Между мной и тобой

Проглотив образовавшийся ком в горле, я подалась ближе, положив локти на стол.

– Она рассчитывает на что-то большее. Это же очевидно.

– Слушай, Калинина, от меня чего ты хочешь?

– Поговори с Кириллом. Пусть тогда отстанет от нее.

Воспаленные глаза глядели исподлобья. Я вдруг осознала, что наши лица отделяют считанные сантиметры. Взгляд ненароком соскользнул к изогнутым мужским губам, обветрившимся с мороза.

– Я не буду лезть не в свое дело.

Скривившись от разочарования к мужчинам, я горько усмехнулась и подалась назад. Что скрывать – внутри я очень сильно надеялась на поддержку парня. После нашего поцелуя мне казалось, я смогу обратиться к нему с любой просьбой, и он мне не откажет. Выходит зря: ошиблась. Вкус досады и сожаления оседал мелкими частицами на языке.

– Мы вернулись, – сбоку повеселевшим голосом проговорила Инна и поставила две тарелки с нашей стороны стола. Кирилл отразил движения сестры, усевшись рядом с другом. – Мы взяли всем по бургеру. А то по такой погоде неизвестно, когда попадем обратно на базу.

***

В гостиничный домик попали несколько часов спустя. Пришлось переждать бушующую метель: канатная дорога приостановилась на это время. Да и опасно было спускаться, никто бы не позволил.

Инка с Кириллом молча разошлись по комнатам, ссылаясь на усталость. Видно они не помирились. Хотя какая к черту разница? Завтра мы все разъедемся. Последний вечер складывался весьма удачно: все друг друга раздражали.

– Ты теперь со мной не разговариваешь? – обратился с вопросом Зимин, следуя за мной на кухню. Будто мы до этого разговаривала часами напролет.

Достав холодную бутылку воды из холодильника, я встала к нему спиной, избегая смотреть в глаза. Мне не нужно гадать, что сейчас на лице нарисовано недовольство, губы презрительно скривились, а глаза прищурены.

Завертела головой в поисках стаканов. Боже, да где же они? Я хочу выпить воды и убраться отсюда подальше.

– Я не желаю с тобой говорить. – поднимаясь на цыпочках, открыла верхнюю дверцу шкафа и зацепила рукой стакан.

За спиной послышались приближающие шаги. Делая громкие быстрые глотки, я поставила с шумом пустой стакан на столешницу и обернулась. Задрала голову наверх и вытерла тыльной стороной руки влажные следы воды на губах.

Паша стоял непростительно близко, не касался, но смотрел так, что душу наизнанку выворачивал. Тело отозвалось раньше, чем мозг. Мужская рука крепко притянула к себе за шею. Воздух закончился в легких, едва его твердые губы накрыли мой рот в опьяняющем поцелуе. Я ощутила дивный восторг, который уничтожил все ясные мысли. Захлебнулась в его слюне, задохнулась в стальных тисках. Его рука плавно очертила мои изгибы, соскользнула к бедрам, сжимая их.

– Что ты делаешь? – чуть ли не хныча, увернула голову в сторону, пытаясь сдернуть огромную лапищу с джинсов. – Перестань! Ты…

Договорить возможности мне не дал, нагло просунул свой язык в мой рот, затыкая. Павел прошелся ладонью от шеи к затылку и зарылся пальцами в волосы, углубляя поцелуй. Табун колючих мурашек охватил пылающее тело.

Застонала, прижимаясь грудью, когда шершавая ладонь заползла под свитер, оттянула вниз лиф бюстгальтера и болезненно сжала сосок.

– Блять! Хочешь же, – Зимин внезапно отстранился, окинул затуманенным взглядом меня и потащил к лестнице. Совсем нетерпеливо.

– Не хочу, – пискнула, стряхивая с себя его руку. Но куда там! Легче слона подвинуть. Ступени мы преодолели в два счета, кому-то невтерпеж.

– Тихо ты, – рыкнул без злобы и подвел к своей двери. Легко подтолкнул в спину, опаляя горячи дыханием мой затылок.

– Я не буду с тобой спать, – с шипением в голосе провозгласила, взлетая в его комнату. Остановилась и развернулась.

Зимин захлопнул бесшумно дверь. На мужском лице появилась сочувствующая улыбка. Моя грудная клетка заходила ходуном с его приближением. Каждый размашистый шаг был сродни выстрелом в сердце.

– Разговаривать ты со мной не хочешь, спать тоже. Терпение мое на исходе, – его рука зацепила воротник свитера и оттопырила в сторону, оголяя плечо.

Паша наклонился, вбирая мой запах, и царапнул зубами нежную кожу. Меня всю потряхивало. Никак не могла справиться с волнением.

– Паша, у меня есть парень.

– Брось его.

Я ощутила, как змейка на замке поползла вниз, ослабляя давление на животе. Его губы приблизились к моим, мазнули и застыли.

– Нас могут услышать, – последний довод.

– Мы постараемся тихо. Давай, Калинина, резче. Как ты хочешь?

Глава 11

Я уже изнывала от желания, даже не расслышала вопрос. Прикрыла глаза, наслаждаясь несдержанными прикосновениями, от которых останутся следы. Но я подумаю об этом завтра. Буду мучиться, ломать голову, но обязательно вспоминать, проматывать каждую деталь.

Паша избавил меня от одежды, толкнул к кровати, заставляя лечь спиной, и навис. Нижнее белье на меня было кружевным, тем самым, которое подарила мать. Боже, кто бы знал, что Зимин будет на него пялиться?

Живот подрагивал от предвкушения. Я неспешно опустила сначала правую, затем левую бретельку. Огонь в мужских глазах зажегся с новой силой.

– Калинина… – процедил парень и одним движением снял с себя джемпер.

– Меня зовут Нина, – напомнила ему, пристально разглядывая мощный торс, покрытый небольшой порослью волос.

– Нина, – специально выделил мое имя. Пряжка ремня звякнула. – Сделаешь мне минет?

Сердце ухнуло к горлу. Темный горящий взгляд неотрывно наблюдал за мной. Полоска трусиков сильно впилась в промежность. Я медленно сходила с ума.

– Ну ты и кретин.

Все произошло молниеносно. Опрокинув меня поперек кровати, Паша накрыл своим телом и поцеловал: властно, с нажимом, не оставляя пути к отступлению. Жесткими ладонями развел подрагивающие бедра, показывая, что полностью готов. Голова шла кругом, в какой-то момент я просто приняла исход неизбежного. Ловила жадные, довольные взгляды. Принимала всю его страсть, скулила ему в губы, бессвязно что-то шептала. Меня разрывало на части.

Но я не жалела. Нет. О таком нельзя жалеть.

– Со мной такого никогда не было, – прошептала я через силу, куда-то в темноту, лежа на смятой постели.

– Я так и понял.

Зажмурила глаза и рвано выдохнула.

Дура!

Утром, едва первые лучи солнца озарили небольшую комнату, я тихо встала и собрала разбросанные вещи с пола. Перед глазами мелькали кадры обнаженных тех, сплетающихся в единое тело. Это было сильно, навзрыд. Эмоций так много, что мои нервы вытянулись до звона.

Мне казалось, я раньше и не знала, что такое страсть. Она горькая, обжигающая, сметающая на своем пути все страхи и сомнения. Неважно где, неважно как – главное достичь пика, приблизиться к источнику желания и наслаждения. Я сгорела дотла и возродилась вновь.

Почему именно Зимин?