Академия контролируемой магии

Пусть это угроза, пусть не стоило бросаться такими словами в коридоре, но достала. Мы не подруги и никогда ими не были. Мы не соперницы, и вряд ли ими станем. Мы даже не враги, ведь моя ярость утихла, оставив презрение к той, которая не гнушалось ничем, чтобы достичь своих целей.

А вокруг никому не было до нас дела – студентки пересказывали друг другу Зимний бал, обрастающий новыми, всё более невероятными, подробностями.

– Ты! – яростно прошипела Корса, сжав кулаки, но я смерила её равнодушным взглядом.

– Не вмешивай меня в свои дела, – пройдя мимо, я зашла в комнату и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Надо же! Оказалось, что не только мы с Оллэйстаром стали свидетелями зажигательного выступления с Риком и Корсой в главных ролях. Интересно, боевик надеялся на мою ревность или банально спускал пар? В любом случае для Корсы этот поцелуй оказался полезным – она могла снова рассказывать о своей намечающейся помолвке с Шалинбергом. И ей поверят не только её подружки, завтра вся академия будет гудеть горячими во всех смыслах новостями.

А мне снова всё равно.

Потому что пальцы, в который уже раз за эти дни коснулись невидимого кулона, и я ничего не могла с собой сделать. Хотя нет, кое-что всё-таки могла.

Легко открылся верхний ящик стола, и бесшумно упала прямо мне в руки скрытая панель, стоило только чуть раздвинуть его стенки. Самый простой тайник всегда самый надёжный, тем более что спрятанные листы ни единой буквой не нарушали ни одно правило академии. Просто после кражи кулона так мне было легче.

А сейчас станет ещё спокойнее.

Чувствуя, как внутренности скручиваются в тугой узел, я со свечой в одной руке и с исписанными листами в другой остановилась напротив зеркала в ванной. Колышущееся пламя искажало привычные черты, добавляя глазам темноты, а лицу резкости. Сейчас я меньше всего походила на ту девушку, что веселилась на балу.

Первым сгорел лист с именем «Горус» и знаком отщепенцев из Ороканской пустоши. Второй предательски дрогнул в руке, но я заставила себя поджечь уголок и разжать пальцы. И спокойно смотреть, как обугливался, превращаясь в золу, мой путь до пустоши.

Хотелось верить, что я не совершила сейчас очень большую глупость. Непоправимую, решив довериться Оллэйстару и его бериллу. Но даже моей мрачной фантазии не хватало, чтобы представить, как он забирает подаренный кулон и отдаёт меня ищейкам. Не после танца, библиотеки и «когда мне что-то нужно, я этого добиваюсь».

На третьем, и последнем, листе расположился рисунок самой Ороканской пустоши. Каждую гряду и каждую гору в ней я вырисовывала с точностью и старанием, которые магам земли и не снились. Больше того, поверх схематичного изображения тумана я попыталась представить заклинание, которым Горус накрыл свою территорию, или хотя бы то, которое могло бы помочь пройти через туман.

Не получилось ни одно, но это не значило, что мне не удалось бы и дальше. И вот теперь я сжигала труд целой ночи. Очень нервной библиотечной ночи. Наполненной работой, тревогой и обречённостью, но, в то же время, волнением, предвкушением и… радостью?

Карта пустоши обуглилась, постепенно поглощаясь чернотой. Леса, горы и равнина. Последняя горела дольше всего, борясь за жизнь так же, как неизвестный Горус, но я не жалела. Будь что будет.

Закончив, я вернулась за стол, бездумным взглядом скользя по его поверхности. Дымок от потухшей свечи давно растворился в опустившемся на комнату полумраке, а мне никак не уходилось спать. Первый учебный день моего последнего здесь полугодия начнётся с магического права и это не самый лучший знак.

Отвлечься? Лист с загнутым углом быстро нашёлся в общей стопке, и передо мной снова легло неизвестное заклинание. Несмотря на почти полугодовой перерыв, я быстро втянулась, привычно разложив вокруг пустые листы бумаги. Долго, сложно и муторно, но заклинание всё же поддавалось, распадаясь на составные части.

Но в тот момент, когда на каждом из листков, наконец, оказалось по одному узлу, дрогнул и погас свет магического светильника, заставляя меня вздрогнуть и оглянуться. Как-то разом вспомнились и недавнее покушение, пусть даже на Оллэйстара, и «Ты должен разобраться с девчонкой».

Перехватило дыхание, заледенели ладони.

В дальнем углу спальни показался тёмный силуэт.

– Кто здесь? – Вместо твёрдого голоса сиплый шёпот. – Я вас вижу!

Но тень и не думала уходить, лишь очертания стали менее чёткими и почти исчезло мерцание. Едва держась на ногах от ужаса, я встала и сделала медленный шаг навстречу. Ничего не произошло. Трясущимися руками я сплела заклинание-сеть и набросила его на угол.

– Свет!

В углу никого не было. Только ученическая мантия валялась на полу бесформенной, подпаленной сетью, кучей.

Бессильно осев на кровать, я закрыла лицо руками.

***

– Почему ты не сказал, что девчонка видит? – Возникшая в кабинете тень приняла знакомые очертания, и в полосу света вступил уже высокий поджарый мужчина.

Сидящий за столом Ориан без интереса взглянул на друга.

– Стихийница, незаконно занимающаяся заклинаниями, которая может меня увидеть. Ты рехнулся держать её в академии? – Холодный, яростный голос резал уютную атмосферу на тонкие лоскуты. – Хватило бы и чего-то одного, чтобы отдать её Охотнику.

– Кофе будешь? – Ориан отодвинул на край стола бумаги на отчисление. – Или что-нибудь покрепче?

– Это не смешно, Ориан! – Мужчина опёрся руками о стол, угрожающе над ним нависнув. Тусклого света магического светильника хватило, чтобы различить блеснувший на пальце перстень и серьгу с тёмным камнем в ухе.

– Согласен. То, что император боится какую-то слишком одарённую студентку действительно не смешно. Это грустно, Лем.

– Я её не боюсь. – Тот опустился в кресло для посетителей. – Вот только ты уверен, что девчонка не окажется засланной?

– Ты бредишь.

– Я тоже так думал. – Лориан скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. – Пока не узнал, что именно её ты привлёк к работе над оскантом. Её же делом интересовался в Имперском банке. И, как это ни странно, оживить потребовал ту же «слишком одарённую студентку», – он недовольно скривился.

– Ты всерьёз считаешь, что Оттельберг построил настолько далеко идущий план? – усмехнулся Ориан.

– Я считаю, что ты уделяешь лиерре Грасс чересчур много внимания, – отозвался император, и тьма в его руке приняла форму бокала. – И искренне жалею, что не могу тебе это запретить.

– Ты требовал разобраться. Я разбираюсь.

– Я требовал отдать её Охотнику или ищейкам.

– Лем, ты перестал мне доверять? – Мрачный взгляд императора упёрся в Ориана, но тот не отвёл глаз.

– Одно, самое малейшее, подозрение и я не посмотрю на нашу дружбу.

– На этот раз ты ошибаешься, Аурелия не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к возне вокруг осканта.

– Я тебя предупредил.

Император смял бокал, обернувшийся тёмной дымкой, и поднялся.

– Оттельберг невиновен, Охотник подтвердил.

– Я говорил тебе, Лем, ищи среди своих. Самых близких. Тех, кому ты доверяешь, – покачал головой Ориан.

– Я верю лишь мёртвым. Они не лгут.

Сделав шаг, император стал туманным силуэтом, растворившись в падающей от книжного шкафа тени.

***

Магическое право прошло неуютно. Мрачным голосом и взглядом профессор Поберг предрекал каждой из нас не сдачу предмета, а настоящее испытание, вроде тех, от которых боевики лечатся потом в лазарете.