Мираж хищного мира. Часть 3

Да, поняла, что такой удар для него, что укус комара. «Медведь» даже не обратил внимания на раненую ногу. И то, что нож так и остался в теле, его совсем не волновало. Злило – да!

Обрадовавшись, что мужчина не собирается избавляться от её «подарка» начала осторожно отходить к озеру не поворачиваясь спиной к идущему за ней вслед. Сердце то замирало от страха, то било с яростной силой. «Всё будет хорошо!»

Как только её ноги коснулись холодной влаги, она уже не сомневалась, что всё будет хорошо. Зашептала Мира мантры, нанеся себе удар таким же ножом, и также оставив его в своём теле. С облегчением вздохнула, когда «медведь» зашёл в воду, следуя за своей подранкой. «Хорошо!»

Шикнула Тьма, нанося себе на лоб и руки узоры из чужой и своей крови. Всё ближе и ближе подходил он…

Не сводя чёрный взгляд друг с друга вошли в озеро двое…, их кровь растворилась в воде, слилась воедино. Они одно!

Тьма сладостно распахнула свои объятия. Её мир – бесконечность тишины, когда исчезает само понятия здесь и сейчас. Она – всё.

Поглотила Миру тишина: такая родная, такая своя. Погружаясь в неё всё глубже, забывалась она. Зачем пришла? Вторглась? Что ищу? А ищу ли?

Тьма, тьма, тьма вокруг – она тьма…

Забывалась душа. Возникло желание навсегда остаться во тьме, стать частью тишины. «Стать одним целым?!» – ухмыльнулась хищная душа, разрастаясь, распускаясь, как семечко необыкновенного цветка, поглощая питательную тьму вокруг себя, в себя. И тем самым становясь больше и больше. Всё больше и больше конечностей отрастало от «ростка» и впивалось во мрак, протыкая его бесконечность, оставляя кровавые узоры. Тянулись они по намеченному следу…

Отросшие крылья за спиной пробили вечность, якорем зацепившись за нечто реальное, как только «отростки» наши то, что искали, нащупали, обвили.

«Ты меня не обманешь, ты не забвение, не успокоение, ты пустота, – шепнула крылатая сущность ТЬМЕ, чувствуя, как ярче и жарче разгорается в ней огонь.

Яркие искры резанули тьму. И острая боль принялась выжигать узоры, похожие на те, что девушка видела на одном из зданий. Кровавые тропы. Пути к дому.

Чёрный металл как магнит тянулся к собрату. Чёрная кровь тянулась к родной алой частичке. Затерянная в бесконечной тьме душа тянулась к обжигающей боли.

Притянулись две души, обнялись, слились и выжгли себя из липкой и вязкой субстанции.

Тело, покинутое сущностью, пыталось сопротивляться сомкнувшейся над головой вязкой субстанции. Пытаясь оставаться на ногах, пытаясь держаться, но… Вода оказалась сильнее истощённого и ослабленного организма, не пускала она, давила неподъёмной тяжестью, тянула на дно.

Ещё чуть-чуть и…, вынырнула Мира из тьмы, но…

Задыхаясь, вздохнула тем, что окружало её – водой. Мгновенно лёгкие обожгла боль…

Глава 8 Буран – белый «медведь»

– Дыши, дыши, Мираж… – такой знакомый родной голос коснулся слуха…

Откашливаясь, лежала она в объятиях своей родственной крови – Ворона. Родные щенята жалобно скулили у их ног.

Одним уголком губ, совсем незаметно улыбнулась девушка бесконечности: «Ни сегодня! Как пить дать!»

Он всё говорил, они всё говорили. Двое мужчин с ясными глазами цвета жемчуг. Сидела девушка, облокотившись о тёплый камень, и улыбалась обоим мужчинам, в чёрных озёрах её глаз отражалось золотое свечение от круживших вокруг неё искр.

«Хорошо всё-таки жить!»

У неё всё получилось, у них обоих всё получилось. Мало кому удаётся, погрузившись во тьму не раствориться в ней полностью, тем более за такое время, что провёл там Буран. Буран?! Скорее – АраБуРаЯр, и длинная приставка из рода, но выговаривать полное имя для Миры – это тяжкий труд, она предпочитала укороченные домашние имена. Родные «белого медведя» Снежком звали, когда он подрос, за резвость его Бураном кто-то раз обозвал, да так оно и прилипло – имя-прозвище, кличка и позывной – всё в одном.

Что помогло ему не сгинуть? Боль! Мира чувствовала. Держался он за единственную ниточку – кровь родных и любимых.

«Буран с группой ярых мужчин и подростков оборонялся, прикрывая отход женщин и детей. Детей было много и практически все неразумные младенцы, что хоть немного радовало, что не понимают они происходящее. Но беспокойство матерей передавалось и им: кричали женщины, кричали дети – все кричали так, что разобрать слова было невозможно. Приказы заглушались, терялись в общей суматохи.

В какой-то момент его группа оказались отрезанной от основной линии отступающих. Заключив женщин в круг, спрятав их за спины, удалось пробиться к ближайшему зданию…, но надёжности в каменных стенах не было. Твари лезли в огромные окна, двери, которые никогда не закрывались, врывались через крыши…

Под натиском смрад, один за одним погибали обороняющиеся ярые воины. Воины? Они погибли в первых рядах обороны. А оставшихся мальчишек с каждым шагом становилось меньше и меньше. И уже никто не бросался вслед твари, потащившей собрата. Знали, что следующим будет или сам, или один из стоявших рядом. Из оружия в руках камни и выдранные по пути палки и железки, многое из мебели, что эффективностью от кулака не отличалось. Детей как тряпичных кукол выхватывали зубастые твари из толпы (из рук матерей) и разрывали тут же на части. Обезумевшие в отчаянии женщины сами бросались к тварям.

Зверьё оттеснило своих жертв к большой каменной лоджии. Дверь сдержала натиск меньше чем на минуту. Оставшиеся в живых, израненные и искалеченные мужчины переглянулись, мимолётно взглянув на оставшихся женщин и детей. Они всё поняли.

Одна из женщин, прижав к себе ребёнка, полетела с лоджии вниз, на каменную брусчатку. Следом за ней шагнули остальные.

Никто не остановил их. Даже не попытался. Любимые девочки Бурана: жена с двумя дочерьми осталась стоять. Не могла она уйти не попрощавшись. Они кинулись в окровавленные объятия любимого мужчины…, и издали последний вздох ещё до того, как чёрные головы тварей показались в проёме…

Мёртвые их тела, вырывали твари из стальных объятий и пожирали на его обезумевших глазах.

Поглотившая тьма осталась единственным воспоминанием после нападения смрад, что запомнилось озверевшему воину в то далёкое кровавое утро

Дальше просто тьма».

«Белый медведь» осматривал новым взором свой дом. Указывая «младшему брату» на когда-то поистине колоссальные сооружения. Рассказывал он об особенности города, о достопримечательностях, которые уже сгинули с общей обзорной картины. И, казалось бы, не было для него этих двухсот лет с хвостиком.

Лютый застал компанию «чёрных» по крови там же, на их с братом излюбленной возвышенности. Он так рассмешил отдыхающих со своими вооружёнными до зубов воинами и охотничьими псами, своим недоумение на вытянутых от удивления суровых лицах. Взрослые мужики окружали Миру, а как пацаны, чуть со смеха животы не надорвали.

– Точно… – звонко засмеявшись, доложила наглая девушка, на гневный и испуганный взгляд снежного повелителя, увидев её окровавленные ноги, – за ногами пришёл, таких – в его коллекции ещё не было. Зуб даю!

Весело смеющаяся компания сбила с толку. Буран в себе и это главное.

– А вы поесть ничего не прихватили? – наигранно жалобно шмыгнула носом милая девушка. – Есть хочу!

– Здравствуй, Лют! – поздоровался с подошедшим старшим братом «медведь». – Всё хорошо, я вернулся. Ребята привет! (Поприветствовал он незнакомых воинов). Уберите оружие, сегодня оно вам не пригодится. Ворону можно доверять, он не пойдёт против родства крови.

То, что сопровождающим повелителя можно доверять, не обговаривалось. Иначе их бы здесь не было. Против родства крови?! Это как посмотреть, догадывался Лютый, что и против своих сородичей он не пойдёт.

– Да! Думаю, пришло время откровенно поговорить, – присел Лютый, переводя дух. Снимая с себя белую рубаху и беспощадно разрывая её на ровные полосы.

– Да! – согласилась Мира, но её игривые глаза и непослушные руки коснулись пригнувшегося к ней мужчину, пальцы зарылись в его белоснежные волосы, подтянулась нахалка да не поцеловала, а слегка прикусила того за ухо.

Не удержалась?! Может быть. С другой стороны она так свой стресс снимала. Если их отношения пришедших с Лютым не удивили, то двое объединённых «чёрной» кровью, приподняли брови. Да, пришла их очередь удивляться.

– Так как тебя зовут по-настоящему? – решил Лютый начать самый, что ни на есть допрос.

– Мама Ярамирой звала, через «а», думаю, объяснять не надо почему.

– Ара – ключ ДНК кода к кровавому кристаллу. Та часть, которая сохраняется на протяжении миллиона лет без существенных мутаций и изменений.

Поняла Мира, что не всё дошло до такого великого господина, пришлось ей продолжить.

– Я ара – искра солнца. Заверенная программой купола «солнца»… хозяйка дома.

Как будто в первый раз увидел Лютый девушку и ничего не определяющим взглядом осмотрел с ног до головы. На то, что находилось в его руках.