энергетические копья. С того дня, каждую свободную минуту, Ярамира тренировала брата. Опыт сражения на энергетическом уровне не помешает молодому и дерзкому воину.

– Молодец! – проговорила крылатая хищница, положив голову на его грудь, – только так надо было делать раньше, до того, когда понял, что тебя засасывает. Тогда, может, удалось бы избежать пагубного воздействия «сети».

Серая сущность устало улыбнулась, нежно проведя когтями по лицу молодого мужчины.

– А теперь расслабься, постараюсь восполнить потери.

Не успел Ворон моргнуть, как над головой закружился энергетический водоворот, а они сидят в самом центре. Казалось, что кружащая энергия вот-вот вырвется наружу и сметёт всё пространство в реальности. Но нет! В реальности ничего не изменилось: песок был песком, листья на деревьях не шуршали, дети мирно играли.

Словно живой вздрогнул и рассеялся водоворот, представив совершенно удивительную картину. Над головой сверкали изумрудные звёзды. Под ногами расположилось «чёрное озеро мёртвых». И это не всё! С берега послышалось весёлое ауканье. На берегу весело плескаясь, всё так же сидели четыре маленьких ребёнка. Удивился Ворон.

– Пока дети маленькие их сознание находится в нескольких мирах, – пояснила «видение» хищница. – Копья разомкни, родной, не хватало ещё тебя в бездну «макнуть».

Попросила Ярамира так мило. И как только брат развёл копья, тут же испарилась она, став серым туманом. Неожиданно оказавшись за его спиной, обвив руками могучую шею, вернув в реальный материальный мир.

Потом последовало множество вопросов с его стороны. Множество догадок. На несколько вопросов Мира ответила, особенно на те, как ему быть, если он вдруг окажется вновь в такой ситуации. Как и что, можно изменить, если что… Особенно, интересовало его, как защититься самому, даже от неё. Правильные вопросы.

Появление ещё одной пары деток в крыле Ярамиры прошло практически незаметно. Практически! Время пролетало стремительно. Дети уверенно начали сидеть и ползать. Даже маленький ярик, быстро набиравший вес перерос серебряных братьев и их мелкую мраморную сестру. От наслаждения материнства Миру больше никто не отвлекал: всем стало не до собрания великих господ комического пространства.

Не получалось у местных пробиться сквозь залитый застывшей лавой тоннель. На место выдолбленного прочного природного материала, затекала расплавленная субстанция, и застывала она практически на глазах. И «крышка» мира не поддавалась их гигантскому воздействию. Над вопросом работало несколько бригад рабочих под руководством ответственных сторон. Каждый предлагал своё видение дальнейшего разворота событий и, чтобы в будущем такое не повторилось, предлагались различные решения. Господа командовали, а иные рабочие безропотно выполняли бесполезную работу.

Безликий и его имперцы с ярыми не принимал участия ни в одном обсуждение. В них не было смысла. Каждый делал то, что пожелает. Никто никому не указ. Никто никому не подчинялся. Наружу вылилось всё раздражение, всё негодование. Особенно, после последнего собрания, на котором имперцев буквально под усиленным конвоем доставили, а потом…

Ярамира сама решила поучаствовать на собрании, а с ней и ярые во главе с Сарананом. Безликий и имперцы в этот раз просто наблюдали.

Безликий видел, что и его дочь безучастно наблюдает за бурно протекающим собранием. И в какой-то момент (в незаметный для большинства момент) появился тёмно-синий туман. Туман развеялся, а на земле осталась четвёрка «джинов». Какая воцарилась тишина. Об их присутствие в Радужном мире знали все, но «джины» чрезвычайно редко шли на контакт. Мира, от удовольствия закрыла глаза, прислушавшись к тишине. «Как хорошо, тихо и спокойно!». Так мало тишины и спокойствия осталось в мире.

– Мы хотим обратиться к истинным хозяевам Радужного купола, – заговорили жрецы, и на их обращение начали подниматься со своих мест высокопоставленные зелёные енны, давая понять, что разговаривать можно с ними.

В улыбке вздрогнул один уголок губ крылатой хищницы. Она-то знала, какой зелёные «лягушки» испытают шок, как только жрецы заговорят. Они-то (зелёные) возомнившие себя великими, решили, что они истинные, что они что-то могут решать. «Вот она – их минута славы!»

– Садитесь! Можете не утруждать себя – енны. Мы с истинными хозяевами пришли поговорить, а вас попрошу не встревать в разговор, – проговорила тёмная сущность древнего жреца так, как будто непослушных школьников за невыученные уроки перед суровыми родителями отсчитывают.

Неуверенно сели енны на место, скрипя от злости зубами.