Пламенный лёд. Книга первая

Так Лиза в девятнадцать лет оказалась одна в Москве. Благо, что хоть с жильем проблем не возникло: квартира досталась ей в наследство от деда. Когда родители – Светлана и Николай Меркуловы – перебрались в Швейцарию, Василий Федорович ехать с ними отказался. Семилетняя Лиза тоже не хотела переезжать, но ей, в отличие от деда, выбора не предоставили. А дед всегда верил, что внучка когда-нибудь вернется обратно в Россию…

Лиза разделась и забралась в ванную. Положила голову на бортик и закрыла глаза. Расслабилась. Мысленно дала себе полчаса. Потом спать – завтра утром тренировка, и не дай Бог она снова завалит этот тулуп. Она вздохнула и решила, что со льда не уйдет, пока прыжок у нее не получится так, чтобы даже придраться было не к чему. Она обязана докрутить его и выехать чисто. Обязана и точка. Она в лепешку расшибется, но все сделает.

***

Мелодия будильника выдернула Макса из сна в половине восьмого утра. Он нехотя разлепил глаза и, найдя мобильный на прикроватной тумбочке, оборвал злополучную трель. Со вздохом потянулся и нашел взглядом девушку, вставшую, по всей видимости, несколькими минутами раньше.

– Проснулся? – Она кинула быстрый взгляд на Макса, а затем продолжила собирать в хвост длинные, вьющиеся крупными кольцами темно-каштановые волосы.

– Пришлось, – он зевнул. – Слушай, Лис, принеси мне кофе, а?

– Ты охренел, Самойлов? – она еще раз посмотрела на него. Взгляд ее красноречиво говорил о том, что никакого кофе в постель ему никак не светит. Запахнув его рубашку на обнаженной груди, она, больше ничего не произнеся, вышла из комнаты.

Макс проводил ее взглядом и откинул одеяло. Кофе, как и завтрак, по всей видимости, ему придется готовить самому. А жаль…

В кухню Алиса пришла уже полностью одетая. Налила из турки кофе и, усевшись на табурет, закинула ногу на ногу. Движение не было подчеркнуто-сексуальным, и все же в нем мелькнуло что-то откровенное, томное, хотя Макса это все равно оставило равнодушным.

– Миронов сказал, что нам нужно поработать над каскадом в произвольной. – Алиса положила на хлеб кусочек сыра, а поверх него ветчину и ломтик свежего огурца. – И еще я не слишком уверенно чувствую себя в новой поддержке. У меня такое ощущение, что ты меня вот-вот уронишь.

– Обязательно, – фыркнул Макс. – А потом пойду себе новую партнершу искать, может, попадется не такая вредная.

– Самойлов. – Алиса поставила чашку на стол и с укором взглянула на партнера. – Я вообще-то серьезно с тобой разговариваю.

– Ладно. – Он сменил тон. – Думаю, что над поддержкой и правда не помешает еще поработать в зале. А каскад до ума доведем, время есть.

– У тебя всегда время есть, – скептически отозвалась Алиса. – Макс, я хочу в этом сезоне поехать на чемпионат мира первой парой. И там тоже первой хочу быть. Меня не устраивает ни второе место, ни третье. Мне результат нужен, ты можешь это понять?

– А мне будто бы не нужен, – он начинал злиться. Подобные разговоры раздражали его. Алиса считала, будто бы он выкладывается не на полную, о чем не уставала напоминать ему то полунамеками, а то и в открытую.

В пару они встали три года назад и за прошедшее время добились довольно-таки неплохих результатов. И это несмотря на то, что первый год совместного катания был неимоверно сложным, особенно для Самойлова. Однако это не помешало паре уже тогда стать четвертыми на чемпионате России, а в следующем году улучшить результат до третьего места и поехать на домашнюю Олимпиаду в Сочи. В текущем же сезоне Решетникова и Самойлов являлись действующими чемпионами страны, вице-чемпионами Европы и бронзовыми призерами мирового первенства. Алиса отличалась редкой целеустремленностью, она точно знала, чего хочет и что должна делать, чтобы достичь этого, чем готова пожертвовать. А пожертвовать она была готова многим, если не сказать всем.

На алтарь спортивных достижений легла и личная жизнь. Личная жизнь отнимала слишком много времени и сил, а растрачивать себя на что-то помимо фигурного катания Алиса не желала. Впрочем, здесь проблем как раз не стояло. Еще в самом начале их совместного катания, после какого-то незначительного турнира, Макс и Алиса, поддавшись внезапному порыву, оказались в одной постели. А после сделали вывод, что ни к чему не обязывающий секс способен принести им обоюдное удовольствие и необходимую разрядку. Такое положение вещей устраивало обоих, и к тому же совершенно не вредило рабочему процессу.

***

Когда Макс, переодевшись и размявшись, вышел на лед, Лиза была уже там. Тренировка начиналась с девяти, но она опять приехала раньше времени. Она делала так почти всегда, чтобы в полном одиночестве отработать те или иные элементы, выполнить задания наставника, а к его приходу продемонстрировать результат. Сегодня Лиза явилась в школу позже обычного, едва не проспала, завтракала вообще наскоро, практически на ходу, про себя решив, что всему причиной расслабляющая ванна, принятая ею накануне.

На катке звучала музыка, попсовая песенка с незатейливым мотивом. Макс поморщился. Какая-то писклявая девочка надрывалась о том, как она где-то там шла, «не жалея ног». Он понял, что очередная певичка вновь разводит сопли по поводу несчастной любви. Недолго думая, он подъехал к магнитоле и выключил музыку. Лиза, до того отрабатывающая вращение в середине катка, остановилась. Макса она заметила только теперь. Партнерши его на льду еще не было, Миронов тоже пока не подошел. Лиза напряглась.

– Ты бы постеснялась это нытье тут врубать. – Самойлов, словно хозяин, выехал в центр катка. – Если самой не тошно, то хоть о людях подумай.

– О тебе, что ли? – огрызнулась Лиза и поехала вдоль бортика, стараясь не смотреть на него.

– Я о себе сам подумать в состоянии. – Он пронесся возле Лизы, вынуждая ту прижаться к борту. Затем остановился в паре метров от нее и зло процедил: – Валила бы ты отсюда, Меркулова. Ловить тебе все равно нечего. Катилась бы обратно в свою Швейцарию, под бок к мамочке с папочкой.

Лиза сжала ладони в кулаки и глубоко вздохнула. Он хочет ее вывести, это ясно, хочет выбить из равновесия. Он всегда так делал, когда они оставались наедине. Она, вроде бы, уже почти привыкла, понимала, почему он так себя ведет, только все равно не обращать внимания на его издевки не могла. Они точили ее, как вода камень, вернее, отколупывали по кусочку от ее и без того расшатанной уверенности в себе и собственных силах. Наверное, соглашаясь на предложение Миронова, с ее стороны было наивно полагать, что Макс не станет срывать на ней злость. Только ее-то вина перед ним в чем?

Самойлов окинул Лизу с ног до головы презрительным взглядом и в секунду оказался на противоположном конце катка. Его любимый трюк. Лиза выдохнула и прикрыла глаза. Тут же ее обдало порывом воздуха – Максимилиан снова промчался мимо на огромной скорости. Разогнался и легко скрутил аксель в два с половиной оборота, тут же выполнил тройной тулуп. Лиза все так же, вдоль бортика, поехала в дальний угол. Надо было взять себя в руки, иначе тренировка превратится для нее в сущий ад. До того, как Самойлов появился на катке, она вполне успешно выполнила несколько элементов: с первого раза справилась с тулупом, который вчера завалила, сделала чисто сложный каскад из двух тройных прыжков и даже прицепила в конце риттбергер в два оборота. Только вот в том, что теперь она сумеет все это повторить, Лиза уверена отнюдь не была.

Глава 2

Москва, сентябрь 2015 года

Через несколько дней, после утренней тренировки, Миронов подозвал к себе Макса и попросил отвезти Лизу за платьем для показательного выступления. Самойлов едва зубами не заскрипел. Меньше всего ему хотелось тащиться куда-то с этой девицей, тем более что свои костюмы они с Алисой забрали уже давно. Он попытался увильнуть, напомнив Миронову, что Меркулова давно не ребенок и сама в состоянии съездить в студию спортивной моды и уж тем более привести платье, но тот настаивал. В конце концов Макс сдался. Чёрт бы с ней, с этой Лизой! Если девчонка попробует хоть рот раскрыть, он высадит ее у первого же столба, уж совесть его точно мучить не будет. Его бы воля, так он ее бы пешком отправил, и желательно, чтобы она вообще никогда не вернулась.

Саму Лизу известие о грядущей поездке тоже в восторг не привело. Она сразу же представила тесное пространство салона автомобиля, неизбежную близость к Максу и… столь же неизбежные издевки с его стороны. Но жаловаться тренеру… Она собрала волю в кулак. Попыталась, правда, отказаться от услуг Макса, только Миронов и слушать об этом не захотел.

Смирившись, Лиза переоделась и побрела к стоянке.

Самойлов уже ждал ее возле машины. Увидев ее, забрался на место водителя и захлопнул дверцу. Лиза вздохнула. Ему и говорить ничего было не нужно, чтобы она поняла, насколько он «жаждет» ее общества. Поджав губы, она резко дернула на себя дверцу. Поведение Макса разозлило ее. Не она же это затеяла, так какого хрена он срывает злость на ней?! Вот пусть идет к Миронову и выказывает свое недовольство.

– Послушай, не я это придумала, – обратилась она к сидящему за рулем мужчине. – Я тебя ни о чём не просила и просить не собиралась. Можешь Миронову высказать все, что ты думаешь и обо мне, и о твоем ко мне отношении. Или что…

– Садись в машину, – грубо перебил он ее.

Не успела она пристегнуть ремень безопасности, как BMW сорвался с места. Лиза чудом не ударилась о приборную панель, но Макс даже взгляда в ее сторону не бросил. Как будто ее вообще рядом не было. Стало обидно. Да, пусть у него есть причины относиться к ней не лучшим образом, но всему же должен быть предел! Она отвернулась к окну, стараясь отвлечься на проносящийся за стеклом городской ландшафт. Вид был серым и унылым, лишь изредка мелькали одинокие деревья и пожухлые кусты. Такая картина совсем не вдохновляла, да и поднятию настроения не способствовала. Лиза зевнула. Сегодня на тренировку она приехала рано, хотелось успеть как можно больше, пока на льду не появились Алиса и Макс. Его присутствие на катке постоянно выбивало ее из морального равновесия, она понимала, что такого быть не должно, но поделать с этим у нее пока ничего не получалось. Стоило ему только окинуть ее с ног до головы злым, осуждающим взглядом, как она начинала спотыкаться практически на ровном месте. А что уж там говорить про те дни, когда он успевал перехватить ее утром возле раздевалки…

Лиза закрыла глаза. До «Дома спортивной моды» ехать было не менее получаса, а при неудачном раскладе и вовсе в два раза дольше. Решив, что имеет право немного подремать, она поудобнее устроилась на сиденье. Однако не прошло и трех минут, как салон машины наполнила громкая музыка. Распахнув глаза, Лиза посмотрела на Самойлова. Выражение его лица ясно говорило о том, что он очень доволен собой. Он хмыкнул и, покосившись на нее, подмигнул. Не выдержав оглушающего грохота, Лиза решительно убавила звук. Пусть слушает, что и как хочет, но только когда ее рядом нет. Кукрыниксы это, конечно, замечательно, не то что ее попсовые песенки, но не когда от грохота того и гляди повылетают стекла.

– Ты не охренела ли? – процедил Макс и вновь прибавил звук. Лиза, не думая, вовсе выключила магнитолу.

– Хватит, – она гневно сузила глаза. – Если ты хочешь оглохнуть – пожалуйста, а я на это не подписывалась.

– Замечательно. – Он перестроился в крайний ряд и, едва представилась возможность, припарковал машину. – Вон там маршрутки останавливаются, – кивнул в сторону автобусной остановки. – Доедешь до метро, а там уж как-нибудь. Могу даже полтинник на проезд дать, если хочешь.

– Да пошел ты, – прошипела Лиза и дернула за ручку, пытаясь открыть машину. Но дверь не поддалась – Макс заблокировал ее. Меркулова сделала судорожный вдох. Он просто издевался, она это понимала. – Открой, – стараясь говорить ровно, попросила она.

– А что мне за это будет? – хмыкнул Макс, глядя ей в затылок.

– Самойлов, открой, – повторила Лиза, ощущая, что сдерживать себя ей становится все труднее.

От бессилия хотелось разреветься. Отлично, он только этого и добивается. Откинувшись на спинку сиденья, она уставилась в лобовое стекло. Хорошо, если у него есть время и желание поиграть, пусть будет так, как он хочет.

Дверь Самойлов так и не открыл. Подождав еще минуту, он тронул BMW с места. Лиза даже не пошевелилась. Интересно, если бы у него была возможность удушить ее, он бы это сделал?

На примерку с ней Макс не пошел, сказал, что подождет в автомобиле. Кто бы сомневался! Пожав плечами, Лиза выскочила на улицу и быстрым шагом двинулась к ателье. Конец сентября выдался довольно холодным: дул северный ветер, а солнце практически не показывалось из-за серых облаков. С утра она выскочила из дома в короткой куртке и сейчас жалела, что не оделась теплее.

Пошив костюмов для нее всегда являлся проблемным моментом. Чтобы платье сидело хорошо, его, как правило, приходилось перешивать по несколько раз, что ее совершенно выматывало. Не то чтобы фигура у нее была уж слишком нестандартная, но постоянно вылезали какие-то мелочи, способные испортить и образ, и настроение. Приходилось подгонять, переделывать…

Вот и с этим платьем пришлось помучиться. Лиза вздохнула с облегчением, когда наконец забрала чехол с костюмом.

Подойдя к машине, она дернула за ручку двери, но та не поддалась. Повторная попытка оказалась столь же безрезультатной. Присмотревшись, Лиза поняла, что в салоне никого нет, и выругалась. Оглянулась по сторонам, но Самойлова НИГДЕ не было видно. Подняв воротник куртки, она стала ждать.

Прошло минут двадцать, а Макс так и не появился. У нее начали подмерзать ноги, не говоря уже о руках, в которых она держала чехол с платьем. Это было совсем не смешно. Она хотела плюнуть на все и поехать на метро, но поняла, что все ее вещи, в том числе и деньги с проездным, остались в салоне машины. Надо же было так сглупить! Лиза потерла ледяные пальцы и поднесла их ко рту, пытаясь согреть дыханием.

– Да где ж тебя носит, Самойлов?.. – тихо проговорила она, поежившись от порыва ветра. Простояв еще несколько минут, она не выдержала и достала из кармана мобильный. Номера Макса у нее не было, зато был номер тренера. Хоть Лиза и не хотела беспокоить Евгения Александровича – знала, что на сегодня у него назначена важная встреча, из-за которой он, собственно, и не смог поехать с ней за платьем, выбора Макс ей не оставил. Миронов взял трубку сразу же, а еще через минуту у Меркуловой уже был номер ее сегодняшнего провожатого.

Недолго думая, она набрала Самойлову, но тот ответить не соизволил. Едва сдержавшись от того, чтобы с силой двинуть ногой по колесу машины, она зашла обратно в ателье. Очень хотелось сделать какую-нибудь гадость, например, нарисовать на стекле самойловской тачки что-нибудь непристойное, но у нее даже блеска для губ с собой не было.