Капитолий – всему голова. Серия «Рим в любую погоду»

Практически на этом месте в 1887 году дерзкому римлянину был установлен памятник (скульптор Джироламо Мазини), лучше видимый со ступеней соседней лестницы Кордонаты. Кола изображен в виде экспрессивного красивого юноши, стоящего с мечом в руках словно Люцифер, восставший против Бога. Масоны, которые инициировали возведение памятника, хотели видеть на Капитолии образ вечного мятежника, выступавшего против устоев церкви, а Кола ди Риенцо как никто другой подходил на эту роль. Не важно, что в конце жизни он стал конформистом, заключившим союз с папой, а современники описывали его как бородатого пьяницу с толстым животом – апофеозом Колы были семь месяцев господства на Капитолии. Его любовь к Древнему Риму подчеркивают осколки античных барельефов, вставленные в постамент (скульптор Франческо Адзурри), а едва заметная надпись Cola de Rienzi словно маскирует его трагический и в то же время постыдный конец.

Лестница и новый парадный вход были открыты к Юбилейному 1350 году, в промежутке между авантюрами Колы ди Риенцы. Мемориальная доска на фасаде церкви с левой стороны сообщает, что лестница построена Лоренцо Симеони Андреотти Кароли в 1348 году. Некоторые ступени были привезены с Квиринальского холма и в античные времена вели к построенному Аврелианом Храму Солнца. Часть недостающего мрамора была взята из других античных строений и на некоторых плитах сохранились следы от выпиливания.

Эта лестница всегда принадлежала городу и была как традиционным местом для политических дебатов, так и ночлегом для нищих паломников и римских бомжей.

Лестница Арачели состоит из 124 ступеней с одной стороны и 122 ступеней с другой стороны, поскольку две короткие ступени не доходят до правой стороны. Разделенные пролетами по восемь штук, они являются воплощением в камне числа «восемь», которое святой Августин считал символом Воскрешения и вечной жизни, и произведением «двойки», умноженно на «четыре», выражающем космический порядок. Эта лестница по мнению римлян обладает чудесными свойствами: женщины должны были преодолеть ее на коленях, прося Деву Марию даровать им мужа или ребенка. Широко распространено было также поверье, что используя лестницу можно выиграть в лотерею. В этом случае необходимо было подниматься по лестнице на коленях, призывая в помощь трех библейских магов – Мельхиора, Каспара и Бальтазара, и не забывая читать покаянный псалом «De Profundis» и считывать попадающиеся на пути подсказки Юноны.

Сердце города

Крутая лестница от via del Teatro di Marcello по склону Капитолийского холма ведет нас к Алтарю Небес. Именно так называется одна из крупнейших базилик Рима – Santa Maria in Aracoeli или церковь Святой девы Марии на Алтаре Небес, построенной примерно на месте языческого храма IV века до н. э. Изначально это святилище было возведено в честь одной из ипостасей жены Юпитера Юноны Предупреждающей (Juno Moneta). Рядом с храмом Юноны находился монетный двор и эпитет богини Moneta (советница) перешел в европейские языки в качестве одного из обозначений денег.

Как уже упоминалось, главный капитолийский храм Юпитера был местом хранения Сивиллиных книг, в которых по преданию были записаны судьбы Рима и мира. Еще в глубой древности их передала царю Тарквинию Гордому знаменитая Кумская сивилла. С другой предсказательницей связана возникшая в средние века легенда о происхождении названия христианской церкви на вершине Капитолия. Впервые она была письменно упомянута в 1140 году в Mirabilia Urbis Romae (Чудеса Рима) – средневековом путеводителе по Риму для паломников.

Согласно этой легенде, за несколько лет до рождения Иисуса император Октавиан Август попросил сивиллу из Тибура (совеменный Тиволи) предсказать, родится ли на земле более великий человек, чем он. Как раз в это время могущество Октавиана было настолько велико, что римский Сенат готов был провозгласить его апофеоз, то есть почитание императора как живого бога. Август обратился к сивилле за советом, стоит ли принимать божественный титул. Сивилла возвестила, что «с небес грядет царь времен». После этих слов в просвете небес возникла стоящая на алтаре молодая женщина с ребенком на руках, окруженная ослепительным светом, и раздался голос: «Вот Дева; она родит Спасителя мира». Другой голос продолжил пророчество словами «Вот престол Сына Божьего». Впечатленный увиденным, Октавиан раздумал становиться живым богом и называться Господом, а на месте, где произошло видение, велел возвести жертвенник и назвал его Ara Coeli – «Небесный алтарь».

Вариантов этой легенды довольно много, но достоверно известно, что еще в XIV веке на Капитолии стояло здание, известное под именем дворца Октавиана – Palatium Octaviani, которое использовалось в качестве общественной приемной. Впервые термин Aracoeli упоминается в документе 1323 года, в котором цитировалась надпись на алтаре Октавиана: «Noscas quod Caesar tunc struxit Octavianus hanc ara, celi sacra proles cum patet ei» (Ты знаешь, что Октавиан воздвиг этот алтарь, когда ему открылись святые небеса). Интересно, что у самого знаменитого поэта Августовского века Виргилия (70 – 19 гг. до н.э.) в IV эклоге[24 - Небольшое произведение в стиле сцены из пастушеской жизни – идиллии.] предсказывается наступление золотого века и скорое рождение от Девы ребенка, который изменит жизнь на земле:

Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,

Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.

Снова с высоких небес посылается новое племя.

К новорожденному будь благосклонна, с которым на смену

Роду железному род золотой по земле расселится.[25 - Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. Художественная литература, Москва, 1979.]

Христанские авторы толковали данную эклогу как пророчество о рождении Христа.

В средние века было широко распространено мнение, что Вергилий был волшебником. В «Божественной комедии» Данте он выступает как психопомп – дух, обеспечивающий свободный проход душ в иные миры. Именно Вергилий сопроводил Данте в чистилище и ад. Христианская церковь считает Вергилия предвестником христианства, на котором была божья благодать, а его изображение (без нимба) часто можно встретить в росписи христианских храмов, в том числе в Благовещенском соборе Московского Кремля.

Считается, что первая церковь на Капитолии была основана в VIII веке греческими монахами византийского обряда, после того как в VII веке с востока начался массовый исход христиан из-за мусульманских завоеваний. Предприимчивые византийцы так быстро освоились в Риме, что шесть из них стали папами[26 - Теодор I (642—649), Иоанн VI (701 – 705), Сизинний (708), Константин (708 – 715), Григорий III (731—741), Захарий (741 – 752). Этот период известен в истории под именем Византийского папства. С окончанием политики иконоборчества в 843 году, а также с полным разрывом церквей Рима и Константинополя в 1054 году присутствие греческих монахов в Риме практически закончилось.]. Вторую волну переселений вызвала политика иконоборчества византийского императора Льва III, которая также привела к массовому исходу монахов из страны. Когда произошло закрытие греческого монастыря точно неизвестно. Возможно, что оно было связано с сильным землетрясением 847 года, затронувшим и Капитолийский холм.

В начале X века монастырь на Капитолии был восстановлен орденом бенедиктинцев и в документах XI века впервые появляется название монастырской церкви Санта-Мария-ин-Капитолио. К XII веку в собственности аббатства оказался практически весь холм, поскольку все остальные здания были разрушены и заброшены. Фактически их собственность на землю была подтверждена в 1130 года антипапой Анаклетом II Пьерлеони (1130 – 1138)[27 - Пьетро Пьерлеони, происходивший из семьи крещеных евреев, был невероятно популярен в Риме, но вражда его рода с могущественной семьей Франджипане сослужила ему плохую службу. Ставленником Франджипане на папский престол после Гонория II был Григорио Папарески, который в результате подковерной борьбы также был провозглашен папой Иннокентием II (1130 – 1143). За восемь лет «параллельный» папа Иннокентий II сумел заручиться дипломатической поддержкой Бернарда Клервосского и военной помощью германского короля Лотаря II, которому пообещал императорскую корону. Через четыре месяца после смерти Анаклета II, Иннокентий II остался единственным папой, а его умерший противник, выбранный, кстати, 24 кардиналами против 16 кардиналов Папарески, стал именоваться в истории антипапой.].

В 1143 году у монахов на Капитолии появились соседи: на развалинах Табулария, древнего государственного архива республиканских времен собрался общинный совет Рима – Сенат, возникший в результате ожесточенной борьбы низших и средних слоев общества с владычеством церкви и засильем во власти римских аристократов.

В конце XII века бенедиктинские монахи покинули Капитолий и монастырь с церковью вновь были закрыты до в 1249 года, когда папа Иннокентий IV Фиески передал комплекс ордену францисканцев. К этому времени основателя ордена святого Франциска Ассизского уже не было на этом свете (он умер в 1226 году), но еще была жива святая Клара, одна из первых последовательниц Франциска и основательница женской ветви ордена – клариссинок.

Как известно Франциск, основавший это монашеское братство, остается одним из самых необычных христианских святых. Сын Земли, брат Солнца, Луны, Огня, Воды и Ветра, а также самой Смерти, проповедовавший птицам и укротивший волка-людоеда, не ведал границ в своем постижении Бога и его последователи – францисканцы наиболее свободные и доступные к общению с миром среди католических монашеских орденов и конгрегаций. Их храмы всегда открыты. «Младшие братья», как они себя называют, поощряют образование и науки, воспитав целую плеяду великих мыслителей Средневековья, Ренессанса и Нового Времени. В настоящее время францисканцы контролируют ряд университетов, колледжей, имеют свои издательства.

В конце XII столетия монахи-бенедиктинцы покинули Капитолий и монастырские помещения пустовали более полувека. Трудности, с которыми столкнулись хозяйственные и прагматичные последователи святого Бенедикта не испугали романтиков из общества «Божьего скомороха» – святого Франциска Ассизского, в миру купеческого сына Джованни ди Пьетро Барнардоне, по прозвищу Франческо – «французик». Франт, любимец женщин и удачливый торговец вмиг изменился, ощутив великую любовь к Богу, сострадание к людям и всему живущему на земле.

Монахи-францисканцы с воодушевлением взялись за реконструкцию обветшавших бенедиктинских строений, а их старую церковь приспособили в качестве трансепта нового храма. Ныне Santa Maria in Aracoeli одна из самых значимых базилик католического мира. Открыв двери этого храма, мы вступаем на алтарь Небес и в лучезарный мир святого Франческо.

.Для францисканцев, чьи церкви строились в основном за городскими стенами, это был поистине царский подарок. Братья сразу же приступили к реконструкции обветшавших бенедиктинских строений, а старую церковь приспособили в качестве трансепта нового храма.

Перестроенная в XIII веке в романо-готическом стиле церковь имела другой центральный портал – ныне боковой, который украшает фреска Мадонны с младенцем и ангелами. Над его входом началось строительство колокольни, но когда в 1260 году было принято решение, что колокольни являются роскошью, несовместимой с уставом нищенствующего ордена, работы остались незавершенными. Старый портал был обращен к центру Капитолия, поскольку единственной дорогой к храму был подъем от Римского форума.

Обустроенная францисканцами церковь была освящена в 1268 году, однако работы по оформлению интерьера были завершены к 1300 году. В отличие от бенедиктинцев, францисканцы охотно принимали денежные пожертвования на церковь от состоятельных горожан, раздавая им в ответ часовни для фамильных захоронений. Обустройству таких семейных усыпальниц придавалось большое значение, а для их украшения владельцы часовен приглашали знаменитых живописцев. Первым из них стал Пьетро Каваллини, выдающийся архитектор и живописец XIII века.

Архитектурный проект здания церкви, что мы видим сегодня, приписывается Арнольфо ди Камбио и Пьетро Кавалини. В отличие от укрепленной цитадели бенедиктинцев, смотрящей вглубь Капитолия, францисканская церковь повернулась лицом к городу. Для удобства сенаторов из палаццо Сенаторио от старой церкви был оставлен вход с Капитолийской площади, приводящий прямо к трансепту нового храма. Новая церковь перешла под защиту сенаторов, которые специальными законами предусматривали ужесточение штрафов для тех, кто мог совершить там преступление или нанести зданию ущерб. При францисканцах базилика стала главной церковью города, в том числе местом обсуждения и обнародования городских законов.

Постепенно Капитолий вновь становился центром гражданской жизни города. С XIV века сенат или городской совет Рима стал постоянно собираться в замке[28 - Построенный на руинах дрвенеримского Табулария, замок является предком нынешнего Палаццо Сенаторио, в котором до настоящего времени размещается муниципалитет Рима.], возведенном в XII веке семьей Корси на руинах Табулария. Здесь вершилось правосудие, а церковь Санта-Мария-ин-Арачели становилась залом суда. Такое удачное соседство с властями Рима помогало францисканцам держать руку на пульсе города на протяжении многих веков.

В XIV веке у церкви поменялось имя – вместо Санта-Мария-ин-Капитолио появилось новое, подчеркивающее легенду о небесном жертвеннике – Санта-Мария-ин-Арачели.

После возвращения пап из Авиньона в Рим закипела работа по приведению Вечного города в божеский вид. На Капитолии был реставрирован Палаццо Сенатори и значительно расширена территория монастыря. Слава и престиж обители францисканцев стали так велики, что многие аристократические семьи соревновались за право иметь в базилике свои часовни, а папе Мартину V Колонна (1417 – 1431) пришлось даже запретить гражданским лицам проживание в монастыре. Кульминационной точкой расцвета стали времена правления папы Сикста IV (1471 – 1484), бывшего францисканского монаха Франческо делла Ровере, который даровал братьям множество привилегий в части управления имуществом и святынями.

В XVI веке Капитолий, сохранивший свою притягательную силу и особую энергетику, привлек внимание папы Павла III Фарнезе (1534 – 1549), решившего построить здесь свою летнюю резиденцию, получившую название Башня Павла III. В 1585 году папа-францисканец Сикст V Перетти, передал резиденцию ордену, который разместил в ней штаб-квартиру.

XVI век также принес церкви ряд значительных изменений – в 1514 году при папе Льве X Медичи (1513 – 1521) она получила право заказывать для себя произведения искусства, а через три года ее статус поднялся до кардинальского. Францисканский аскетизм был еще более потеснен комфортом и эстетизмом, когда папа Павел III Фарнезе (1534 – 1549) не только разместил рядом с базиликой свою летнюю резиденцию, но и занялся обустройством Капитолийской площади. К базилике были добавлены ризница и колокольня (взамен недостроенной XIII века), разрушенная апсида заменена хорами, а часть часовен полностью реконструирована. В 1723 году был перестроен и главный алтарь.

Францисканцы обжились на Капитолии с уютом и пользой – в мастерской при церкви святой Риты шили облачения для монахов, а в XVIII веке здесь появились школа теологии и философии и одна из лучших библиотек того времени монастырская Библиотека Эборенсе, основанная францисканцем Джузеппе Фонсека да Эвора. Португальское происхождение основателя библиотеки спасло ее от растворения среди других фондов: когда в 1873 году Итальянское королевство экспроприировало у церкви 69 библиотек для создания национальной библиотеки, Португалия настояла на сохранности единства коллекции, включающей около 20 000 томов.

Английский историк Эдуард Гиббон писал, что идея написания его знаменитого труда «История упадка и разрушения Римской империи» пришла к нему 15 октября 1764 года в тот момент, когда он сидел возле церкви и слушал, как монахи поют Вечерю. Гиббону понадобилось двадцать три года для написания этой замечательнейшей работы.

Французы, не читавшие Гиббона и не испытывавшие пиетета к римским святыням, использовали церковь во время оккупации 1798 года в качестве конюшни. Именно тогда копытами лошадей был значительно поврежден пол в стиле косматеско, а руками людей украдены драгоценности и разломаны часовни, в том числе и часовня святой Елены. После этого францисканский монастырь вместе с церковью был закрыт до 1815 года, но и вновь открытый, он просуществовал только до 1873 года, когда его помещения были конфискованы для казарм городской полиции.

Еще одним испытанием стало строительство мемориала Иль Витториано, во время которого были безжалостно разрушены древняя ризница, монастырь и башня Павла III. После строительства Витториано базилика, увы, перестала быть самым близким к небу зданием Рима.

К настоящему времени на Капитолии сохраняется лишь небольшой монастырь, в котором живет несколько францисканских монахов. От Башни Павла III сохранилась лишь элегантная лоджия-вход со стороны Капитолийской площади.

Ознакомившись с историей базилики, посмотрим на ее фасад. Он как настоящий францисканец немного неуклюжий и скромный. По сути это только кирпичная кладка XIII века, причем внимательный человек отметит, что монахами были использованы кирпичи от разных античных зданий. В начале строительства предполагалось не оставлять кирпичную кладку открытой, но идеи оформления фасада так и остались идеями. Строительные леса были сняты навсегда, оставив память о своем пребывании в виде многочисленных отверстий.

Почти в середине фасада врезано окно, формой немного напоминающее сердце. В 1412 году на фасаде появились первые публичные часы работы Людовико да Фиренце и Пьетро да Милано. Для обслуживания этих главных часов города было организовано специальное общество, известное как «модераторы часов (moderatores horologii)».[29 - В 1806 году часы были перемещены на фасад Палаццо Сенаторио.]

С определением времени в Риме было непросто. Существовали часы с «французским» 12-ти часовым циферблатом и двумя стрелками и «итальянские». С итальянскими часами тоже все было не как у нас – в Риме долгое время сохранялась традиция использовать часы с циферблатом, разделенным на 6 частей. Одна единственная стрелка достигала цифры 6 на закате, и такие часы каждые две недели приходилось подгонять под продолжительность светового дня. Широко распространены в Италии были также часы с 24-часовым циферблатом.

На самом верху фасада странноватое изогнутое навершие с полукруглым окном. Изгиб верхней части фасада ученые объясняют возможным наличием здесь мозаики, которую должны были видеть прихожане и паломники, поднявшиеся по лестнице. Но это только версия. Известно, что фасад действительно украшала мозаика, выполненная, как полагают во второй половине XIII века францисканским монахом Якопо Торрити из Ассизи. На ней был изображен знаменитый сон папы Иннокентия III Конти (подробнее об этом сюжете в описании часовни святого Франциска).

Увидеть сохранившуюся мозаику XIII века (возможно Якопо Торрити), перенесенную с основного фасада в 1564 году, можно в люнете арки над боковым входом в церковь. Он находится за углом справа, со стороны Капитолийской площади. Вход совмещен с маленькой колокольней XIII века, построенной только до второго этажа, поскольку в 1260 году руководство францисканского ордена запретило иметь братьям высокие колокольни.

Рядом, наверху лестницы за палаццо Нуово сохранилась лоджия с аркадой из трех арок бывшей летней резиденции Павла III, о которой упоминалось ранее. Позднее лоджия стала входом в монастырь францисканцев, а теперь это все, что осталось от башни и монастыря. Рядом с лоджией стоит колонна с крестом, имеющая в основании герб Рима и подписанная 1703 годом. Зимой этого года в Риме произошло несколько землетрясений и, возможно, колонна воздвигнута в знак благодарности Деве Марии за то, что базилика не пострадала.[30 - Во время этих землетрясений значительный урон был нанесен зданию Колизея.]

Вновь вернемся к центральному порталу, над которым мы видим полукруглую арку со следами фрески 1465 года. В отличие от живописи мраморные барельефы XVI века над боковыми входами с изображением евангелистов Иоанна (слева) и Матфея прекрасно сохранились. Алессандро Маттеи, чья семья жила неподалеку от церкви и имела в ней семейную усыпальницу, в 1564 году оплатил работы по оформлению центрального портала, поэтому на нем присутствует изображение святого Матфея и орел – фамильный герб Маттеи. Мраморные изображения кистей рук по обе стороны портала – отсылка к стигматам святого Франциска, чьи раны на руках и ногах кровоточили до его смерти.

Перед центральным входом вмонтировано несколько надгробных плит, одна из которых упоминает итальянского гуманиста, историка Флавио Бьондо (1392 – 1388). Именно он первым ввел термин «средние века (лат. medium aevum)», и был одним из первых историков, использовавших деление истории на три периода – древний, средневековый и современный. Кроме этого Флавио Бьондо, как и его современник Поджио Браччолини, известен как один из первых археологов. Им были опубликованы три энциклопедческих труда по руинам и топографии древнего Рима.

Внутри пространство базилики на три нефа разделяют двадцать две разношерстные античные колонны древнеримских храмов (возможно в их числе есть колонны из храма Юноны Монеты) и гражданских строений. На третьей колонне левого нефа видна надпись «A CUBICULO AUGUSTORUM» (из опочивальни Августа). Легенда утверждает, что именно здесь была спальня императора Августа, а отверстие в колонне – след от божественного луча, сопровождавшего явление императору Девы Марии. В действительности покои Августа находились в его доме на Палатинском холме (Domus Augusti), к которому примыкал дом его супруги Ливии.

На следующей за ней колонне алтарь, посвященный Мадонне Заступнице грешников – Madonna del Rifugio (ит. rifugio – убежище, приют). Считается, что фреска Мадонны с младенцем – работа мастера XV века из Витербо. В ногах Девы Марии изображена маленькая фигура заказчика в монашеском одеянии. Число почитавших этот образ было так велико, что к Юбилейному 1600 году на средства знатного горожанина Джероламо Фаби возле образа был оборудованы в стиле барокко алтарь и мраморная балюстрада.

Пятую колонну украшает фреска XIV века «Евангелист Лука». Деревянная кафедра возле шестой колонны появилась в XVII веке и ее дизайн приписывался Бернини, что ныне оспаривается искусствоведами.

На последней колонне справа видна надпись probi, что можно перевести как «годится».

Над каждой колонной находится тондо с изображениями францисканских святых. Эти нежные фрески выполнил в XVII веке францисканский монах Умиле да Фолиньо. Он же принимал участие в росписи больших прямоугольных фресок между окнами центрального нефа вместе с Джованни Одацци и Джузеппе Пассери. На этих очень жизнерадостных фресках представлены сцены из жизни Девы Марии и некоторые ветхозаветные персонажи. Фрески «Поклонение волхвов», «Бегство в Египет» и «Царь Давид» выполнил в стиле классического барокко Джованни Одацци, член Академии виртуозов Пантеона и Святого Луки. Джузеппе Пассери, любимый ученик Карло Маратти придворного живописца французского короля Людовика XIV, написал «Смерть Девы Марии» и «Вознесение Девы Марии». Самому Умиле да Фолиньо принадлежат фрески «Мадонна Непорочное зачатие», «Рождество Девы Марии», «Представление Девы Марии в храм», «Благовещение», «Встреча Марии и Елизаветы», «Поклонение пастухов» и «Пророк Исайя». Две последние фрески слева «Коронование Девы Мари» и «Дева Мария – покровительница Рима» были выполнены францисканцем Атанасио да Кориано в 1801 – 1803 годах.