Мираж хищного мира

Глава 4 Хищный мир

Мир менялся на глазах. Шли через густые заросли, шли по болотам, шли по выжженной земле, стонущей от выбросов ядовитого газа, шли через луга, усеянными огромными плотоядными цветами и стреляющими парализующими шипами, шли одной стаей – огромный массивный зверь и маленький пронырливый «зверёныш». Шли…

А там, над поверхностью планеты солнце просматривалось тёмным пятном. Хотя, иногда, в очень редкие моменты, особенно на рассвете, было видно, как солнечный свет без труда проникает сквозь бури и скользит по поверхности каменистой планеты, изредка выхватывая из глубоких расщелин топи и болота с чёрными стволами переплетённой бледной растительностью. Спрятанные от буйных ветров, они как спасительные оазисы, призрачным миражом показывались редким путникам. Но такие оазисы, были куда опаснее ветреной пустоши. Поэтому, инстинктивно, девочка даже и не пыталась войти в них.

Ветер на открытой местности не просто сбивал и сносил девочку, чтобы устоять на ногах, зачастую, требовалось неимоверных усилий всех четырёх «лап». Вот до неё и дошла такая замечательная особенность диких псов, замечательно приспособившихся к природным условиям. Передвигаться она могла самостоятельно, или низко прижавшись к земле, цепляясь за выступы и камни, или прыжками словно кузнечик, подчиняясь стихии. Видимость царила минимальная, но когда ветер как будто пропитывался не только пылью, а ещё песком и мелкими камнями, то её вообще не было – нуль.

В таком царстве ветров невозможно, ни услышать, ни увидеть, ни почувствовать приближающуюся опасность, пока острые зубья не сомкнутся на теле. И кто бы знал, сколько раз девочка чуть не стала обедом, если бы не внимательный зверь.

Практичный зелёный костюм цвета хаки на несколько размеров больше был на ребёнке, когда она попала в «неприятности», но, как не старалась, долго одежда не прослужила. Даже, несмотря на то, что штопала его регулярно, по возможности. Безрукавка с капюшоном прослужила чуть дольше. Повезло, может быть, что температура сохранялась терпимая, держась в плюсовых показателях. Это пока, то, что скоро будет куда холодней – чувствовала.

Само тепло исходило из недр, а в некоторых районах планеты находились долины огненных гейзеров. Вот ещё одна из причин, почему на поверхности зверьё рыло глубокие норы, – в них было теплее.

Первое время, безмерно помог респиратор, которым снабдил девочку отец во время пожара в деревни, добротный, шахтёрский. Если бы не он, и не старинные очки сварщика, которые она нашла на улице там же, в тот "последний" день своей обычной земной жизни… Само её существование, наверняка, было бы другим. Проблема у неё возникла лишь с обувью: помучившись, какое-то время в резиновых сапогах, она предпочла остаться босой. Но лишь пока не научилась более-менее сносно изготавливать подобие сапог, которые больше смотрелись страшными носками. Благо, мелкого зверья водилось предостаточно. Как могла, так и выделывала кожу. Спасибо ещё, что Кутя зачастую возил верхом. Иначе…

А как напугалась она, первый раз увидев спуск под чёрные горы. Дремала ведь верхом, уткнувшись носом псу в холку. Не ожидала, что под самой горой, у подножья которой клубился густой туман, – резкий обрыв.

Увидев бесконечную бездну, для неё остановилось время. Она не могла вспомнить, сколько потребовалось сил, и откуда они взялись, чтобы не соскочить со зверя, не свалиться в неожиданно представший перед ней ад. Тогда, она увидела свой сон наяву – чёрную бездну, в которую падала вечность в своих кошмарах. Как хотелось кричать от ужаса, но… «доверься», шепнуло ей подсознание, такое же бесконечно глубокое.

Покрепче обняв могучего зверя, доверилась. Пёс благополучно достиг ровной поверхности со своей ношей. Ни через год, ни через два, ни через три, отвесная скала так и не поддалась ей. Трудный путь из скрытого под горами мира в верхний мир бушующих ветров, девочка преодолевала только верхом, и то, редко. Так, раз в земной год. Как пёс соизволит.

Кутя оказался не одиночкой, а альфой. Его стая состояла всего из одной самки и трёх детёнышей. Одной большой "девочки" и двух маленьких щенят. То, что когда-то стая была куда больше, "говорили" многочисленные норы.

Самки встретила их, если так можно выразиться, радушно. На девочку, правда, пофыркали, а потом приняли нового члена как родное дитя. Зверёнышем вар стала она – зверьком.

Всё семейство, особенно маленькие щенки стали для девочки радостью и забавой. Так они и жили, гуляли более-менее свободно на прилегающих территориях, зачищенных Кутей от других хищников. Играли с застывшим в фиолетовом смоге светом, словно в каком-то волшебном зазеркалье. Хорошо, но…

Глава 5 «искательница»

Она росла. Голова требовала информации, знаний, изголодавшееся сознание подстёгивало на необдуманные поступки, – крайности.

Чтобы освоиться в новом, непознанном мире, ей хотелось знать о нем всё. Изучив территорию, девочка начала оставлять стаю и уходить всё дальше и дальше. На разведку.

Благо идти было куда. Были места похожие на преисподнюю. Чёрные столбы, плавлеными свечками, исчезали в клубившихся вокруг них туманах. Огонь извергался из гудящей пасти, и, казалось, заглушает нечеловеческие крики. Близко подходить к таким местам девочка не решалась, жар обжигал лёгкие. Но именно недалеко от таких мест, в своего рода "карманах" примыкавших к таким преисподням обитала её стая. Другим хищникам, видимо, нестерпимо чувствовать под подошвой раскаленные камни.

Странно, девочка чувствовала, что её тянет туда, в долину огня. Туда, в сторону огненной долины, из её дорогого браслета, если его потереть появлялся пучок яркого света, и указывал, лишь в одном направлении. Взяв этот указатель за точку севера на компасе, начала ориентировалась исключительно по нему, и ни разу не заблудилась.

В одной из прогулок, она набрела на странное место. Далеко от хоженых троп её псов, за болотами. Подметила, что, скорее всего, вода прибывала на территорию сезонами. Огромная гора из ила, веток и брёвен напоминала пирамиду. Из грязи и слизи виднелись обрывки от амуниции местных рыцарей, да ещё попадались какие-то странные предметы и разное холодное оружие. Возиться в склизкой и смолянистой чёрной болотной яме не доставляло удовольствия, но страсть изучения оказалась сильнее отвращения.

Смрадов – ужасных хозяев болот она видела редко. Старалась! Делились они на четыре вида. И, действительно, были невероятно быстры, кровожадны и умны. Только дикие псы бесстрашно соперничали с ними, но только в стаи.

Похожи они на смесь ящерицы и огромного муравья. В высоту, это если они вытягивались на задних лапках, быстрых и цепких, то почти полтора метра. От носа до кончика хвоста чуть-чуть длиннее трёх. Не сказать, что отвратительные создания, просто твари.

Девочке даже удалось изучить их повадки, действительно, напоминавшие муравьиные или пчелиные, с их строгой иерархией. Надо знать, с кем имеешь дело!

Главной была матка-госпожа, ей подчинялись все и кормили. Такой огромный головастик с короткими лапками, около четырёх метров в диаметре и очень неповоротливый. Но это, нельзя сказать о её языке: он вылетал из пасти, в несколько рядов снабженную акульими зубами, на порядочное расстояние, от пяти до семи метров, и хватал притаившуюся добычу, протыкая её насквозь, расположенными на конце длинными зубьями. Ужас!

Рассмотреть болотную госпожу полностью никак не удавалось. Перекатываясь с места на место она, иногда, выпучивала из воды своё округлое брюхо. Иногда, хищницы чуяли друг друга и пытались пересидеть. Лишь однажды девочка попалась той на глаза и впредь, предпочла быть осмотрительнее. Что-то невыносимое, почувствовал она от такого пронзительного взгляда, смертельно опасного. А сколько потребовалось времени, чтобы уйти. НЕТ!

Может быть, именно по этому, девочка предпочитал передвигаться по болотам и водным проталинам, держась как можно выше от воды. Не хотелось больше, испытать тот дикий внутренний страх, не хотелось попасть в объятия цепкого языка.

Девочка наблюдала за смрадами, зачастую сидя в надёжном укрытии. Оно было похоже на огромные гладкие скалы из крепкой породы испещрёнными норами, словно сыр. Сидя в глубине, она ждала момента затишья, когда опасные твари пройдут мимо, унося туда, куда она не стремилась попасть, неосторожную добычу. Если смрады ушли домой с добычей, знала девочка, у неё есть несколько дней, а то и целая неделя в запасе.

Не сразу удавалось отыскать, что ни будь интересное. Иногда приходилось делать несколько вылазок. Иногда, и несколько месяцев не приносили ничего интересного.

На охоту выходило всегда несколько групп смрад. Смрады-ищейки – это своего рода командиры, хитрые и коварные, нападающие исподтишка, и всегда они вели на охоту простых работяг, скорее всего, лучше сказать, солдат. Командиры отличались более массивным черепом и острыми бивнями на нижней «челюсти». И всё! Но, вспоминая рассказы брата, девчушка знала, что есть и ещё один вид смрад – ночной. В своё время, когда болотная госпожа впадёт в спячку, и у смрад отпадёт надобность приносить еду, голодные и озлобленные «ночные бабочки», так как у них есть отличительные недоразвитые перепончатые крылья, выползут из болот, пожирая всё и всех, даже своих. И берегись тогда всё зверьё хищного мира! Будет бойня!

Время у неё ещё есть. И девочка наслаждалась превосходными местами, передвигаясь нехожеными тропами территорий смрад. От красоты захватывало дух, а от понимания опасного соседства, по спине пробегал холодок ужаса. В кровь выбрасывался адреналин и туманил разум.

Туман, временами хоть и бесил своей вечностью, но также он выполнял для неё спасительную функцию. Особенно фиолетовый, который действовал, как выяснилось, и на бронированных воинов, и на смрадов, ослепляя и дезориентируя в пространстве.

Под многотонными стволами, переплетёнными тысячами разновидностей лиан, можно было видеть, как просачивается родник чистой ключевой воды – били ключи. Неимоверная красота!

По подсчётам сутки длились около семидесяти часов. Под чёрным сводом день был жарким, а ночь умеренно холодной. И, как на Земле, существовало четыре сезона:

Первый, – сезон дня – когда ночей практически нет, лучи солнца постоянно ласкают мир.

Второй, – сезон позёмок – когда к середине сезона, солнце последний раз, показавшись, исчезает. Исчезает с поверхности мира. Это что-то вроде белых ночей, только с густыми туманами и яростным ветром.

Третий, – сезон длиной ночи – и этот сезон самый длинный, примерно, с пять земных лет. Пять лет, когда ни один лучик света, ни касается поверхности верхнего мира. А вот чёрным горам нипочём, солнце одаривает их верхушки своими лучами. И эти освещённые зубья становятся чем-то вроде маяка в ночи…

Четвёртый, – сезон рассвета – когда в ночной мгле начинают светиться туманы, когда робкие лучи солнца, растворяются в верхних слоях атмосфере и раскрашивают небо всеми цветами радуги. Наступает пробуждение, весна, жизнь.

И все эти сезоны вместе составляли чуть ни пятнадцать земных лет.

Однажды, странное чутьё привело "искательницу приключений" к разбитому летательному аппарату, относительно небольшому, примерно десять на тридцать метров. Время практически полностью укрыло его, но не от её глаз. Сколько смогла, откопала и обследовала его. Но столько много в находки находилось непонятного, недоступного её пониманию. А вот с дверью разобралась в раз. И до ребячьего визга радовалась своему успеху, тому, что нашла, где включается свет. Что-то ещё работало, некая автоматика, срабатывали экраны, стоило по ним постукать. Но нажимать на кнопки и рычаги побоялась, мало ли что может случиться. Так что скоро это потайное укрытие стало настоящим домом. Она перетащило в него все найденные предметы и оружие, кое-что от амуниции, особенно шлемы.

Каждый шлем, со своей амуницией имел свои секреты, потайные замки и приспособления. Закрыть и открыть его, как и снять, или надеть бронированный костюм не зная эти секреты, совершенно невозможно. Точнее, не каждый бронированный костюм имел отличия, имелся на них, своего рода, штамп производителя. Если попадалась схожая броня, то отличия были несущественные.

Оружия насобирала невероятно много, рассортировала его, но ничего себе не взяла, всё было чужое, тяжёлое. Ей казалось, что если она присвоит себе хоть что-то, то она будет ничем не лучше мародера. Лишь три разные стрелы, сама не зная, зачем, она вплела в свои отросшие косы.

Самостоятельно сделала небольшой лук, стараясь, как можно реже пускать его в ход, ей не нравилось убивать, она и не убивала, если не защищалась, ей было жалко зверюшек.

Чтоб вспугнуть, отпугнуть, или дезинформировать живность, она использовала рогатку, которую сделал ещё отец, приучая дочь с малых лет всегда иметь при себе спички, зажигалку, иголку с ниткой, складной ножичек, маленькую аптечку с зелёнкой, а рогатка лежала для забавы. Всё на случай, если она заблудится в лесу. Как будто знал отец, что его "стрекозе" это пригодится.

Со многими найденными предметами ей удалось разобраться самостоятельно. Помогали в этом сны, какие-то странные, но такие реальные, как воспоминания, только чужие, как будто не её. И браслет: широкий, возможно, даже каменный, тёмного цвета ночного неба с мерцающими в глубине звёздами, но не всегда. Иногда, украшение переливался всеми цветами радуги – светилось. Сколько девочка себя помнила, он находился на её руке, на левой руке, и никогда не снимался, он рос вмести с ней. Необычное чудо не мог объяснить ей даже отец. Сказал, что она появилась у него уже с браслетом на руке. Так же по ночам наблюдал он необычное его свойство – мерцающий блеск, обволакивающий ребёнка, когда она спит.

Так вот, обнаружив несколько плоских предметов, в ладонь, ей нужно было лишь положить его на браслет, и тогда, пластины включалась, отображая голограммой разные карты. Чего там только не было, карты звёзд, карты планет, и полное отображение местной планеты с разного рода секретными вставками. А самое главное, там было подробное месторасположение городов и куполов местных и подробные планы их внутреннего строения.

Пластины – что-то вроде накопителя, информация в них накладывалась одна на другую. Бесценная сама по себе находка.

А девочке казалось, что когда-то она уже держала похожие предметы в своих руках, и руки знали как с ними обращаться. Откуда-то она знала для чего они. Например, среди таких сокровищ нашлись и несколько предметов разной формы: круг, квадрат, ромб, пирамида. Сантиметров пять в диаметре. Точная копия выпавшего с чёрного топора шара. Функция у них, как оказалось, одна: снимать как камера, только ни в одном направление, а по окружности до нескольких десятков метров в диаметре, и просмотр отображался голограммой, да такой естественной, реальной. Что нереально девочка оказывалась в чужой жизни. В каждом предмете было записано по несколько сюжетов, видимо, родные, друзья, подруги, но большая часть занимала действия охоты на смрад, до их последнего боя, оборвавшегося в нижнем мире.

Не смогла она сдержаться, и сняла несколько своих сюжетов: своих псов, тошнотворную болотную кучу и плотину тварей, насколько было возможно приблизиться. Ну, конечно, не обошла своим вниманием и других хищных созданий туманного мира.

Пару раз она пыталась самостоятельно выйти в верхний мир, по менее крутому пути, через огненные земли. Сколько видел глаз – было изрыто и вся земля под ногами, казалось, была живой, она на глазах, то поднималась, то опускалась. Ход заказан! Троп в мире и без огненной долины множество! Мир стелился у ног! Да!

Глава 6 Путник