Последнее разделение

– Платишь ты, я сюда идти не собиралась, и, вообще, у меня сумка на работе.

– Сумка твоя здесь, заплачу я, заказывай.

– Кофе у вас есть, только варёный? – спросила я официанта. Он утвердительно мотнул головой. – Тогда мне чашку кофе эспрессо и пирожное какое-нибудь.

– А Вы что будете? – спросил он моего собеседника.

– Ничего, – ответил он.

Официант ушёл.

– А почему? Экономишь?

– Мне здесь нельзя есть, – сказал он сухо.

– Ага! А мне, значит, можно! Привел, невесть куда, где даже есть нельзя, но случайно проговорился! – начала возмущаться я.

– Мне нельзя принимать пищу в этом измерении, – просто ответил он.

Действительно, всё так просто, а главное понятно – в этом измерении нельзя, а в другом – можно! Да что же это такое! Только разговор завяжется, как сразу «бац!» – какая-нибудь очередная «фантастическая» новость! Оригинально, ничего не скажешь. Впечатление производит. Может быть, это и есть его цель – произвести на меня впечатление, потому, что я ему нравлюсь? Ничего удивительного! Не хочу показаться самоуверенной, но я, как раз, отношусь к тем женщинам, которые нравятся мужчинам: эдакий белокурый ангел неопределённо-молодого возраста, в меру осовремененный косметическими средствами и дизайнерскими находками, но от этого не потерявший своего невинного шарма.

Интересно, а как его зовут? Что-то мы никак не познакомимся.

– Я напомню тебе своё имя. Меня зовут Симон, – сказал он. Конечно, он снова поймал мою мысль!

«Симон! Надо же!» – про себя подумала я. «Интересно, а откуда он? Говорит по-русски чисто, без акцента, и какой он может быть национальности?»

– По-русски это может звучать, как Семён, а национальности появились гораздо позже, – ответил он, как будто бы я говорила вслух.

– Позже чего?

– Позже меня.

Я не стала развивать национальную тему.

– А меня – Настя, – продолжила я.

– Я знаю. Тебя сейчас так зовут. Но твоё настоящее имя – Мария.

– Что значит – «настоящее»? – спросила я.

– Это значит – имя, данное тебе изначально.

– «Изначально?» – опять не поняла я.

– Изначально, это – в начале, в самом начале, когда ты только появилась на Земле.

– Всё равно ничего не понятно. Что значит – «появилась на Земле»? Родилась, что ли? Ну, вот, когда я родилась, то мама с папой меня и назвали Настей.

– В этой жизни – да. Но – не в настоящей.

– Ты хочешь сказать, что эта жизнь – не настоящая? А какая же?

Он почему-то молчал. Видимо решил, что мне бесполезно что-либо объяснять.

Я тоже замолчала. Как тяжело с ним говорить! После каждого его ответа возникает только ещё больше вопросов.

Официант принес кофе. Пирожное было какое-то страшное, но я рискнула его попробовать. Ничего, вроде бы съедобное. Странный разговор какой-то. Странный человек. И вообще, как-то всё странно…

– Симон! – обратилась я решительно к своему спутнику. – Мне так больше нравится тебя называть, хоть и не по-русски.

Он кивнул головой в знак одобрения, и буркнул себе под нос:

– Ты всегда меня так и называла.

Я сделала вид, что ничего не слышала, и продолжила:

– Ты хотел мне сказать что-то важное, как я понимаю, для этого мы здесь. Но пока наш разговор похож на разговор двух больных людей. Я уже кофе допиваю, а до сих пор не поняла цели нашей встречи. Скажи, только честно – ты просто хотел познакомиться со мной, а своим экстравагантным поведением произвести на меня впечатление?

Симон, пока я говорила, смотрел в окно. На улице падал снег – большими, пушистыми хлопьями. Он повернулся и посмотрел на меня. И тут я поняла – его взгляд сейчас был, какой угодно, только не влюбленный, скорее, изучающий, пристальный и даже напряжённый.

– Я знаю тебя с детства, Мария, – наконец, сказал он. – Потом мы стали вместе работать. Ты всегда была для меня отличным напарником и самым близким другом. Я оказался здесь сейчас, чтобы помочь тебе. Я же обещал, что обязательно найду тебя, если случится что-нибудь непредвиденное! И я нашел… Прошу тебя, выслушай меня и не перебивай. Во время моего рассказа попытайся сосредоточиться и не отвлекаться. Может быть, тогда какая-нибудь информация подействует на твой мозг, и ты начнёшь вспоминать хоть что-нибудь из своей настоящей жизни. Слушай…

С тех пор, как появилась Земля, прошли миллиарды лет…

3

А снег все падал и падал. Машины ехали с трудом, медленно. Мне хорошо было видно из окна, как на бульваре начали образовываться первые «пробки».

Симон говорил тихо, быстро, но внятно, слегка наклонясь в мою сторону. Я посмотрела на него и вдруг с удивлением обнаружила, что мне знакомо его лицо! Да, оно мне знакомо уже лет сто, нет – больше – тысячу, нет ещё больше…. Боже мой, я вспоминаю! Вспоминаю!! Я вспомнила!!!

Меня зовут Мария. Мне сейчас 33 года по-нашему летоисчислению. Это – почти 400 000, а точнее …396 000 лет по Земному летоисчислению. В этой жизни мне тоже сейчас 33 года! Вот почему здесь Симон! Это был контрольный срок, а я не вышла на связь. Потому, что я забыла, кто я и зачем я сейчас на Земле…

– Симон! – я от радости подскочила на своем месте. – Я вспомнила тебя! Привет Симон!

– Привет, привет, Мария! Давно не виделись, – его губы слегка улыбнулись. – Ну, наконец-то! А то я уже начал волноваться.

– Ты начал волноваться? Ни за что не поверю! Да тебя ничем не пробьёшь!

– Думаешь, мне очень хотелось остаться без напарника? Ты здесь так завязла, что я даже начал сомневаться, что смогу вернуть тебя в срок, – ответил Симон уже серьёзно.

– Вернуть? – не поняла я. – Куда?

– Ну, видимо, рано радоваться, раз ты ещё не всё вспомнила. Как куда? ОБРАТНО!

– Зачем?

– Попытаться выправить ситуацию. Тебя не было на месте целый день, точнее сутки. На Земле, соответственно, прошло 33 года. МЫ надеялись, что за это время, ты сможешь провести определенную работу, находясь непосредственно среди людей. Но сбой в НАШЕЙ системе совпал с твоим появлением, то есть рождением, на Земле. И хотя ваши программы были автономны, всё-таки что-то произошло. МЫ потеряли тебя. После восстановления связи, МЫ всё равно никак не могли тебя найти. Но МЫ надеялись, что, имея программу замкнутого цикла, ты всё-таки действуешь в соответствие с НАШИМИ планами. Как МЫ ошибались! Посылать кого-то ещё для подстраховки на такой длительный срок МЫ не имели возможности. Ты знаешь, НАС и так осталось очень мало. И только тогда, когда в установленное время ты не вышла на связь, было принято решение: отправить меня. Моё время пребывания здесь истекает через 20 минут. Я всё-таки нашёл тебя. Я должен вернуться с тобой. Там, на месте, будет принято решение – что делать дальше и как исправить сложившуюся ситуацию на Земле, так как ты ничего не сделала, а время ушло. Но это не твоя вина. ВСЕ это знают. И ОН, конечно, тоже.