Цифровой тоталитаризм. Как это делается в России

Как пишет американский эзотерик-анархист X. Бей, «в этом смысле медиа играют религиозную, жреческую роль, как бы предлагая нам путь наружу из тела, переопределяя дух в терминах информации… Сознание становится чем-то, что может быть «загружено», исключено из животной матрицы и увековечено в виде информации». Бестелесная машина информации перенаправляет души-данные из тел-однодневок в «плерому Света» – в виртуальный загробный мир[18 - Там же.].

Сверхзадачей трансгуманистов является создание искусственного интеллекта или «сверхразума», который должен настолько превзойти человеческий мозг, что это нанесёт серьёзный удар по любому антропоцентрическому мировоззрению. В результате, по их утверждениям, «человеческий вид уже не будет рассматриваться как самая разумная форма жизни на земле». Тот момент, когда технологии превысят возможности человеческого мозга, трансгуманисты называют «сингулярностью», и именно её они рассматривают как точку отсчёта нового мирового порядка, в котором ход событий должен определяться уже «сверхразумными» системами. Это, по их планам, должно произойти в 2040–2045 гг.

И здесь опять же мы видим полное созвучие с гностицизмом: сингулярность у трансгуманистов от науки – это аналог «эволюционного скачка» трансгуманистов от религии, которые готовят приход «Новой Эры».

Но это поставит вопрос о цели и смысле самой науки, поскольку создание сверхинтеллекта станет последним изобретением, которое людям потребуется сделать. Носители научного знания уже будут не нужны, они станут обузой и препятствием для искусственного интеллекта, для сверхмощных роботов-машин[19 - Что такое трансгуманизм. Российское трансгуманистическое движении. – Режим доступа: http://transhumanism-russia.ru/ content/view/6/l 10/]. Кстати, отсюда у современных трансгуманистов и ай-ти специалистов такое неприятие фундаментальной науки, которую они воспринимают как устаревшую и пережившую себя форму знания. В их прогнозах «сверхразум» предстаёт в качестве высшего начала, в то время как человеку отводится самая жалкая роль.

Трансгуманистам свойственны не только иррациональное презрение к человеческой природе как таковой, но и абсолютная убеждённость в том, что сами они будут этими «сверхразумными» постлюдьми. При этом они рассматривают два возможных варианта событий. В первом случае постлюди смогут жить как «добрые полубоги» среди людей. Во втором – они решат, что «люди представляют собой совершенно неэффективный способ использования материи и энергии, которым можно найти лучшее применение». Если постлюди не будут изначально ограничены требованиями дружественности и не будут связаны моралью, они могут принять меры, которые повлекут за собой вымирание человеческого рода. Может быть, они превратят планету в гигантский компьютер или космические зонды, которые будут разосланы к звёздам для ускоренной колонизации Вселенной[20 - La secte derriere les nanotechnologies. – Режим доступа: http:// www.piecesetmaindoeuvre.com/spip.php7article24].

Некоторые из трансгуманистов в этом плане абсолютно категоричны. Так, уже упомянутый Ханс Моравек на вопрос о том, все ли люди смогут имплантировать себе компьютеры вместо мозга, ответил: «Неважно, что делают люди, они будут отброшены, как вторая ступень ракеты… Судьба людей не будет представлять никакого интереса для сверхразумных роботов будущего. Людей будут рассматривать как неудавшийся эксперимент»[21 - Dick?s J.-P. L’ultime transgression. Refaconner l’homme. Paris, Editions de Chire, 2012. P.236.].

А это уже стратегия. И речь тут идёт не о социальных классах, а о двух разрядах людей – «сверхлюдях», управляющих разумными роботами, и остальной части человечества, превращённой в нейрорабов. В этой стратегии людям не оставляют выбора. Гениальная формула для оправдания богоизбранности – ведь в «сверхлюдей» смогут превратиться только «просвещённые». А для тех, кто не захочет перестраиваться – большая ньюэйджеровская чистка. Эта идея прекрасно накладывается на проблему «перенаселения планеты» и появления класса «лишних людей».

Идеи сингулярности сегодня отстаивают лидеры ведущих ай-ти компаний, среди которых выделяются Эрик Шмидт, глава Google (теперь Alphabet Inc.), основавший совместно с NASA в Кремниевой долине Университет сингулярности, во главе которого стоит «папа трансгуманизма», автор книги «Сингулярность уже близка» Рэй Курцвейл. В 2013 г. он стал техническим директором компании Google, в результате чего искусственный интеллект превратился в ключевое направление его исследований.

По мере распространения цифровой революции сакрализация информации становилась всё более откровенной, она стала распространяться и на интернет, и на «цифру», и на «данные». Дошло до того, что в 2018 г. в Кремниевой долине появилась и первая цифровая церковь. Новую веру под названием «Путь будущего» создал бывший инженер Google (теперь Uber) Энтони Левандовски, который открыто назвал искусственный суперинтеллект богом, заявив, что он превзойдёт человека и перехватит у человечества контроль над Землёй. Чтобы обеспечить мирный переход от планеты людей к планете людей+машина, необходимо осуществлять миссию просвещения. Хотя некоторые аналитики и назвали «Путь будущего» типичной американской религией, сравнив её адептов с мормонами и сайентологами, это всего лишь один из показателей трансформации сознания человека в современном цифровом обществе, для которого информационно-технологические компании приобретают значение действительно религиозных сообществ, а «большие данные» превращаются в объект религиозного поклонения.

Ярким примером этого стала книга израильского историка из Еврейского университета в Иерусалиме, знатока буддистских практик Юваля Ноя Харари «Homo Deus: Краткая история будущего», о которой высоко отозвался экс-глава Microsoft Билл Гейтс[22 - Датаизм как новая религия. Кто придет на смену Homo sapiens? – Режим доступа: https://republic.ru/posts/88564. Кстати, сам Б. Гейтс работает на «Нью Эйдж»: его с женой фонд является попечителем (финансовым членом) «Новой группы мировых служителей» подразделения важнейшей ньюэйджеровской структуры «Люцис Траст», на сайте которой он был отмечен наряду с Дж. Соросом и К. Аннаном как выдающийся филантроп и гуманист. См.: Bill Gates: Satanist in Sheep's Clothes? – Режим доступа: http://www.savethemales.ca/001614.html]. В ней автор описал человека в цифровом роботизированном мире, который утратил свою доминирующую роль и стал лишним звеном. Он не чтит ни Бога, ни людей, а его новой религией становится «датаизм» (от англ, date – данные) – поклонение данным, которое определяет его цели, принципы и саму организацию жизни. Основной постулат датаизма заключается в том, что Вселенная состоит из потоков данных, и ценность любого феномена или субъекта определяется его вкладом в обработку данных. Девиз датаистов: «Если что-то переживаешь, запиши это, загрузи в сеть и поделись».

Вот что пишет сам автор о датаизме: «Вы можете счесть это мнением группы эксцентричных оригиналов, но на самом деле это представление уже преобладает в научном истеблишменте. Датаизм родился от взрывного слияния двух научных приливных волн. С одной стороны, через 150 лет после публикации Чарльзом Дарвином “Происхождения видов" естественные науки стали смотреть на организмы как на биохимические алгоритмы. С другой – одновременно, через восемь десятилетий после того, как Алан Тьюринг сформулировал идею машины Тьюринга, компьютерные специалисты научились разрабатывать всё более сложные электронные алгоритмы. Датаизм соединяет то и другое, указывая, что биохимические и электронные алгоритмы подчинены одним и тем же математическим законам. Таким образом, датаизм разрушает барьер между животными и машинами и предрекает, что электронные алгоритмы в конце концов расшифруют и превзойдут биохимические алгоритмы. Политикам, бизнесменам и рядовым потребителям датаизм предлагает революционные технологии и огромные новые возможности. Учёным и интеллектуалам он обещает ускользавший от нас веками научный Святой Грааль – единую универсальную теорию для всех дисциплин, начиная с музыковедения через экономику и заканчивая биологией».

Вот ещё одно откровение Н. Харари, с которым он выступил на Всемирном экономическом форуме в Давосе в начале 2018 г.: «Возможно, мы одно из последних поколений Homo sapiens. Через век или два Землю будут населять организмы, которые так же сильно отличаются от нас, как мы – от неандертальцев или шимпанзе. Ведь в следующих поколениях мы научимся модифицировать наше тело и разум, и это станет главным продуктом экономики XXI века. Как именно будут выглядеть будущие хозяева планеты? Это будут решать те, кто владеет информацией. В руках тех, кто будет её контролировать, будет контроль за жизнью на планете. Информация – самый важный актив в мире»[23 - Историк Ной Харари: «Взлом» человечества уже близок. И цифровая диктатура – тоже//Новые Известия. 29 января 2018 г. – Режим доступа: https://newizv.ru/article/general/29-01-2018/istorik-noy-harari-vzlom-chelovechestva-uzhe-blizok-i-tsifrovaya-diktatura-tozhe].

После того, как сильные мира сего обеспечили книгам Харари массовый успех, его возят по всему миру для пропаганды этих трансгуманистических идей.

«Оккультизм в массы!» – современная мутация сект

Утверждение всеохватной новой религии стало возможным в условиях переживаемого мировым сообществом глубокого духовного и мировоззренческого кризиса. Отход от традиционной системы ценностей и отказ от официальных оценок в пользу религиозного индивидуализма делают сознание человека подверженным воздействию оккультных идей. Однако, поскольку современный человек воспитан на плюрализме и терпимости, воздействие этих идей осуществляется очень гибко, в многообразных формах, под видом распространения различных новых религиозных движений, культов и сект, активность которых в последние три десятилетия приняла угрожающий характер

Именно через них действует «Нью Эйдж», создавая для каждого сегмента общества привлекательную исключительно для него форму внедрения своих идей, а вернее, изменения сознания, вовлекая в движение широкие слои молодёжи, пожилых, преподавателей, менеджеров, медиков, политиков и пр.

Большинство этих организаций зародилось в США в конце 1950-х – начале 1960-х годов, затем они перекинулись на европейский континент, став неотъемлемой частью его религиозной жизни. Самый острый характер проблема сект приняла уже в первой половине 1990-х годов, с началом геополитической перестройки в Европе. В широкое поле для миссионерской деятельности этих сил превратились восточноевропейские страны, куда хлынули представители всевозможных культов и движений американского происхождения, как религиозных, так и претендующих на религиозный статус (в Восточной Германии, например, в 1992 году действовало около 300 «альтернативных религий»). Эта активность сект в Восточной Европе выявила их серьёзный потенциал в западноевропейских странах, где они имели уже развитые структуры. Одновременно стало очевидным и другое: новые движения обладают крупными финансовыми ресурсами и экономическими возможностями, которые используются ими для проникновения в политические структуры.

Осознание глубины и серьёзности проблемы вызвало крайнюю озабоченность европейских властей. В 1992 году впервые на Парламентской ассамблее Совета Европы была высказана обеспокоенность эскалацией активности религиозных неформальных образований и опубликована специальная Рекомендация № 1178 по вопросу о сектах и новых религиозных движениях. К проблеме было привлечено внимание общественности, и секты становятся объектом многочисленных и разносторонних анализов, дискуссий, в которых участвуют социологи, историки, психологи. Однако попытки выработать какую-либо определённую государственную линию в этом вопросе натолкнулись на большие трудности.

Для того чтобы бороться с этим явлением на государственном уровне, необходимо было выявить критерии оценки и понятия, дать ему точное общепризнанное определение. Поскольку секты – это явление в первую очередь духовное, естественно, оно требует оценки с нравственных позиций, но это возможно только в конфессиональных обществах, где чётко сформулировано понятие греха. Европейским же «либеральным стандартом» это понятие исключается: то, что раньше называли грехом, теперь рассматривают лишь как вариант социально и нравственно приемлемой нормы, тогда как нетерпимость к нравственным порокам считается отсутствием толерантности[24 - Толерантность. М.: Республика, 2004. С. 203.].

Но и с правовой точки зрения также оказалось невозможным выработать критерии для различения новых культов. Господствующий здесь принцип светскости исключает возможность вмешательства государства в духовную жизнь личности, предполагая его нейтралитет и корректность в отношении любого религиозного мнения. Поэтому какие-либо попытки дать юридическое определение понятию «секта», которое могло бы служить основой для соответствующей политики, оказались обречены на неудачу,

Не меньше сложностей вызвала попытка рассмотреть это явление и с социологической точки зрения. Поскольку подходы различных социологов зависят от их общих мировоззренческих установок и политических позиций, они не выработали единого понимания и видения проблемы. Трудности и дискуссии вызвала сама попытка дать определение понятия «секта».

В силу указанных причин в своем анализе западные социологи, как правило, исходят не из нравственных или доктринальных понятий, а из формальных признаков. Достаточно большая часть социологов-религиоведов, близкая по духу многим сектантским течениям, не только относится к ним с симпатией, но фактически их поддерживает, направляя свою критику против антисектантских движений, которые, по их (социологов) мнению, преувеличивают опасность новых культов.

Когда, например, во Франции в докладе парламентской комиссии (1995) был опубликован список вредных сект, директор Группы социологии религии и светскости Жан Боберо заявил, что публикация этого списка несовместима с реальным уважением принципа светскости[25 - Lenoire F. Un phenomene diabolise ou banalise. Controverses passionnees a propos des sectes // Le Monde diplomatique. Mai 1999. P.26.]. В итоге «научная общественность» добилась того, что французское правительство в мае 2005 года соответствующим циркуляром потребовало пересмотреть заключение парламентских докладов о сектах, подчеркнув, что факт составления списков сект противоречит правам и свободам личности. В Бельгии же на парламентских слушаниях о новых культах под влиянием «общественности» вообще отказались от составления таких списков. Против любого вмешательства государства в данную проблему выступает также Центр по изучению новых религий (CESNUR), представляющий собой международное объединение учёных, возглавляемое итальянским социологом М. Интровинем, связанным с итальянской неофашистской сектой «Труд, семья, собственность» и являющимся активным защитником сайентологии[26 - Кроме CESNUR, подобную позицию занимают также организации CAPLS (Координация ассоциаций и частных лиц за свободу совести) и CICNS (Справочно-информационный центр новых культов). Их официальные сайты: www.coordiap.com и www. cicns.net].

Подобная ситуация объясняет остроту дискуссий при оценке деятельности сект и, главное, крайнюю осторожность в проведении антисектантской политики, характеризующейся непоследовательностью и половинчатостью принимаемых мер. Особое влияние оказывает и внешний фактор – сильнейшее давление со стороны США. В этих условиях у светского европейского общества осталось только одно мерило. Как написал французский исследователь сект Ж.-П. Буке, «если бы общее поведение различных движений, называемых сегодня этим слово (секта – 0.4.), не воспринималось как агрессия, не было бы никакого повода для принятия против них защитных мер и их отвержения. Таким образом, первая характеристика секты в современном смысле слова – это их вредность»[27 - Bousquet J.-P. Sectes et entreprises: practiques sectaries et activites professionnelles //www.psyvig.com/sectes. php?page=8].

Именно данный критерий и использовался для разработки первой в Европе официальной концепции секты, которую предприняли власти Франции. В 1995 и 1999 годах здесь были представлены два доклада парламентских комиссий («Секты во Франции», «Секты и деньги»), авторы которых, признав всю сложность положения и не скрывая необходимости этического выбора, взяли за основу критерий опасности, понимаемой как угроза индивидуальным свободам и общественному порядку[28 - Assemblee nationale. Rapport fait au nom de la Comission d’enquete sur les sectes (document № 2468) – President: M. Alain Gest, Rapporteur: M. Jacques Guyard, Deputes. Enregistre a la Presidence de PAssamblee nationale le 22 decembre 1995//http://aipl.free.fr/ ovni/sectes.htm].

В качестве главных признаков сект были выделены следующие: дестабилизация сознания, чрезмерный характер финансовых притязаний, навязывание разрыва с прежним окружением, покушение на физическое здоровье, вербовка детей, какие-либо антиобщественные высказывания, нарушение общественного порядка, привлечение к суду или следствию по серьёзным обвинениям, утаивание доходов, попытка проникновения во властные структуры.

В соответствии с этим доклад дал определение секты как «группы, стремящейся путём психологической дестабилизации добиться от своих членов безусловной преданности, уменьшения критического мышления, разрыва с общепринятыми установками (этическими, научными, гражданскими, образовательными) и представляющей угрозу для индивидуальных свобод, здоровья, образования и демократических институтов»[29 - Ibid.].

Позже доклады о деятельности сект были подготовлены также парламентскими комиссиями в Бельгии (1997) и Германии (1998), которые за основу определения сект взяли тот же критерий[30 - Rapport de la Comission d’enquete parlementaire beige sur les pratiques illegales des sectes – Vers une ebauche de definition – Conclusions de la comisssion: sectes, organisations sectaires nuisibles, associations de malfaiteurs. 28 mars 1997 // www. reseauvoltaire.net/article7315.html]. В итоге, хотя сформулированные в докладах положения – это не юридические определения, а только концепция, признание её уже дало основание использовать действующее законодательство для административных расследований, привлечения налоговых служб и возбуждения дел за злоупотребления и финансовые махинации, осуществляемые сектантскими организациями[31 - Ou’est-cequ’une secte?//www.psyvig.com/sectes.php?page=6].

Надо отметить, что вплоть до конца 90-х годов численность наиболее опасных сект росла достаточно быстро, они легко находили адептов, поскольку европейское общество было ещё плохо знакомо с теневыми сторонами их деятельности. Когда же они оказалась в центре внимания общественности, и власти стали принимать опредёленные меры, ситуация изменилась. В 2000-х годах численность доминирующих, «классических» сект стабилизировалась, но европейцы столкнулись с новым, ещё более опасным явлением.

Секты стали эволюционировать и мимикрировать, что проявилось в двух взаимосвязанных процессах, в которых со всей очевидностью сказалось ньюэйджевское влияние[32 - Licht D. Les sectes sous influence «new age»//Liberation. 13 janvier 2005.].

Во-первых, движения отошли от своей специализации, границы между ними стали менее строгими и более подвижными, что привело к сближению и нивелированию всех форм сектантства, к созданию целой сети периферийных сект и филиалов, предоставляющих широчайший круг услуг и являющих собой некий «суперрынок» сектантских продуктов.

Во-вторых, они стали менее видимыми и различимыми, так как действуют скрыто и распространяются более сложным образом, проявляясь в качестве атомизированных групп и движений, как бы вкрапляющихся в повседневную жизнь и выступающих с различного рода микроинициативами и проектами, отвечающими потребностям «эмоциональной культуры» современного человека (спортивные праздники, концерты, фестивали, оздоровительные курсы, психологические курсы и тренинги и пр.)[33 - Chambre des represantants de Belgique. Rapport fait au nom du groupe de travail charge d’assurer le suivi des recommendations de la Commission d’enquete parlamentaire «Sectes» par M. Jean-Pierre Malmendier (Document 51 2357/001). 23 mars 2006.].

Это привело к такому, на первый взгляд, парадоксальному явлению, при котором численность доминирующих сект стабилизировалась, но само движение расширилось и стало плохо контролируемым. Оно приспособилось и видоизменило свою деятельность, и для поверхностного наблюдателя его губительные последствия проявляются далеко не сразу.

Данным фактом объяснятся и тот спад популярности «Нью Эйдж», о котором заговорили исследователи в конце 1990-х годов[34 - Introvigne M. Le New Age des origins a nos jours. Courants, mouvements, personnalites. Dervy, 2005. P.13.]. Речь шла о чисто внешних, формальных показателях. Что же касается самого восприятия эзотерических и оккультных идей, то процесс этот с продвижением информационных и когнитивных технологий только углубляется.

Примером этого могут быть новейшие теории в области экологии и окружающей среды, основанные на применении интегральной модели американского философа и мистика Кена Уилбера и известные как «интегральная экология»[35 - Впервые термин «интегральный» применительно к духовности использовал индийский йог Ауробиндо Гхош, автор «интегральной йоги». Об интегральной эволюции говорил и основатель антропософии Рудольф Штайнер, противопоставляя её теории Дарвина, ограничивающейся описанием физической эволюции человека и животных.]. Его интегральная модель (AQAL) пытается дать целостное, холическое видение мира и человека, основывающееся на синтезе науки с восточными и западными философскими и религиозными идеями, беря за основу восточный духовный опыт, и в первую очередь – буддизм и йогу.

Одна из главных книг Уилбера – это «Интегральная духовность. Новая роль религии в современном и постсовременном мире». В ней говорится о том, что в нынешней «глобальной деревне» все культуры открыты и проницаемы друг для друга, и само знание стало глобальным. Человечество получило доступ ко всей сумме накопленных знаний, от знания мудрецов и шаманов до последних прорывов в когнитивной науке. На основе этого опыта Уилберн и сформулировал «сущностные ключи» к эволюции человека.

«Интегральную экологию» уже хотят представить как новое направление науки, охватывающее не только социально-экономические проблемы природопользования, но и вопросы информационного взаимодействия, которые рассматриваются в энергетическом ключе. Речь идёт о попытке сформулировать «информационно-энергетическую парадигму» происхождения и развития Вселенной, Человечества и т. д.[36 - Никитенко А.М. Интегральная экология. – Режим доступа: www. potopalsky.kiev.ua/docs/materiali%20forumu/ozdorovlennia/7c.doc] Уже размышляют о концепции «тонкого мира» и «универсального эволюционизма», которая должна быть положена в основу «новой научной парадигмы» третьего тысячелетия.

Вот что пишет автор одного из эзотерических сайтов: «Сократить разрыв между научным и оккультным знанием, осуществив их синтез, – такую цель поставил перед собой великий мыслитель нашего времени, американский философ Кен Уилбер. Развиваемый им интегральный подход позволяет увидеть картину целиком: какая роль в эволюции отведена научному, объективному знанию, какая – мифологическому. Оказывается, что эти три формы познания сосуществуют друг с другом, обеспечивая развитие каждая в своём «секторе»… На сегодняшний день эта холистическая модель является наиболее полной картиной эволюции, в которой автору удалось синтезировать наивысшие достижения крупнейших мыслителей, посвятивших себя исследованию теоретических и практических вопросов развития, – как учёных, так и мистиков Востока и Запада. Но, возможно, ещё более значительным достижением Уилбера, чем его интегральный подход и модель AQAL, служит то, что он, признанный учёный, интеллигент в полном смысле этого слова, впервые за много лет публично и аргументированно произнёс: “Дух есть!"»[37 - Рябов А. Оккультизм и интеллигенция. – Режим доступа: http:// www.ezoznan.ru/articleO.htm].

То, что сегодня происходит в сфере духовной жизни не только Запада, но и России, можно выразить девизом «Оккультизм – в массы!». Оккультносектантские идеи и понятия перестают восприниматься как нечто чуждое или скандальное, превращаясь в набор стандартных мыслей. Общество становится всё менее разборчивым, активно заимствуя и интегрируя и язык, и способ мышления оккультного сектантства, относясь к ним как к норме. Например, слова «космическое мышление», «структурирование пространства», «глобальное измерение» и многие прочие из лексики «Нью Эйдж» и других сектантских движений стали совершенно привычными и широко употребляемыми. Почти повсеместно оккультные идеи присутствуют в массовой культуре, в музыке и особенно киноиндустрии.

В рамках одной секты и раньше присутствовали компоненты разных учений, но теперь моделью становится такое движение, которое позволяет интегрировать максимум различных идей. Как пишет исследователь Б. Шарль, сторонники сект «“выклёвывают" справа и слева свои верования… сектантские идеи потребляют и меняют с такой же лёгкостью, с какой пользуются дистанционным переключателем телевизора»[38 - Charles В. Comment le phenomene sectaire se banalise. – Режим доступа: http://www.psyvig.com/sectes.php?page=9]. Отсюда рост значения движений «ассоциативного» типа, которые и осуществляют в наши дни особенно интенсивную экспансию.

В первую очередь речь идёт об апокалиптических сектах, уфологических движениях, различных целительских организациях, проникающих в сферу традиционной медицины и фармакологии, неоязыческих и сатанинских организациях, которые влиятельны среди молодёжи и которые тоже меняют маски. Сатанизм от стадии символической переходит к активной практике, сливаясь с экстремистскими религиозными и политическими движениями: растёт число осквернений и надругательств, чёрных месс, человеческих жертвоприношений и самоубийств. По словам французского исследователя П. Ариеса, различные течения современного сатанизма «стремятся к объединению, как будто и сатанизм должен глобализироваться и мондиализироваться». Он является «совершенно очевидно симптомом ультралиберальной идеологии. Это не рак в здоровом организме, а метастаза больного общества»[39 - Ari?s P. La Scientologie: laboratoire du future? Les secrets d’une machine infernale. Editions Golias, 2008. P.12.]