Сенсеры. В забвении

– Я тут точно не останусь, – сказал Артур, – хочу отдохнуть после перелетов. Можешь остаться под ответственность Леси.

Эллен закивала.

– Тогда до завтра. – Артур коротко ее поцеловал и направился к выходу.

Эллен проводила его взглядом и обернулась к Лесе. Та изобразила рвотный позыв. Она терпеть не могла Артура и все время твердила: «Он старый для тебя, найди кого-нибудь моложе». Эллен не испытывала к парню глубокие чувства. Он ей просто нравился. Других претендентов на его место не было. Ее боялись как огня. К тому же дядя доверял Артуру, ценил его и не был против их отношений.

Когда и как они начались, Эллен не могла сказать.

Она вообще смутно помнила начало сентября, еще хуже – конец августа. Те люди, которые оказались рядом в тяжелые времена, так и остались в ее жизни. Дядя говорил, что потеря памяти – это реакция мозга на стресс. Он закрылся от страданий. И Эллен была рада. Она не хотела вспоминать летние месяцы.

– Выпроводила? – крикнула Леся, подойдя ближе.

– Он устал после перелета, домой поехал.

Леся снисходительно завертела головой, усмехнулась уголком губ.

– Дурочка, он поехал в свой клуб, к девочкам. Ты бы перестала ему отказывать, он бы не сбегал.

– Я даже не знаю, как ему правду сказать.

Леся приобняла Эллен за талию, закачала под музыку.

– А я говорю, сделай это с другим, тогда и признаваться не придется. Артуру твоя невинность все равно до одного места. А лучше, – Леся улыбнулась, и Эллен поняла, что она скажет, – смени парня. Это я тебе как эксперт говорю.

Эллен оставила подругу в компании временного кавалера и пошла в туалет.

Вымыв руки, она попыталась укротить прядку, которая вечно выгибалась не в ту сторону. Рядом встала девушка, и Эллен отвлеклась от своего отражения, заметив яркое оранжевое пятно. Распущенные рыжие волосы незнакомки закрывали грудь, спускались до самой талии. Эллен мгновенно пожалела, что обстригла свои.

Девушка поймала взгляд Эллен и улыбнулась, но как-то нервозно. Руки ее заметно дрожали. Она держала их на сумочке, будто что-то хотела достать, но не решалась. Волнение рыжей стремительно возрастало, и Эллен всерьез озадачилась. Мало ли, может какая-нибудь ненормальная. Сейчас как достанет нож…

Эллен включила способности. Поток откликнулся на зов. Значит, девушка – сенсер. На шее виднелось подтверждение: цепочка, похожая на ту, которая выдавалась с блоком. Сердце незнакомки колотилось в ускоренном ритме.

«Все ясно. Она просто боится меня», – решила Эллен и неожиданно уловила еще один стук сердца, совсем рядом, прямо на месте девушки.

Прямо в ней.

Эллен посмотрела на живот незнакомки. Просторная кофта скрывала беременность. Сердце ребеночка билось тревожно и ускоренно, наверное, ему передавалось волнение матери.

Как только девушка заметила, куда смотрит Эллен, она схватила сумочку и выбежала прочь.

«Странная».

Оставив попытки справиться с прядкой, Эллен вернулась на танцпол, но настроение от нее нагло сбежало. Она ущипнула подругу, которая извивалась около заколдованного парня, и крикнула:

– Я домой.

– Проводить?

– Нет, сама. Хорошего вечера.

Хозяин клуба был из «Элиты», поэтому для персон личного состава в паркинге всегда ожидало престижное такси. Шкаф организовал для Эллен машину.

Огни ночного города мелькали перед глазами, в салоне разливалась успокаивающая музыка. Эллен становилось невероятно грустно. Иногда ей казалось, что ее жизнь – это кино, а она – актриса. Порой ей не хватало ростовской девчонки с ее одинокой серой жизнью.

«Это просто усталость».

Эллен закрыла глаза, чтобы не видеть ночную суету Питера. Она по-своему любила этот город, здесь она родилась, но сейчас ей хотелось оказаться вдали от его огней и шума. Очутиться там, где темно и тихо, где не гудят машины, а стрекочут сверчки. Эллен представила, как лежит на горе и считает звезды. Ей даже почудился лесной аромат. Она вдохнула глубже…

Нет. Только запах кожаного салона и парфюм тактично-молчаливого водителя.

С мыслями о горной вершине и звездном небе Эллен вошла в квартиру.

«Вот твоя вершина. Вот твое небо», – усмехнулась она, снимая сапоги.

В гостиной было темно, но света от луны хватало, чтобы ориентироваться. Эллен не включала освещение, если возвращалась после полуночи. Шторы были открыты, и ее мог увидеть он. Таинственный гость на крыше.

Она прошла прямо к окну. Его черный силуэт уже выделялся на фоне темно-серого неба. Луна пряталась за его спиной.

Сердце Эллен ускорило бег. Дыхание потяжелело. Она с нежностью улыбнулась.

Впервые она заметила его, как только вселилась в квартиру. Сначала таинственный гость раздражал ее. Он приходил на крышу каждую ночь после полуночи и просто стоял там. Эллен казалось, он смотрит прямо в ее окна. Причину его появления она разгадала сразу: несчастная любовь. В нем бурлило столько противоречивых чувств: тоска, злость, нежность, ненависть, ревность, отчаяние.

Эллен решила: он хочет прыгнуть, покончить с мучениями; но незнакомец не торопился вниз. Она злилась и даже подумывала помочь ему ощутить прелесть полета.

Потом ей стало интересно, сколько он будет мучиться? Сможет ли перестрадать и забыть ту, что разбила ему сердце?

Постепенно Эллен привыкла к нему и стала ждать его появления. Она проживала его душевную боль, пока он оставался на крыше. Его эмоции необъяснимо притягивали.

Он любил искренне, пламенно. Эллен завидовала той, которая так пленила его разум. Она не раз хотела разглядеть таинственного гостя, но лицо скрывал глубокий капюшон. Когда незнакомец курил, огонек сигареты служил подсветкой, хоть и ничтожно блеклой. Тогда Эллен удавалось разглядеть несимметричные губы. Даже такие неидеальные, они казались красивыми, манящими.

Эллен стояла у окна до последнего, пока он не уходил. После она шла в душ и плакала. Слезы сами бежали ручьями.

Почему?

Ей было жаль любовь, которая парит выше самой высокой крыши и достает до луны.

Эллен боялась, что однажды ее таинственный гость все-таки прыгнет, поэтому каждую ночь оберегала его от непоправимого решения.

Его силуэт шевельнулся и исчез.

Она прикрыла все шторы, включила свет, присела на разложенный диван, оглядела гостиную в фиолетовых тонах. Слезы скользили по щекам.

Порой Эллен казалось, что плачет не она, а кто-то спрятанный глубоко внутри. Она не понимала, зачем изводит себя чужими страданиями. Что ей мешает закрыть все занавеси и не обращать внимания на всяких сумасшедших?

К чему этот ночной спектакль?

Она резко выдохнула, стерла слезы и встала. Голова закружилась, в виски ударила жуткая боль.