Юлия Самойлова. Муза Карла Брюллова

Графиня Феодора

Если теперь Феодора презирала любовь, то прежде она, наверное, была очень страстной; опытная сладострастница сказывалась даже в ее манере стоять перед собеседником: она кокетливо опиралась на выступ панели, как могла бы опираться женщина, готовая пасть, но готовая также убежать, лишь только ее испугает слишком пылкий взгляд; мягко скрестив руки, она, казалось, вдыхала в себя слова собеседника, благосклонно слушая их даже взглядом, а сама излучала чувства. Ее свежие, румяные губы резко выделялись на живой белизне лица. Каштановые волосы оттеняли светло-карий цвет ее глаз, с прожилками, как на флорентийском камне; выражение этих глаз, казалось, придавало особенный, тонкий смысл ее словам.

    О. де Бальзак. Шагреневая кожа

Жизнь княгини в Вене была чрезвычайно насыщенной: ее интересовали не только наряды и светские сплетни, но и политические дела. Княгиня была убежденной патриоткой, хотя жить в России решительно не желала. Уверяла, что здоровье не позволяет. Зато здоровье позволяло заводить бесчисленные романы и плести политические интриги: Екатерина Павловна провозгласила себя сторонницей Австро-Венгерской империи и антинаполеоновской коалиции. Одним словом, эта дама, весьма свободолюбивая в личной жизни, в политике была рьяным охранителем и консерватором. Что ж, и такое случается.

Через границу она переправляла в Россию ценные сведения. В годы борьбы с Наполеоном она стала русской шпионкой. Так что прав был бессмертный Козьма Прутков. «Если тебе изменила жена, радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству». Это был именно случай князя Багратиона.

В 1808 г. правительство наградило жен генералов, прославившихся на поле брани. Однако Екатерину Багратион ввиду ее неблаговидного поведения обошли. Супруг был ужасно расстроен и даже хотел подать в отставку. Он сохранял трогательную любовь и уважение к жене, несмотря на то что скандальные слухи уже просочились через границу.

Современники рассказывают, что княгиня Багратион была в близких отношениях с канцлером Австрии, князем Клеменсом Меттернихом, и даже родила ему дочь Клементину. Законная супруга Меттерниха относилась к связи на удивление терпимо и объясняла все дело тем, что против ее мужа никто не мог бы устоять. Багратион, упрямый и стойкий, Клементину удочерил.

Впрочем, княгиня одаривала своей благосклонностью многих, но предпочтение все же отдавала особам королевской крови – принцу Вюртембергскому, принцу Людвигу Прусскому.

Петр Багратион, как известно, погиб на поле брани в 1812 г., а княгиня оставалась в Вене. Там она и встретила победу антинаполеоновской коалиции, блистала на Венском конгрессе, устроила праздничный бал в честь прибывшего русского императора Александра Первого. Потом уехала в Париж, а умерла в 1857 г. и похоронена была в Венеции…

Такова была тетка нашей героини, Юлии Самойловой.

Сын цареубийцы

А что же родители Юлии Павловны? Увы, их жизнь была столь же нескладной и сумбурной, сколь и у других ее родичей. Единственная сестра Екатерины, Мария Павловна Скавронская вышла замуж по любви. Ее избранником стал Павел Пален, сын знаменитого петербургского военного губернатора Петра Алексеевича Палена, организатора убийства императора Павла. Если дед Юлии с материнской стороны – чудак-меломан, то дед по отцовской линии – политик, воин, хладнокровный заговорщик.

Не в первый раз в русской истории совершалось цареубийство. Но в первый раз заговор существовал с ведома наследника, Александра Павловича. Пален был умен и изобретателен. Он испросил у императора Павла письменное разрешение на арест наследника, а потом показал его Александру. Тот, испугавшись, согласился на свержение Павла – мог ли он думать, что все обойдется бескровно? Императрицы Елизавета Петровна и Екатерина Алексеевна также взошли на трон путем переворота. Офицеров, помогавших им в этом деле, они осыпали наградами и покровительствовали им всю жизнь. Иное вышло с Петром Паленом, который после переворота и убийства императора не пользовался особой любовью нового государя. Он был отстранен от важных государственных постов – видимо, потому, что служил Александру живым укором совести. Вскоре после смены царствования Палену было велено уехать в собственное имение. Его сыну была суждена военная карьера – хорошая, но не блестящая.

Павел Петрович Пален, отец нашей героини, на портретах выглядит суровым воякой, огрубевшим в походах, с пышными залихватскими усами. Он проявил себя как храбрый офицер, участвовал во многих походах, отличился в нескольких кампаниях. Во в ремя знакомства с сестрами Скавронскими Павел был красивым молодым человеком и выгодным женихом. Современники полагали, что обе сестры были влюблены в Палена, но он выбрал Марию – о чем, возможно, впоследствии сожалел, ибо супружеское счастье обошло его стороной.

Павел Петрович командовал Изюмским полком. Молодые супруги делили все трудности походной жизни, и дочь Юлия, наследница миллионного состояния, родилась в одном из военных походов, в простой крестьянской избе. Девочке словно на роду было написано странствовать.

И тут начинаются противоречия, которыми так богаты все рассказы о жизни графини. В одном из писем своей внучке Литта писал: «Я присутствовал при Вашем рождении». Как он мог присутствовать? Приезжал в действующую армию? Или рождение в походе – сочиненная позже легенда?

Год рождения Юлии Павловны Самойловой – еще одна из загадок ее биографии. Общепринятая дата, которая воспроизводится во всех справочных изданиях, – 1803. Однако граф Литта в письме своей внучке указывал, что в 1900 г. ей исполнится 99 лет. Соответственно, он считал ее годом рождения 1801-й, а граф вряд ли ошибался, так как внучка росла у него на глазах. Вероятно, в какой-то момент сама графиня или ее родные просто «убавили» ей два года.

Павел Петрович Пален не был, в отличие от своего отца, тонким политиком. Он был настоящим воином. На портрете работы Дж. Доу мы видим простое, открытое лицо солдата-рубаки. Почему Павел Пален решил расстаться с женой? Почему столь пылкая любовь неожиданно угасла?

Некоторые выдвигают следующую версию: Мария Павловна родила дочь не от законного мужа, но от своего отчима, блестящего Юлия Помпеевича. Человек порывистый и темпераментный, он увлекся юной падчерицей, как увлекался в свое время Григорий Потемкин своими племянницами. Когда все открылось, любовь Палена к молодой жене исчезла – не выдержала подобного испытания. Супруги развелись.

А дочь Мария Павловна назвала Юлией, в честь гофмейстерины двора Юлианы Ивановны фон Пален, своей свекрови, матери Павла Палена. Вполне вероятно, что Мария Павловна хотела заручиться расположением свекрови, дамы сухой и строгой, обладавшей весьма неприятным характером. Тем не менее многие шептались, что имя дочери было дано в честь Юлия Помпеевича.

Мария Павловна вскоре вышла замуж за другого блестящего генерала Адама Ожаровского. Отец Юлии тоже нашел утешение в новом браке. Девочка была только помехой для своих родителей, пытавшихся построить новую семейную жизнь.

Глава 2. В Петербурге

Пора надежд

Время рождения и детских лет Юлии Павловны Пален – эпоха всеобщих надежд на лучшее. Новое царствование представлялось всем мыслящим людям торжеством разума и справедливости. После императора Павла, славного своими безумными выходками (которые как-то заслонили в глазах многих его рыцарское великодушие), на трон взошел его сын, молодой красавец Александр – воплощенная гармония, сдержанность, благородство. Он, по всеобщему мнению, был гуманен и либерален, он жаждал реформ, он хотел даровать своим подданным конституцию.

Как известно, надежды передовых людей на императора не оправдались, реформы не были проведены, конституция отложена на неопределенный срок, но, так или иначе, эпоха Александра I стала началом русского золотого века. Десятилетие от 1795 до 1805 г. – время рождения людей, которым предстояло вписать лучшие страницы в историю русской культуры и искусства. Александр Сергеевич Пушкин, Михаил Иванович Глинка, Павел Степанович Мочалов, Карл Петрович Брюллов – их детство и юность пришлись на эпоху надежд.

Стоит только взглянуть на постройки александровской поры: вот они – легкость, изящество, классическая сдержанность и соразмерность линий – черты лучшего периода русской культуры.

В дедовском доме

В Санкт-Петербурге, на улице Миллионной, совсем неподалеку от Зимнего дворца, стоял огромный особняк Джулио Литты. Маленькая черноглазая Юлия росла в доме деда и бабки, заменивших ей отца и мать. Она носила фамилию Пален, но для высших петербургских кругов была отпрыском рода Скавронских, родичей первой русской императрицы. Отец Юлии, Павел Пален, продолжал военную службу, но при дворе о Паленах старались не вспоминать, чтобы не пробуждать у императора неприятных воспоминаний.

Девочка была обречена на странное сиротство при живых родителях. Она одинаково бегло говорила по-русски, по-французски и по-итальянски, много читала, жила среди изящества и роскоши, среди старинных книг, картин и статуй. Юлия серьезно занималась музыкой, прекрасно пела. У нее было все, кроме родительской любви. Немногое известно о детских годах Юлии, очевидно лишь одно: приемный отец, Юлий Помпеевич Литта, привил ей страстную любовь к искусству, которая не оставила ее на протяжении всей жизни.

Леонардо да Винчи. Мадонна Литта

Юлия бродила по безлюдным залам, рассматривала фамильные портреты и огромные полотна, с которых улыбались ей греческие боги. В доме была картина, на которой часто останавливались взгляды гостей. Девочка любила подолгу смотреть на нее. Божья Матерь в голубом плаще, с младенцем на руках – мадонна, так называл Деву Марию Юлий Помпеевич. За спиной у нее было два открытых окна, а в них – горы в нежной дымке, маленькая Юлия никогда таких гор не видела. У Девы Марии – полузакрытые глаза, неуловимая улыбка, тающие черты лица. Впоследствии это полотно попадет в императорскую коллекцию и будет носить название «Мадонна Литта».

Второй брак Марии Павловны, матери Юлии, также закончился разводом. Дальнейшая ее судьба – одна из самых больших загадок рода Скавронских. По официальной версии, она отправилась в Париж заниматься музыкой. Что ж, в этом ничего невероятного нет – музыкальные способности перешли по наследству и к Юлии. Удивительно другое: не сохранилось никаких свидетельств о том, что мать Марии Павловны, ее отчим или дочь поддерживали с ней какие-либо отношения. Что послужило причиной разрыва – непонятно. Судя по всему, за границей Мария Павловна вела жизнь тихую и незаметную.

Русский Алкивиад

Когда девочка выросла, стало ясно, что она отличается живостью характера и необычайной красотой – причем красотой южной, итальянской, что заставило сплетников вновь заговорить о возможном грехе Юлия Помпеевича. Девушку ожидала придворная должность: она стала фрейлиной. Это было чрезвычайно почетно: фрейлин было всего двенадцать, все они – наследницы знатнейших фамилий. Немалую роль сыграло то, что Скавронские как-никак были в родстве с самим императором.

И жених сыскался ей – блестящий офицер, родственник – троюродный дядя, однако же почти ровесник, флигель-адъютант, Николай Самойлов.