Следуй по пути из лепестков персика

Личная служанка младшей сестры бухнулась на колени и поклонилась:

– Простите, простите меня, барышня Гу Минмэй! – в её голосе звучала паника. – Простите мой дрянной язык, я так глупа, что не понимаю, что говорю, – служанка Минчжу начала сама себе давать пощёчины.

– Достаточно, – сухо проговорила Наташа. – Но, если я услышу ещё раз такое в свой адрес, пеняй на себя. От тебя, дорогая сестра, я извинений и не жду. Понимаю, что, во?первых, воспитания недостаёт, во?вторых, мне тебя жалко как сестру. Твоё имя переводится как яркая жемчужина, но ты вообще на неё не похожа.

Минчжу перегородила дорогу Минмэй:

– Я пожалуюсь своей матери, наложнице Ся!

– Обязательно. Понимаю. Пожаловаться мамочке – это самое первое дело для несмышлёной малышки. Если это всё, на что ты способна, вместо того чтобы включить голову… Отойди с дороги.

Младшая сестра уступила путь:

– Поживём – увидим.

Неожиданно Минчжу посмотрела в сторону и снова перегородила сестре дорогу. Наташа быстро глянула туда же – там стояла одна из старших служанок поместья. Младшая сестра вдруг громко запричитала, пытаясь пустить слезу.

– Не надо! Минмэй, не надо, прошу! За что! – слёзно причитала Минчжу, крепко, как клещами, обеими руками вцепившись в одежду Наташи, что сейчас была в облике её старшей сестры, и даже выдавила из себя несколько слезинок.

Наташа, сразу сообразив, в чём дело, запричитала то же самое ещё громче. Из-за здания показался отец в сопровождении наложницы Ся. Младшая сестра отпустила одежду Минмэй и сразу упала на землю. Наташа последовала её примеру, так и оставшись лежать на земле, не поднимая головы.

«Дрянь! Вот ведь дрянь какая! Невоспитанная мелкая стервозина. Ничего, так просто я не попадусь на твой развод и подставу», – раздражённо думала Ната, лежа на плитке тропинки.

Отец, генерал Гу, подбежал очень быстро, сразу за ним спешила красивая девушка с ярко накрашенным лицом.

Наташа вспомнила своих близких, а также ту одинокую жизнь, которой она жила до этого какое-то время. Слёзы сами хлынули потоком из её глаз. Она раньше не давала себе сильное послабление – расплакаться, она должна была держаться и идти вперёд, но сейчас наконец отдала всё своё сердце трагедии. Искренние слёзы так и лились из её глаз, периодически дополняемые всхлипываниями.

– Мэй-Мэй! А-Мэй, с тобой всё хорошо? – взволнованно спросил отец и помог сесть. – Лекаря сюда, лекаря! – прокричал он в сторону.

– Не нужно. Па-а-апа-а! – Наташа вцепилась в предплечья мужчины.

Минчжу продолжала пытаться выдавливать из себя слёзы. А красивая девушка, прибежавшая с генералом, пыталась ей что-то сказать взглядом и выражением лица.

– Господин, Минмэй, как всегда… – начала, изображая всхлипывания, младшая сестра.

– Папочка-а! – громко перебила её Наташа. – За что так со мной? Ведь я ничегошеньки не помню. Я теперь такая больная и бесполезная стала! Мне лучше умереть! Ведь я даже не знаю, за что меня бьют.

– Мэй-эр, не говори так, – волновался мужчина. – Ты нужна всем нам. Ты главная молодая госпожа этой семьи. Наша гордость. Ты самая умная и способная из моих дочерей. Кто посмеет так поступать с тобой?!

– Господи-ин оте-е-ец! – опять начала Чжу. – Это неправда! Это, как всегда, Минмэй начала! Я спокойно прогуливалась по саду…

– Минчжу, – опять громко перебила её плачущая Наташа, – за что ты так со мной, ведь я твоя родная сестра?! Да, я сейчас стала такая глупая и больная. Но прошу, не обижай меня больше. Прости, прости меня, если я тебя чем-то обидела. Я не помню, но прошу у тебя прощения за всё. Не нужно больше меня бить, прошу!

Минчжу и её мать ошарашенно выпучили глаза.

«Не ожидала я, что Минмэй может умерить свою гордость и сама начать так хитро и хорошо играть! – раздражённо и лихорадочно соображая, подумала Минчжу. – Сейчас я сама могу угодить в свою же ловушку! Надо что-то делать! Как всё исправить?!»

Тем временем Наташа уже стала делать вид, что пытается встать на колени перед сестрой, но не может из-за здоровья:

– Хочешь, я попрошу у тебя прощения на коленях, если нужно, только больше не злись так на меня! Я сейчас такая больная, не помню, что я тебе сделала, но искренне раскаиваюсь.

Министр Гу шокированно смотрел на это всё:

– Мэй-эр, дочка, успокойся, я рядом. Не бойся, больше никто не будет обижать тебя.

Наложница Ся что-то показала дочери глазами и бровями, подсказывая, как исправить ситуацию. Наташа увидела, как младшая сестра начинает закатывать глаза, и, опередив Минчжу, упала в обморок первой.

– Мэй-Мэй! Мэй-Мэй! – воскликнул отец девушек. – О святой Будда, она же ещё не успела выздороветь! – Мужчина быстро подхватил девочку на руки. – Лекаря! Немедленно лекаря! Позовите сюда лекаря! – пробегая с дочерью на руках мимо наложницы Ся, остановился и обратился к ней: –?Я даже не подозревал, что Чжу-эр может быть такой злопамятной и жестокой. Как она может обижать свою ещё болеющую старшую сестру? Ещё и такое неуважение к ней как к старшей. Ты допустила пробел в воспитании дочери.

– Мой господин, простите меня, я не так образованна, как старшая госпожа, росла в страданиях. Но я обязательно займусь этим и всё исправлю, – девушка согнула ноги в коленях и низко поклонилась. – Это моя вина.

– Отправить Гу Минчжу в храм предков, пусть она молится там перед ними сутки и думает о своём поступке, – приказал министр Гу.

– Мой господин, не слишком ли это жестоко? Ваша Минчжу такая слабая… – Но отец её уже не слушал, быстро удаляясь.

Жестами и мимикой наложница Ся дала выплеснуться своему раздражению:

– Эта стерва, Гу Минмэй! Ну погоди у меня, ещё поплатишься за всё!

– Мама, что, мне теперь и правда идти в храм предков? Я теперь сутки не буду есть, я наказана?

Наложница Ся дала ей звонкую пощёчину:

– С чего ты внезапно не смогла справиться с Гу Минмэй?! Почему ты позволила отцу разочароваться в тебе?!

Девочка испуганно посмотрела на мать:

– Матушка-а… не знаю… но Минмэй после болезни почему-то стала умнее и хитрее. Она отпустила свою гордость.

– Не стала, просто ей повезло, – ответила наложница Ся. – Люди не умеют так резко меняться. А про свою гордость, я уверена, она скоро вспомнит, и тогда будет ещё более уязвима.

* * *

Врач, осмотрев Минмэй, выписал рецепт и сделал необходимое иглоукалывание.

– У молодой госпожи стресс, нервное перенапряжение и усталость. Всё будет хорошо, не беспокойтесь, господин Гу. Я прописал вашей дочери лекарство, – успокоил министра лекарь и удалился.

Девушка вяло открыла глаза и призвала весь свой актёрский талант, чтобы изобразить страдание.

«Пора взяться за этих двух гадких особ. Похоже, Минмэй и её мама не умели им противостоять. Если я это всё сейчас спущу им, мне потом придётся очень туго. Жопой чую. Ладно, погнали, прости господи. – Девушка мысленно вздохнула. – Прямо квест на выживание в банке со змеями какой-то, а не развлечение».

– Мэй-эр, дорогая, ты очнулась! Как ты себя чувствуешь? – спросил, быстро подойдя к ней, генерал Гу.

«Ох-хо-хох, если я этого не сделаю, то, когда вернусь потом в своё время, тут всем будет туго… Мне их жалко. Ну давай же, Наташа… начнём терапию для всей семьи», – убеждала она саму себя.

– Папа… мне так… плохо. Я теперь совсем бесполезная и никчёмная, – проговорила Наташа умирающим голосом, полным слезливых нот. – У меня проблемы с головой? Я плохо соображаю? – Девушка грустно покачала головой. – Лекарь не сможет вылечить меня?

– Дочь, не говори глупостей. Пока я воевал, я был спокоен, что дома ты и мои сыновья. Ты всегда была немного взбалмошной, но ответственной и сильной. Подумаешь, мало что помнишь! Не важно. Важно, что мы все помним и любим тебя. Я, ваш отец, люблю всех своих детей одинаково… но на тебя надеюсь больше и верю в тебя сильнее. Из-за чего вы поругались с Чжу-эр?