Отец

– Я не понимаю, как это сделать, – мальчик поднял голову и посмотрел на отца в надежде, что тот ему сейчас все объяснит. Но вместо этого Илья побагровел от гнева:

– Голову свою включай. Пять яблок было! Понимаешь, пять!!! Потом он отдал яблоки, сколько у него осталось? Что нужно сделать? Ну? Отнять или прибавить? Решай, я сказал! И в кого ты таким уродился! Не иначе, как в мать! Она тоже никогда считать путем не умела!

Володя лихорадочно пытался выполнить действие, но, слушая крики отца, еще больше путался, и теперь уже совсем ничего не понимал. А перед глазами мелькала картинка из учебника, на которой перед двумя улыбающимися мальчиками лежали румяные яблоки. Володя вдруг вспомнил, что совсем недавно мама принесла ему с работы точно такое же яблоко: спелое, ароматное и просто огромное.

– Мама, где ты взяла такое? – изумленно хлопнул он длинными, как у девчонки, ресницами.

– Я шла домой, – улыбнулась мама, – смотрю, бежит рыжая лисичка. Остановила меня и говорит: «Передайте вашему зайчику яблочко. Он у вас такой славный малыш!»

– Мама, – рассмеялся Володя, с наслаждением кусая хрустящий розовый бок яблока. – Ну скажи правду!

– Я всегда говорю правду, сынок! – улыбнулась мать и поцеловала его в макушку.

А вот отец никогда не старался порадовать сына. Даже сейчас, вместо того, чтобы помочь ему, он просто кричал, осыпая мальчика всевозможными оскорблениями.

– Было пять яблок! – красный от гнева отец возвышался над сыном, тяжело дыша ему в лицо. – Пять! Пя-я-ть! Петя отдал три яблока. Спрашивается: сколько теперь у него осталось яблок?

– Три… – повторил вслед за ним испуганный мальчик, глядя в его распахнутый рот. Сердце ребенка колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди. А Илья продолжал наседать на сына:

– Вообще мозгов нет? Было пять! Отдал три! Сколько осталось яблок у этого растяпы Петьки?

– Не зна-а-аю, – через силу выдавил из себя мальчик и торопливо увернулся от взлетевшей руки отца.

– Ты совсем? – продолжая, вскочил с места тот. – В задаче спрашивается: сколько осталось яблок? Вовка! Лучше не зли меня!

Нового подзатыльника Вове избежать не удалось.

– Я долго буду ждать? Было пять яблок, три Петька отдал Ваське. Сколько яблок у него осталось? Ну?

– Три?

Стул с грохотом отлетел к стене, Илья схватил сына за шею и несколько раз ткнул его лбом в раскрытый учебник:

– Два! Два! Два яблока! Допёрло?! Два-а-а!!!

От страха Володя чуть не потерял сознание, но отец уже отпустил его, поставил на место стул и направился к телевизору, бросив через плечо:

– Пиши решение, двоечник! Потом приду, проверю. Довел все-таки, паразит! Чтоб тебя наизнанку вывернуло вместе с твоими яблоками!

Через минуту в кухне хлопнул холодильник, потом раздался короткий стук, и что-то звякнуло, ударившись о кафельный пол. Володя догадался, что это отец открыл бутылку о край стола, потому что не хотел искать открывашку. И хотя мама просила его так не делать, он её совсем не слушал, а на столе появлялись все новые и новые зарубки и царапины.

Володя тихонько вздохнул и покосился на окно, за которым уже совсем стемнело. Ну когда же придет мама? Почему она сегодня не забрала его из школы сама? Зачем попросила отца сделать это?

Володя вспомнил, как сжалось и заныло его сердце, когда он понял, что встречать его пришел папа. Но, воодушевленный удачным днем, он все-таки торопливо вышел к нему, на ходу застегивая куртку.

– Пап, а меня сегодня похвалили. Я лучше всех выполнял упражнения на физкультуре и стихотворение рассказал с выражением. Лидия Анатольевна поставила мне в дневник настоящую пятерку!

– Боже мой, какое достижение! – усмехнулся отец. – Я в твои годы уже коней сам объезжал, а ты говоришь – упражнения.

– А как это «коней объезжал»? – заинтересованно спросил Володя. Он был поражен тем, что отец спокойно разговаривает с ним, не требует, чтобы он замолчал и не обзывает неприятными словами.

– Это значит, учил их ходить под седлом. Эх вы, потерянное поколение, – махнул рукой Илья. – Ничего не знаете! Кто из вас только вырастит! Хуже стада баранов.

Володя замолчал. Илья тоже не говорил ни слова, но мальчик, решив, что это прекрасный момент наладить с папой отношения, вдруг попросил его:

– Папа, расскажи мне сказку!

От неожиданности Илья даже приостановился:

– Сдурел, что ли? Какие сказки? Тебе сколько лет?

– Семь, – сообщил Володя, удивленный, что папа забыл про это.

– Вот и я о том же! – возмутился Илья. – Какие сказки? Тебе же не три года. Уже скоро девчонок тискать надо будет, а тебе все сказки подавай!

– Как это тискать? – округлил глаза Володя и тут же получил от отца подзатыльник:

– Поговори мне… Сказочник…

Володя сразу сник. Он никого не хотел тискать и вообще ему нравились сказки. Мама всегда рассказывала ему их по дороге в школу или домой. Вот уже несколько раз они даже сами их придумывали. А еще они пели и смеялись, рассказывали друг другу как прошел день или обсуждали, что будут делать вечером. Всегда это было по-разному, но очень-очень интересно.

Раскрепощаясь, Володя превращался в обычного мальчика, чисто произносил самые трудные звуки и почти не путался в словах. Ольга рассказывала об этом мужу, говорила, что все это делает по рекомендации школьного логопеда, но Илья пропускал её слова мимо ушей: не хватало еще, чтобы он тратил свое время на такую ерунду. И вообще, о чем он может разговаривать с семилетним мальчиком? О том, как Петрович, напарник Ильи, спер две трубы и импортный смеситель, а его вычислили и заставили заплатить за кражу в двойном размере? Или о том, что Илью опять прокатили с премией и отдали её «лучшему сантехнику» конторы Семену? Это сильно взбесило Илью, потому что у него всегда вызовов было больше, чем у Семена, и с любой сантехникой, даже с самой мудреной он был, что называется, на ты. Конечно, премия была копеечная, завидовать там было нечему, но сам факт того, что признание получил не он, сильно ранило самолюбие Ильи. Он считал себя лучшим во всем и никогда не уставал самоутверждаться за чужой счет. Вот только возвеличиваться и показывать себя у него получалось или среди друзей-лентяев, которые мечтали только о том, как бы выпить пивка, или дома, издеваясь над женой и сыном.

Как-то к Илье пришел сосед, чтобы вместе с ним посмотреть футбол. Не обращая внимания на Володю, они потягивали пиво, разбрасывая по полу чешую сушеной рыбы, и громко спорили о том, сколько зарабатывают футболисты и вообще спортсмены. Потом перешли к своим собственным зарплатам.

– Мужик на то и мужик, что он обеспечивает свою семью, – доказывал Илье Олег. – Вот я пашу день и ночь, чтоб Верка моя ни в чем не нуждалась. А ей, стерве, все мало и мало. В санаторий, говорит, хочу. Или на море! А я что, Рокфеллер?

– Правильно, – сжимал кулак Илья. – Бабы, они вот где должны быть! Я своей Ольке сразу показал, где её место. И сказал, чтоб она оттуда носа не высовывала.

– Не-е-ет! – мотал головой из стороны в сторону Олег. – Твоя Ольга – молодец-баба! Она зарабатывает больше тебя. Значит, она главнее. Ей бы характера добавить и все! Загнала бы она тебя под каблук.

– Меня-я-а? – налились кровью глаза Ильи. – Да я её!

Илья с такой силой хлопнул ладонью по столу, что бутылка подпрыгнула и перевернулась, и пиво тут же потекло на пол. Олег поставил бутылку на место:

– Ты что, сосед? Глянь, какая теперь лужа на паласе.

– Мой палас! – крикнул Илья. – На мои деньги купленный. Значит, что хочу, то и буду с ним делать. Жена придет, пусть моет! И место свое знает! – Он снова сжал кулак и поднес его к носу Олега: – Вот они у меня где!

Тот спорить не стал, а когда пиво закончилось, ушёл к себе домой. Вскоре вернулась из магазина Ольга и протянула выбежавшему к ней сыну шоколадку:

– Я принесла тебе гостинчик, солнышко мое, – сказала она ему, ласково поцеловав в макушку.

Илья тоже вышел к жене и нахмурился, взглянув на счастливое лицо сына:

– А с чего это ты без спросу тратишь мои деньги?

– Потому что мама главная, – вдруг заявил Володя, вспомнив слова дяди Олега. – Она больше тебя зарабатывает!