Фиалки под снегом

Последние слова он мог и не говорить. Костиков знал это и так.

Когда в трубке раздались короткие гудки, майор поморщился. Песчаный парк всегда слыл неблагоприятным по криминальной обстановке. По его безлюдным аллеям среди старых каштанов и акаций всегда гуляли подвыпившие компании, добиравшие свои дозы в разросшихся кустах сирени. Спиртное делало свое дело, и мужчины, еще недавно дружно чокавшиеся пластиковыми стаканчиками, затевали ссоры. Наряды полиции частенько, чего греха таить, обходили это место стороной. Иногда пьяные обкуренные парни вступали с ними в потасовки. До убийства, правда, еще ни разу не доходило, но все понимали: когда-нибудь этим кончится.

– Дождались, – недовольно пробормотал Валерий. – Давно надо было принять радикальные меры.

Он тяжело вздохнул. Человек всегда крепок задним умом. Майор быстро оделся, стараясь не разбудить жену, но Наталья поднялась на постели:

– Что-то случилось?

– Спи, – Костиков поцеловал ее в теплую щеку. – Ничего особенного. Я скоро приеду.

– Я сделаю тебе кофе и бутерброды, – супруга хотела встать, но Валерий не позволил:

– Я приеду к завтраку, обещаю.

– И все же, – женщина знала: муж просто не хочет ее беспокоить.

– Ложись, – он вышел в темноту ночи.

Желтые «Жигули» стояли у подъезда. Водитель Костя зевнул во весь рот:

– Доброе утро, Валерий Владимирович. Если оно доброе…

– Привет, Костя, – откликнулся майор. – Вот сейчас и посмотрим. Если рано управимся, то все-таки доброе…

– И то верно, – Костя нажал на педаль газа, и машина стремительно понеслась по безлюдным улицам. У входа в парк она притормозила. Шлыков уже стоял у большой акации.

– Не дали поспать, – бросил он, поздоровавшись с другом.

– Такая наша жизнь, – отозвался Валерий. По тропинке они направились к месту происшествия. Накрытое белой простыней тело лежало у замшелого толстого ствола старого каштана. Маленький плотный патрульный сержант, приложив ладонь к козырьку, начал докладывать обстановку:

– В час ночи мы прохаживались возле парка. Вдруг из кустов сирени вынырнул мужчина, бросился в нашу сторону и сообщил, что во время драки в парке убили человека.

– Где свидетель? – поинтересовался Костиков.

Сержант указал на поляну:

– Возле дерева. Он немного выпивший. Однако, по его словам, убийство его отрезвило.

– Ведите сюда.

Сержант скрылся в темноте и вскоре вернулся с коренастым веснушчатым блондином. От него исходил хорошо ощущаемый запах перегара. Когда Шлыков и Костиков представились свидетелю, он поспешно поздоровался и быстро затараторил:

– Меня зовут Виталий Смирнов. Я капитан танковых войск запаса.

Его выправка подтверждала эти слова.

– Что вы здесь делали в такое время? – спросил Виктор.

Смирнов развел руками:

– Смешно получилось, товарищ следователь. К родственникам приехал, только вечером с поезда сошел. Ну, мне, дураку, к ним бы и отправиться, да бес попутал, – он виновато взглянул на офицеров. – Так пива холодного с рыбкой захотелось, что не стерпел. Решил поправиться. Зашел в первую попавшуюся кафешку. Заказ сделал. Три большие кружки залпом опрокинул, вяленым лещом закусил. Потом посмотрел вниз, – а сумки моей с бельем нет. Ладно с ним, с бельем, но там в блокноте адрес родственников и деньги, – капитан почесал затылок. – Я кинулся из кармана мобилку доставать, а она, как на грех, разрядилась. Зарядное устройство в сумке осталось. А я только и знаю: Павел и Валентина Тишковы с улицы Насыпной. Ну, с такими сведениями я, понятное дело, даже искать никого не стал, а примостился на скамеечке в парке. Думаю, утро наступит, и я в ближайшее отделение полиции нагряну. Ну, задремал малость. Вдруг слышу: из тех кустов, – он указал на сирень, – раздались крики и ругань. Я не хотел вмешиваться, но потом не выдержал, подошел. Драка, вероятно, уже закончилась, я только спины парней и увидел, – Виталий бросил взгляд на Костикова. – Вроде там и девушки были. Ну, я только успокоился и решил пойти к скамейке, гляжу – вроде лежит кто-то. Подошел, артерию на шее пощупал, зеркальце к носу подставил – а он уже не дышит. Ну, я скорее патруль искать.

– Правильно сделали, – Шлыков подошел к трупу и одернул простыню. Его смуглое лицо побелело: – Валера, иди сюда!

Костиков бросился к телу.

– Посмотри, кто это, – Виктор осветил убитого фонариком.

– Пижон, – прошептал Костиков. – Так вот почему он не появлялся у своего дяди!

Эксперт бросал удивленные взгляды то на Виктора, то на Валерия:

– Он вам знаком?

– Еще как! – усмехнулся Шлыков. – Мы его, голубчика, вчера весь день искали. Проходит он у нас подозреваемым по делу Перепелюшкиных. А ты про него что нам можешь сказать?

– Ну, наверное, в данный момент вы больше меня знаете, – улыбнулся Владимир Борисович, главный эксперт, – а подробнее – после вскрытия.

Друзья немного прошли по аллее. Побитые фонари совсем не освещали ее. Через несколько шагов аллея разветвлялась на две тропинки. Одна спускалась по склону к песчаному пляжу, другая уходила в глубь парка. Костиков печально посмотрел на разбросанные окурки, пластиковые бутылки и блестящие обертки от конфет и чипсов.

– Если здесь и есть какие-то улики, мы их нескоро найдем. Но это не означает, что завтра утром мы снова не посетим это место.

Виктор кивнул:

– Поеду с Пашкой и его ребятами. Они опытные зубры и что-нибудь нароют.

Валерий пожал плечами. Он не был настроен столь оптимистически. Наверняка здесь побывали толпы народу. Найти бы хоть одного свидетеля происшествия!

– Поглядим, – майор вздохнул и направился к Борисовичу, наблюдавшему, как тело грузят на носилки. – Ты хочешь сказать: кроме того, что ранение ножевое, тебе нечего добавить?

– Это ты так решил, – подмигнул ему эксперт, всегда приберегавший важные сведения «на посошок». Полицейские знали об этом и никогда его не торопили. Борисович любил произвести эффект.

Валерий подмигнул в ответ:

– Значит, еще что-то?

– Если постараетесь, отыщете орудие преступления, – бесстрастно заявил судмедэксперт. – Рана была нанесена очень острым плоским лезвием, и оно, по всей видимости, чуть кривоватое. Кончик ножа или кинжала загнут кверху. Это видно по характеру раны. Почти все внутренности вывалились.

– Понятно, – Валерий сделал паузу. – Когда наступила смерть?

– Около четырех часов назад, – отозвался Борисович.

Оперативники переглянулись:

– Когда?

– Около четырех часов назад, – повторил эксперт. – А почему это вас так удивляет?