Сокровища Рождественского монастыря

– Верно, верно говоришь, голубушка, – засуетилась Евдокия Ивановна. – Все хорошо будет, ты не печалься.

Глава 7. Приморск, наши дни

Денис тупо смотрел на экран монитора, не пытаясь открыть новости в «Яндексе», что он делал каждый раз, когда садился за компьютер.

Тамара, сделав глубокую затяжку и выпустив из ноздрей сигаретный дым (до лампочки ей просьбы не курить в кабинете), дотронулась до его плеча:

– Почему грустим, начальник? Насколько мне известно, операция прошла отлично, и твоя жена почти здорова. Разве это не так?

Денис скривился:

– Это все так.

– Тогда почему у тебя такое кислое лицо?

Он с неприязнью взглянул на коллегу:

– Разве я на исповеди?

Женщина пожала плечами:

– Не хочешь – не говори. За язык тебя никто не тянет.

Доктор вздохнул:

– Ладно, твоя взяла. Мне нужно выговориться. Помнишь, ты сказала, что мужчины после таких операций часто начинают испытывать брезгливость к жене и не могут жить с ней как с женщиной?

Она кивнула:

– Допустим.

– Ты оказалась права, – Денис дернул себя за мочку уха, что делал в минуту крайнего волнения. – Мы не спим уже два месяца. И я умалчиваю о причине.

Тамара подняла нарисованные брови:

– И как ты объясняешь свою холодность? Вика наверняка интересуется, что мешает вашим прежним отношениям.

Он махнул рукой:

– Придумываю разные глупости: дескать, после операции прошло мало времени, швы могут разойтись. Понимаю, что это чушь, но не могу придумать ничего лучшего. Мне кажется, она все понимает, только боится узнать правду.

– Может быть, нужно время? – деликатно предположила Тамара.

Он покачал головой:

– Мне так не кажется.

– Сходи к психиатру, – посоветовала женщина.

– Сдурела, что ли? – огрызнулся врач. – По— твоему, я ненормальный?

– Ну что ты, – Тамара встала, подошла к Денису, обняла за плечи и потерлась о его спину бюстом Памелы Андерсон. – Есть еще один вариант. Заведи любовницу. Тебе, в отличие от Вики, нужен секс.

Мужчина оттолкнул ее руки:

– Я никогда ей не изменял.

Тамара призывно улыбнулась полными губами, накрашенными ярко-красной помадой:

– Так измени. Мы все когда-то делали в первый раз.

– Для меня такое предложение неприемлемо и противно, – буркнул он, но женщина не отставала:

– Не торопись. Вдруг тебе понравится? Попробуй. Тем более, и любовницу искать не нужно. Тебе прекрасно известно, – она сделала паузу и выпалила: – что я давно в тебя влюблена. Только ты никогда этого не замечал.

Денис поморщился:

– Это тебе нужно сходить к психиатру.

– Я – то как раз здорова, – она коснулась губами его уха, – а вот ты…

Он резко встал, чуть не опрокинув стул:

– Отвали, Тамара.

Женщина обиженно надула губы. Как всегда, красная кайма помады делала их кровавыми, вызывала ассоциации с вампирами, напившимися человеческой крови.

– Ну, и возись со своей женушкой. Я всегда считала тебя слабаком и подкаблучником. Ты, наверное, думаешь: раз ее папаша дал деньги на клинику, ты обязан им по гроб жизни.

– Уйди, – снова отмахнулся от нее Денис, и, нервно закурив сигарету, распахнул окно.

Тамара презрительно дернула ногой и вышла из кабинета. Она нисколько не обиделась на своего начальника. Нужно немного подождать, нужно каждую минуту напоминать ему, что он может получить столько секса, сколько захочет. А потом он сдастся. Мужики не могут без секса. Тамара была в этом уверена.

Глава 8. Русское царство, 1524 г

Колдунья Стефанида оказалась дородной высокой женщиной с черными с проседью волосами. Она неожиданно ласково улыбнулась Соломонии, которую привела к ней Евдокия Ивановна.

– Вижу, мужу своему государю сказала, что в церковь едешь, – ее голос оказался, на удивление, приятным, грудным. – Вообще, мужа не обманывай. Тем, кто живет в обмане, счастья не видать.

– Ты только помоги мне, тетушка, – жалобно проговорила молодая женщина. – Мочи нет так жить, все жду, когда муж бросит.

Колдунья пригласила ее в избушку. Соломония подумала, что именно так и представляла жилище сказочной Бабы— Яги: черный кот на лежанке, по стенам развешаны пучки пахучих трав. Только хозяйка ничем не напоминала старушку с всклокоченными седыми волосами и крючковатым носом. Лицо у нее было молодое, чуть-чуть тронутое морщинами, взгляд болотных глаз поражал умом и ясностью.

Она усадила княгиню за стол и подала ей пшено:

– Зачерпни гость зерна и обратно в миску кинь.

Молодая женщина набрала в ладонь пшена и, сжав кулак и оставив тонкую щелку, наблюдала, как пшено сыплется едва заметной струйкой.