Непоследний

Ассиметричное лицо капитана скривилось. Он забрал поднос с едой у Питера и отправился в казарму. Чем дальше он уходил, тем меньше оставалось от его военной выправки. Капитан теперь был больше похож на старика за сорок, а скрываемая хромота становилась заметнее.

***

Когда охранник вернулся в камеру, увидев прикрытую дверь, он с благодарностью посмотрел на отца Эвана. В кухне Мария уже накрыла стол на троих. Несмотря на мелкое происшествие, Сол продолжал улыбаться во время обеда, чем удивил Стэнов и почти не притрагивался к ключу, висящему на поясе. Месяц назад, когда охранник только привыкал к новому месту и ещё не выполнял прямые обязанности по надзору за узником, он сторонился их и старался приходить позже, делая вид, что задержался, осматривая тюремную территорию. Но, придя, он обнаруживал, что те не притрагивались к обеду и потом втроём ели его остывшим. Поэтому охранник уже больше не опаздывал на обеды и ужины. При этом Стэны старались приобщить и его к своей непринужденной беседе на огородную тему. Отсутствие таланта к пантомиме не останавливало Питера, и он изображал овощ или животное, насколько это было возможно сделать, не используя звуки, картинки и написанные слова.

В отличие от Питера, Мария не родилась в семье рабочих или фермеров. Её семья принадлежала к среднему классу, и родители дали Марии хорошее образование. В доме была библиотека, и чтение всячески поощрялось. Когда ей исполнилось 16 лет, Мария резко переменилась. Послушная девочка больше не хотела сидеть за учебниками и книгами. Через два года подросткового бунтарства она решила выйти замуж, как считали родители, за первого встречного. Хорошо, что им оказался простой парень из села. Из-за разницы в образовании Мария не могла поговорить с мужем о волновавших её темах, не касающихся быта. Но добрый нрав Питера, уступчивость и скромность восполняли этот его недостаток.

Со стариком пара общалась редко, только когда он выходил на еженедельные прогулки. Обычно в это время они пропалывали грядки, собирали овощи или кормили корову. Мария и Питер никогда особо не интересовались историями заключенных, как или за что они оказались здесь, думая, что у тех, кто посадил их в тюрьму, были на то веские причины. И не их дело задавать вопросы или сомневаться в правильности приговоров, ведь не бывает дыма без огня.  К тому же старик казался им не от мира сего, а более всего в жизни чета Стэнов ценила неизменность и стабильность. Пусть это не самый лучший вариант из возможных, но зато они знают, что ожидать завтра.

В последующие несколько недель отец Эван обучил охранника всему алфавиту. Они занимались по утрам, сразу после завтрака, и сидели так до обеда. Охранник набрал из печки в кухне еще угольков и выпросил у кухарки тряпку. Они смачивали и стирали ею со стены уже пройденную букву. От букв они скоро перешли к обиходным словам, состоящим из одного или двух слогов. Старику пришлось перенести ежедневные прогулки по камере на послеобеденное время. Затем он немного отдыхал, молился и читал.

Когда отец Эван только попал сюда, здесь было полно преступников. Одни быстро сменяли других: кого казнили, кто умирал от болезней или от рук сокамерников. Но в какой-то момент преступников не осталось, вместо них в тюрьму свозили оппозиционеров, инакомыслящих, дошли и до последователей учения Иисуса. Их ненавидели все и относились к ним хуже, чем к отъявленным грабителям, насильниками и убийцам. Одних пытали, чтобы те отказались от веры; других – чтобы они назвали имена служителей Божьих, особенно тех, кто доносил Слово; третьих обращали в другую веру. Половину из них замучили до смерти, четверть казнили в назидание другим, а оставшаяся горстка умерла от эпидемии. Итак, отец Эван остался единственным особо охраняемым узником огромной тюрьмы-крепости.