Фиалки под снегом

– Иди. А то твои друзья уже давно колдуют на месте преступления.

Наталья не ошиблась. Когда Валерий приехал на улицу Екатерининскую, Виктор уже почти все осмотрел. Увидев товарища, он улыбнулся и поправил темные волнистые волосы:

– Привет! Долгонько же ты добирался.

– Автобус не такси, – пробурчал Костиков. – Давай вводи в курс дела.

– Дежурный городского управления полиции примерно в восемь утра получил информацию от участкового, – рапортовал капитан. – Ну, а что они обнаружили, ты сам сейчас увидишь – Шлыков взял его за локоть и повел в большую комнату. При взгляде на обстановку квартиры у Костикова завертелась мысль: нет, все же хозяин пытался скрыть свой достаток. Старая мебель, порыжелые обои, выцветшие чехлы на диване и кроватях. Боязнь ограбления или трата всех сбережений на антиквариат? Костиков вздохнул и поморщился. В воздухе витал ощутимый запах смерти.

– Вот они, – Витька указал на убитых супругов. Хозяина пуля настигла на пороге его кабинета, Веру Степановну – в коридоре. Побледневшие лица не выражали страха или беспокойства. Преступник застал Перепелюшкиных врасплох. Оба готовились ко сну и облачились в соответствующие одежды: Михаил Наумович – в полосатую пижаму, а его жена – в ночную трикотажную сорочку. Возле потерпевших колдовал судмедэксперт Слава Кошечкин, молодой парнишка с черными, как угольки, раскосыми глазами.

– И хозяин, и его супруга убиты из охотничьего ружья шестнадцатого калибра Тульского оружейного завода, – по-военному докладывал он. – Заряд – крупная картечь. Выстрелы произведены с расстояния менее одного метра. Смерть наступила мгновенно. Время гибели – около полуночи. Остальное скажу позднее, – он покосился на ружье, лежавшее на пропитанном кровью ковре. – Возможно, на нем сохранились отпечатки пальцев.

– Возможно, – согласился Костиков. – А ты что заметил? – обратился он к Шлыкову.

– В квартире относительный порядок, – отозвался приятель. – Распахнут настежь сейф, – его тонкий палец указал на стальной ящик, дверца которого была открыта. – Вероятно, тут хранилось самое ценное. Шкафы и полки забиты различными вещами, но их ценность определит экспертиза.

– Понятно, – вздохнул Костиков. – Картина пока вырисовывается такая: Перепелюшкин знал ночного визитера. Вполне вероятно, они договаривались о встрече. Вот почему хозяева не паниковали. Они спокойно впустили своего убийцу, и он разделался с обоими.

– А ружье? – поинтересовался Виктор.

– Ружье, ребята, хозяйское, – отозвался Вячеслав. – Да вы сами глядите, – из раскрытой тумбочки он извлек коробку с патронами и принялся их пересчитывать. – Двух не хватает. Выходит, убийца был осведомлен обо всем. Супруги ему доверяли.

– Даже слишком, выходит, доверяли, – пробурчал майор. – Видите ли, одно дело – схватить заряженное ружье, скажем, висящее на стенке, которое по законам жанра должно выстрелить, и другое – не только схватить его, но и успеть зарядить на глазах у хозяев.

– Запутанно, – проговорил Виктор. – Меня еще вот что смущает. Двенадцать часов – время не детское, но и не глубокая ночь. Многие любят допоздна поваляться с книжками. Неужели никто в подъезде не слышал выстрелов?

– Это не мешало бы проверить, – подтвердил Валерий. – Ну, а с участковым ты разговаривал?

– Конечно, – кивнул Шлыков. – Он поведал мало интересного. Разумеется, в доме шептались по поводу коллекции Перепелюшкина, но толком никто ничего не знал, поскольку соседей, вхожих в сию обитель, не было. С кем общался покойный, участковый тоже не в курсе. Одно можно утверждать точно: с себе подобными, коих в этом доме нет. Жили супруги довольно уединенно. Когда-то они похоронили сына-младенца, и с тех пор детей у них не было. Единственная оставшаяся в живых родственница – племянница Ирина из Приреченска, такая степенная замужняя дама, наведывалась не слишком часто. Оно и понятно: у женщины семья.

– Надо получить о ней подробные сведения, – откликнулся Костиков. – Сделай запрос в Приреченск. А теперь пойдем к соседям. То, что супруги жили уединенно, не мешало наблюдать за их житьем-бытьем.

– Ты прав, – согласился Виктор. – Вячеслав, работай. Мы скоро вернемся.

Молодой эксперт что-то пробормотал и продолжил делать записи в маленький блокнот.

Выйдя на лестничную клетку, оперативники позвонили в первую же дверь, находившуюся напротив квартиры потерпевших. Она открылась с поразительной быстротой, словно хозяйка, пожилая женщина со смуглым лицом, чуть раскосыми глазами, делающими ее похожей на японку, и крашенными перекисью волосами, давно ждала их визита:

– Вы из полиции? – спросила она, загородив мужчинам путь в коридор.

– Да, – ответил Шлыков, улыбнувшись и продемонстрировав белые ровные зубы. – Мы по поводу ваших соседей. Можно нам войти?

Хозяйка с минуту молчала. Ее темные глаза с любопытством смотрели на незваных гостей:

– А документики у вас имеются?

– А как же, – оба полезли за удостоверениями.

Женщина внимательно изучила документы:

– Проходите. Меня зовут Барбарина Светлана Игоревна.

Она провела мужчин в чисто убранную, со вкусом обставленную гостиную и указала на мягкий новенький диван:

– Пожалуйста, садитесь.

Хозяйка примостилась рядом на стуле и принялась вздыхать:

– Ох, горе-то какое! И кому вздумалось лишать жизни двух таких людей!

– Каких? – поймал ее на слове Костиков.

– Интеллигентных, – не растерялась Светлана Игоревна. – Впрочем, что скрывать: коллекция проклятущая виновата. Однажды я Верочке так и сказала: «Погубят вас ценности. С вами что случится – кому они достанутся?»

– А Перепелюшкина что вам ответила? – с интересом подался вперед Виктор.

Барбарина покраснела:

– А, буркнула что-то вроде: не твоего ума дело. Покойники нас чурались. Оно и понятно. Еще раз говорю: интеллигенция.

– Светлана Игоревна, а вы поздно засыпаете? – перевел разговор в другое русло Валерий.

Женщина задумалась:

– Как вам сказать… Признаться, на снотворном я живу, с тех пор как муж погиб на стройке. Приму таблетки – сразу сшибает, иногда пробую без них обойтись – так всю ночь маюсь. Да вам это на что?

– По утверждению нашего эксперта, смерть Перепелюшкиных наступила около полуночи, – пояснил Шлыков. – Вы не слышали выстрелов или, приняв снотворное, уже спали?

Светлана Игоревна поднесла руку к морщинистому лбу:

– Вчера я до часу ночи по квартире бродила. Сон все не шел, и я выпила лекарство.

– До часу ночи? – удивился Виктор. – Вы уверены?

– Конечно, мои часы не врут, – обиженно заметила хозяйка. – Аккурат когда стрелки час показали, я и побежала к аптечке. Но выстрелов я не слышала.

Оперативники переглянулись:

– Странно!

– А ничего странного нет! – разрешила их сомнения Барбарина. – В нашем доме пацаны этими проклятущими петардами балуются, особенно по ночам. Хоть вы этим займитесь. Участковому сто раз говорила: во-первых, это опасно, сами же ребята и покалечатся, во-вторых, не дай бог, кого-нибудь из жильцов подстрелят. Нашей Капитоновне чуть в глаз не попали. Но наш участковый Ефимович настолько занят своими делами, что на это и внимания не обращает. Я сама к их родителям подходила. И что вы думаете? Никакой реакции. Поможете мне? Я ведь не только о себе забочусь.

– Поможем, – пообещал Виктор и повернулся к приятелю: – А это объясняет, почему никто не слышал выстрелов. Вернее, слышали, но не прореагировали.

– Видели дверь моих соседей? – вдруг поинтересовалась Барбарина.

Милиционеры насторожились: